Что случилось с Петуньей Дурсль?

Глава 11 Ида и девять князей Ада Ида не была до конца откровенной ни с Сетом, ни с Геллертом и уж тем более с остальными. Попробуй, нормально объясни сей темпоральный хаос, который вызвал её крайне неожиданно взявший отпуск в другую галактику босс-владыка Ада, в миру более известный как Сатана или Дьявол. Точнее, парадокс был закономерным следствием того, что Люцифер покинул трон Ада и свалил все проблемы своего царства на неё, и ей, Иде, пришлось буквально разделить себя на двое, чтобы одновременно успевать и на Земле, и в Аду. Довольно лицемерно с её стороны нарушать базовые законы Мироздания - безусловно, но как иначе она должна выполнять свои прямые обязанности? Когда Ад остаётся без официального правителя, демоны снова вставляют палки в колеса и планируют очередной заговор, а на Земле в Маг-Британии продолжают происходить убийства загадочной природы- остаётся лишь разорвать себя на части, чтобы успевать делать работу везде и всюду. Полное безобразие, но, увы, за миллионы лет жизни случалось и не такое. В то время, как одна временная копия Иды лечила Геллерта в Нюрменгарде и удалённо поддерживала стабильность своего же парадокса, оригинал только что отправила записку-предупреждение Сету и спустилась в Ад прямо на Совет Девяти Князей. Раньше высших демонов и падших ангелов в Совете было много больше, но постоянные усобицы между самыми древними и могущественными приспешниками Люцифера привели к тому, что лишь девять членов Совета не потеряли расположение своего Короля окончательно. Впрочем, мрачная и гнетущая атмосфера Ада никогда не способствовала установлению дружеских и доверительных отношений в коллективе. Ну, и сами по себе князья Ада были сложными личностями: кровожадными, жестокими, своенравными, с любовью к бунтам и интригам против друг друга и очень редко против самого босса(потому что поднять восстание против Люцифера - несомненно глупый и самоубийственный план). Но стояло Дьяволу ненадолго взять отпуск и оставить мятежных слуг без строгого надзора - Ад мгновенно взволновался, а демоны, получив негласное поощрение от начальства-князей, развязали очередную гражданскую войну. Каждый стремился урвать себе больше власти, а некоторые чересчур самоуверенные и безрассудные личности даже пытались занять трон Владыки (что развоплотило их крайне болезненным, но поучительным образом). В отличие от не слишком смышленных низших демонов, князья прекрасно понимали, что легально править Адом мог только сам Люцифер и никто, кроме него. Да и такая власть была скорее наказанием, чем привилегией. Но место ближайшего советника возле трона Короля хотели получить все. -Смиритесь, эта должность уже занята, - злорадно подумала Ида, демонстративно усаживаясь на одно из кресел в комнате Совета, который обыкновенно занимал её давний оппонент-князь восьмого департамента Астарот. Но сегодня его отрубленная голова оказалась на столе в назидание остальным "коллегам", а князь второго круга Асмодей мгновенно сделал правильные выводы и одобрительно подмигнул хозяйке сего трофея - Иде, растягивая свои соблазнительно припухлые от чьих-то очередных поцелуев губы в характерно нахальной и паскудной усмешке. Ида привычно закатила глаза, но усмехнулась в ответ: старый проказник Асмодей, пожалуй, был единственным, кто за этим столом хотел не убить её, а пригласить на дружескую оргию. Не зря же воплощение похоти, не только других к ней склоняет, а сам охотник поучаствовать. Но у Асмодея было немало достоинств, за которые Ида его уважала: например, он был очень осведомлённым и компетентным начальником второго департамента и, несмотря на свою "змеиную натуру" и коварство профессионального обольстителя, мятежником и провокатором по разжиганию конфликтов среди демонического населения Ада он не был. У многих создавалось ошибочное впечатление, что единственным modus operandi князя была его собственная похоть, тот самый грех, к которому он якобы склонял смертных(но люди прекрасно справлялись со своим развращением и без демонического вмешательства). На самом деле, больше всего Асмодею нравилось усилиливать в окружающих ревность, и его влияние распространялось даже на бессмертных коллег. -Это забавно: наверняка невозможно предсказать, на какое действие вдохновит жертву собственная ревность. Особенно в сочетании с похотью, завистью и гордыней, но последние два грешка уже не совсем мой профиль,- любил игриво шептать в ухо Иды Асмодей, мечтательно и коварно щуря свои зелёные с поволокой глаза с вертикальными змеиными зрачками. Вот и теперь этот наглый, бесстыжий, но безмерно обаятельный князь постреливал глазками в поисках новой жертвы. Слева от Асмодея, занявшего своё очень удобное, элегантное, но без лишних понтов кресло на колёсиках типичного современного офисного начальника, развалился на вульгарно дорогом троне из золота и драгоценных камней Мамон-князь богатства, алчности и стяжательства. Подобные Мамону вполне могли поддаться очарованию Асмодея, хотя их ревность скорее превратится в неограниченное властолюбие и жадность, ненасытное желание собственника прибрать к рукам всё, что имеет для них ценность крупных алмазов, груды золотых слитков или безлимитной кредитной карты. Этот князь отвечал за работу четвёртого департамента и имел среди подчинённых нелестную репутацию вспыльчивого самодура, очень жадного, скупого на похвалу и награды. Про зарплату никто и не заикался- в аду её вообще не получали(зачем она там собственно нужна?) Но повышение, перевод в другой департамент всегда были возможны. Только самые смышленные низшие демоны уже давно заняли все свободные вакансии в излюбленных департаментах один, два и пять: Бельфегора, Асмодея и Белиала соответственно. Что было весьма закономерно: Бельфегор, который в данный момент беспечно предавался своему главному и любимому пороку- лени, дремал в стороне от коллег-князей в своем уютном кресле с встроенной функцией массажа и грудой подушек, услужливо подложенных под ноги и шею кем-то из своих благодарных демонов-клерков за довольно фривольный и нехарактерный для Ада демократичный метод управления первым департаментом. Бельфегор не заставлял пахать на него без продыху, как требовательная Вельзевул из 6-го отделения, не наказывал столь же сурово за малейшую провинность, как Азазель или Астарот из 7-го и 8 -го департаментов, которые настолько привыкли наказывать убийц, насильников, фанатиков и лжецов любой степени извращённости, что даже не заметили, как потеряли последние капли ангельской благодати полностью переродившись в архидемонов. Бельфегор был также более желанным боссом, чем начальник третьего отдела Левиафан: последнего настолько изъели собственные зависть и корысть, что падший каждого сотрудника подозревал в некомпетентности, вредительстве и продажности. Наглядный пример известной пословицы: «В чужом глазу соринку видим, а в своём бревна не замечаем». Поэтому демоны и черти хотели попасть к Бельфегору и Асмодею. У последнего все работали исправно и без халтуры, как и у Вельзевул, но зато с поощрительными оргиями и наградными медальками-которые, если верить профессиональному мнению ювелира, металлурга и главного клептомана Ада - князю Мамону, имели весьма сомнительную реальную ценность. Вроде они даже не из обычного, неблагородного металла сделаны, а из крашеного дешёвого пластика. Коварство Асмодея признавали все. Но что делать бедному рядовому демону, если желанное место в первых двух департаментах он так и не получил? Ответ-идти на поклон к Белиалу, крайне высокомерному и тщеславному начальнику пятого филиала Ада. Достаточно немного польстить эгу этого самолюбивого падшего и вы можете надеяться хотя бы на должность чистильщика его лаковых туфель и парадной мантии. А если вы ему целую оду посвятите.. Ну, будет как в известной песне Высоцкого:"...а после из прораба до министра дорастёшь...". В целом, Белиал работал исправно, как и весь его отдел, когда не занимался самолюбованием и самовосхвалением, то есть чаще у него буквально горели сроки. Души смертных, попавшие в его владения, с не меньшей надменностью и высокомерием, под стать их горе-судье Белиалу, жаловались на плохой сервис и недовольно размахивали горящими в адском пламени конечностями. Князь Белиал презрительно кривился от одного вида "мёртвых варваров": так как в Ад попадали не только люди, но и все разумные существа, не попадающие по жеребьёвке к конкурентам: язычникам, мусульманам, буддистам и в прочие загробные миры многочисленных религий планеты Земля этой Вселенной, то он не мог объективно назвать всех своих подопечных "облезлыми и переспелыми шимпанзе", хотя очень хотел. Иду, как бывшую ведьму-человека, Белиал невзлюбил вдвойне,хотя и не ненавидел "выскочку, пользующейся незаслуженным фаворитизмом их Владыки Люцифера" так сильно, как Азазель, Астарот и их многочисленные сторонники. Силу эгоизма Белиала могли лишь превзойти гордость Люцифера и разрушительный характер предательской сущности Аввадона, который горел ледяным пламенем вместе с другими грешниками, отплатившими чёрной неблагодарностью своим благодетелям в девятом филиале Преисподней. Кем или чем был этот жуткий Аввадон знал, наверное, только сам король Ада Люцифер. Остальные могли лишь гадать и придумывать всё новые байки и слухи. Кто-то утверждал, что Аввадон - бракованный сын Люцифера, мифический антихрист, который предал отца и не сумел устроить обещанный Армагеддон. Те, кто был поумнее, знали, что антихрист, нефелимы-обыкновенная сказочка для глупых демонов-шестёрок и мелких чертей. Ангелы изначально были бесполыми и бесплодными, а от сомнительной связи падшего и человека мог родиться разве что смертный маг, с возможно несколько необычными магическими способностями, но в остальном абсолютно обычным человеческим ребёнком. Но чаще вообще ничего из подобных союзов не получалось. Иначе от любовных похождений Асмодея народилась бы целая бездна полудемонят, а так получились только волшебники-змееусты Гонты. Последним представителем этой воистину по-адски проблемной семейки и носителем данной фамилии была Ида, также известная в смертной жизни, как Фрэнки Гонт. Да, однажды, очень и очень много столетий назад узнал и признал Асмодей Иду как своего далёкого и единственного потомка. Смертные человеческие отпрыски самой богини его не интересовали вовсе. Кажется, тогда был первый и последний раз, когда Асмодей испытал за своё долгое бессмертное существование нечто, отдалённо напоминающее стыд и смущение. Мол, я оказывается пытался совратить свою единственную плоть и кровь, как змей-искуситель Еву и Адама в Эдемском саду. Асмодей однако переживал недолго и быстро вернулся к своему привычному амплуа, а затем предложил себя уже в качестве ангела-хранителя. Точнее уже падшего ангела - хранителя слеш демона. Ида согласилась, потому что без покровительства Асмодея в Аду начинающая богиня бы просто не выжила в борьбе "одна против всех." Теперь прошло уже несколько миллионов лет и группа Асмодей - Ида пополнилась многочисленными сторонниками, в том числе двумя князьями Ада: Вельзевул - олицетворение чревоугодия и обжорства, владыка мух, покровитель ложных богов, глава 6-го департамента Ада и вышеупомянутый князь Мамон, который скорее продался за десяток блестящих галлеонов, как когда-то Иуда оценил своё предательство в тридцать сребреников. В общем Мамон был весьма ненадёжным союзником(впрочем, как всегда и для всех), но на стороне триумвирата Азазель-Астарот-Белиал он был бы менее предсказуемым и следовательно, куда более опасным. Пришлось держать его ближе, чем хотелось, и терпеть его вечное жалобное нытьё, что он не настолько богат, как современные земные аналоги Креза, и даже не мультимиллионер. Элементарный факт того, что он мог одной силой мысли чеканить монеты, создавать денежные купюры, а с его пальцев по желанию ссыпались драгоценные камни, Мамон, как истинный самодур, упрямо игнорировал. Но, ладно, вернёмся непосредственно к тому, что голова временно развоплощённого Астарота лежала на столе в назидание остальным князьям. Реакция коллег оказалась довольно разнообразной. Бельфегор сонно приоткрыл один глаз на поднявшийся шум и крики вокруг срубленной головы и снова закрыл, равнодушно развернувшись на своём массажном кресле спиной к остальным. Асмодей продолжал коварно и нагло -вызывающе усмехаться и пристально наблюдать за поведением других. Левиафан банально завидовал, что не получает столько же внимания, как одна дурацкая голова неудачника Астарота. Затем посмотрел на Мамона с намёком: «Мы можем с этого что-то поиметь?» Мамон слегка задумался, потирая длинным костлявым пальцем свой закрученный рог, подозрительно напоминающий своей замысловатой изогнутостью символ доллара(видимо, в этот день на мировой бирже господствовала именно эта валюта), растущий прямо из-под черепа плешивой головы князя богатства, а затем с расчётливым блеском в золотистых и алочных глазках осторожно кивнул Левиафану: «Определённо,да. Но величину процента моей доли мы безусловно обсудим наедине.» Не менее корыстный Левиафан, готовый начать торги с Мамоном прямо при свидетелях, неохотно согласился подождать окончания заседания Совета и обозначил своё "ладно, пускай" лёгким наклоном головы в сторону двери так, что часть водорослей, заменяющих Левиафану волосяной покров, упали на пузырчатое лицо обитателя подводного мира. Пятый князь Белиал окинул присутствующих надменным взглядом, полного праведного недовольства, что его отвлекли от столь увлекательного и очень важного занятия, как подводка глаз. Сегодня князь был скорее княгиней. Образ высокомерной красавицы и профессиональной стервы, покрывающей лицо бесконечными слоями косметики, неплохо скрывал недобрую складку морщин в уголках губ и между бровей Белиала-он явно что-то затеял и не собирался делиться своими планами с недостойным его великолепного ума коллективом. Вельзевул тоже была сегодня в женском обличии. Правда, в отличие от Белиала, она выглядила скорее как серьёзная карьеристка-трудоголик и совершенно потерялась бы на фоне остальных из-за своего непримечательного вида и невзрачного серого костюма, мешком свисающего с худой и невысокой фигуры, если бы не облако мошек, плотно окруживших своего владыку с целью то ли защиты, то ли атаки, но зная Вельзевул, скорее её верные крылатые питомцы готовились после окончания собрания отправиться шпионить за каждым из присутствующих, чтобы потом снабдить свою госпожу компроматом на каждого из них. В данный момент Вельзевул строчила очередной рабочий отчёт одной рукой, другой закидывала в огромный бездонный, словно чёрная дыра, рот картофель фри, при этом казалось, что есть и работать она может и хочет почти бесконечно- до самого конца Вселенной. Ну, на то она и называлась воплощением чревоугодия, что во всех своих начинаниях не знала меры. Что очевидно не ограничивалось одним лишь обжорством. -Самое отвратительное, - признавала сама Вельзевул, - что пресыщение никогда не наступает. -Неважно, что я делаю ем, пью, работаю, наказываю грешников-слишком увлекаюсь любым процессом и с трудом могу остановиться. Возможно, поэтому Вельзевул выглядила совсем не по-княжески, просто не видела смысла притворяться кем-то другим. Она приняла факт своего Падения и потерю ангельских сил с достоинством и выдержкой опытного воина. Её уважали, боялись и ненавидели, но от этого она не перестала быть самой собой. Она не носила масок: её лицо было в ранах, язвах и ожогах, за спиной прекрасные сизые ангельские крылья уже давно сменили новые - демонически мушиные из хитина. Она не Белиал или Левиафан: князь Вельзевул не тешит себе напрасными иллюзиями. Седьмой князь Азазель не был похож ни на одного из вышеперечисленных коллег. Самые близкие отношения он имел лишь с Астаротом, так как оба пострадали от Падения и пережили профессиональную деформацию сильнее остальных. С ним боялись связываться лишний раз, рискуя попасть под карающую руку сурового судьи. Даже выбранное человеческое обличие архидемона было пугающим и отталкивающим. Лицо, сплошь покрытое многочисленными рубцами от ножевых ранений, обескровленные губы пересекал заметный белёсый шрам, серые глаза смотрели так, что любой смертный убийца предпочёл бы сам добровольно оборвать свою жизнь, однако это только бы приблизило час неизбежной встречи с князем Азазелем, который самоубийц наказывал не менее сурово, чем тех, кто оборвал жизнь чужую. Только совершившие убийства по причине нетерпимости и религиозные фанатики разного сорта, включая сатанистов, оскорбляющих одним фактом своего существования всё демоническое население Ада, попадали уже под юрисдикцию не Азазеля, а Астарота. Но так как теперь Астарот был временно недоступен, ответственность за работу 8-го департамента также отныне лежала на мощных плечах Азазеля, который поднял голову своего зарезанного друга и небрежно швырнул её на колени самовлюблённого Белиала, который вскрикнул, словно светская дама, заметившая под ногами маленькую мышку, театрально сполз со своего очень пафосного трона на пол и изобразил весьма убедительный обморок. Правда, никто ему всё равно не поверил. Вельзевул, которой Белиал со своим комплексом короля солнца-Людовика XIV уже давно надоел, мстительно плюнула ему в лицо остатками недожеванной картошки, покрытой довольно мерзкого вида и запаха жидкостью-явно не слюной. Левиафан и Мамон заключили немедленное пари, кто сможет креативнее прикончить Белиала. Асмодей по-змеиному выжидающе затаился в готовности прийти на выручку Иде, если Азазель нападёт не в одиночку. Но грозный седьмой князь был подозрительно тих, что являлось крайне тревожным знаком. Когда он, наконец, заговорил, остальные князья, словно затаили дыхание, в котором никто из них не нуждался. Ида с непроницаемым выражением посмотрела прямо в глаза грозного Азазеля. Князь был внешне само спокойствие, но пылающие ненавистью глаза говорили об обратном. Азазель был в бешенстве. -Чего ты пыталась этим добиться? Объявить мне войну? Тогда ты её получишь,- жутко оскалился архидемон, возвышаясь над сидящей Идой огромной громадой с явным желанием жестоко пытать и убивать. -Нет. Я только искала ответов. Астарот отказался их предоставить. Он совершил должностную халатность, потерял души магов, которые всегда попадают сначала к нему, а потом лишь ко мне. Я пыталась призвать всех пятерых убитых за последние пять дней на Земле— никто не отозвался. Их нет в Аду, где они должны были быть. Скажи мне, Азазель, кто из нас действительно виноват: Астарот или я? —Если ты не лжешь, и Астарот совершил столь серьёзный промах... Я сам его накажу. Я проверю твои слова. Было в этих преступлениях что-то демоническое? -Всё пятеро убиты немагическими способами. Однако выжженные дочерна глаза говорят о явно неудачных попытках одержимости. -Я не давал никому разрешение на такое. Законы Владыки прямо запрещают любую недобровольную одержимость. -Я знаю. Поэтому предлагаю найти виновных вместе. -С чего я должен сотрудничать с нечистивой ведьмой? —Спросил у неё нечистивый архидемон. Я предлагаю тебе сделку, почтенный князь, которая тебя наверняка заинтересует. Альтернатива - очередная гражданская война, казни и очень вероятно, что по возвращению наш Владыка ликвидирует Совет вместе со всеми нами. Неужели ты этого желаешь? Азазель пристально изучал взглядом давнего недруга и соперницу, пытаясь выявить любой намёк на ложь с её стороны. Не получилось. - Что ж тогда мы отправимся на Землю вместе. Я не доверю столь серьёзное дело тебе одной. Асмодей, ты идёшь с нами. Тебя заменит лорд Дагон. Вельзевул, ты подменяешь меня и сообщи младшему князю Пифону, что он временно назначается в 8-й департамент, пока Астароту делают новое тело. Белиал, ты получаешь штрафные работы, снова нарушишь сроки - составишь компанию Аввадону в ледяном пламени. -Да, милорд Азазель. Слушаюсь, милорд Азазель, - мгновенно изобразил покорность Белиал. -Будешь мне должен, Азазель. Мой департамент тоже требует внимания, - сухо сообщила деловым голосом Вельзевул. -Договорились. Асмодей не стал дожидаться специальных приказов, встал с кресла и присоединился к группе уже готовых к перемещению Азазеля и Иды. Миг- и трое исчезли в адском пламени. Оцепеневших на мгновение князей привела в чувство строгая и властная Вельзевул: -Что стоим, кого ждём? А, ну, марш все работать! Разумеется, никто не посмел ослушаться. Последними из зала заседания Совета нарочито медленно выходили Мамон и Левиафан. -Предлагаю новое пари, Мамон, - тут же вызвался князь зависти и корысти. -Я тебя внимательно слушаю, дорогой Леви. Лично я ставлю на ведьму с Асмодеем,- приторным голосом отвечал князь алчности, богатства и стяжательства. -Удваиваю ставку на то, что Азазель прихлопнет обоих, словно мух Вельзевул. И захватит власть в Преисподней. -Кто там говорит про убийство моих верных слуг? И про измену Владыке? — грозно прожужжала неожиданно возникшая перед ними князь Вельзевул. Мамон обречённо встретился с Левиафаном взглядом. «Кажется, разговоры о ставках и пари придётся перенести на потом. А сейчас надо придумать, как избавиться от нежелательного надзора Повелительницы Мух.»