Безумие

Елена совершенно не умела пить. Первая попытка была после смерти родителей. Неудачная, к слову, попытка - она даже с трудом вспомнила о том, что произошло в тот день, когда она впервые осознала, что они с Джереми остались одни. Сейчас она даже не вспомнила бы, чем она напилась и откуда, собственно говоря, этот самый алкоголь взялся. Этот фрагмент словно растворился в глубинах памяти, оставляя лишь горькое послевкусие слабости и головной боли, когда на следующий день, просыпаясь в доме тёти, взявшей над ними опеку, Елена приходила в себя. Вторая попытка была не то чтобы с горя.... Второй раз ей просто нужно было куда-то выплеснуть негатив. Круговорот событий, круговорот эмоций, круговорот мыслей... Елена ещё никогда не ощущала себя настолько уставшей, настолько морально истощенной. Всё крутиться и крутиться вокруг неё, люди приходят в её жизнь неожиданно... И также неожиданно уходят. И как бы Елена не пыталась понять причины таких поступков, её мысли всегда заходили в тупик. В чем же дело - в ней или людях (и не очень людях), что её окружают? Она что-то делает не так или люди, которые видели в ней лишь то, что хотели видеть, просто разочаровывались в том, что реальность оказалась иной, исчезали из её жизни по собственному желанию? Люди, к которым Гилберт искренне успевала привязаться. Люди, которых Гилберт считала своими друзьями. Это... Было чертовски больно, стоит сказать. - Разрешишь войти? Третий раз Елена пьет уже осознанно. У неё не осталось никого и ничего. Тётю убили, брат погиб, Стефан и Деймон уехали, Бонни пропала без вести, Кэролайн... Про Кэролайн и вовсе можно было промолчать. У неё не осталось ничего и никого. У неё не осталось причин цепляться за своё существование. Порой её даже посещали мысли о том, что она... Жалеет о том, что Клаус не убил её давным-давно, что всё вышло... Вот так вот. Она не ждала гостей. Она не ждала возвращения Сальваторе. Она больше вообще ничего не ждала. Бутылка виски в её руках была наполовину пуста, а потому шаги были несколько неуклюжими. Елена чувствует себя ужасно. Елена чувствует, что больше не хочет такой жизни. Елена чувствует... Что не боится больше совершенно ничего. Она нехотя открывает дверь... И бутылка, которую она только что держала в руках, падает на пол и разбивается. Но Гилберт всё равно. Она смотрит на того, кто стоял на пороге её дома... И не могла найти слов, дабы описать весь спектр чувств, что накрыли её с головой. Он определенно сошёл с ума. Впрочем, это произошло ещё давно, тысячу лет назад, когда он перестал быть простым человеком и стал тем, кем является по сей день. Но именно здесь, в Мистик-Фолс, когда прошлое осталось в прошлом и нужно было жить дальше, он определенно сошёл с ума. Елена, Елена, Елена. Чертова Гилберт не уходила из его головы. Клаус пытался сделать всё, чтобы забыть её. Кто она такая, чтобы проникать в его мысли? Всего лишь двойник, чьим предназначением была помощь в снятии проклятья, не больше, чем источник для создания гибридов. Если бы ему удалось схватить Катерину, всё наверняка было бы также... Нет. Не было бы. Ни черта подобного. Катерина не была для него магнитом. Катерина не вызывала в нём желание... Желание. Гнев, разочарование, когда-то давно даже страсть, но никак не желание оказаться ближе. И пусть они обе - двойники одного существа, полные внешние копии, внутри они различались. И Клаус... Клаус был не в состоянии перестать тянутся к одно из них. Он ненавидел Гилберт за это. За то, что даже он - первый и сильнейший гибрид на планете - не мог избавиться от этого странного чувства в груди, возникающего всякий раз, когда они оказывались рядом по тем или иным причинам. Эти глаза, эти губы, волосы, тело... Всё было до боли знакомым. Всё было совершенно другим. И Клаус ничего не мог с собой поделать. Он мог сколько угодно беситься, злиться... Но не сопротивляться этому наваждению. Именно поэтому он снова вернулся в этот город, не имея, правда, особых надежд, что Елена осталась жить в этом проклятом городе... Она осталась. Майклсон... Был удивлен. Потерять стольких дорогих людей и продолжать оставаться в месте, которое их отняло... Странная девчонка. И вот он - сам Никлаус Майклсон на пороге дома Гилбертов, ожидающий, когда ему соизволят открыть дверь. Откроют ли? Гибрид старался не думать об этом. Он чувствовал запах Елены повсюду - значит, дом не заброшен. Уже радует. Вот только... Когда дверь всё же соизволили открыть, Клаус... Оказался удивлен. Очень даже удивлен. Елена всегда казалась ему правильной девочкой, а тут... - Разрешишь войти? Когда-то давно Елена отдала бы всё на свете, лишь бы Клаус Майклсон навсегда исчез из её жизни. Когда-то Елена Гилберт мечтала о счастливой жизни со Стефаном. Когда-то Елена Гилберт просто хотела спокойной жизни... А сейчас она отчаянно хотела почувствовать себя живой и... Хоть сколько-нибудь значимой и нужной. Даже своему врагу. А потому она отходит в сторону и пропускает первородного вперёд. Елене уже, откровенно говоря, похеру на то, что может случится дальше. Клаус захочет её убить? Её же будет легче. Впрочем... Пока что он не выглядел так, словно приехал завершить дело с двойником. Напротив, от него веяло... Удивительным спокойствием и интересом. Они вместе прошли на кухню и Гилберт потянулась за новой бутылкой виски, находящейся в одной из висящих комодов. Правда, она в очередной раз успела проклясть свой рост и природную неуклюжесть вкупе с уже не самым трезвым состоянием - бутылка едва не выскользнула из её рук, но крепкие мужские руки удержали и Елену, и бутылку. Гилберт с большим трудом удержалась от вскрика. Её реакция на его присутствие всегда вызывала в Клаусе какое-то чувство опьянения. Ему нравилось видеть страх в карих глазах, чувствовать, как дрожит в его хватки тонкое человеческое тело, которое так легко можно было сломать, прервать очередную жизнь и избавить себя как от проблем, так и от столь необходимого ингредиента для создания гибридов. Всё же теперь она вновь была человеком и могла стать полезной при необходимости. Полезной... И уязвимой перед теми, кто мог захотеть использовать её против него. Никлаус сдавленно рычит и неожиданно прижимает шатенку к ближайшей стене, нависнув над ней, словно волк над овечкой. Впрочем... Клаус ведь и был волком, пусть и далеко не обычным. - Как же я хочу ненавидеть тебя. Ненавидеть каждый твой жест, каждый взгляд, каждую эмоцию... Так какого хера меня так тянет к тебе, Елена? Почему каждый раз, когда я засыпаю, в моих снах только ты? Чем ты меня к себе привязала, не являясь ведьмой? - его голос падает до уровня хрипоты и Гилберт вздрагивает, ощущая, как по коже пробегает волна дрожи. Этот голос... Она никогда не слышала его таким... Потерянным? Клаус словно и сам не знал, чего хочет, почему он здесь, для чего он здесь... И вместе с тем он явно не желал уходить. Девушка судорожно вздохнула, ощущая, как гибрид опускается губами к её шее, едва касаясь бьющейся на шее артерии. Это было страшно... Или возбуждающе? Да черт его знает. Слишком сильные эмоции, которые, казалось, были готовы разорвать её изнутри. Впрочем... И не только её. - Я так хочу ненавидеть тебя, Елена. А вместо этого... Вместо этого ты не выходишь у меня из головы, вместо этого я специально приехал снова в Мистик-Фолс, чтобы посмотреть на тебя, вместо этого я в шаге от того, чтобы поцеловать тебя. К черту всё, Елена. Ты поедешь со мной? - в порыве чувств прошептал Майклсон, прижимаясь ближе к теплому человеческому телу, вдыхая запах Елены. До безумия знакомый запах. Прежде, чем Гилберт успевает ответить, губы древнего гибрида сталкиваются с её... И мир перестает существовать. Бросив последний взгляд на опечатанный дом, Елена без сожалений садиться в машину. Вещи загружены, всё самое упаковано, а хлам - выброшен. Впереди - длинная дорога в Новый Орлеан, довольно ухмыляющийся Клаус, не желающий отпускать её руку даже за рулём, и целая вечность, наполненная новым смыслом. И пусть они оба определенно сошли с ума, раз решились стать настолько близкими друг к другу, больше это никого из них не волновало. Прошлое навсегда остаётся в прошлом. Клаус и Елена стирают его, дабы приблизиться друг к другу по-настоящему... И больше ни один из них не оборачивается.