Спасайся кто может

Это был самый обычный летний день в Литтл Уингинге — тихий, теплый и прекрасный в своей абсолютной непримечательности. По небу неторопливо плыли белые барашки облаков, июльское солнце ласково освещало чистые улочки, ухоженные садики и аккуратные домики, а жители городка не спеша занимались своими привычными делами. И все было замечательно, пока маленький Гарри Поттер, тоскливо слонявшийся возле дома номер четыре по Тисовой улице, не обнаружил под одним из кустов раненую собаку. Причем с первого взгляда было ясно, что ранили ее не тетушкины шипастые розы, а кто-то покрупнее и посерьезнее. Ситуация эта была до такой степени неправильной и настолько выбивалась из привычного хода вещей, что чудесный летний день тут же растерял все очарование предсказуемости и дальше все пошло наперекосяк. Почему? Смотрите сами! Во-первых, Литтл Уингинг считался местом на редкость спокойным, люди тут жили приличные и законопослушные, ну а Тисовая улица и вовсе слыла образцом порядка. Даже если некоторые из обитателей и позволяли себе иногда что-нибудь неправильное, то при этом так тщательно заметали следы, что репутации городка оставалась безупречной. Стоит ли говорить, что до сегодняшнего дня в окрестностях не водилось никаких бездомных собак? Тем более более раненных. Тем более таких странных, но об этом чуть позже. Во-вторых, по сюжету Гарри Поттеру до самого поступления в Хогвартс не полагалось иметь ни друзей, ни питомцев. Так что его незапланированная встреча с существом, способным претендовать на обе эти роли сразу, была явным отклонением от канона — пока не слишком грубым, но уже настораживающим. Ну и в-третьих, сама собака — да и собака ли? — тоже была абсолютно неправильной, потому что не может нормальное животное выглядеть как гибрид несуразного, по-мультяшному очаровательного щеночка и... ручной бензопилы! И нет, насчет бензопилы — это вовсе не шутка и даже не преувеличение. Прямо изо лба странного существа, будто злая пародия на рог единорога, торчало самое настоящее пильное полотно, оснащенное цепью с острыми даже на вид металлическими зубьями. Кроме того, холка и зад его были снабжены соответственно передней и задней рукоятями, а хвост, больше похожий на шнур, заканчивался ручкой стартера. И при всем при том оно еще оставалось собакой — живой и реальной вопреки всем законам логики, физики, биологии, психиатрии... В общем, вопреки всему. Гарри Поттера, впрочем, эти странности ничуть не смутили. Он и сам, если верить опекунам, был ненормальным, а потому к чужим ненормальностям относился с пониманием. Кроме того, жизнь под одной крышей с дядюшкой воспитала в нем особое, очень личное отношение к строительным инструментам: Вернон много лет возглавлял фирму «Граннингс» и был увлечен своей работой настолько, что электродрель этой марки давно уже могла считаться полноправным членом семьи Дурсль. Причем далеко не последним, ведь ее место в семейной иерархии было уж точно повыше, чем у самого Гарри, а возможно, и вовсе где-то на уровне Петунии. Как бы там ни было, если в твоем сердце есть место для электродрели, то найдется оно и для бензопилы, тем более такой милой и похожей на щеночка. Поэтому Гарри странной собаки не испугался, даже наоборот, проникся сочувствием. Он присел рядом на корточки и потянулся к ней, желая утешить. — Ты ранена, бедняжка? Я бы очень хотел тебе помочь, знать бы только, как... Собака, в отличие от мальчика, отлично знала, какая помощь ей нужна, а потому ловко впилась зубами в его протянутую руку и принялась с жадным урчанием сосать кровь. Гарри вскрикнул — больше даже от неожиданности, чем от боли — и попытался было выдернуть руку из ее хватки, но потом заметил, что рана на боку животного затягивается буквально с каждым глотком. Мальчиком он был жалостливым и вовсе на таким тупым, каким его привыкли считать опекуны, так что быстро сделал верные выводы. Ну или почти верные: все-таки старые комиксы Дадли на роль пособия по практической демонологии и монстрологии годились с натяжкой, а почерпнутые из них сведения были обрывочными и не слишком достоверными. — Тебе нужна кровь, чтобы вылечиться? Ты ведь не простая собака, а тоже ненормальная, как и я? Какой-нибудь демон? Монстр? Генно-модифицированный мутант, сбежавший из секретной лаборатории? В ответ на последнее предположение собака оскорбленно заворчала, давая понять, что никакое она не ГМО, а вполне натуральный демон. Демоническое воплощение страха перед бензопилами, если быть точнее. А что в форме собаки, так времена нынче тяжелые, каждый выживает, как может... Гарри Поттер тоже, видимо, подумал о тяжелых временах, потому что неожиданно предложил: — Слушай, раз мы оба не совсем нормальные, давай объединимся? Я буду о тебе заботиться, кровью делиться, если что. На мне все равно все заживает быстро, как на собаке, так что даже шрамов не останется. Ну а ты будешь моим другом, будешь защищать меня, и, может, даже любить... Идет? Собака в ответ согласно гавкнула, и Гарри радостно улыбнулся. Контракт между демоном и Избранным был заключен. — Я буду звать тебя Почита. Жаль, конечно, что ты собака-бензопила, а не собака-электродрель, ведь так у тебя было бы больше шансов понравится дяде Вернону, если ты случайно попадешься ему на глаза. Почита недовольно фыркнул, выражая свое презрение к электродрелям и Вернону с его дурным вкусом. Электродрели, надо же! Да кто их вообще боится? Жители новостроек, чьи соседи бесконечно делают ремонт? Молодые мамочки, оберегающие дневной сон своих беспокойных младенцев? Трипофобы? Даже если где-то и существует демон, воплощающий страх людей перед электродрелями, то по сравнению с ним, демоном бензопилы, он должен быть слаб и жалок, будто новорожденный котенок! — Да, ты прав, все-таки бензопила намного круче, — согласился Гарри. — Идем, я попробую незаметно провести тебя в свой чулан. А там и до ужина недалеко...

* * *

Было ли это совпадением или нет — неизвестно, но в ту ночь многих в Британии и за ее пределами мучили кошмары с участием бензопилы. И пусть далеко не каждый способен был опознать этот магловский инструмент, зато прониклись увиденным все, а некоторые даже обзавелись новой фобией. Вернон Дурсль безуспешно отбивался от бензопилы электродрелью собственного производства. Питер Петтигрю тоненько повизгивал от страха и отчаянно перебирал крысиными лапками, улепетывая от нацелившихся на него стальных зубьев. Альбус Дамблдор пытался спастись бегством, вцепившись в хвост верного Фоукса, но с каждым выпадом кровожадного механизма подол его мантии становился все короче, а хвост феникса — все жиже. Русалкам и тритонам снились покрасневшие воды Черного озера, кентаврам в Запретном лесу — аномально яркий, истекающий кровью Марс, а маленькой Полумне Лавгуд — нашествие на Британию полчищ плотоядных мозгошмыгов с острыми металлическими зубами. Маги и маглы, Пожиратели смерти и члены Ордена Феникса, добропорядочные сотрудники Министерства магии и отребье из Лютного, акромантулы, павлины и бульдоги тетушки Мардж — все в панике бежали прочь, но нигде не могли укрыться от кошмарной напасти. Даже Волдеморт, который вообще-то был не из пугливых, да и в сне в силу своего призрачного состояния не нуждался, в эту ночь страдал от жутких видений. Все-таки одно дело, когда ты сам разрываешь свою душу на части, и совсем другое — когда за тобой гоняется взбесившийся адский инструмент и пытается распилить на бесконечное количество маленьких темных лордиков... И только Гарри Поттер сладко спал в своем чулане в обнимку с Почитой, и снилось им на двоих что-то очень приятное: то ли хрустящие тосты, густо намазанные клубничным джемом, то ли чьи-то ласковые объятья, то ли мучительная и кровавая смерть всех врагов — будущих, прошлых и настоящих. Подобно вагонетке, под колесо которой попал неуместный камушек чужой реальности, сказка про Избранного соскочила с рельсов канона и теперь неслась прямиком в бездну. До радикальной смены жанра оставалось совсем немного времени.