Призраки прошлого

До того, как дверь открылась, Коркунов успел два раза проверить крепления глушителя, вручную изменить настройки передатчика и нащупать рукоять парализатора во внутреннем кармане куртки. Ко всему прочему, ощутимо затекли плечи под лямками рюкзака - похоже, он начинает становиться староват для подобных приключений. Наконец дверь открылась. Валентин появился на пороге, заспанный, в халате, он морщился и тер глаза левой рукой. Оно и понятно, в общем-то, шестой час утра. - Чем могу... босс? - Валентин отнял ладонь от лица и широко распахнул глаза. - Вы... что-то случилось? Коркунов внутренне усмехнулся. Не удивительно, что Валентин его не сразу узнал - когда он в последний раз нацеплял на себя такое количество железа, парень, должно быть, еще в школе учился, как приличный и добропорядочный мальчик. Отодвинув его из дверного проема, Коркунов шагнул в квартиру, окинул ее быстрым взглядом. Поднял руку к виску, покрутил колесико сканера на дужке очков - вроде бы все чисто. - Я бы выпил чаю, если ты не возражаешь, - произнес он, опуская рюкзак на пол и разминая затекшие плечи. - И да, случилось. Валентин кивнул, закрыл и запер дверь в квартиру и исчез на кухне. Коркунов прошел в гостиную, опустился в кресло и постарался немного расслабиться. Ближайшая неделя вряд ли покажется ему праздником, а телу нужно отдыхать. Особенно - не модифицированному. Через несколько минут звон посуды на кухне стих, а Валентин появился на пороге гостиной с подносом в руках. На подносе стояли большая чашка с чаем, поменьше - с кофе, и вазочка с печеньем. Поставив поднос на журнальный столик, Валентин сел в кресло напротив Коркунова и сложил руки на коленях. - Так что стряслось, босс? Коркунов отпил чая - горячий, терпкий вкус, с легкой ноткой цитруса. - Помнишь последнее задание? Валентин напрягся, подался вперед - помнит. - А что с ним? - Да ничего особенного, - Коркунов чуть поморщился, взял печенье из вазочки. - Никаких ошибок с нашей стороны, я имею в виду. Но когда имеешь дело с семьей Ферреро - риск есть всегда. - Они на нас вышли? Коркунов кивнул. - На меня, если быть точным. У нас... были некоторые разногласия в прошлом. Я предполагал подобное развитие событий - нужно пока залечь на дно. Марс все уладит, но на это нужно время. - Марс... Форрест? - Валентин поднял брови. - Наш заказчик, да. Ему также выгодно, чтобы это дело не наделало шума. Валентин с сомнением качнул головой, но возражать не стал. Коркунов отпил еще чая, покачал в пальцах чашку. Разумеется, он не станет рассказывать Валентину всей правды - для его и своей безопасности. Кое о чем он, конечно, догадается сам - что у Марса с Коркуновым есть определенная история, например, но подробностей ему знать не обязательно. На самом деле Марс и Коркунов когда-то работали вместе и были неплохими друзьями, но все это осталось в далеком прошлом. И выполнить заказ Коркунов согласился больше по старой памяти, да и из любопытства, чего греха таить. - А как остальные? - снова подал голос Валентин, очевидно имея в виду остальных подчиненных Коркунова. - Они не знают об операции, а Ферреро не узнают о них, - отозвался тот, разглядывая плавающие в чашке чаинки. Надо же, такой молодой парень, а чай заваривает по старинке. Валентин замолчал. Коркунов разглядывал его украдкой поверх кромки чашки - вьющиеся, слегка растрепанные волосы, большие глаза, чуть покрасневшие со сна, светлая кожа. Коркунов сделал еще один глоток чая и сказал: - Завтракай, я пока чай допью - и выдвигаемся. Валентин кивнул, отпил свой кофе и пододвинул к себе вазочку с печеньем. За окном вставало солнце, минуты текли медленно, как смола. Свой флаер Коркунов брать не стал - слишком приметная машина, будет вызывать ненужное внимание. Так что несколько кварталов проехали на общественной гравиплатформе, тяжело, надсадно гудящей, а после поймали попутку. Светленький небольшой флаер юрко скользил в потоке машин, водитель крутил что-то в настройках своих имплантов, очевидно, пытаясь поймать подходящую радиостанцию. - Что, на дачу тебя везет папаша? - спросил он, обернувшись через плечо и подмигнув Валентину. - Небось, ни головидео, ни связи нормальной - тоска смертная, ага? Валентин неопределенно пожал плечами, Коркунов незаметно усмехнулся в бороду. Водитель, правда, в ответе как будто не нуждался, и продолжал разговаривать с пассажирами совершенно без их участия, пока не поймал нужную песню на радио. После этого он стал подпевать. Коркунов снова усмехнулся, заметив, как Валентин недовольно скривился, - тембр голоса у водителя был неплохой, но по ушам ему явно проехался грузовой флаер. Может быть, даже не один раз. Самого Коркунова это не беспокоило - привык и к худшим условиям за годы оперативной работы. Это было, конечно, давно, но навыки растерять не так-то просто. За окном проносились высотки, огни домов, ресторанов и магазинов - по мере приближения к окраине города их количество медленно, но верно уменьшалось. Когда Коркунов дал водителю знак приземлиться, городской пейзаж за окном уступил место лесу. Над землей все еще тянулись провода, и сеть здесь ловила вряд ли заметно хуже, чем в городе, но высотки терялись у горизонта, а всего в нескольких метрах от полетной просеки росли деревья - результат политики озеленения планеты последних десятилетий. Коркунов вышел из флаера, открыл дверцу перед Валентином и подал руку, помогая выбраться ему. Они распрощались со словоохотливым водителем - на лице Валентина читалось плохо скрываемое облегчение - и проводили взглядами улетающий флаер. Коркунов поправил рюкзак на плечах, огляделся, высматривая знакомые приметы. - Дальше пешком, - бросил он через плечо и отправился к лесу. Идти было недалеко, но солнце уже перевалило за полдень и ощутимо припекало, стоило добраться до укрытия побыстрее. Коркунов шел широким шагом, только время от времени останавливался, оглядываясь на Валентина. Тот выглядел недовольным - еще бы, ветки цепляются за одежду, то и дело норовят поцарапать, все вокруг грязное, а под деревьями трава до сих пор мокрая от росы, - но не жаловался. Молча переставлял ноги, морщился, отводя в сторону преграждающие путь ветки кустов. Коркунов усмехнулся - упорный парень, даже имплантами не пользуется. Оно и правильно - сигнал могут засечь. Глушитель глушителем, но он все-таки не панацея. Коркунов понимал, что перестраховывается - вряд ли его будут искать в этом лесу, тем более так скоро. Но не будь он чрезмерно осторожным - вполне мог бы не дожить до своих лет, а скончаться еще на оперативной работе. Солнце карабкалось по небосклону, и Коркунов сам начал уставать - все-таки, ему уже далеко не тридцать. Спина под рюкзаком вспотела, капельки пота выступили на висках, руки и ноги устали. Сказывалось и то, что он давно стал почти кабинетным работником, да и за город не выбирался. Хотя лес ему нравился так же, как и пятнадцать лет назад - пахло влагой и живой зеленью, шуршала листва, стрекотали насекомые. Коркунов вспомнил, что давно собирался обзавестись загородным особняком, как те же Ферреро, например, да все руки не доходили, и пообещал себе заняться этим, как только с заданием будет покончено. На исходе второго часа пути он наконец услышал журчание ручья и свернул на звук. Некоторое время спускались под гору, под ногами шуршал подлесок и уже начавшие опадать листья. Вдалеке показался небольшой домик, вроде тех, в которых теперь живут лесничие. Пара комнат и кухня, старый камень и даже крыша, крытая черепицей. Коркунов ускорил шаг. Валентин последовал его примеру, тяжело душа и, кажется, ругаясь себе под нос. Дойдя до домика, Коркунов остановился у двери и некоторое время искал в карманах ключ, потом открыл дверь и шагнул внутрь. Реагируя на датчики движения, зажегся свет, выхватывая из темноты скудную, но чистую обстановку. Коркунов снял рюкзак и опустился на стул, сразу в прихожей. Запустил он себя за последние годы, все-таки, - плечи болезненно ныли. Валентин шагнул за ним следом, прикрыл за собой дверь, огляделся. На его лице отчетливо читалось недоверие - вроде как "И это все?". Коркунов усмехнулся в бороду нащупал в кармане джинсов пульт управления - уникальный, завязанный лично на его ДНК, звук голоса и манеру жестов. Повинуясь прикосновению и негромкой команде, плита на полу в гостиной задрожала и ушла вниз, открывая лаз. - Чувствуйте себя как дома, - Коркунов усмехнулся на этот раз открыто и почти картинно обвел помещение рукой. Валентин освоился быстро. Сложил в тумбочку в спальне немногочисленные вещи, осмотрел кухню, заглянул в холодильник, и теперь устроился в кресле перед центром управления, калибруя модифицированную правую руку и время от времени с восхищением поглядывая на мониторы и кнопки, огоньки и сенсорные панели под ними. Коркунов поймал себя на том, что чувствует как будто даже гордость за свое небольшое убежище. В этом не было ничего плохого, но чувство казалось слегка неуместным - какая, в самом деле, гордость перед подчиненным на задании? Тем более что убежище осталось еще со старых времен - он всего лишь следил, чтобы системы оставались исправным, а в холодильнике не переводились продукты. Всегда нужно иметь путь к отступлению - на всякий случай, полезное правило, которое он выучил, еще будучи оперативником. Теперь у него путей к отступлению было несколько, этот - всего лишь наиболее простой и близкий. И все равно восхищенные взгляды ощутимо льстили самолюбию. Включив мощный стационарный глушитель, Коркунов просканировал все помещения, и только после этого смог немного расслабиться и снять с себя все нацепленное железо. От отцепил портативный глушитель, положил на стол парализатор, сканер и передатчик, снял куртку, предварительно вынув из нее набор электронных отмычек, нейробластер, несколько съемных батарей и приемник, полученный недавно от Марса. Потом нагнулся, закатал джинсы и снял прикрученный к ноге плазмотрон - опять же, перестраховка, но мало ли. После этого Коркунов разогнулся, с наслаждением повел плечами, разминая мышцы, и обернулся. Валентин смотрел на него в упор, широко распахнув глаза и, кажется, даже не моргая. Коркунов почти физически чувствовал его взгляд через ткань футболки. - Что-то не так? - А? Н-нет, ничего, босс, все окей, - Валентин дернулся и вернулся к своей правой руке, его щеки чуть порозовели. Коркунов усмехнулся в бороду и шагнул к центру управления - нужно было проверить периметр. Так начались дни ожидания. Еще когда Коркунов был оперативником, он меньше всего любил это время - делать вроде как нечего, и расслабляться нельзя, так как ситуация может измениться в любой момент. За прошедшие годы он стал терпеливей, но не намного, и ожидание тяготило его. В местный компьютер было загружено несколько книг, но их он прочитал за первые пару дней, остался недоволен и мысленно сделал себе пометки следить не только за жизнеобеспечением убежищ, но и за их информационным наполнением. Почти сутки Коркунов маялся бездельем - с Валентином они разговаривали мало, то ли он робел перед начальством, то ли просто не считал беседу необходимой. Сидел у себя в спальне, видимо, тоже читал, изредка выбирался на кухню за едой. Коркунов ловил себя на ощущении неловкости - парнишка в самом деле был ему симпатичен, хотелось разговорить его, узнать лучше. В конце концов, плох тот начальник, который плохо знает своих подчиненных. Хотя, возможно, дело было не только в этом. На четвертый день Коркунова осенило. Несколько часов - с самого утра и до ужина - он был занят, и это было восхитетельно. Все-таки он был из тех людей, которым безделье доставляет почти физический дискомфорт. Вечером он постучал в дверь спальни Валентина. Дверь открылась не сразу, а через пару минут. На пороге появился Валентин в джинсах и светлой рубашке, волосы он собрал в свободный хвост. - Я приготовил ужин, - сказал Коркунов. - Могу я попросить вас составить мне компанию? Валентин сначала кивнул, и только потом удивленно поднял брови - до него дошел смысл сказанного. Мало какие подчиненные всерьез думают о том, умеет ли их начальник готовить. С тех пор они завтракали, обедали и ужинали вдвоем, на кухне. Коркунов сервировал стол по всем правилам - больше по привычке, чем с каким-либо умыслом. Готовить он училце еще в ранней юности, когда и не помышлял о карьере наемника, а был просто примерным наследником богатого рода. Валентину его стряпня явно доставляла удовльствие, ел он не торопясь. Коркунов больше составлял ему компанию, чем в самом деле наедался - все-таки, в сорок потерять форму значительно легче, чем в двадцать. Так что он отпивал сок из прозрачного стакана и рассматривал Валентина - не слишком пристально, чтобы не смутить. Иногда за столом они разговаривали. - Не думал, что вы умеете готовить, - Валентин отрезал кусочек мяса и отправил его в рот. - А почему нет? - Коркунов пожал плечами. - Вы удивитесь, но многие урожденные аристократы неплохо готовят. Особенности воспитания. - Серьезно? Я думал, им готовят... - Валентин как будто смутился, - ну, слуги, что ли. - Так и есть, - кивнул Коркунов. - Но самостоятельность считается хорошим тоном. В конце концов, хороших слуг найти бывает не так-то просто. Он усмехнулся - усмешка вышла чуть кривой. Вспоминать о своем прошлом он не любил. Чаще Коркунов рассказывал Валентину о своей работе, в основном, об оперативном - эти рассказы тот слушал, только что не открыв рот. Это было приятно, как ни крути - пожалуй, Коркунов и правда слишком заржавел. Давно не общался с людьми вот так запросто, просто сидя на кухне. Едва ли не со смерти жены, наверное. Каждый раз, вспоминая об этом, Коркунов мрачнел. Прошла уже неделя с момента прибытия в убежище, когда Валентил спросил его, как будто между делом: - А как... почему вы стали наемником, босс? - и тут же добавил, словно заранее извиняясь: - Если мне это стоит знать, конечно. Коркунов молчал, довольно долго, почти пару минут, мешал ложкой в чашке с чаем. И наконец сказал: - Это долгая история, и старая. Скажем так: у меня возникли некоторые разногласия с семьей. Некоторые принципиальные разногласия. Валентин кивнул и отвел взгляд, не став развивать тему, и Коркунов был ему за это благодарен. Из-за "некоторых разногласий" они с отцом не разговаривали, не писали друг другу, не общались несколько лет - пока он не умер. И, что самое страшное, Коркунов даже не мог сказать, что жалеет об этом. Иногда он рассматривал руку Валентина - правую, искусственную. Рассматривал почти против воли, ничего не мог с этим поделать. Думал о том, какого это, когда часть твоего тела сделана из металла, когда внутри тебя - провода, пластины, платы. Эти мысли не покидали его, по большому счету, уже пару десятков лет, но редко он контактировал с киборгами настолько близко, чтобы разглядывать их подолгу. Он чувствовал себя неловко, опасался оттолкнуть парня от себя, вызвать неприязнь. Но не смотреть не мог. Искусственные пальцы выглядели совсем как живые - тонкие, подвижные. Только чуть выше запястья была видна линия, где металл уходил под кожу. Когда Валентин замечал его взгляды, он как будто вздрагивал, одергивал рукава рубашки, но ничего не говорил. На девятый день пришло сообщение от Марса - он говорил, что практически все уладил, предлагал подбросить до города. Коркунов согласился, не видя причины для отказа, и отослал координаты встречи. Марс обещал прилететь на следующий день, ближе к вечеру. Коркунов рассказал об этом Валентину, и ужин у них, против обыкновения, прошел в молчании. Ночью Коркунов долго не мог уснуть - думал о последнем заказе, том самом, который они доставали для Марса. В отличие от Валентина, он доподлинно знал, что именно это было - имплант под кодовым именем "Призрак". Уникальная, почти легендарная разработка, рядом с которой глушитель - бессмысленный кусок металла. По словам Марса, "Призрак" делал носителя практически невидимым для любых сканеров, локаторов, камер - едва ли не для всех машин. Универсальная маскировка в век повсеместной электроники, лучший камуфляж. Если бы все пошло по плану, Марс бы наверняка вживил имплант себе, Коркунов в этом почти не сомневался. Но план провалился, потому что у импланта уже был носитель. И сейчас, глядя в потолок, Коркунов вспоминал его - белые вьющиеся волосы, голова, безвольно свесившаяся на плечо, узкие ключицы, широкий вырез кофты. И на спине, у лопаток - гладкие, голубоватые пластины металла. Коркунов не знал и не хотел знать, что именно Марс сделал с нежданно изменившимся заказом. И не мог поручиться, что сам бы отказался от возможности получить этот имплант, если бы она у него была. Коркунов переворачивался со спины на бок, потом - на другой бок, не мог уснуть. Он думал - кто этот юноша, носитель "Призрака"? Кем он приходится Ферреро? Как так вышло, что в кабинете главы аристократической семьи оказался киборг? Но задавать вопросы заказчику было неэтично, а друзьями они с Марсом все-таки не были давно. Когда Коркунов наконец заснул, ему снились ответы на другие вопросы - что было бы, если бы он сам нашел "Призрак" два десятка лет назад? Если бы осмелился его использовать? Во сне ему улыбалась его мертвая жена, металл закрывал половину ее лица, а за спиной распахнулись голубоватые крылья, растущие - Коркунов мог бы в этом покляться - из голубоватых пластин возле лопаток. Проснулся он, когда еще не было шести, - резко, тяжело дыша, и несколько минут не мог разобраться, на каком находится свете. Все последнее утро они посвятили сборам. Коркунов собрал вещи, сложил отдельно свое железо - нацепит перед выходом. Потом приготовил завтрак на скорую руку. Поначалу завтракали в молчании, но потом Коркунов решил, что какого черта. Он не любил неловкость, а она обволакивала его тесным коконом - все эти вопросы, которые Валентин не задавал, все ответы, которых Коркунов не смог бы ему дать. Вся эта зябкая дымка прошлого, просочившаяся наружу, стоило ему провести с киборгом наедине немногим больше недели. Едва ли не больше всего на свете Коркунов не любил неуверенность, зыбкость бытия. Это нервировало его, и этого явно не заслуживал Валентин. Так что Коркунов заговорил первым, стараясь держаться как можно более непринужденно, и в конце концов обстановка разрядилась. После завтрака Валентин отправился собирать свои вещи, а Коркунов вручную помыл посуду - это было не обязательно, на все есть электроника, но мерное журчание воды и однообразные механические действия успокаивали. Когда Валентин собрался, а Коркунов снова нацепил на себя все свои железки, они поднялись наверх и вышли из дома. День выдался пасмурным, так что солнце не жгло, а только слегка припекало, и путь по лесу оказался довольно приятным. Коркунов слушал живую тишину вокруг, прислушивался к собственным шагам и шагам Валентина, к хрусту мелких веточек под ногами - и медленно выдыхал. Казалось, будто где-то в позвоночнике распрямляется пружина, которая была сжата два десятка лет. Когда они вышли к полетной просеке, Марс уже был там. Стоял у флаера, вертель на пальце какой-то брелок, разглядывал небо, запрокинув голову. Коркунову он кивнул и коротко поздоровался, на Валентина как будто не обратил внимания. Когда они взлетали, солнце вышло из-за низких облаков, расплескало свои лучи вокруг. Коркунов смотрел прямо на него, чуть жмурясь, несмотря на очки, и наконец обещал себе то, что стоило пообещать еще годы назад. "Хватит жить прошлым".