Путь к свободе

1 часть. Проклятый палулукан упорно не желал уходить с этого места, явно чувствуя, что тут есть чем поживиться. Он кружился вокруг рощи, как заговоренный, порой пропадая из вида, но потом всё равно неизменно возвращался на прежнее место. Ло, чувствуя, что ноги у нее затекли окончательно, беззвучно выругалась. В языке на’ви было не так много ругательств, но вот в английском их хватало. Танатора она заметила чуть раньше, чем тот заметил ее, и это стало спасением. Успев забиться под корни одного из дельта-деревьев, Ло щедро измазалась соком цветущего бругмансина , который издавал неприятный химический запах, начисто отбивающий нюх как хищникам, так и на’ви. И потому мир для Ло’оты сейчас был плоский, двухмерный, полностью лишенный запахов. Коварство сока бругмансина заключалось еще и в том, что он выступал как легкий наркотик. Иногда тсахик использовала его, если нужно было облегчить раненому сильную боль. В малых дозах этот сок лишь усыплял. Но еще никто, думается, не обмазывался им с ног до головы и не сидел, скрючившись в три погибели, несколько часов подряд, не имея возможности ни сменить позу, ни даже облизнуть губы. Последнее особенно напрягало. Пить хотелось неимоверно, губы растрескались, а едкий сок довершил начатое. Но стоило себе дать слабину и слизнуть горьковато-сладкие капли… Ло помотала головой, отгоняя непрошенные мысли, которые упорно лезли в голову. А что, если проглотить несколько капель и уснуть? Танатор не найдет ее и, устав ждать, просто уйдет. А она проснется и покинет свое убежище. И тут же охотница мысленно одернула себя. Не проснется, потому что того количества яда, что сейчас был на ее губах, хватит, чтобы гарантированно прикончить ее. Стайка пролемуров, азартно перекликаясь между собой, пробежала по лианам верхнего яруса. Палулукан проводил их долгим взглядом, но следом не бросился, понимая, что достать не сможет. Да и смысл бегать, если где-то здесь спряталась добыча? И тот факт, что жертва затаилась где-то в зарослях папоротников, его совершенно не смущал. Мощные когти и зубы танатора способны были разобраться с любыми преградами, будь то дерево или металл. Время тянулось, словно смола, и в какой-то момент Ло’оте показалось, что ее кто-то зовет. Видимо, яд бругмансина уже проник в кровь через трещины на губах, и начались галлюцинации: пока еще лишь слуховые, но это лишь начало. Она вновь помотала головой, но пространство все равно плыло и покачивалось, периодически закручиваясь спиралью. А может, это просто духота? Тепловой удар? Ведь прошло уже несколько часов с того момента, как началась эта игра в кошки-мышки. Танатор вновь прошелся мимо раскидистых гинеманов , которые возвышались над папоротниками, как взрослый на’ви возвышается над ребенком. Не будь обоняние Ло заглушено вонью ядовитого растения, она бы почувствовала приторный мускусный аромат, что исходил от хищника. — Ну какая же ты тварь! — Ло’ота выдохнула эти слова, — Ну уходи уже, прошу! И вдруг что-то изменилось. Сначала до слуха охотницы долетел лишь едва слышный стрекот, но спустя короткое время над лесом пронеслось несколько вертолетов, которые явно летели в сторону все разрастающегося города. Танатор в тот же миг потерял интерес к уже почти сдавшейся добыче и, торопливо скакнув в сторону, вскоре скрылся в зарослях, явно опасаясь пришельцев. — Страшно? — прошептав это, Ло ползком выбралась из своего убежища и, не давая себе ни минуты перерыва, поднялась на ноги. Земля качнулась было, а в онемевших мышцах тут же началось неприятное покалывание. Но женщина понимала, что, если она сейчас упадет и будет лежать, палулукан, очень даже может быть, вернется и искренне обрадуется этой добыче, которая сама пришла в лапы. Икран ждал ее там, где Ло ее оставила: на нижних ветвях могучего дерева. Некрупная, светло-рыжая с яркими зелеными полосками самочка, которую ей удалось укротить тогда, почти пятнадцать лет назад, явно нервничала, чувствуя более крупного хищника. Ло’ота дала ей имя Сивин — Милашка, потому что эта банши, в отличие от своих собратьев, никогда не отличалась воинственностью и агрессивностью. Впрочем, как и сама Ло. Наверное, потому им и удалось поладить. Взбираясь на дерево, где сидела Сивин, охотница несколько раз оступилась и чуть не упала. Банши, видя это, обеспокоенно шипела, выгибала шею и переступала мощными лапами, словно не понимая, зачем ее наездница так мучается, если можно было просто позвать ее? Но Ло не хотела рисковать. Зная, что внизу бродит танатор, она не хотела подвергать опасности еще и Сивин. Наконец, добравшись до толстой ветки, где она и оставила икрана, Ло припала к прохладной рыжей коже. Банши, выгнув голову, торопливо обнюхала хозяйку и подтолкнула ее головой к седлу, мол, садись. Ло’ота вымученно улыбнулась: — Моя ты киса. Сейчас-сейчас, дай мне минутку… «Минутка» затянулась. Сок бругмансина таки догнал, и Ло, придерживаясь за луку седла, боялась даже шевельнуться, опасаясь, что силы и вовсе оставят ее, и она свалится с ветки прямо в пасть танатору. Икран, волнуясь и чувствуя, что что-то не так, вновь и вновь подталкивала Ло головой в бок, но перед глазами наездницы вдруг все потемнело, и она, несмотря на все свои усилия, упала в обморок… Лежать было жестко, а голос, что был ей смутно знаком, вновь и вновь повторял ее имя: — Ло’ота, Ло’ота, ты слышишь меня? Ло’ота… — Меня зовут Шарлотта Уилсон, — Ло открыла глаза, но мир вокруг нее сливался в разноцветную карусель, и ей никак не удавалось сфокусировать взгляд на чем-то одном. — Шарлотта Анна Уилсон. Ей казалось, что она произнесла это вслух, но на деле с ее губ сорвался лишь едва слышный хрип. — Ло’ота! — голос в этот раз был сердитым, и Ло сжалась было, но в тот же миг узнала голос Мо’ат. — Ло’ота! — Мо’ат, прошу тебя, — Ло подняла руку и коснулась лба. Пальцы ее дрожали. — Не кричи так, а то у меня сейчас голова отвалится. — Глупая Ло, — голос тсахик был довольным. — Если ты хотела убить себя, то я бы сказать могла, как. И для этого тебе было необязательно пить сок Мертвого цветка. — Я вымазалась в нем, когда пряталась от танатора, — Ло отняла руку от лица и искренне улыбнулась травнице, которая приложила прохладный компресс к ее щеке. — Матушка. — Глупая Ло’ота, глупая, — Мо’ат тоже улыбнулась. — Я волновалась за тебя. Но Сивин — умный икран. Она взяла тебя и принесла к нам. Домой. — Я не помню… Я… Ло вновь закрыла глаза и шмыгнула носом. Обоняние до сих пор не вернулось, и мир по-прежнему казался плоским и бесцветным. — Тебе надо отдыхать. Ты в безопасности теперь, — шаманка провела ладонью по ее лицу, и Ло’ота закрыла глаза. — Отдыхай, глупая… Сон ее был беспокойным. Ей снились боевые корабли людей, бешеный огонь, что перепрыгивал с ветки на ветку, оставляя после себя лишь пепел, крики раненых и умирающих на’ви и людей, грохот пулеметов и тяжелая поступь УМП. А еще вытоптанная дочерна земля и сгоревшее в страшных пожарах небо. Видела Ло и себя: худенькую, невысокую темноволосую женщину, испуганно мечущуюся по лаборатории и судорожно прижимающую к себе самое драгоценное, что у нее было — папки с записями многолетних исследований, которые легли в основу ее диссертации. Открыв глаза, она тяжело вздохнула. Это было почти пятнадцать лет назад, но кошмары так и продолжали преследовать ее, возвращаясь каждую ночь и оставляя свою жертву лишь с наступлением утра. В тот день, когда Джейк Салли заставил людей покинуть Пандору, она решила остаться здесь и ни разу не пожалела о принятом решении. Являясь участником программы «Аватар», Ло пару лет еще жила на два тела, но постепенно лес и народ на’ви становились ей все ближе и ближе. А после того, как клан Оматикайя принял ее, Ло окончательно перешла в тело аватара. Перевернувшись на бок, она коснулась кончиками пальцев жесткой циновки, на которой лежала. Ей нравилась жизнь в клане. Нравились огненные закаты и ясные рассветы, нравились джунгли и теплые тропические ливни. Нравились бескрайнее небо и приятная боль в мышцах после тяжелого дня. Она не чуралась никакой работы и сумела оседлать икрана. Нравилось и новое имя: Ло’ота. Однако все звали ее Ло, а прежнее имя — Шарлотта — знали лишь некоторые. Ло не любила его вспоминать. Шарлотта была слабой. Она не могла летать на икране, не сумела бы растянуть боевой лук, метнуть копье. Не спаслась бы она и от танатора. Разве что знания… Те бумаги, что она спасла из пылающей лаборатории, до сих пор были у нее, хранились в водонепроницаемом мешке, и иногда Ло перебирала уже начавшие желтеть страницы. Ее диссертация по биологическим особенностями и распространенности такого растения как личиночник , терпеливо ждала своего часа. Когда-то это было для нее так важно, так первостепенно, но теперь это были лишь небольшие осколочки прошлого. Почти забытые. Ло вновь глубоко вдохнула, и ей показалось, что она чувствует аромат ночных цветов и свежесть, что оставили дождевые капли на светящихся листьях войлочного папоротника. Обоняние возвращалось к ней, а вместе с ним и краски этого удивительного мира. Улыбнувшись потрескавшимися губами, охотница перекатилась на спину и, раскинув руки, вдохнула ночной воздух полной грудью. Именно эти ночи заставили ее перейти в тело аватара и стать одной из народа на’ви. Эти звуки, эти огромные, в половину неба, планеты и сотни крошечных огоньков, светящихся как в вышине бескрайних небес, так и под ногами. Ей показалось, что она вновь было задремала, но ее разбудил какой-то звук. Лежа в темноте, Ло прислушивалась. Вокруг была глубокая ночь, и все спали. Но, подняв голову, она заметила, что в одной из пещер, которая располагалась чуть дальше, виден огонек. Там располагался штаб повстанческого сопротивления. И там же, в своем шатре, жил оло’эйктан со своей семьей. Ло'ота прикрыла глаза. Было большой глупостью полагать, что люди не вернутся. Это была утопия, в которую поверил сам Джейк и убедил остальных. Но люди вернулись, и теперь их главной целью была не добыча полезных ископаемых, а колонизация планеты. И человеческий город разрастался как на дрожжах, все больше и больше тесня лес. Под предводительством Джейка повстанцы раз за разом нападали на поезда, караваны и бульдозеры, но толку от этого было чуть. А недавно и вовсе произошло то, что заставило Салли спешно начать собираться. Мысль об этом заставила Ло поморщиться. Джейк собирался оставить клан и улететь с семьей туда, где их никто не сумеет достать. Она пыталась поговорить с лидером, но тот твердо решил уйти, скрыться, спасти детей… От кого? Он долго не говорил, но после назвал имя, от которого у Ло мороз пошел по коже: Куоритч. Она помнила этого бравого вояку: высокого, широкоплечего, исполосованного шрамами. Помнила, как один раз случайно столкнулась с ним в коридоре. И, хотя полковник лишь поддержал ее за локоть, чтобы та не упала, Шарлотта буквально сжалась под взглядом льдисто-голубых глаз. Ведь взгляд этот был настолько холоден, что, казалось, в нем и вовсе нет жизни. Полковник погиб тогда, пал от руки Нейтири. Однако Компания нашла способ его вернуть. И, более того, вернуть уже в теле аватара-рекомбинанта. Так, быть может, потому Джейк и решил сбежать? Потому что испугался стычки со своим врагом, зная, что тот сильнее? Или это лишь отчаянное желание спасти детей? Или что? Так и не заснув до утра, Ло поднялась с тяжелой головой. Сегодня должен был состояться ритуал, во время которого прежний оло’эйктан «умрет», а его место займет другой. Ритуал был назначен на полдень. Ло машинально коснулась груди. Помимо традиционных украшений, у нее на шее висели крохотные женские часики, которые уже давно остановились. После перехода в тело аватара носить их на руке было невозможно, да и браслет уже давно истерся и пришел в негодность. А вот на шее — самое оно. Эти часики достались ей от матери, и Шарлотта никогда не расставалась с ними. Пожалуй, лишь эти часики да недописанная диссертация — вот и все, что осталось у нее от прежней жизни. На’ви не пользовались часами, вместо этого определяя время по солнцу. Однако те из них, кто в прошлом были людьми, никак не могли избавиться от этой привычки жить по часам. И хотя часы Ло давно уже остановились, но она все равно частенько поглядывала на них. Но утро лишь началось, и у Ло было еще время сбегать до ручья, чтобы ополоснуться. Сок бругмансина застыл на коже липкими бурыми пятнами и пропитал короткую набедренную повязку. Многочисленным украшениям из перьев тоже досталось, и теперь их можно было только выкинуть. Стащив с себя несколько низок костяных бусин, украшенных пестрыми перьями, Ло бросила их на пол и присела возле небольшой пузатой корзинки с крышкой. В нее она складывала все полученные в подарок украшения. Там же хранилось и несколько небольших полосок ткани. Женщины на’ви ткали их на досуге, но Ло все никак не могла освоить это тонкое мастерство, предпочитая вместо этого ходить на охоту. Охотница из нее получилась более способная, чем рукодельница, хоть и не столь виртуозная, как та же Нейтири, которая без промаха била в глаз стурмбисту с нескольких десятков метров. С икранами дело у нее обстояло лучше. Грациозные существа приводили ее в восторг, и Ло частенько возилась с ними, вызывая ревность Сивин, которая начинала злобно шипеть, если видела, что хозяйка чистит другого банши, и потом долго обижалась, пока Ло не задабривала ее лакомством. Наверно, потому Джейк и брал Ло с собой в вылазки: она прекрасно держалась в седле, не боялась высоты и вообще уверенно себя чувствовала в небе. Вот только стрелять по людям наотрез отказывалась, но Джейк не настаивал — стрелков и без того хватало. А на свободного, не занятого боем наездника всегда можно было сгрузить часть трофеев либо подсадить к нему раненого. Размышляя над этим, Ло выбрала длинную низку неровного желтовато-коричневого жемчуга, перемежающегося длинными костяными бусинами и плотными белыми перьями, и набедренную повязку, которую она сделала из обрывков светло-серой ткани, когда-то бывшей ее брюками. Вообще, мысль одеваться как на’ви пришла к ней далеко не сразу. Долгое время Ло ходила в шортах и майке, однако от частых стирок и палящего солнца ткань все ветшала и ветшала, а в какой–то момент и вовсе начала расползаться на куски. И перед Ло встал выбор: стать похожей на остальных на’ви или же сходить к ученым, взять новую одежду и продолжать оставаться неким чужеродным элементом. И она сделала выбор в пользу клана, сменив человеческую одежду на набедренные повязки, многослойные бусы, перья и украшения из сушеных трав. Конечно, сперва ей было очень некомфортно, особенно при встрече с другими учеными, которые даже в теле аватаров носили человеческую одежду. Но спустя время Ло уже и представить не могла, как она по этой жаре ходила в одежде из плотной ткани, которая еще и сковывала движения. Последней каплей была смена имиджа. Ло стала носить обычную для на’ви прическу: волосы заплетены в мелкие косички, свободно рассыпанные по плечам. После этого ее принадлежность к человеческой расе стали выдавать лишь пальцы на руках. На руке. Ло вздохнула, глядя на изуродованную правую руку. Мизинца на ней не хватало, от него остался лишь безобразный обрубок. Произошло это в первый год после того, как люди покинули Пандору. Она тогда пыталась приручить икрана — в первый неудачный раз. Выбранный ею банши оказался проворнее. И если бы не охотники, которые были с ней, тварь бы не ограничилась рукой. И хотя воины сразу отогнали кровожадного банши, но тот успел исполосовать руку Ло и прокусить ладонь в нескольких местах. Мизинец так и вовсе остался висеть на коже, а после тсахик пришлось удалить его. Однако раны зажили хорошо, а отсутствие пальца не помешало Ло обучиться стрельбе из лука и через год таки оседлать икрана. Однако несколько длинных неровных шрамов остались с ней навсегда. Впрочем, об этом Ло’ота уже не переживала. Многие на’ви носили отметины неудачной или, напротив, удачной охоты, так что Ло на их фоне не выделялась. Закрыв корзинку плетеной крышкой, она выпрямилась и коротко свистнула, призывая Сивин. Икран, висевший на наружной стороне парящей скалы, точно диковинная летучая мышь, распахнул крылья и издал звук, который напоминал крик пустельги. — Ну ты лентяйка, — Ло вновь свистнула. — Я не полезу на скалу, спускайся! Банши не понимала слов, но призывный свист заставил ее развернуться головой вниз, и она, цепляясь за камни и лианы, шустро спустилась, а потом и вовсе перепрыгнула на камни у входа и зашипела, вытянув шею, точно гусыня. Ло со смехом погладила икрана по голове и, сотворив тсахейлу, уселась в седло. Это был ее самый любимый момент полета — когда банши отталкивалась от земли и камнем срывалась вниз. В эту секунду сердце у наездницы всегда ухало в пятки, и казалось, что икран сейчас упадет, разобьется. Но уже спустя мгновение банши распахивала кожистые крылья, и падение прекращалось. Лететь до ручья было совсем недалеко, так что вскоре банши уже опустилась на землю, и Ло, спрыгнув с нее, пробежала по узкой тропинке, петлявшей между исполинскими папоротниками, и спустилась к ручью. Тут уже было несколько женщин и кучка детей, которые, увидев охотницу, загомонили и замахали руками. Каждая из женщин тоже так или иначе выразила свою радость. Одна из них и вовсе приобняла Ло. — Сивин принесла тебя нам, и мы уже подумали было, что ты мертва. Но твое сердце билось, и мы возблагодарили Эйву, что она даровала тебе шанс. С соком Мертвого цветка опасно шутить. — Да, — Ло согласно кивнула. — Но если бы не он, танатор бы добрался до меня. — Ло’ота! — к разговаривавшим женщинам подбежала маленькая девочка и обняла охотницу за талию. — Ты проснулась! Это была Тук — младшая дочь Джейка. Удивительно было то, что она так рано встала. Однако не успела Ло задать вопрос, как Тук бесхитростно выложила все сама: — Мама сказала умыться и ждать Кири. Она проводит меня к Древу Души. А ты придешь? — Конечно, милая, — Ло ласково провела ладонью по волосам девочки, и та клыкасто ей улыбнулась. — Обязательно приду. Если хочешь, то можешь меня подождать, и мы полетим к Древу. — Ой, а Милашка тут? — Тук захлопала в ладоши. — Я пойду к ней? — Конечно, — Ло кивнула. — Я оставила ее наверху, у тропы. Ждите меня там. Мытье не заняло много времени. Быстро раздевшись, Ло окунулась в прохладную воду ручья и плеснула в лицо несколько пригоршней воды, смывая усталость и остатки дурмана. Пятна ядовитого сока пришлось оттирать мелким белым песком, но и это не заняло много времени. Вскоре Ло уже вышла на берег и встряхнулась, словно большая кошка. В этот момент к ручью спустилась Кири. Глаза ее были заплаканы, но девушка старалась держаться. Ло’ота, увидев ее, поднесла руку ко лбу: — Я тебя вижу. Кири ответила ей тем же жестом, но голос ее был безжизненный: — Я тоже тебя вижу, — произнесла она и тут же добавила: — Тук играет с Сивин. Ты сказала, что мы можем полететь с тобой? — Конечно. Ло опоясалась низкой бус, а после, перекрестив ее спереди, надела на шею так, чтобы белые перья, прицепленные к бусинам, скрыли грудь. После повязала на бедра повязку. Последним элементом одежды был неширокий пояс, к которому были прицеплены ножны. Испорченную же повязку Ло сложила в несколько раз и закопала в мягкую землю. Отстирать сок бругмансина все равно невозможно, нечего и стараться. А значит, и нет нужды таскать эту тряпку за собой. Все это время Кири молча наблюдала за ней, а после вздохнула: — Я не хочу улетать. Тут мой дом. Но отец говорит, что нам придется покинуть клан, если мы хотим выжить. Еще и Паук… На глаза девушки вновь навернулись слезы, и Кири утерла их кулаком: — Они забрали Паука. А вдруг он уже мертв? — Ну тише, тише, — Ло торопливо обняла Кири за плечи и прижала к себе. — Он жив, я уверена. Он очень сильный и не даст себя в обиду. К тому же, он человек. Ему не причинят вреда. Кири шмыгнула носом и неуверенно кивнула. Ло же, не давая девушке опомниться, взяла ее за руку и потянула за собой. — Идем, а то Тук замучает Милашку, и та откажется лететь. Кири вымученно улыбнулась и кивнула: — Тук может. Выбравшись на тропу, Ло, не отпуская руку Кири, поспешила наверх. Но не успели они сделать и пары шагов, как из зарослей вышла Нейтири. Брови ее были сурово сведены на переносице, но глаза, как и у Кири, были заплаканы. Ло’ота, отпустив руку Кири, поприветствовала будущую тсахик, коснувшись лба кончиками пальцев. — Здравствуй, Нейтири. Нейтири молча поприветствовала Ло, а после протянула руку Кири: — Идем, дорогая. Где Тук? — Она возле Сивин, — Ло качнула головой. — Я хотела отвезти девочек к Древу… — Икраны не ездят, — Нейтири дернула уголком губ. — Ты живешь тут уже столько лет, Ло’ота, но так и не забыла речь демонов? Ло хмыкнула: — Я над этим работаю. — Я сама уведу своих дочерей к Древу. Нейтири издала короткий горловой звук, больше похожий на крик птицы. Ло непроизвольно дернула ушами. Она так и не научилась издавать эти звуки, хотя честно старалась. Звук получался, но слишком тихо. Нейтири же делала это мастерски, так что ее призыв было слышно издали. Спустя короткое время из зарослей выскочила Тук и подбежала к матери: — Мамочка? А Ло… — Идем, Туктерей, — Нейтири не дала младшей дочери и слова сказать, — нам пора. — Но, мамочка, — Тук беспомощно оглянулась на Ло. — Но… Ло’ота тяжело вздохнула: — Ты полетишь с мамой, дорогая. Все хорошо, ты еще успеешь попрощаться с Милашкой. Нейтири никак это не прокомментировала и потянула детей за собой. Ло’оте только и оставалось, что идти следом, пока тропа не разделилась. Нейтири с детьми свернула в сторону, а Ло была вынуждена подняться наверх, где оставила икрана. Возле Древа Души собрался уже почти весь клан, и вскоре церемония началась. Джейк опустился на колени, и новый вождь ритуально «убил» его, на деле едва лишь обагрив нож кровью. Однако сразу после этого вся семья Джейка двинулась к выходу с поляны, и это озадачило Ло. Она надеялась, что еще успеет спокойно попрощаться. Однако Джейк, судя по всему, решил улететь отсюда как можно быстрее, несмотря на явное нежелание семьи бросать свой клан. Не выдержав, Ло торопливо обогнала скорбную процессию и остановила их уже возле плато, где сидели икраны. — Джейк! — она сделала несколько шагов вперед. — Ну к чему такая спешка? — Шарлотта? — Джейк удрученно покачал головой. — Все решено. Так надо. Если мы не уйдем, то Куоритч сделает все, чтобы навредить всем вам, — он обвел ладонью пространство. — Я не могу подвергнуть опасности свою семью и всех вас. Предваряя ее гневное замечание, он тут же вскинул руку: — Пожалуйста, не спорь. Ты ведь хочешь попрощаться с детьми? Ло’ота медленно кивнула. Конечно, она не могла отпустить младших Салли, не попрощавшись. Так что, пока Нейтири и Джейк проверяли, все ли вещи они взяли с собой, Ло торопливо обняла каждого из детей Джейка. И если Ло’ак только картинно закатил глаза на эти нежности, то Нетейам предательски шмыгнул носом, когда Ло поцеловала его в щеку и обняла. Кири плакала, не скрываясь, а Тук и вовсе обхватила женщину руками и ногами, словно маленькая обезьянка, когда та подняла ее на руки. Наконец, отпустив девочку, Ло склонила голову: — До свидания, Нейтири. Надеюсь, что мы еще увидимся. Та кивнула: — До свидания, Ло’ота. Джейку же Ло протянула руку, и тот, пожав ее, вздохнул: — Пожалуйста, проведай Норма. Я предупредил его, что улетаю, но он все равно будет грустить. И еще… — он мгновение помолчал. — Береги себя, Шарла. Грядут тяжелые времена. — И ты береги себя, Торук Макто, — Лота нашла в себе силы улыбнуться. — Легкой вам дороги. Вскоре пять икранов уже поднялись на крыло и скрылись вдали. И Ло даже боялась предположить, что их ждет. Сумеет ли Джейк найти новый дом для своей семьи, или им так и придется скрываться всю оставшуюся жизнь? Увы, на этот вопрос не было ответа.