Случайности не случайны

«Просто так ничего с неба не падает», говорят взрослые, философски намекая на то, что в жизни никогда и ничего не происходит случайно. Так же, как и не бывает случайных встреч – на что Кенсу лишь тихо фыркает, думая про себя о том, что его родители – невозможные романтики, с головы до пят. Бывают случайные связи, да и то по вине как раз таки самих людей. Так что фраза о «просто так», кинутая матерью перед тем, как Кенсу успевает закрыть за собой входную дверь, не воспринимается всерьез. А зря. Ведь если это «просто так» и не падает с небес, так оно ломает ветки и истошно орет басом: «Караул!», а потом нещадно придавливает тебя своим весом к газону. – О-о-о-ох… – стонет Кенсу, чувствуя, как грудную клетку сдавливает нечто очень тяжелое и большое. И, судя по тому, как быстро это нечто скатывается с него, оно – живое. «Что за птенчик свалился мне на голову? Весит целую тонну», – Кенсу мысленно проклинает упавшую птичку, в то время как эта «птичка» осторожно трясет его за плечи, а потом и вовсе прикладывает ухо к груди, проверяя наличие сердцебиения. – Эй, ты хоть живой там? Посмотри сюда, сколько пальцев ты видишь? – А-а? – Кенсу еле ворочает языком, с трудом фокусируя взгляд на каких–то сардельках, мельтешащих перед ним. Кто с ним сейчас разговаривает? – Что? – переспрашивает он. – К-хм. Я говорю, сколько пальцев ты сейчас видишь? – А-а-а, так это пальцы, – тянет Кенсу и вновь пытается сфокусировать взгляд. – Шесть! – Вообще–то их всего два, но ты не волнуйся! Моя бабушка вмиг тебя на ноги поставит, оу! Кенсу морщится от крика, что раздается у самого уха, и пытается хоть как–то приподняться на локтях, но тут же со стоном падает обратно. Его мутит: кажется, он неплохо приложился затылком о землю, когда упал. Кенсу с ужасом думает о том, что каждая косточка его тела расплющена в плоский блинчик, а сам он – всего лишь двухмерное изображение, которое только и может, что громко стонать и охать от боли. – Ой, блин! – кто–то подтверждает его мысли, и Кенсу чувствует как тяжесть, сдавливающая его грудную клетку, внезапно исчезает и кто–то очень бережно берет его на руки, перед этим положив ему на колени что–то очень маленькое и пушистое. – Слушай, прости! Я упал прямо на тебя! Это произошло совершенно случайно! – На этих словах Кенсу незаметно кривит пухлые губы в усмешке и на автомате цепляется одной рукой за чью–то шею, чтобы не упасть. Пускай несут, он же, в конце концов, потерпевший. Жаль только пропущенных лекций по основам высшей математики. – Я доставлю тебя к себе на работу, здесь недалеко! Только ты это, держи его крепче, хорошо? Кенсу не успевает спросить, кого нужно держать крепче, как нечто, покоящееся на его животе, больно вонзает в него свои острые коготки и недовольно мяучит. Что это? Котенок?! А он-то откуда здесь? *** Пак Чанель – а так зовут долговязого парня с голливудской улыбкой, который свалился на голову Кенсу, – действительно не врет, когда говорит ему о том, что его мигом поставят на ноги. Едва тот переступает порог небольшого магазинчика, торгующего изделиями антиквариата, как Кенсу тут же оказывается в старинном мягком кресле, а пальцы согреваются о теплый бок керамической кружки с каким–то травяным настоем. Находясь в состоянии некой заторможенности, он не сразу замечает женщину пожилого возраста, громко отчитывающую своего нерадивого внука, который, мало того, что полез туда, куда не нужно, так еще и человека покалечил. – …ты мог шею себе свернуть! О чем ты думал? – Ну ба–а–а… – жалобно гундит Чанель, опустив голову. Да, он виноват, но у него была весьма веская причина рисковать своим и чужим здоровьем. – Да еще и бедного ребенка задавил, туша такая! А это что? – Госпожа Пак переводит взгляд на пушистый комочек в руках своего внука. – Кого на этот раз ты притащил с улицы? – Ба, прости, но я не мог пройти мимо. Бедняга застрял на дереве и не имел возможности спуститься, ну я и… – Решил, что я позволю оставить его у нас дома? – госпожа Пак с сомнением качает головой. – Да, – честно признается тот и бережно прижимает задремавшего котенка к своей груди. – Чанель, а ты не думаешь, что он просто потерялся? Наверняка его уже ищут. – И недели не проходит без того, чтобы её внук вновь и вновь не притаскивал в дом то голубя с раненным крылом, то какую-нибудь облезшую дворнягу. А теперь он возомнил себя спасателем и принес очередного питомца, которого, скорее всего, придется отдать. Чанель при этих словах в ужасе стискивает животное так, что оно, сдавленно мяукнув, недовольно шипит – разбудили. – Не правда, его никто не ищет! Я спас его, со мной он и останется, – Чанель обиженно топает ногой 46 размера. Кенсу, наблюдающий за этой семейной сценой, непроизвольно хрюкает в кружку с настоем. Какой же этот Пак Чанель смешной! – Как маленький, – устало произносит госпожа Пак, наконец обращая своё внимание на порядком повеселевшего гостя. – Надеюсь, вы простите моего внука, он у меня еще такой беспечный. – Учтивый поклон, и Кенсу тут же подскакивает со своего места, не забыв поставить уже пустую кружку на небольшой столик. – Нет-нет, о чем вы! Всё хорошо, спасибо… – от волнения он уже раз десять успевает поклониться в ответ, не замечая того, что боли в затылке от падения давно нет, а тело не ломит так, как прежде. Отметив это, госпожа Пак улыбается. – Вижу, мой отвар вам уже помог. – О, – прислушавшись к своим ощущениям, только и может проговорить Кенсу, потому что еще совсем недавно он едва держался на ногах, а теперь же чувствует себя прекрасно, будто это и не на него упали всей своей тушей с самой высокой ветки. – Д-да, спасибо вам еще раз! Дверной колокольчик звякнул, оповещая о том, что в магазин зашли посетители. – Ну что ж. Раз все живы и здоровы, тогда позвольте мне отойти, все-таки рабочий день в самом разгаре,– госпожа Пак уже спешила к посетителям, не забыв напомнить своему внуку о том, что его со вчерашнего дня ждут не распакованные коробки с товаром. – Ну, – тянет Чанель, неловко переминаясь с ноги на ногу и краем глазом следя за котенком, которому надоело сидеть на одном и том же месте и потому, цепляясь коготками за свитер, тот бесстрашно полез покорять широкие плечи своего нового хозяина. – Ну, – отозвался Кенсу, наблюдая за тем, как зверь достиг своей цели - и теперь пытается укусить того за оттопыренное ухо, – я наверное пойду. Спасибо и тебе, что не оставил умирать под тем деревом. - Я не мог оставить тебя там. Ведь ты все-таки спас меня от жесткого падения. Чанель ежится, вспоминая, как сильно он перепугался, когда потерял равновесие и соскользнул с ветки. – Наверное, – слегка улыбнувшись, Кенсу тут же несильно касается кулаком чужого плеча. – Не падай больше, ведь меня может и не оказаться под деревом в следующий раз. – Получается, мы с тобой квиты. Ты спас меня, а я тебя. Да еще и около моей работы. Как думаешь, это же не может быть случайностью? – М–м–м, нет, не думаю, просто повезло. Кенсу уверенно качает головой. То, о чем говорит Чанель, ему категорически не нравится, такого не бывает в жизни. – Ты так думаешь? – от такого резкого ответа тот отводит взгляд. – Да, – также уверенно кивнув, Кенсу подхватывает свой рюкзак и направляется к выходу. – Ну, ладно, мне пора. – Тогда до встречи! – только и успевает прокричать ему вслед Чанель, так и не слыша прощального слова в ответ. Вздохнув, он взглядом провожает ни с того ни с сего нахохлившегося Кенсу, поднимает успокоившегося котенка на уровень своих глаз и спрашивает: – Чего это с ним? – но тот лишь неопределенно виляет хвостом, мол «да черт его знает». – Вот и я… – Пак Чанель, оставь несчастное животное в покое и иди сюда! – доносится до него голос госпожи Пак, и Чанель с криком: «Я уже бегу, ба» срывается с места, оставляя котенка на том самом кресле, где до этого сидел Кенсу. Пускай посидит, ведь за пару минут его отсутствия ничего не должно произойти… *** – Боже, сынок, что случилось? Почему ты в таком виде? Ты упал? Споткнулся? Тебя ударили? Ты дал сдачи? Невысокая женщина с красивым овалом лица и пухлыми губами ловит Кенсу за руку, едва тот успевает переступить порог своего дома, и уже вертится вокруг него, время от времени хватаясь за сердце в ужасе от помятого вида единственного сына. – Переломов нет? А ушибов? Синяков? – Ма–а–а–м, прекрати уже! – Кенсу уклоняется от очередного захвата своей матери, потому что эта эмоциональная женщина начинает раздевать его прямо в коридоре, чтобы убедиться в том, что у него нет никаких кровоподтеков и ссадин. – Ну что такое, сынок? А если… – Не если, мам! Со мной всё хорошо! – и видя, как к нему вновь тянутся, он ныряет под руку и отбегает на относительно безопасное расстояние. – Прекрати так волноваться за меня! Просто я… – Кенсу пару секунд молчит, – я оступился и упал. И нет, я ничего себе не сломал! – Точно? – женщина с сомнением оглядывает своего сына с ног до головы, чувствуя то, что её отпрыск что–то утаивает от неё. – Честное слово. Стал бы я тебе врать? – тот округляет глаза, приложив свою ладонь к сердцу. – Ну, хорошо, тогда иди к себе и переоденься. Одежду положи в корзину для грязного белья, позже я постираю её. И спускайся потом пообедать. Проводив взглядом свою маму до кухни, Кенсу ракетой поднимается к себе в комнату, на второй этаж, и, не забыв закрыть за собой дверь, тут же избавляется от испачканных брюк и помятой рубашки. Уже в домашней одежде он устало валится на свою кровать. Потянувшись, Кенсу с удовольствием отмечает, что любые движения не причиняют ему какого–либо дискомфорта, да и от утреннего падения он вполне оправился. Настой, что дала ему добросердечная старушка, действительно помог. Кстати, о старушках, откуда у неё столь хорошие познания в медицине? Может ли это быть не простым совпадением, а чем–то большим, о чем так упорно ему пытался сказать Чанель. – Ну уж нет, глупости. Кенсу вертится на кровати, прогоняя совершенно не свойственные ему мысли, когда наконец сваливается и затем не спеша добирается до своего письменного стола. Сумасшедший денек. Да еще и лекцию пропустил. «Непорядок», – думает он, пока набирает номер своего друга и соседа по парте, уж тот–то обязан поделиться с ним конспектами. – Я вас слушаю, – слышится в трубке, и Кенсу закатывает глаза. – Бэкхен, прекрати пародировать диспетчера из службы психологической помощи населению и расскажи мне о том, что сегодня было. Что я пропустил? – Да в принципе ничего, лектор заболел, и час мы просидели в одиночестве, а потом нас просто отпустили. Я хотел тебе позвонить, но забыл зарядить мобильный, и он вырубился. И кстати, а где это тебя носило? Помнится, ты же никогда не пропускал лекции, м? – Ого, – Кенсу удивлен, оказывается, он ничего не потерял, не явившись на занятия сегодня. – Аллё, ты там заснул что ли? Где ты был? – Да так, произошло кое-что… – он лишь уклончиво отзывается, размышляя, рассказывать или нет. Бэкхен же его на смех поднимет, узнав, что на него по нелепой случайности упала туша весом килограммов в семьдесят, не меньше. – Что? Что произошло? – тот был как всегда нетерпелив. – Я не скажу тебе, – упрямо говорит Кенсу, с сомнением поджав губы. Бэк же из него всю душу вытрясет. – Ну не будь таким вредным, До Кенсу, ну скажи. Я же переживал из-за тебя! – Ладно, я расскажу тебе, но обещай, что не станешь надо мной смеяться. – Да–да–да, обещаю, говори скорее, – тараторит Бэкхен, явно пропуская мимо ушей последнюю часть. – На меня упали с дерева, когда доставали котенка. Я очень сильно ударился головой, и меня отнесли к себе на работу. Там мне дали лечебный отвар, и я отправился домой. Конец истории. – … – Я не стану повторять. Кенсу обеспокоенно прикусывает нижнюю губу, надеясь на то, что его рассказ не настолько нелеп, как сама ситуация. – Что? Ха–ха, на тебя упали? – в трубке слышатся смешки и похрюкивания. «Начинается», – думает он и собирается прекратить разговор, когда Бекхен продолжает: – Кто же этот злой человек, который посмел свалиться на мою крошку До–До? – Эй, не называй меня так! – обиженный голос в трубке. – Его зовут Пак Чанель, и это его бабушка помогла мне, когда… – А он красивый? – тут же перебивает Бекхен. – Красивый? – Кенсу лишь тупо переспрашивает, совершенно не понимая, с чего вдруг тот интересуется. – Ну, этот Чанель, он красивый? Он высокий? – Я... я не знаю, – Кенсу хмурится, – а зачем ты спрашиваешь? – Да так. Просто захотелось увидеть того, под кем ты сегодня лежал, хе–хе. – Йа! Что ты такое говоришь, извращенец? – О чем? – Бэкхен тут же притворяется дурачком, и Кенсу кажется, что над ним издеваются. – Ты невыносим. – Я знаю. Ну не сердись на меня, крошка До–До, – и прежде, чем тот вновь успевает возмутиться, Бэкхен быстренько закругляется: – Ну, меня уже зовут ужинать, до завтра. И впредь не позволяй падать на тебя всяким Пак Чанелям. – Дурак, – бурчит Кенсу и отключает телефон, думая о том, что это последний раз, когда он делится хоть чем–то со своим другом. *** Кенсу до скрипа зубов не выносит утреннюю давку в городском метро. Кажется, он готов убивать каждого, кто только смеет толкнуть его локтём или наступить ему на ногу. Например, вот как сейчас! – Простите меня, я не специа-а-а... Кенсу? – знакомый бас раздается над головой и тот поднимает голову, чтобы в следующую секунду забыть о том, что кое-кто сейчас нехило потоптался на некогда чистых ботинках. – Чанель? – Кенсу удивлен. Прошла неделя с того инцидента, и было очень странно видеть вот так, в общественном транспорте знакомого парня. Случайно? – Ох, привет-привет, я так рад тебя видеть, – тараторит тот, лучезарно улыбаясь на весь вагон. – Ой, ты это… прости меня, снова. Я не хотел наступать тебе на ногу. Больно? – Не больнее, чем тогда, когда ты упал на меня, – Кенсу усмехается, нервно косясь на Бэкхена, который с нескрываемым интересом прыгает у него за спиной в попытках разглядеть того самого Пак Чанеля. – А он ничего, – шепчет тот, наваливаясь сзади и желая как можно лучше разглядеть любителя падать с деревьев средь бела дня. – Да не наваливайся на меня, ох… Он не успевает отпихнуть от себя друга, когда тот сильнее толкает его в спину, и Кенсу не удержав равновесие, хорошенько впечатывается носом в грудь Чанелю, с удивлением обнаруживая, что он ниже его на целую голову. – Какой же он высокий! До–до, по сравнению с ним ты совсем крошечный, – где-то сзади чуть ли не от восторга верещит Бэкхен, от чего уши Кенсу немедленно заливаются краской. Кто–то явно смерти ищет… И он уже хочет сказать пару ласковых своему не в меру возбужденному другу, но тут же осекается, замечая, что всё ещё стоит, уткнувшись лицом в районе ключиц Чанеля, а руки того уверенно покоятся на его талии, не давая ему упасть. Сглотнув, Кенсу медленно поднимает свои глаза и тут же их опускает, потому что Чанеля совершенно не смущает то, что он фактически обнимает парня в переполненном вагоне. – Кенсу, а кто это? – кажется, того волнует лишь Бэкхен, который разве что не мурлычет, глядя на чудную картину перед собой. – Это - мой друг, к сожалению, – бурчит Кенсу, безуспешно стараясь упереться ладонями и оттолкнуться. Но то ли людей много, то ли Чанель слишком крепко держит его, он так и проезжает пару станций в чужих объятиях. А Бэкхен время от времени дергает за капюшон его толстовки и многозначительно подмигивает Чанелю. На третьей остановке, когда большая часть людей вышла из вагона, Кенсу вновь возобновляет свои попытки отстраниться. – Слушай, в вагоне стало свободней, – он снова упирается своими ладонями в грудь Чанелю и старается ненавязчиво отпихнуть его от себя. – Может быть, ты всё-таки отпустишь меня? – М? Ой, да–да, конечно, – смущаясь, тот спешно расцепляет свои руки, давая возможность Кенсу отодвинуться от него на какое-то расстояние и дать, наконец, расшалившемуся другу подзатыльник. – Ай! За что? – Бэкхен обиженно дует губу, попутно посылая Чанелю сердечки. На что тот лишь смущенно улыбается в ответ. Проследив взглядом, кому это Бэк посылает сердца, Кенсу хмурит брови и сразу же хватает своего друга за шкирку и оттаскивает к дверям вагона, перед этим бросив обескураженному Чанелю краткое «пока». – Фу, До–До, ну ты чего? Почему мы ушли? – обиженно тянет Бэкхен, когда его бесцеремонно выталкивают из вагона. – Это же не наша станция! – Я знаю, – цедит сквозь зубы Кенсу и отворачивается. Он и сам не знает, почему так резко реагирует на повышенное внимание друга к Чанелю. А эти сердечки… Они явно были лишними. – Ты что это, ревнуешь? – Бэкхен обходит вокруг своего нахохлившегося друга и прицельно тычет своим пальцем тому в лоб. – Нет! С–с чего ты решил?! – Кенсу аж подпрыгивает от такого предположения и возмущенно машет руками. – А что это мы так резко реагируем? А? Неужели я прав? Бэкхен хохочет так, что слышно на всю станцию, привлекая к себе внимание прохожих. – Не прав, – упрямо твердит Кенсу, отчаянно пытаясь заткнуть своему другу рот носовым платком, но тот слишком быстро бегает. «Ненавижу его!» – он мысленно кричит, когда Бэкхен в очередной раз дает ему щелчок по носу и с улюлюканьем скрывается в толпе. *** «И вовсе он мне не нравится!» - Кенсу с раздражением пинает лежащие под ногами камешки и поправляет съехавший с плеч рюкзак. Не проходит и дня, чтобы Бэкхен не напоминал ему об этом. Единственное, что не дает Кенсу покоя, так это то, что он до сих пор помнит чувство тепла и защищенности, которое он испытал, находясь рядом с Чанелем. «Всего лишь случайность», – упрямо твердит Кенсу, не замечая того, что стал слишком часто вспоминать о долговязом парне с заразительной улыбкой. «А вот это печально», – думает он и врезается лбом в чью-то спину. – Ой! Простите меня, пожалуйста. Кенсу быстро кланяется и уже хочет пройти дальше, как ему вновь преграждают дорогу, на этот раз намеренно. – У вас проб… – он наконец поднимает голову и давится кашлем, потому что окончание застревает у него в горле. – Ч–кха–нель? Прости, я не заметил тебя. – Ха–ха, неужели я настолько незаметен? – весело отвечает тот и заботливо гладит кашляющего Кенсу по спине, тем самым заставляя его покраснеть до самых кончиков своих ушей. – Ом, нет, не настолько, но я всё-таки мог наступить на тебя, ха–ха–а–а, – неудачно шутит Кенсу, и, видя, как Чанель удивленно приподнимает свои брови, прикусывает свой язык. Да что с ним сегодня такое? – Забудь, это шутка такая, – он нервно теребит лямки своего рюкзака, не зная, куда себя деть. Развернуться и убежать? Нет, это как минимум будет очень странно, а как максимум – некрасиво. – А что… что ты здесь делаешь? – Я? Оу, а я здесь объявления клею, – как-то слишком грустно отвечает Чанель. – А ты? – А я учусь здесь неподалеку. А что за объявления? – Кенсу оглядывается вокруг и замечет на столбах листы размером А4. Подойдя поближе, он поднимается на цыпочках, чтобы прочесть, что же там написано. – Две недели назад нашелся котенок, черно–белой окраски, мальчик… – читает Кенсу и вновь смотрит на Чанеля, который стоит рядом с ним, опустив голову, и прижимает к своей груди небольшую стопку таких же листов. – Вчера он уронил старинную вазу двенадцатого века и осквернил шкатулку из слоновой кости, а до этого исцарапал кресло эпохи ренессанса. Из–за сильной занятости, я не мог оставлять его одного дома, поэтому всегда брал с собой на работу. И вот, бабушка не выдержала и сказала мне немедленно отыскать ему новых хозяев, и как можно скорее, – Чанель, не поднимая глаз, усиленно трет глаза и подозрительно громко шмыгает носом. – Она не разрешит мне оставить его. – Мне так жаль… – выдыхает Кенсу и порывисто обнимает его, сминая бумагу. На этот раз ему плевать на то, как они смотрятся со стороны, он просто продолжает обнимать этого высокого парня с любящим сердцем за талию, потому что выше уже неудобно. Мотнув головой, Чанель всё же находит в себе силы улыбнуться. – Ничего страшного, я найду ему самых лучших хозяев на свете, вот увидишь, – он тихо шепчет эти слова Кенсу в макушку, обнимая того в ответ. – Обязательно, – соглашается тот с ним, с трудом сглатывая тугой ком горечи за нового друга. – Ну что ж, – тихо проговаривает Чанель и нехотя разрывает объятия, из-за чего Кенсу хочется вцепиться в него мертвой хваткой и не отпускать от себя и на секунду, но… – мне нужно идти, я еще не все объявления развесил. – Оу, а может быть, я помогу тебе? Встретимся на перекрестке! – Кенсу ловко выуживает большую часть листов из рук Чанеля и, не дожидаясь ответа, уже бежит на противоположную улицу. Завернув за угол близ стоящего дома, он тут же комкает все листы, чтобы выбросить в мусорный бак. Осторожно выглядывая из-за угла, Кенсу убеждается в том, что Чанель отошел достаточно далеко, и бежит обратно в парк. «Только бы не заметил», – думает он и тяжко вздыхает, вновь привставая на цыпочки, – «И обязательно было так высоко вешать?» Кенсу протягивает руку и срывает объявление с фотографией черно–белого котенка. *** «Наверное, я просто спятил», – на следующий день Кенсу топчется около дверей антикварного магазина, так и не решаясь потянуть за резную ручку. Признаться честно, Кенсу с трудом высидел сегодняшние пары, боясь, что в конечном итоге передумает, если в срочном порядке не осуществит то, что задумал еще вечером. «Я смогу, я должен, я нужен ему», – последние слова придают ему уверенности, и он, громко втянув воздух через нос, задерживает дыхание и тянет дверную ручку на себя. – Чем могу вам помочь? – Чанель учтиво кланяется, не замечая того, кто перед ним. – М–м–м… – мычит Кенсу, теряясь от того, что ему пришлось так скоро увидеться с Чанелем. – Да я тут… это… ну, ты понял… в общем, я за котенком! – За кем? – испуганно переспрашивает тот, выпрямляясь, и с удивлением ахает, когда узнает посетителя. – Я пришел за котенком, потому что в тот день я спас не только тебя, но и его. И я вполне подхожу на роль самого лучшего хозяина, которого ты бы хотел найти для него, – как можно четче говорит Кенсу, мечтая о том, чтобы Чанель прекратил смотреть на него так, будто он предлагает ему поездку в Лас–Вегас и медовый месяц на Гавайях. О боже, о чем снова думает? Это всё дурное влияние Бэкхена, по-любому! – Обещаю кормить четыре раза в день и не выгонять из дома, – на всякий случай добавляет он. – Кенни! – опомнившись, Чанель срывается на крик, пугая редких посетителей магазина. Но ему всё равно, он сгребает в охапку на смерть перепуганного Кенсу и, подняв того на руки, принимается кружить с ним по всему магазину, чудом не сшибая товар, выставленный в небольшом помещении. – Боже правый, Чанель! – раздается сердитый голос госпожи Пак, которая была напугана не меньше остальных радостным криком своего горластого внука. – Прекрати здесь танцевать, уронишь же чего-нибудь! И отпусти несчастного мальчика на землю, смотри, он уже весь позеленел из-за тебя! – Спасибо, спасибо, спасибо тебе, – бессвязно шепчет Чанель, успокоившись. – Я сейчас! – отпуская Кенсу из своих стальных объятий, он срывается с места и под неодобрительный взгляд своей бабушки скрывается в помещении для персонала. – Вау, – только и может выговорить тот, оглушенный такой бурной реакцией на свои слова. «Надеюсь, я все сделал правильно». *** Прошел всего один месяц, с тех пор как Кенсу взял котенка под свою опеку. Родители не возражали, а Чанель с тех пор стал частым гостем в его доме. Бэкхен всё так же не упускает возможности подколоть друга, говоря о том, что котенок – это всего лишь предлог, чтобы быть ближе к Чанелю, за что то и дело получает весьма болезненные тычки в бок и злобное шипение. «Всё совсем не так, просто с ним тепло и уютно», – уверяет сам себя Кенсу, поудобнее располагаясь в объятиях Чанеля, которые стали настолько частыми, что он уже и дня не может прожить без них. – Кенсу-я... – Что? – отзывается он и тянется к мурлыкающему комочку, который с комфортом пригрелся на коленях у Чанеля. – Знаешь, мне никогда не было так тепло и спокойно, как с тобой, – и от этих слов Кенсу становится вдруг очень жарко - что он такое говорит? – Если наша встреча и была всего лишь случайностью, то я очень рад, что тогда упал именно на тебя, а не на кого-нибудь ещё. – Ну и комплименты у тебя, – бурчит Кенсу, а сам уже давно млеет от осознания того, что всё, что он чувствовал к нему, оказалось взаимным. – Какие есть, – смеется Чанель и указательным пальцем чешет подбородок котенка. – Эй, Сайракс*, кис–кис–кис! Наблюдая за тем, как котенок с удовольствием подставляет свою мордочку для ласк, Кенсу всё же решается задать вопрос, который давно его волнует. – Чанель, я могу кое-что спросить? – Да, конечно. – Почему ты дал котенку имя персонажа из Mortal Combat **? – А что в этом такого? – искренне удивляется Чанель. – Вырастит, научу его делать фаталити***! Кенсу закатывает глаза. И на что ему эти двое свалились на голову? Один - ярый фанат аркадных игр и мармелада, другой - любитель заснуть в тапочках Кенсу и молока. Судьба, не иначе. Ведь просто так ничего с неба не падает. *Сайракс (англ. Cyrax) — персонаж вселенной Mortal Kombat. Второй прототип киборгов клана Лин Куэй **Mortal Combat — смертельная битва; сокр. MK — серия файтингов, созданная компанией Midway. ***Fatality — чрезмерной жестокость, которая включает жестокие добивания; удары, разбрызгивающие кровь, и нереалистичные показны́е спецприёмы.