...Хоть и не пойму

Улицы пусты. Сильный ливень обрушился на Остин. Те немногие здания, оставшиеся в целостности после взрывной эпидемии КЦИ, кишели заражёнными. Где-то за городом, в дряхлом охотничьем домике, слышен был лишь лязг металла. Мужчина сорока лет, выглядящий старше своих лет из-за морщин и усталости, сгорбился над столом, натачивая лезвие ножа. Тяжёлое дыхание лишь делало тишину звенящей, невыносимой. Скрип двери за спиной. — Хватит, — мужчина из комнаты сел напротив, пытливо уставившись напротив. Ножи сменились пистолетом. Проверить количество патронов, почистить ствол. Взгляд пустой, в никуда. — Джоэл, хватит. — мужчина нахмурился. Снова никакой реакции. Напрягает, как в первый раз. — Джоэл, нам надо поговорить. На мгновенье рука дёрнулась, пистолет упал на стол. Джоэл вздрогнул и поднял глаза на брата. — Чего тебе, Томми? — голос хриплый. Щетина прибавляет с десяток лет. — Насчёт Сары… — Давай не сейчас. — от резкого движения стул грохнулся, за ним последовал второй. — А когда, Джоэл? Прошло шесть месяцев. Я знаю, тебе нелегко, но и ты меня пойми, сидеть здесь — это не дело. Ты и сам должен знать, не этого хотела Сара. — Томми! — удар по дверному косяку. — Не доводи до греха. — Ну нет, с меня достаточно, — Томми развернул мужчину за плечо, пользуясь его физической неспособностью среагировать вовремя и ударил точно в челюсть, свалив на сырой пол. — Мы поговорим прямо здесь и сейчас. Я знаю, тебе сложно смириться со смертью Сары — я тоже не могу, поверь, но нужно двигаться дальше. Она была важна и мне, но её нет, пойми. Больше нет. И не будет. Карие глаза потемнели. Через долю секунды на лицо Томми обрушилась волна ударов. Тело сверху давило. — Не смей так говорить! — дикий рев, словно у подстреленного оленя. — Ты не имеешь, мать твою, права на это, Томми! Заткни свой рот нахрен! Кашляя и хрипя, Томми подвернул старшего под себя, заломив руки за спину. Тот дёргался, кричал, а под конец зарыдал. — Ты не понимаешь, что я чувствую, чёрт возьми! — почти скулеж — звучало ужасно и больно. Слезы капали на пол. — Так что не смей, блять, говорить мне, что знаешь, Томми! Ты ни черта не знаешь. Не ты сидел с ней долгими ночами, потому что её матери не было рядом, а кормить ребёнка с тремя долларами в кармане как-то надо было, а я! Я воспитывал её с самых пелёнок, Томми, не кто-то иной, а я! — Джоэл, — хват ослаб, но никто не сдвинулся с места. Слишком неправильно. — Она была моей малышкой, Томми. Я не могу, как ты, просто сказать, что её нет. Сара, она… Прямо на моих руках. Я никогда не забуду её взгляд, её угасающий взгляд… Дождь поглотил всхлипы и смущённую икоту, неприлично сильно гремя по крыше. — Это слишком для меня, Томми. Я не могу, только не… Неприятное, но единственное доступное решение. Костяшки болели, но Джоэл в беспамятстве отпустил голову, и оно того стоило. — Я знаю. Дождь понемногу утихал. — Я знаю, братишка.