Защитники принцессы

Хриплый голос короля, бормочущего извинения, ещё долго звучал в ушах Рейниры, вернувшейся из его комнат в свои покои. По пути ей попались Джейс и Люк, темноволосые мальчишки, которым она деланно бодрым голосом пожелала спокойной ночи. Позже, однако, подумала, сколько проблем принесло их рождение, но при этом и какой важной отдушиной стали ночи, проведённые с их настоящим отцом. …Всё началось спустя неделю после свадьбы с Лейнором. Рейнире тогда попались на глаза переданные Деймоном одёжки для ночного города, и она отчаянно захотела ощутить глоток свободы вновь, пройтись неузнанной по кривым улочкам среди шума голосов и вспышек огней. Колебалась она недолго и вскоре, выбравшись из замка по потайному ходу, уже наслаждалась прелестями ночи, выпила вина в таверне и даже заглянула в тот самый бордель, куда её водил Деймон. Там к ней внезапно и подошёл закованный в латы городской страж с золотым плащом. — Принцесса, — тихо поздоровался он. — Сир Харвин, — вздрогнула Рейнира, уставившись на него и испытав неловкость. Всё-таки теперь Деймона с ней не было, и прогулку в одиночестве вряд ли одобрил бы кто-то из знавших её. Сир Харвин осуждать её не торопился, но после долгой паузы сказал: — Полночь давно миновала. Мне стоит проводить вас до замка, если хотите вернуться к утру. — Но только не ко главному входу, — вырвалось у Рейниры, и она уже готова была объяснить свои слова, однако сир Харвин лишь усмехнулся. — Разумеется, принцесса. Они пошли вместе, не слишком быстро, но это молчаливое сопровождение высокого сильного рыцаря внушало Рейнире чувство спокойствия. Всё же не зря Деймон выбрал именно его своим преемником на посту начальника городской стражи. Впрочем, у лестницы, ведущей к потайной двери, сир Харвин всё же своё молчание нарушил: — Я могу спросить, чего вы искали в том месте, принцесса? И снова в его голосе не прозвучало осуждения, лишь лёгкое любопытство и необидная снисходительная насмешка. Рейнира испытывала к нему благодарность, так что охотно задала встречный вопрос: — А я могу вам верить, что вы меня не выдадите? — Клянусь честью, принцесса, — серьёзно ответил сир Харвин. — Ваши тайны умрут со мной. — Что ж… Пожалуй, я хотела кое-что обдумать, сир Харвин. Мы с моим мужем договорились, что, исполнив долг, каждый сможет проводить время с кем захочет. И я… я теперь пытаюсь понять, как мне найти того, кому буду по нраву я и кто пожелает связаться со мной. — Любой мужчина захотел бы связаться с вами. — О, они не понимают, насколько это сложно! — рассмеялась Рейнира от такой очевидной лести. — Да и неважно это. Спасибо, что проводили, сир Харвин. — Был рад услужить, принцесса, — поклонился он и ушёл, оставив Рейниру радоваться возникшей лёгкости в голове и на душе даже после короткого побега из-за высоких стен. К её удивлению, сир Харвин появился и во время её следующей ночной вылазки из Красного замка три дня спустя, причём почти сразу, она и одного квартала не прошла, однако приближаться он не стал, а так и держался неподалёку всю её прогулку. На третий раз Рейнира, разгорячённая увиденным в борделе танцем с участием нескольких обнажённых мужчин, сама подошла к своему наблюдателю и спросила: — Любой — это и вы тоже, сир Харвин? — Да, принцесса, — спокойно ответил он. — Докажите. Сир Харвин немного помолчал, после чего тихо уточнил: — Вы осознаёте возможные последствия для вас лично? — Вы имеете в виду слухи или возможных детей? — И то, и другое. — Сир Харвин, я принцесса, и это ответ на оба вопроса. Мы будем соблюдать осторожность, чтобы клеветники не могли ничего доказать, а мои дети в любом случае будут моими. Остальное не важно. Сир Харвин едва заметно улыбнулся. — Воистину. Но я всё же дам вам время передумать, пока я буду занят делом и не смогу вас сопровождать. Дайте слово, принцесса, что не выйдете из замка без меня, и мы поговорим в конце недели, обещаю. Тогда вы сообщите, что решили. — А если я не передумаю? — Получите то, чего хотите, — пожал плечами он. — У вас есть моё слово, сир Харвин, — радостно произнесла Рейнира и обещание сдержала. Встреча, состоявшаяся после, принесла немало удовольствия ей и первый опыт связи со взрослым, очень сильным, уверенным в себе и чутким любовником. Лёжа с ним в обнимку на небольшой постели в комнате, снятой на ночь у немой старушки, Рейнира на всякий случай уточнила: — Вы же не потребуете, чтобы я оставила столицу, чтобы бежать с вами за море, сир Харвин? — И в голову бы не пришло такое, — удивился он. — Вы ведь наследница. — И ваша честь не пострадает из-за тайной связи? — он покачал головой. — Даже если связь продолжится? Сир Харвин взял Рейниру за руку и поцеловал кончики пальцев. — Принцесса, я буду рад оставаться вам полезен столько, сколько захотите. *** …Воспоминания о прошлом прервал стук закрывшейся двери. Отвернувшись от окна, Рейнира увидела вернувшегося Деймона, который приблизился и смахнул большим пальцем слезинку с её щеки. Напрашиваться на жалость ей не хотелось, так что она постаралась взять себя в руки. — Рейнис сказала, что не пошевелит и пальцем, и обвинила меня в смерти Лейнора, Деймон. Я попросила о помощи отца, но он… Он слишком плох. И заступиться он не сможет. Деймон ничего не сказал, внимательно слушая. Рейнира нервно погладила свой большой живот. — Веймонд завтра оспорит законность рождения моих детей, но я… Я не жалею, что родила их. Даже если платой будет моя казнь. — Тебя никто не тронет, — поморщился он и тоже погладил её живот ладонью. — Разве? Они поддержат Веймонда! И Алисента, и сир Отто поддержат все его слова, все обвинения, дадут ему то, чего он хочет! — Нет. — Как ты можешь быть уверен? — взволнованно воскликнула Рейнира. — Там весь малый совет против меня. И Веймонд… Он выйдет с рассмотрения петиции лордом Дрифтмарка вместо Люка. — Для этого он должен остаться жив, — тихо и со значением заметил Деймон, отчего Рейнира замерла. — Убьёшь его? — не смея поверить, уточнила она. — Он собирается публично оскорбить принцессу. Это измена. Кара за измену — казнь. — Да… Но надо, чтобы оскорбление прозвучало вслух. Деймон кивнул. — Что ж, хорошо. Я… рада, что у нас есть решение. — Оно очевидное. И тебе стоило уже лечь спать. Рейнира улыбнулась с благодарностью и облегчением. Пусть гибель сира Харвина была утратой, но за неё как за принцессу и за всех её детей всё же осталось кому постоять.