балкон

      — Кацуки..?       — оставь меня в покое       Плечи Бакуго напряжены, а глаза блестят. Его руки дрожат, и он кажется таким хрупким. Шото хочется подойти и обнять его, прижать к себе, сказать пару успокаивающих слов, прямо как мама. Но от его протянутой руки отмахнулись, с силой ударив по ладони. «Не трогай меня»       Кацуки смотрит на него парой красных глаз, в них отражается страх, который тот никогда не признает. Не признает и с силой кинет чёртов тест в мусорку.       Дрожащие пальцы натягивают капюшон зелёной кофты на светлую макушку. Тодороки не останавливает Бакуго, даёт тому уйти и побыть наедине. Шото в принципе даже двинуться не может, шок парализует. Мысли сплетаются в кашу. Кажется он мог сойти с ума, если бы не жужжание в кармане. Встряхнув головой, Тодороки слегка неуклюже достаёт мобильник и прикладывает его к уху, отвечая на звонок.       — Шото, привет       — Изуку... — тихо произнесит он.       — В общем, я хотел предупредить, можете не ждать сегодня, я конечно обещал, но тут непредвиденные обстоятельства, очень срочно короче       — Изуку... Нам надо пого... — Тодороки не успевает закончить.       — Извини, у нас уже началась операция — в голове всплывает виноватый вид Мидории, то как он поднимает уголки губ и чешет затылок, а по ту сторону слышится шум и явно оклик о начале — короче, я ещё денёк или два дома не появлюсь, люблю!       Звонок закончился.       Шото чувствует что-то странное. Непонимание в перемешку с чем-то другим. Тодороки суёт телефон в карман, отмахиваясь от непонятного чувства. Им надо поговорить с Бакуго, только вот Кацуки явно не захочет это обсуждать.       Тема детей в этой квартире никогда не поднималась, только однажды, после свадьбы Мины и Киришимы. Ашидо спросила что-то на подобии: «Вы как вижу не торопитесь», ну а Бакуго естественно огрызнулся, ответив ей про то что в отличие от них, они предохраняются.       Возможно что всё это в действительности не гарантировало избежать подобных ситуаций.       Тодороки со вздохом оказался в зале. Оттуда можно было услышать с кухни мрачный звук кипения чайника и возни впринципе. Ни для Шото, ни для Изуку не секрет что Кацуки порой успокаивается за счёт готовки. Тодороки не то что бы силен в этом, и она только его раздражает, хоть и с виду не особо заметно его слегка хмурого лица когда он режет лук или закидывает ингредиенты в миску. Ему всегда помогал успокоится балкон. Сначала он курил, выходил, открывал форточку и в последствии рассматривал виды. В какой-то момент сигареты из этой привычки ушли, а сам он хоть и запомнил каждую деталь что можно рассмотреть с балкона их дома, продолжал это делать. Выходить и смотреть. Именно поэтому ноги его сами и вели к балконной двери.       Краем бирюзового глаза он ловит сгорбившегося над кружкой кофе Бакуго, стоящего в этой дурацкой, по мнению самого Кацуки, кофте. Шото помнит что изначально вообще она из гардероба Изуку, но в принципе, их вещи уже давно перемешались и вполне не ясно где чья. Да и вообще...       Им надо поговорить, но не когда всё что угодно может полететь в него самого и к примеру ослепить. Бакуго вполне способен на такое. Сейчас уж точно.       Пальцы сжимают ручку и тянут вниз, и Шото оказывается на балконе.       Тут у них вообще много чего: колесо от велика, книги которым нет места на полках, сломанный стул, и коробки прочего барахла. Тут даже кассеты можно увидеть. Шото переступает через лежащую на полу швабру и открывает окно, впуская холодный воздух, звуки машин и прочую шумиху с улицы на балкон. У Тодороки появилось ощущение что он и не дышал вовсе всё это время. Возможно так и есть.       Шото выглядывает из окна и старается вглядеться в пейзаж, но перед глазами только тест в руках Бакуго, показывающий две полоски. Тодороки подпирает кулаком щёку. Сам он не знает хочет ли детей, а Деку с Кацуки сто процентов даже и не думали об этом. У них были другие приоритеты, но может быть что-то изменилось? Глядя на реакцию Бакуго — нет. Он никогда не был похож на обычную омегу, уверенный, вспыльчивый и в целях которого было звание героя номер один. Изуку наверное бы порадовался, но Шото боится что он будет слишком занят геройствами, Мидория же даже завтракает и ест дома только по выходным, если те случаются, или после выписки из больницы, а в основном перебивается какой-то дрянью из ближайшего киоска. Кацуки конечно порой суёт ему в руки контейнер с едой, но и сам Бакуго частенько на работе.       В принципе в их квартире в основном пусто, сейчас просто и у Шото и у Кацуки выдался выходной, точнее их буквально выперли хотя бы на пару деньков. Наверное такой распорядок дня точно не подходит для жизни с детьми.       — Закрой ебаное окно       Тодороки не вздрагивает, но с лёгким удивлением оборачивается на Бакуго. У него в руках кажется уже остывший кофе и чай, от которых очень приятно пахнет. Он резко ставит их на какую-то тумбочку и закрывает окно, отсекая балкон от шума и морозного ветра.       — Решил себе второе полушарие мозга отморозить? — Кацуки грозно глядит на Шото, скрестив руки на груди.       Тодороки в ответ смотрит обеспокоенно. Он знает что Бакуго не любит этот взгляд и в принципе бесится с любой жалости в свою сторону, но после ситуации с утра слишком сложно смотреть на него как обычно.       — Ты как? — Шото кладёт руку на массивное плечо Кацуки и слегка сжимает ткань зелёной кофты.       — Отвянь и пей гребанный чай — дёргает плечами Бакуго, вручив парню напротив кружку горячего напитка.       Тодороки даже не заметил как замёрз. Дрожь прошлась по его телу когда он ощутил тепло кружки. В воздухе повисла одновременно напряжённая атмосфера. Вопрос "что делать?" остаётся открытым. И Шото молча ждёт.       — Этот придурок опять неделю не появится? — вопрос звучит вообще мягко, с волнением, но в привычной манере Бакуго.       — Сказал что придет через день - два, но что-то я сомневаюсь — Тодороки хлюпает чаем после ответа, прикрыв глаза.       Они оба переживают за Изуку. Всегда переживали.       Мидория возвращается с травмами, хоть и не такими серьезными как в юношестве, но всё же, постоянно забирать его из больницы или встречать всего в синяках и с раной на пол плеча не очень полезно для психики и сердца. Шото всегда поражался выдержке его матери. Но впринципе и он и Кацуки тоже не промах и на совместных миссиях или когда Изуку всё-таки даёт себе отдых, он переживает за них. Тодороки помнит что вообще, самым рассерженным и взволнованным был Мидория, по крайней мере его волнение порой выглядит как тихая злость, и это пугает, нежели вспышки Бакуго, к которым он привык ещё с давних времён. И тут Шото нырнул в мысли глубже. Кацуки герой. Он явно не захочет сидеть в декрете, он явно пойдёт даже с животом на миссию. Это тоже проблема.       Проблемой становится и взгляд Бакуго. Он хмурится, сводя брови к переносице, но это выглядит так будто он просто пытается не заплакать. Точнее, это как раз то что он пытается сделать. Глаза стали даже за пределом радужки красными. Они блестят не хуже кристаллов. Кацуки жмуриться и смахивает маленькие капельки в уголках глаз. Конечно, они уже давно вместе, но он всё ещё упрям. Зато Шото нет. Он обнимает Бакуго, даже если тот рыпается, упирается ладонями в грудь, Тодороки обвивает его руками и прижимает к себе.       — Отцепись, Половинчатый — Кацуки рычит куда-то в плечо, утыкаясь носом в ткань чёрной футболки.       Они просто обнимаются. Бакуго все ещё недоволен, по крайней мере ворчит, но сам уже сжал ладонь на чужой спине. Тодороки же молчит. Не говорит, ему и не надо.       Они справятся. Со всем.       Вот только Изуку по возвращению совершенно не ожидал подобной новости.       Он пришёл домой где-то под утро через три дня, упав между Тодороки, спавшему на краю, и Бакуго. Он не спал. Он читал книгу, у которой Мидория не разглядел названия. Честно, ему как-то без разницы, всё равно спать хотелось. Кровать мягкая, тёплая. Деку сразу же тычется носом в подушку и сжимается в комочек, с еле прикрытыми глазами рассматривая немного напряжённые руки Кацуки.       — Вернулся всё-таки — тихо, потому что Шото спит, говорит Бакуго с явным раздражением.       — Сложная миссия была, Каччан — зевает Изуку, также тихо, практически бормоча в подушку — что читаешь?       — Как не обложаться в воспитании спиногрызов — на легке отвечают ему.       Деку не понял. Темно - зелёная голова резко отрывается от подушки и такие же зелёные глаза с непониманием глядят на Кацуки. Тот поворачивается к Мидории, а взгляд алых глаз говорит сам за себя — к такой реакции он был готов.       — Зачем тебе это читать? — логичный вопрос, но Бакуго не считает его логичным.       — Затем чтобы ребенка растить нормально, придурок — рыкнул Кацуки проехавшись книгой по зелёной голове.       Изуку ойкает, высунув язык и почесав место удара.       — Какого ребенка... — тут в голове складывается пазл — Что?!       Уставшие глаза в мгновение расширяются от шока, а челюсть отвисает чуть ли не ниже плинтуса. Ему не верится. Вот вообще нет. Каччан в его мыслях никогда не выглядел так, ну, точно не выглядел как милый заботливый родитель или вообще тот кто согласен на детей, но чёрт, Бакуго буквально прямым текстом заявил что у них будет ребенок.       Книга вновь проходится по голове Изуку и он хмурится на секунду.       — Не ори — грозно отчеканил Кацуки.       — А Шото знает? — Деку хлопает своими большими глазенками, в которых кажется сейчас заискрится радость неимоверных масштабов.       — Да, а теперь спи — и Бакуго возвращается к чтению, перед этим толкнув Изуку в плечо, чтобы тот завалился и не пялился прямо в душу.       Мидория падает на матрас, чувствуя как улыбка тянется до ушей. У них троих будет ребенок. Сон словно рукой сняло, да и усталость... Всё смело странное чувство, ранее не знакомое Деку.       В итоге Изуку засыпает, утопая в тёплых мыслях, под боком у Шото и под звук перелистывание страниц с хриплым бормотанием Кацуки.       Мидория чувствует счастье.