Гармония превыше всего

Тёплое безоблачное летнее утро. Древний город понемногу просыпается, на улицах появляются редкие прохожие. Высоко в воздухе, вне досягаемости орудий ПВО и самых лучших карфинских перехватчиков, летит одинокий самолёт. Зеваки наблюдают за необычным гостем. Некоторые видят прямо над центральной площадью раскрывшийся маленький белый парашют чуть ниже самолёта. На здании городской ратуши часы отбивают восемь утра. На восьмом ударе небо озаряет небывалый силы вспышка света. Яркая вспышка сжигает всё на своём пути. Центральная площадь превращается в кратер, покрытый раскалённым стеклом. Деревья, машины, грифоны в мгновение испаряются. Дома вокруг площади исчезают, остаётся лишь железобетонный скелет недавно построенного полицейского участка. Большая часть жителей, находящихся на улице обгорают до неузнаваемости, оставляя за собой участки нетронутой земли или стен, через мгновение их откидывает ударной волной. Уничтожающей всё на своём пути. В десятках километрах от места взрыва в домах вылетают стёкла, у грифонов лопаются барабанные перепонки, падают деревья, разрушаются некоторые постройки. Исторический центр города находился чуть выше, на склоне горы в двух километрах от эпицентра взрыва. Но такое расположение не спасло древние сооружения. Многие из них, уже давно находящиеся в аварийном состоянии, просто рассыпались. Лишь некоторые, самые крепкие, смогли частично уцелеть. Статуя Гровера Первого покрылась трещинами и начала рассыпаться. *** В небольшом храме на полпути к вершине горы Соларспайк задрожали стёкла, колокола на часовне зазвенели в унисон, птицы, сидевшие на статуях троицы с криками разлетелись. — Что там произошло, внучок? — Местный настоятель, почти ослепший старый грифон, с трудом спускался по крутой лестнице из своей комнаты. Раньше в это время он проводил проповедь, собиравшую жителей округи и тысячи паломников со всей Грифонии, но после прихода Вингбардийцев всё изменилось. Несчастные глупцы, считающие себя потомками древнего Карфина, который их же предки и разграбили, объявили, что религия грифонов — заблуждение. Они начали сгонять всех в новые храмы, посвящённые мерзким божкам треклятого Карфина. Такие мысли преследовали старого грифона каждое утро. — Это небесная кара, за то, что мы предали своих богов! — Распахивая двери храма влетел молодой грифон и бросился в ноги статуи бога Борея. — Прости нас Борей, — лёжа на полу и задыхаясь от слёз, стонал он. — Успокойся и расскажи, что там произошло! — Рявкнул на него дед, толкая внука тростью, — что ты видел? — Сначала была яркая вспышка, будто тысячи молний ударили одновременно. Потом над Грифонстоуном выше самих облаков разверзлась геенна огненная. Потом по воздуху промчалась белая стена, и заревел дьявольский зверь… — Рыдая и всхлипывая, мямлил молодой грифон, продолжая лежать на земле и целовать ноги Борея. Старик вышел на крыльцо, даже его больным глазам отчётливо было видно огромное грибовидное пурпурное облако, поднимающееся на многие километры над древним городом. *** В 8 часов утра в Карфин стали поступать странные заявления из северных городов о том, что в районе Грифонстоуна произошёл мощнейший взрыв, и сейчас над ним поднимается огромное грибовидное облако. Удар парализовал работу карфинского генштаба. Все попытки связаться со штабом северной группы войск, располагающимся в Грифонстоуне, и гарнизонами близлежащих городов провалились. В горах к северо-востоку от Грифонстоуна начался настоящий ад. На несколько часов над горной грядой, что отделяла речные силы от карфинцев и не давала первым наступать широким фронтом, небо стало серым от тысяч самолётов. Сотни тонн бомб сыпались на позиции грифонов. Штурмовая авиация не оставила ни одного нетронутого клочка земли на несколько километров вглубь перевалов. Зажигательными бомбами была выжжена вся растительность возле дорог и на склонах гор. Чуть позже, пока карфинские силы приходили в себя после столь длительного налёта, к первой линии обороны практически вплотную подъехали тяжёлые бетонобойные орудия. Стальные гиганты спокойно проехали минные поля, перепаханные авиационными бомбами, подойдя практически вплотную к первым ДОТам. Четырёхсотмиллиметровые реактивные снаряды не оставляли шансов даже самым укрепленным фортификациям, складывая их словно карточные домики. За штурмовыми орудиями, в ста метрах следовали огнемётные танки, обильно поливавшие обломки бетонных сооружений горящей смесью. Огромных механических монстров прикрывали штурмовые подразделения. Они проникали в руины укреплений, закидывая гранатами каждый закуток и просматривая каждый метр земли на наличие входов в подземные туннели, подрывали противотанковые ежи, разрезали колючие проволоки. *** Десять километров речные пони прошли за десять часов. Десять километров бетонных укреплений первой и второй линий обороны, после которых шли обычные окопы, изредка усиленные дотами. За десять часов к грифонам, оборонявшим перевалы, подошло всего несколько подразделений резервов. Офицеры запрашивали значительно больше сил, утверждая, что именно на их участке фронта произошёл основной прорыв, но штаб фронта, расположенный в Грифонстоуне, был уничтожен, а в ставке генерального штаба пытались разобраться в произошедшем, теряя драгоценные часы на попытки получить отчёты из древнего города. Лишь спустя шесть часов после начала наступления Речной Федерации был сформирован новый штаб северной группы войск, кинувший в срочном порядке все резервы на нейтрализацию прорывов. В то время как продвижение пони в районе северных перевалов удалось практически полностью остановить, на юге бригады речных танков, прорвав последнюю линию обороны, вышли на оперативный простор Грифонского плоскогорья и устремились к озеру Румейер, угрожая всей северной группировке карфинских войск окружением. Три дня в Карфине шли споры о судьбе северной группы войск. Командование группы настаивало на немедленном отводе войск на линию Альбувира — Талонт — Пантумбино, чтобы избежать окружения и стабилизировать фронт, в то время как Джулио Биколинни требовал контратаковать растянувшиеся речные силы, отрезав ударные группы от снабжения. Только к утру четвёртого дня, после получения донесений разведки о подготовке противником наступления на южных рубежах, было принято решение об отступление. На следующее утро колонны техники и пехоты потянулись на юг, в спешке они бросали практически всё, от повреждённой техники, до тяжелораненых бойцов. В это же время на встречу стремительно наступающим речным танкам выдвинулись подразделения стратегического резерва генерального штаба. Они две недели замедляли продвижение противника, непрерывно контратакуя и неся значительные потери. Их упорство позволило большей части карфинских войск выйти из намечающегося котла, после чего они также отошли. Больше у наступающих сил не было преград, и ранним утром 15 августа 1018 года танки первой гвардейской речкоградской бронетанковой дивизии генерала Тандера Вингса выехали на каменистый берег озера Румейер. *** К 17 августу речные войска подошли на дальние подступы к Грифонстоуну, над которым всё ещё поднимались столбы дыма, и остановились возле лагерей беженцев из разрушенного города. Небольшие гарнизоны местного ополчения и остатки карфинских войск не стали оказывать сопротивления, они просили только еды и медицинской помощи. В результате переговоров, группа медиков была направлена в импровизированный госпиталь, развёрнутый грифонами в здание сельской школы. Большая часть больных, размещённых здесь, были лысыми, с торчащими кое-где клочками обгоревшей шерсти и перьев, их тела покрывали огромные кровоточащие волдыри, у некоторых вытекли глаза, у других отгнивали конечности. Несмотря на приказ генштаба не приближаться к городу до прибытия специалистов и оборудования. В Грифонстоун была направлена группа разведчиков. Они добрались до эпицентра взрыва, попытались сделать снимки, но на плёнке был виден только белый шум. Через час они вернулись в лагерь. Через три почти у всех выпала шерсть, и покраснела кожа. Через шесть началась кровавая рвота. Через двенадцать часов четыре из пяти разведчиков умерли. *** Стрелка дозиметра уползла далеко вправо, он пронзительно запищал. — Стоп, дальше идти небезопасно даже с нашей защитой, — поднял переднюю ногу ведущий пони. Колонна в противогазах и резиновых костюмах, полностью закрывающих тело, остановилась, — рассредоточиться по периметру и приступить к отбору проб, у нас есть 5 минут, сбор в этой точке. — А они поехали дальше, — вглядываясь в относительно свежий след автомобильных шин, сказал шедший вторым единорог. — Стрим, как она выжила? — спросил ведущий. — Видимо, Лесли, потому что она не пошла вместе с остальными к эпицентру, оставшись у машины, да и единственная догадалась дышать через смоченную водой тряпку, — ответил Шторми Стрим. — Командир, профессор! Посмотрите сюда! — Прервав их разговор, крикнул один из бойцов, отбиравших пробы. Они подошли к постройке, на которую указывал боец. По всей видимости это был какой-то храм, построенный из довольно крепкого материала, что позволило его стенам устоять во время удара. Они заглянули в дверной проём. В лучах, пробивающихся через частично обвалившуюся крышу на полу посреди лужи запекшейся крови лежало около сотни тел, отдалённо похожих на грифонов. Шерсти и перьев на них не было, была только обугленная, растянутая кожа. На лапах не было когтей, в открытых ртах отсутствовали зубы. У кого-то в теле было множество осколков. — Святая Софт Уотер… — скрючившись в рвотных позывах, — Шторми Стрим отвернулся от увиденной картины. По пути сюда исследователи уже видели погибших, однако в основном это были занесённые пеплом и сажей, тела, заваленные обломками. — Видимо они пережили удар и прятались здесь в надежде на спасение… — Прочитав про себя какую-то молитву, сказал Лесли, — сержант, их нужно кремировать, — обратился он к жеребцу, обнаружившему эту локацию. — У нас нет на это времени, — понемногу приходя в себя ответил профессор, он посмотрел на наручные часы и прокричал, — Внимание, у нас меньше минуты, заканчивайте и подходите к точке сбора! — Не по поньски всё-таки как-то… — Пробурчал майор. — Тут ещё тысячи таких же, — мрачно ответил учёный, — а от кого-то вообще ничего не осталось… — Пусть духи будут к ним благосклонны, и они благополучно пересекут Великую Реку, — прошептал Лесли и сотворил в воздухе передним копытом несколько странных символов. Увидев удивлённый взгляд Шторми, явно не знакомого с понайянскими традициям, он коротко ответил, — так у нас дома провожают умерших, которых не предали огню. — Один, два, три, — Лесли пересчитывал собравшихся пони, — тринадцать, четырнадцать… Где ещё один?! — Недовольно прокричал офицер. Все стали переглядываться и пожимать плечами, Лесли посмотрел на номера возле именных нашивок, — где седьмой номер? — все снова переглянулись, — Вроде он туда отправлялся, — один из пони показал на улицу, ведущую на запад. — Профессор, выдвигайтесь с группой в обратном направлении, я вас догоню, — поворачиваюсь в указанном направлении сказал майор. — Может все будем искать? — Возразил Шторми. — Чтобы ещё пони-нибудь потерялся? Я несколько минут поищу и выдвинусь за вами. Если я вас не догоню, вызывайте как сможете усиленный отряд. — Понял. Группа, за мной! Аккуратно там Лесли, — обратился к уже убегавшему на запад другу Шторми. Лесли пробежал около ста метров, пока не услышал тихое всхлипывание слева от себя, в руинах, которые раньше были зданием школы. Он приготовил пистолет и аккуратно направился к остаткам здания. Заглянув за угол, он увидел пегаску, сидевшую возле кучи обугленных тел, одного взрослого и двадцати детских. Убрав оружие, он подошёл к ней. — Боец, отставить сопли! — Строго обратился он к сидевшей. — Я не солдат… — Сквозь слёзы ответила та женским голосом. Тут Лесли вспомнил, что у них в группе было несколько учёных, в том числе и седьмой номер, и вроде бы её зовут Самер Бриз. — Бризи, — Лесли подошёл к кобылке и положил переднюю лапку ей на плечо, — слезами горю не помочь… — Мы — монстры! Наше оружие должно было использоваться против врага, а не детей! — Учёная ещё сильнее заплакала, — я не заслуживаю этой жизни! Оставьте меня! — Крикнула она и оттолкнула военного, который попытался её поднять. — Бризи… — Майор сел возле кобылки и обнял её, — старейшины моего племени сказали мне, когда я уходил в армию: «Не переживай за погибших, они будут пастись на небесных лугах со своими любимыми» — Господин майор, — Бризи сильнее прижалась к Лесли, — мы же больше не будем использовать это оружие? — Нет, конечно нет… — Майор старался как можно увереннее отвечать, он понимал, что показанная эффективность вряд ли останется без внимания военных планирование следующий наступлений. — А теперь повторяй за мной, — он быстро сменил тему, не дав пегаске времени засомневаться в своём ответе, и повернулся к замершим фигурам, — Пусть духи будут к ним благосклонны, и они благополучно пересекут Великую Реку. — Пусть духи будут к ним благосклонны, и они благополучно пересекут Великую Реку, — повторила за понайянцем учёная пони и также вывела в воздухе несколько символов. — А теперь пойдём, а то сейчас дозы нахватаемся, — Лесли поднялся и поднял за собой Бризи. Два пони в плотных резиновых комбинезонах, высоких сапогах и масках с хобатами, тянущимися к прикреплённым на седельные сумки круглым блокам, шли по улице. На их спины падали хлопья пепла. Они уходили из мёртвого города, в противоположную от садившегося солнца сторону. *** — Профессор Стрим, я конечно понимаю вашу озабоченность данной проблемой, но мы не можем сообщить канцлеру или совету о событиях в Грифонстоуне во всех подробностях, данное оружие слишком эффективно, чтобы отказываться от него, — Персиковый земнопони с фельдмаршальскими звёздами на погонах встал из-за стола и подошёл к учёному. — Генерал, я своими глазами видел насколько ужасно наше изобретение, его нельзя применять против живого противника. — А зачем же вы его создали? — Офицер вопросительно посмотрел на единорога. — Как оружие сдерживания, одной только демонстрации его разрушительной мощи хватило бы, чтобы показать всему миру наши способности… — Ну так мы и продемонстрируем, ещё несколько раз, для наглядности. А потом вы сможете всё сообщить госпоже Ривер. — Но… — Вы меня не поняли профессор, это не рассуждение и не предложение, это мой вам совет, повремените с написанием письма, подумайте о семье, — Гектор достал и кармана фотографию Шторми Стрима с женой и тремя жеребятами и покрутил ей перед мордой учёного, — а теперь идите, у вас ещё много работы. Трясущийся единорог попятился к двери, а затем рывком выскочил из комнаты. *** — Господа, я требую отменить операцию «Возмездие»! — Ривер Свирл буквально влетела в штаб, отталкивая дежурного, задремавшего у двери. — Госпожа канцлер! Не ожидал увидеть вас здесь в такое время! — Прерывая молчание растерявшихся офицеров, заговорил командующий штабом, фельдмаршал Гектор Липиззан, учтиво поклонившись кобылке. — Гектор! Почему вы предоставили мне неполный доклад по Грифонстоуну?! — Она затрясла перед жеребцом конвертом. — О, я так полагаю, профессор Стрим вам всё-таки написал? Поверьте, этот учёный склонен всё преувеличивать… — Снимки он тоже преувеличил?! — Ривер достала из конверта несколько снимков. — А что в этих снимках необычного? — Военный взял одну из фотографий и бегло взглянул на неё, — Уверяю вас, в любом прифронтовом городе ситуация не лучше… — В любом прифронтовом городе от грифонов остаются лишь тени на мостовых?! В любом прифронтовом городе за считанные секунды сотни грифонов превращаются в кучи спёкшейся плоти? — Это война, госпожа канцлер… Уже, итак, погибло слишком много пони и грифонов. А сейчас у нас есть шанс кардинально изменить ситуацию и избежать ещё больших жертв. Вы же не хотите, чтобы ещё больше пони погибло? С упреком спросил командующий, постепенно приближаясь к кобылке. — Это не наш путь, Гектор, мы не можем так поступать… Никто не заслуживает такой смерти… — Вы хотите сказать, что те, кто терроризировал наш народ на протяжении сотен лет и вопреки всем предупреждениям напали на нас заслуживают прощения. Мы всё это время давали им шансы. Но они не хотели слышать нас. Может уже стоит им показать, что добро тоже может быть с кулаками, канцлер? — Он угрожающе навис над Ривер. — Я тебе сейчас покажу добро с кулаками! — Единорожка бросилась на Гектора. Но жеребец спокойно оттолкнул нападавшую, ударил её в основание рога, чтобы не дать использовать магию, заломил передние лапы за спину и прижал мордой к стене. — Госпожа канцлер, мне кажется вы переутомились. — Отпусти меня… — Зашипела кобылка. — Я думаю вам нужно немного отдохнуть… Как насчёт отправиться в загородную резиденцию, там вас никто не будет обременять государственной работой. — Это переворот! Охра… — Охрана, вызовите медиков, канцлер плохо себя чувствует! — Гектор закрыл ей рот копытом. — Не волнуйтесь, я всего лишь хочу, чтобы вы взяли небольшой отпуск. *** За столом сидела единорожка, перед ней лежали несколько газетных вырезок, вскрытое письмо и несколько фотографий, стояла пустая бутылка «Депонийского крепкого». В магической ауре парил стакан, на дне которого плескалась коричневая жидкость. Кобылка медленно поднесла его к мордочке, поплескала содержимым перед носом, наслаждаясь ароматом, напоминавшим ей маленький городок, где она несколько лет проработала учителем. Счастливые годы, тогда она только вернулась из Эквестрии и с энтузиазмом рассказывала друзьям и ученикам об идеях гармонии. Посиделки в городской беседке, где они со смехом рассуждали, как благодаря гармонии смогут объединить всех пони речных земель и победить грифонов, терроризировавших их веками. Она медленно допила напиток, стараясь уловить каждую нотку вкуса. Плавно опустила стакан на стол. Её взгляд на несколько секунд задержался на газетах. «Новое оружие было применено по крупному аэродрому противника в Грифонстоуне, уничтожено более 500 самолётов»; «Канцлер Ривер Свирл взяла отпуск из-за проблем со здоровьем»; «Фельдмаршал Гектор Липиззан назначен ВРИО Канцлера»; «С помощью нового оружия мы разгромим врага за полгода — Гектор Липиззан»; «По крупнейшим городам и промышленным центрам Карфинской Империи были нанесены удары новым чудо-оружием». Кобылка хмыкнула и перевела взгляд на открытый сейф возле стола. Там лежал Кольт с выгравированной на корпусе надписью: «От Вольных казаков» и горстка патронов к нему. Фиолетовое облако подняло револьвер и один патрон. Отправило одинокий патрон в барабан, крутануло его, щёлкнуло затвором, подняло оружие выше, остановившись напротив головы. Щелчок, ещё один, третий, четвёртый, пятый. Магическая аура ослабла, пистолет задрожал. «Гармония превыше всего! Так ведь теперь будет? Ответь мне Ривер!» — пронеслась в голове фраза, выкрикнутая несколько лет назад, в день озвучивания результатов голосования, Новой Вирл, тогда канцлер промолчала. Гармония превыше всего…