Глаза надежды

      — Тормози! — приказал десница.       Отто Хайтауэр вышел из кареты, чтобы осмотреться вокруг. Они были на холме, из которого был виден Риверран. На шпиле замка висели знамёна короля Эйгона Второго. Ветреная погода трепала его седую шевелюру, и без того хаотичную. Заходившее солнце редкими лучами освещало тропу к замку, отдавая оттенками жёлтого в старых глазах десницы.       За эту войну ему пришлось видеть множество вещей. Ему пришлось также принимать в них непосредственное участие. Сир Отто не брался за меч давно, но на седьмом десятке лет ему пришлось снова надеть доспехи, что-то осваивать и командовать в полевых условиях, общаться с солдатами. Хайтауэр не рассчитывал на какую-то божественную помощь и благоволение, но защитить себя он был должен. И Отто словно в воду глядел — он был на битвах и видел их своими глазами. Бессонные ночи пусть и остались позади, но он никогда не забудет сны об ушедших, крики раненых и предсмертные хрипы умирающих.       За целый год войны они покинули Королевскую Гавань, стали союзниками многим лордам, бились в Просторе, сжигали замки, брали штурмом крепости, защищали страну от дорнийцев, которым Рейнира пообещала земли в королевстве — уму не постижимо: оставить вассалов наедине против похотливых бесчестных упырей! — и дружбу, теряли боевых товарищей. Имена лорда Ормунда Хайтауэра, племянника Отто, павшего в битве за Хайгарден; лорда Джаспера Уайлда, мастера над законами, оставшегося защищать столицу, чтобы нанести Рейнире как можно больше потерь и задержать изменницу, которого она сожгла заживо; сира Виктора Рисли, ценой своей жизни защитившего самого десницу, когда на его шатёр мчались рыцари Таддеуса Рована; и лорда Джорджа Грейсфорда, предательски заколотого наёмным убийцей, войдут в историю и будут примерами следующих поколений воинов.       Однако политых кровью героев полей и лугов Отто насмотрелся на годы вперёд — до конца своей жизни. Он стал ещё больше ценить наследие короля Джейхейриса, оставленное его непутёвому внуку. Да, непутёвому — его бездумная инертность и трусливость довели страну до гражданской войны. И теперь семья покойного грызлась меж собой за свои права и жизни. Но после такой кровопролитной войны десница стал больше ценить семью, близких. Ему стало дороже всё, что у него сейчас есть. Ведь только потеряв, ты понимаешь, насколько оно было дорого, а ты не ценил это столь сильно, нежели когда потерял. Так было, когда он хоронил жену, брата и племянника.       Ему также хотелось видеть больше цветущих полей, а не политых кровью солдат, которых посылал он, его внуки и полководцы в бой за короля. Нет никаких сомнений, не могло быть и речи, что Отто забыл, насколько лучше хрупкий мир, чем день войны. Каждая сторона наплодила трупы, вдов, сирот, калек, чтобы целей достичь. Но дело Рейниры уже потерпело крах.       Эльмо Талли в решающий момент силам зелёных ударил в тыл, несмотря на соглашения, ранее достигнутые. Что двигало лордом Риверрана неизвестно, но его предательство лишило его семью не то, что Риверрана — собственных голов. Взять Риверран он послал войско.       А войско, к его удивлению, видимо не пролило ни капли крови: Отто легко были открыты ворота, стражники были Хайтауэров, Бракенов, Стронгов и Баттервеллов — домов, поддержавших зелёных изначально — были внутри изначально. Воины этих же домов, а также Ланнистеров и их вассалов ходили по расставленному под стенами замка лагерю, выполняя поручения, выпивая и отдыхая, ничего собственно не сделав.       Рыжеволосые головы лорда Эльмо и его сыновей Кермита и Оскара висели на стенах замка с внешней стороны прямо над воротами. Причём висели довольно недавно. Весьма оперативно постарались прямо к визиту десницы короля. Рыжеволосый, коротко стриженный, хмурый — таким был на момент отсечения головы остался лорд Талли. Его сын Оскар — такой же коротковолосый и синеглазый — скорчился в страшной гримасе. Рот был открыт, словно он орал перед смертью. Кермит сжал глаза, что также отразилось на его лице поднявшимися вверх скулами.       — Стоило ли оно того, лорд Эльмо? — спрашивал себя Хайтауэр, но вслух, предполагая, что же двигало им.       Сир Отто Хайтауэр въехал в замок и поднялся в солярий лорда Риверрана. Помещение было затемнённым. Редкий свет проникал в тесноватое на взгляд десницы помещение — это после того, как в твоём распоряжении была целая башня десницы! — и скудно освещал запылившееся пространство. Очага в камине не было. Напротив него стояло кожаное кресло с округлыми подлокотниками и выгибающейся назад спинкой. Шагая по нему медленно, тот смотрел по сторонам, но кроме кресла сбоку напротив камина, стола и места для гостя и хозяина Риверрана по центру и окошка не нашёл. Даже графин для вина — и тот был пуст!       — Я ожидал, что вы зайдёте первым делом сюда, — прохрипел знакомый голос, так незаметно подкравшийся со спины, мурлыкающим тоном.       Десница короля повернул голову назад. Появление удивило Отто, но он и не думал дать своему удивлению отразиться на лице. Хладнокровный взгляд был обращён прямо на собеседника. Взгляд был строгим от усталости в седых глазах и некогда рисовавшихся мешках под ними. Тяжёлые веки, казалось, сейчас закроют глазоньки.       — Давно вы здесь, лорд Ларис? — не преминул спросить Отто, поворачиваясь всем телом. Плащ десницы скользнул по полу. Сир Отто жестом пригласил лорда Лариса войти.       Ларис, чьи шаги сопровождались стуками деревянной крепкой трости о пол, перешагнул порог и передвигал свою хромую стопу ближе к сиру Отто. Странно, что подкрался он без этих стуков. Вместе они дошли до стола, где совсем недавно вершил судьбу Дома Талли лорд Эльмо. Дверь была закрыта новым хозяином солярия. Отто сел на свой стул и вытянул ноги вперёд. Ларис, ссутулив плечи, положил обе ладони на трость, сжимая их на рукоятке. Глаза десницы снова осмотрели комнату. Под столом была тумба с ящиками.       «Их предстоит осмотреть», — понимал Хайтауэр. Но при Стронге заняться этим не мог. Внимательные синие глаза калеки смотрели на значок десницы на дублете деда короля.       — Чуть дольше, чем вы, милорд, — Колченогий ответил на вопрос десницы, неказисто улыбнувшись и тут став посуровее в лице, — После предательства Домом Талли нашего дела я тут и появился. Не один, конечно.       Стронг продолжал смотреть всё в ту же точку, не отрывая взгляд.       — Казни, конечно, не было. Но я знаю каждый сантиметр в тайных ходах. Они позволили мне вырезать весь гарнизон, а отрезал голову Эльмо Талли лично я.       Такие подробности были до нельзя интересны. Значит, в замке произошёл переворот и резня. Никто никого не казнил, просто случилось проникновение. Впрочем, это объясняет отсутствие крови среди людей зелёных и переход замка под контроль короля. Если такими темпами всё пойдёт, они и столицу вернут.       — Дочь Эльмо взята в плен, — продолжал Ларис холодным и отстранённым мурлыканием.       Мастер над шептунами, прикусывая слегка собственную губу, поправил пучки кудрявых волос и посмотрел в глаза самому Хайтауэру. Его глаза словно раздевали Хайтауэра — смотрели в душу, пытались прочитать десницу. Стронг и рассказывал обо всей пролитой им крови слишком легко. Постукивания пальцами по рукоятке трости всё также не остались без внимания десницы. Пока он стучал, на рукоятке отчётливо просматривался серебряный светлячок — он не перепутает их ни с какими другими насекомыми, читал в книгах.       — Девчонка не угроза. Рыцарей с ней нет, — отчитался Ларис, светясь своим лукавым взглядом от счастья.       — В итоге у нас в плену последняя Талли, Риверран взят, а изменники наказаны, — «… Пусть и не самым честным способом», не мог договорить Отто, но даже такие результаты устраивали десницу, ибо они были на войне, где любое решение для сохранения их семьи и их дела было оправдано, — Вы молодец, лорд Ларис.       Но Отто пожирали сомнения. Перед ним человек, узнавший всё о Риверране в кратчайшие сроки.       — Это мой долг, лорд-десница, — отстранился Стронг.       Стандартный ответ. Но такие дела не остаются сделанными просто так. По сути лорд Стронг в одиночку и на блюдечке принёс Хайтауэрам в руки Речные земли. Он смотрел куда-то за десницу.       Отто не мог этого видеть, но за его спиной на стене располагалась гравировка в виде форели Дома Талли на фоне речных волн. На неё и уставился взгляд Стронга.       — Три полосы на белом фоне будут смотреться лучше, не так ли?       И тут Отто всё понял. Амбиции не оставляют никого.       — Вы хотите Риверран, Речные земли и девчонку Талли в жёны, верно?       — Можно и без девчонки, — подтвердил в целом Ларис свои намерения.       Ну, конечно. Справедливости ради, это равноценная награда за труд Лариса, который вот уже десять лет служит конкретно Хайтауэрам, поддерживает их как глава своего Дома и даже приподнёс головы бывших правителей.       — Ах да, забыл! — прошептал Колченогий, — В замок пыталась прибыть Бейла Таргариен. Я дождался, пока она войдёт и пленил её. Дракон не успел среагировать — мы его ранили.       — Хорошо, — Ларис убедительно в глазах Отто доказал своё право называться Верховным лордом Трезубца. На смену Дому Талли придёт новый Великий дом — Дом Стронг, — Сразу после моего разговора с королём соответствующий указ будет подписан. Кстати, где он?       — Король Эйгон, принц Эймонд и принц Дейрон одержали победу над рыцарями Джейн Аррен и Караксесом Деймона Таргариена и Арраксом Люцериса Велариона в Харренхолле, — доложил Стронг, — Рейнира поступила весьма приятно для нас, заставив вести войска двух людей, что не выносят друг друга. А Рейнира ещё отправила Люцериса и Рейну в Долину. Не думаю, что бастард волновал Деймона, но его собственная дочь, что сопровождает леди везде, оказалась ценной добычей для принцев, когда её паланкин догнали при попытке отступить в Долину. Арракса поглотил Вхагар целиком и не поперхнулась. Караксес даже смог бы справиться с одной Вхагар, но трое были ему не по зубам. Деймон мёртв. Тёмная Сестра теперь принадлежит принцу Эймонду.       Его средний благоразумный внук свою награду тоже заслужил. Как воин, как принц. Отто покивал.       — Рейна скоро прибудет сюда же.       — Леди Бейла уже знает о гибели отца?       Ларис Стронг покачал головой в сторону.       — Ведите меня к ней!

***

      К чести уже во всю распоряжающегося Риверраном Лариса Стронга леди королевской крови была размещена в достаточно комфортных покоях с высокими окнами, потолком, крепкими стенами и тяжёлой дверью. Эти условия содержания категорически отличались от предоставленных дочери Эльмо Талли. Отто был твёрдо намерен сохранить преемственность и придать лорду Стронгу легитимности — женить его на последней Талли. Но вернётся он к этому разговору позже.       Золотая брошь десницы блестела при редком свете факелов в коридорах Риверрана, куда солнечные лучи вообще не попадают. Плащ Отто оставил в солярии — становилось жарко. Лорд Ларис, одетый в чёрный бархат и сине-бордовый плащ, и сир Отто, оставшийся в тёмно-зелёном дублете и опоясанный мечом, доковыляли примерно в одном темпе до покоев пленницы. Ларис рассказал ещё несколько интересных историй, и вряд ли леди Бейле они понравятся, но она обязана будет их знать.       «Рейнира никогда не принимала ответственность на себя», — подтверждали мысли рыцаря.       — Вы точно хотите с ней говорить?       Мужчины посмотрели друг на друга. На них обоих сверкнули золотые цепи, одинаково сложенные на плечах.       — Да, она леди королевской крови.       — Она буйная и уже предпринимала попытку бежать, — дополнил Стронг, что Хайтауэра не заставило передумать.       Стронг начал перебирать ключи и, найдя нужный, вставил его в замочную скважину. Двое стражей, стоявших у покоев, напряглись. Дёрнув за ручку, Стронг отворил дверь. Девчонка с короткими как у мальчика глазами, бросилась прямо в дверной проём, её длинные шаги раздались эхом по всему коридору, как и крик ненависти, издаваемый всей её душой.       Стражники задержали её, а она продолжила рыпаться даже в их руках — дрыгала руками и ногами, пыталась выбраться. На деснице ни один лицевой мускул не дрогнул, хотя он и шагнул назад и чуть выгнул спину. Её овальное приятное лицо, изображавшее ненависть, злобу и отчаяние, серебристые волосы, с которых видно недавно состригли серебряные локоны — последний раз Отто видел Бейлу почти три года назад, и они были длинными. Фиолетовые глаза Таргариен, если бы могли, выстрелили бы прямо в сердце десницы и пронзили бы его насквозь, но такого дара она была лишена.       Латники потащили её обратно в спальню.       — Я предупреждал, лорд-десница, — вновь проговаривал Ларис сиру Отто, — Не советую её выпускать из комнаты и развязывать, — Латники её и хотели связать.       — Правильно советуешь! — без всякого почтения выкрикнула она, — Потому что я убью вас!       Ларис развёл плечами.       — Не связывайте, — потребовал Отто.       Ларис недоумённо взглянул на Хайтауэра, а Бейла ехидно усмехнулась.       — А вы совсем страх потеряли, лорд-десница! — выплюнула та.       — Вы свободны, — не обращая внимание на вопли девицы, проговаривал приказ десница.       Десница сложил руки за спиной и смотрел в дверь. Они закрыли её. Бейла дождалась ухода всех троих — Колченогого и стражей из покоев — и снова ринулась на десницу, который довольно крепко схватил её за руки и попридержал, словно маленького дерзкого зверёныша.       — Пусти! Пусти меня! Урод! Предатель! — орала она.       — Последнее Рейнира орала вашему деду, миледи! — всё также тихо и спокойно, сохраняя доминацию, сообщил десница.       Бейла Таргариен отдышалась и уже посмотрела в лицо Хайтауэру.       — Что? — спросила она.       Десница наконец отпустил её и продолжил говорить.       — Всё достаточно произаично, — Отто упал на ближайшее кресло и начал наливать вино себе и пленнице, — Десница обвинён в провалах монарха: Корлис Веларион обвинён в неудачах Рейниры, и она готовится сжечь его заживо.       Глаза Таргариен округлились.       — Что?! Вы врёте! Не может быть! Нет! Бабушка и сестра не допустят.       — Принцесса Рейнис заперта в своих покоях. Она пыталась, но Рейниру это не убедило.       Бейла попятилась назад. Её бледное лицо покраснело. Валирийка попятилась назад как рак.       — Нет! Нет! Но отец! Он-то!       — Принц Деймон мёртв.       Бейла открыла рот и больше не могла произнести ни слова. Отто бы даже сказал: «Увы, мёртв». Но Хайтауэр не сделал этого, а его нутро торжествовало и ликовало. Его соперник, которого он застал ребёнком, в могиле. А он здесь, жив. Его внукам удалось то, чего никогда в жизни не смог бы сделать десница: отправить брата короля Визериса в преисподнюю, где его уже дождались все, невинно убиенные им.       — Нет! — Бейла поникла и тут же снова воспряла новыми силами, встав с кровати, на краю которой сидела: — Вы врёте!       — Зачем мне это делать?       — Чтобы сломить меня! — немедленно нашла ответ девчонка.       — Не имеет смысла. Рейнира всё сделает за меня, когда убьёт родителей вашей покойной матушки.       Понять эмоции и мысли, которые сейчас проходили через девицу, было несложно. Она оказалась в эпицентре войны, далеко от родственников — последних родственников — и не могла с этим ничего поделать. Леди взялась за голову и опустила взгляд, не представляя, что ответить. В свои юные годы она не придумала ничего лучше, кроме как снова обвинить Отто во лжи, в предательстве, в узурпации, тыкнуть в него пальцем, прикрикнуть, несколько раз презрительно пнуть тонкой ножкой, одетой в красный сапог по колено, угрожающе сближаться и в итоге отступать.       Только дождавшись, пока кузина его внуков успокоится и сядет как вкопанная, десница короля сир Отто Хайтауэр прервал молчание — он выслушал все её тирады, не перебивая. Бесстрашие, граничащее с истерикой его мало трогало.       — Ваша сестра…       Бейла сорвалась с места и к неожиданности десницы довольно быстро, резко и смачно дала пощёчину Хайтауэру. Впервые за годы он встрепенулся. Покрытая седеющей бородой щека мужчины через секунду ныла от боли — оказалось, Бейла Таргариен бьёт сильно.       Гробовая тишина установилась в комнате.       — Не смейте мне лгать ещё и по поводу моей сестры! — требовала Бейла тихо-тихо, нарушив тишину, но из-за наворачивающихся слёз отвернулась — не привыкла показывать людям, что может сильно ранить её.       Отто в немом шоке даже не возразил сначала, и только встав с кресла и встав у выхода, десница короля выпрямился во всех свой рост и закончил:       — Ваша сестра нами спасена. Её везут сюда.       — Я не верю вам! — крикнула она, — Вы пытаетесь сломать меня. Не выйдет! — крикнула Таргариен, — Я поверю только, когда увижу её!       Отто покачал головой. Живая Рейна Таргариен и впрямь может стать весомым доказательством не только слов Отто, но и демонстрацией побед зелёных. И Бейла уже сама невольно оказалась в положении, когда её стало легко прочитать: она будет готова на многое ради спасения родных.       — Как скажете, — не отказал Отто и покинул комнату. Ларису Стронгу он не сообщил о случившемся за этими дверьми.

***

      На что надеялась юная леди Таргариен, сирота-дочь его врага, было не понятно. Хайтауэру, воспитанному самому на идеалах первенства своей семьи при любых обстоятельствах, честного и преданного служения, оставалось только надеяться, что у Бейлы мотив был увидеть её собственную сестру. Отто не составило труда написать письмо в Харренхолл. Там отдыхали король и его братья-принцы после победы. Стронги потчевали спасителей всем, чем могли.       Дейрон Таргариен вместе с леди Рейной прилетел довольно быстро. Рейна ничуть не отстранялась от принца, а он также ей улыбался. Отто ожидал его в главном чертоге Риверрана. Он был гораздо скромнее чертогов Староместа и Хайгардена по размерам, по площади, по освещению, по вместимости. Тут не Простор, Талли никогда не обладали таким богатством, которым обладали Хайтауэры или Тиреллы. Поднятая вверх голова Отто оценивающе поднялась, казалось, над всем залом, пока десница поправлял рукой бороду.       — Рад, что ты так скоро, — раздался хлопок — звук от рукопожатия деда и внука, — Миледи, — поздоровался он с Рейной.       Рейна Таргариен была гораздо спокойнее и миловиднее сестры. У неё тоже были короткие серебряные волосы, но они не создавали ощущение, словно они отодраны. Фиолетовые глаза смотрели на Хайтауэра, полные невыплаканных слёз. На ней было голубое платье с бордовым поясом на талии. Дейрон держал её за руку, придерживая и поддерживая, и отпустил только когда леди делала деснице реверанс.       — Милорд, — поприветствовала она.       — Десница обещал, что ты встретишься с сестрой, — они перешли на более неформальное общение, подметил Хайтауэр.       Бейла Таргариен вошла в чертог в сопровождении латников, вооружённых до зубов. Её глаза с сестрой столкнулись. Обе простояли в удивлении и оцепенении секунд пять, прежде чем девицы побежали — нет, бросились! — друг другу навстречу.       Бледные руки сестёр-близнецов, одна из которых носила воинские костюмы и вела себя как мальчишка, а вторая — сохраняла образ и вела себя как леди, была тихоней, сомкнулись на шеях. Друг друга. Бейла поцеловала плачущую сестру в щеку, но и сама в конце концов не выдержала, и Рейна облобызала её в лоб. В глазах Бейлы появилась надежда, Отто это почувствовал.       Из центра зала, где они были, всё чаще раздавались приветствия и радостные междометия:       — Сестра!       — Сестра!       — Бейла!       — Рейна!       Дейрон улыбнулся, глядя на сестёр. Однако уже через время поник и опустил голову в пол.       — Что-то не так? — уточнил заметивший резкое изменение настроение дед.       — Я участвовал у смерти их отца, и я…       — Иначе бы Деймон убил тебя, — напомнил Отто, — У нас не было выбора, ты не должен теперь из-за этого загоняться.       — Не только в этом дело. Я пленил Рейну. А потом я не отходил от неё несколько дней, пока не разговорились, пока Рейна не утешилась, и…       Дейрон не договаривал. И Отто строго, но как интересующийся посмотрел на внука, слегка надавливая уже тем, что десница стоит рядом.       —… Я лишил её невинности, — сознался принц, несколько стесняясь и стыдясь, — Теперь я должен жениться на ней, чтобы сохранить её честь. Ведь если её муж узнает, что она не невинна.       Дальше ему не пришлось рассказывать. Хайтауэр ещё раз посмотрел на обнимающихся и радующихся друг другу сестёр.       Рейна Таргариен стояла со спины. Она красива, стройна, приятна и благоразумна. У неё более спокойный темперамент, что отличает её от сестры. Этот брак вписывался в традиции Таргариенов и мог бы примирить Веларионов и зелёных.       Если от Веларионов что-то останется.       — И я люблю её, — закончил принц.       — Я тебя понял, — успокоил внука десница, похлопав ему рукой по спине и отлучившись далее.       Ноги привели его в покои леди Бейлы. Он посмотрел в окно на Тессарион. Синяя Королева, драконица Дейрона, уселась рядом с раненой Лунной Плясуньей и поедала припасённых и пригнанных по приказу Хайтауэра овечек.       Скрип открывшейся двери заставил его обернуться. Бейла Таргариен закрывала дверь.       — Что вы здесь делаете? — уже с меньшей ненавистью спросила она, обходя обернувшегося десницу.       — Жду вас, — абсолютно честно заявил Отто, — Теперь, когда ваша сестра спасена и находится рядом с вами, имеет смысл продолжить начатый разговор.       — Я должна поблагодарить вас, как и принца Дейрона. Джейн Аррен угрожала отцу убить Рейну. Эта сучка должна заплатить за свои угрозы! — считала Бейла, ругаясь словами, которые не пристало в речи использовать леди.       — Считайте, что заплатит. Она же тоже в плену.       Бейла улыбнулась. Впервые за очень долгое время, не считая произошедшей встречи с сестрой.       — Спасибо, — еле слышно прошептала Таргариен.       Отто подошёл чуть ближе, собираясь слегка разоткровенничать и поделиться историей из собственного прошлого, чтобы перейти к деловой беседе, но Бейла привела Хайтауэра в шок второй раз. Она бросилась к старику и впилась ему в губы, окружённые короткой бородой. Глаза десницы округлились, пока ладони принцессы — уже с добром — прикасались к шее мужчины с полуобъятием. Они даже объяснить друг другу ничего не успели. Она начала снимать с десницы всю одежду. Первым делом расстегнула дублет, оставив только рубашку на теле Отто. Она развернулась и толкнула Хайтауэра на кровать. Десница подчинился и упал. Бейла Таргариен тоже расстегнула свою жилетку, а затем, извиваясь телом, стянула с себя и свою нательную рубашку, оголив грудь. Она была небольшой и помещалась в ладошку.       Возбуждённая девица прильнула ближе и принялась развязывать портки десницы. А стоило признать — член вдовца набух и жаждал вырваться наружу. Этого же желала леди Бейла, погрузившая его в рот сразу по «освобождению» мужского достоинства Отто из «плена». Двигая по плоти рукой, одновременно с погружением в свой рот, Бейла заставила десницу закатить голову назад. Словно хищница, доставая свою добычу, та игралась с ней как хотела и давала понять, что она главенствовала.       Руководила она процессом до тех пор, пока Отто решил всерьёз не включиться в процесс. Он тоже стал двигать тазом, увеличивая темп. Бейле пришлось подстраиваться под перешедшую от неё к Хайтауэру инициативу. Сир Отто надавил и взялся руками за сереброволосую голову леди Бейлы. Таргариен начала давиться, пока не выдавила уже что-то схожее на хрип и не отпрянула ото рта. И та совершенно не обеспокоилась. Наоборот, она выглядела довольной. Но это было только начало. Она сняла собственные портки и оказалась совершенно голой перед лордом Хайтауэром. Она оказалась на деснице снова взяла член его в свою руку и начала насаживаться. Стоны и всхлипы издавала Таргариен, пока садилась, а когда резко провалилась и оседлала его, то резко и громко крикнула.       Деснице пришлось протянуть руку и резко закрыть ей рот. Их могли услышать, что вспомнил Отто. Когда они закончат, ему даже будет слегка стыдно. Руки Хайтауэра крепко взялись за её талию. Фигурой девушка вышла стройной — тут и говорить нечего. С каждым собственным движением тазом Бейла поглощала в себя плоть Отто. Она протяжно стонала, пусть и делала это тише. Она подняла руки вверх и закопалась пальцами в собственных волосах. Таргариен всё ещё прыгала на члене, прыгала усердно и старательно, всё больше ускоряясь. Груди также ритмично, в такт с ней самой постоянно вздымались и опускались.       Внезапно десница решил сменить положение. Он встал, и, кладя руки на оголённую и представшую перед ним спину с ссадинами и синяками — последствиями крепкой хватки стражей, пытавшихся остановить побеги Бейлы из плена. Девушка наклонила туловище вниз, стоя задом к Отто. Девушка снова протяжно застонала, когда десница начал вводить в неё свой член.       Когда мужчина вогнал его во всю глубину, Бейла округлила глаза и подняла голову вверх. Толчки Хайтауэра внутрь неё поднимали её крики вновь и вновь — Отто прикрыл ей рот рукой, чтобы к ним не заявились и не застали за столь постыдным для незамужней девушки деянием. Они легли снова, но мужчина продолжал долбить её.       Его внезапная партнёрша прикусила ткань одеяла на кровати, чтобы приглушить стоны, а сама потянула своими собственными руками ладони десница к своей груди. Бейла извивалась в такт толчкам и глухо стонала. Пожилой десница переложил ладони ей на талию и сомкнул на её плоском животе. Притягивая её к себе в такт толчкам, он приблизился к завершению. Бейла отстранилась и приблизилась лицом, на которое вылилось струя семени десницы короля.       Леди Бейла вновь толкнула Хайтауэра на кровать и посмотрела на него своими манящими фиолетовыми глазами, полными азарта. На её лице всё ещё было семя мужчины. Короткие серебристые локоны у левой щеки также оказались в субстрате.       — Теперь я понимаю, что моей сестре повезло с вашим внуком, если он такой же как и вы.       — Я свечку не держал, — чуть стыдливо протараторил десница.       Бейла Таргариен, тоже лишившаяся невинности, рассмеялась и сползла с кровати. Причин её поступку Отто не мог найти, объяснить его было нечем.       Пройдясь обнажённой по комнате и выгибаясь, чтобы взять с пола одежду, та продемонстрировала вновь все изящные изгибы своего тела. Лицо она вытерла и начала одеваться. Вслед за ней и Отто натянул портки.       А стоны теперь раздались из соседних покоев. Девушка, что издавала их, напоминала Бейлу — это была её сестра.       — Нас копируют, — скрывая наготу под одеяниями, пошутила юная дама, — Пойду посмотрю, — палец она приложила к губе и выбежала из комнаты.       Хайтауэр под звуки стонов Рейны Таргариен тоже взял с края кровати дублет и застегнул его. Бейла вернулась.       — Дейрон оказался хорошо сложенным, — проговорила та, по памяти воспроизводя подсмотренное: Рейна по фигуре и телосложению была точь-в-точь как её сестра. Она запомнила широкие плечи и поджарое тело Дейрона, — Я рада за них.       — Я тоже, — подтвердил Отто.       Проблемы решились. А насчёт новых думать он будет позже.