«И вообще не бывает так, чтобы все стало, как было.» Михаил Булгаков, Мастер и Маргарита.
Афродита
Где-то час после отбоя мы лежали и болтали с девочками, а в какой-то момент даже решили погадать: мне нагадали мужа блондина, который, по словам Русалки «будет тебя на руках носить и верен, как пёс». Позже, когда девочки уже легли спать со мной продолжила болтать Рыжая, которая вкратце рассказала о Доме и его обитателях. Позже я просто не могла уснуть. Может, это меня так впечатлили рассказы о Доме? Уже кажется лет сто я стояла у подоконника, всматриваясь вдаль. Сегодня мне хотелось плевать на все приметы и рассказы, только бы не думать о завтрашнем дне. Об этом, конечно, не принято говорить среди жителей «Расчёсок», но из окон Дома выходит потрясающий вид. Может они его никогда и не увидят. – «Настолько хороший, что ты почти всю ночь просидела у окна.» – насмешливо добавил внутренний голос. Вздохнув я оттолкнулась от подоконника, поправляя волосы одной рукой. Бессонница мучает меня уже не в первый раз, но к такому привыкнуть сложно, да и вряд ли привыкнешь. Не знаю почему, но в такие моменты на меня всегда наступала тревожность, хотя разве она хотя бы иногда оставляла меня одну? Она почти всегда рядом, правда от такого спутника жизни только в петлю и хочется лезть. Когда же это берёт своё начало? Право, не знаю и вряд ли узнаю, но замечать я стала это только с выявлением диагноза. Плачущая мать, недовольный отец, их крики на меня, слезы от безысходности и следом появлялись яркие порезы от бритвы. Порезы. Резала я себя по случаям ненависти к себе, которые слишком часто проявлялись. Слишком все было во мне не так. После того как я заканчивала «пытать» себя оставались отвратительные царапины от которых до сих пор следы. От этих порезов салфетка которой я очищала раны была насквозь мокрая. Ну и затем оставалось самое сложное – скрыть все от родителей. И конечно, меня ловили, и не раз. Я скривилась от воспоминаний, но все же продолжила вспоминать:сразу подумала о своих неудачных отношениях в прошлом году, ссоры, школьных друзей, которых друзьями и не назовешь... Были и хорошие моменты, но в такой драматичный момент они почти стерлись из моей памяти. Но то, что сейчас это определённо подарок свыше:явно какой-то бог положил на меня глаз. Почему же я так считаю? Да все просто, мне это безумно напомнило санаторий. Хоть я почти всегда была одна или запасным вариантом, но это такие теплые воспоминания, что почти обжигают. Безумно любила всю эту тематику и обожаю фильмы по типу «Закрытая школа» и «В поисках Аляски». Люблю все такое романтизировать. Тут же вспоминаются те, кого я видела за день: конечно на ум сразу приходят девушки, у которых появилась новая тема для шуток с моим появлением по типу:«скоро соберём весь Олимп!», «Следующей надо дать кличку Персефона или Афина!». Но словами не передать как же мне нравится эта кличка, а Русалке тем более: весь день сияла и гордо задирала носик во время разговоров с другими девушками.Всё будет, милая моя. Всё ещё будет.
***
Утро проходило размеренно и неспешно:кто-то только просыпался, а другие уже приводили себя в порядок после сна. Афродита сидела на заправленной кровати, расчёсывая свои длинные волосы гребнем и никуда не спешила. Она надела майку черного цвета и кофту такого же цвета на молнии, а на низ – юбка и берцы. – Даже странно немного что все проснулись вовремя... – зевнула Рыжая, скидывая с себя футболку для сна и обнажая свою спину перед Афродитой. – Особенно ты, Афродита. Глумилась до поздней ночи, ещё и умудрилась уронить коробку для вязания. Немного смутившись, Афродита решила проигнорировать замечание Рыжей. – Ага, очень странно, – прокуренным голосом прохрипела Габи, заходя в комнату. – кажется Новому Закону все-таки быть. Габи плюхнулась на кровать Афродиты, скидывая с ног лабутены. Краснющие, такого же цвета как её мини-юбка и помада. – «Интересно, где она раздобыла эти лабутены? Когда я ещё ходила в младшую школу за эти туфли все были готовы друг другу глотки рвать.» – Да что вообще с этого Закона? Ничего не поменяется. – шипит Рыжая. – Че это не поменяется? А мальчики? – Длинноногая настолько удивилась, что казалось вот-вот и её глаза просто выпадут и повиснут на зрительных нервах. – А что мальчики? – Ну во-первых Рыжий, а во-вторых не ты ли дарила нынешней Четвёртой подарки? Не ты ли дарила Слепому больше всех подарков? – Ну дарила и дарила, что с того? Ты бы ещё меня вспомнила когда я была младенцем. – Сказала Рыжая, наконец соизволив натянуть на себя большую майку и штаны. – Эх, скучно с тобой... – после этих слов её взгляд метнулся к Афродите. – А ты что думаешь? – А что я должна думать? – она улыбнулась, вскидывая брови вверх. – Я тоже не считаю это чем-то особенным. Я не заведу себе отношения, но если я подружусь с кем-то то будет хорошо. – А че не заведешь? – Ну... Просто не хочу. – Афродита стушевалась, решая не открывать все свои тайны и не самое лучшее отношение к себе. – Ага-ага, посмотрим. – ухмыляясь сказала Габи, спрыгивая с кровати и двигаясь в сторону зеркала. У зеркала она стала поправлять свои чулки и нацепила туфли. – А то блондинчиков у нас очень много. – она подмигнула и скрылась за дверью. В утренней тишине долгое время слышалось цоканье её каблуков.***
Уже в столовой девушки сидели и разговаривали, иногда приходилось прикрикивать чтобы собеседницы услышали слова другой, ведь Крысы всегда ведут себя очень шумно. Кто-то из парней даже додумался принести в столовую колонку и включить на ней нереально громкую музыку. – Мне кажется у меня скоро заболит голова от них. – Возмутилась Афродита, ковыряя вилкой омлет. Отвратительный омлет, который по консистенции напоминал желе, пахло смесью кислого творога и яиц, а рядом лежал горох в воде. – Привыкнешь скоро, – сказала Русалка, рисуя на своей сумке что-то. Афродите удалось разглядеть лишь цветы, глаза и надписи. – а если девочки не врут, то Закон совсем скоро и добрая часть парней перекочует в наш коридор. – Ужас... И почему же этому так все радуются? – Позже и ты будешь рада этому, просто пока что не понимаешь. – сказала Русалка, смотря на волосы шатенки. – Слушай! Давай я заплету передние пряди у твоего лица в небольшие косички? Можно сейчас пойти вон к тем креслам, их как раз пока что не заняли! Русалка схватила голубоглазую за руку и побежала к этим креслам, будто от этого зависела её жизнь. Кресла явно не меняли с момента когда построили Дом:об него тушили сигареты, зашивали, что-то проливали. – «Даже думать не хочу что там за белое пятно на подлокотнике. Вдруг тут клопы?» – подумала кудрявая и брезгливо вздрогнула, а после расположилась на самом чистом месте. Из-за корсета ей очень хотелось откинуться на спинку и вообще лечь полностью, но чистота её волос была важнее. – А резинки то у тебя с собой? – Конечно, я всегда их ношу с собой! Только вот расчёску походу в комнате оставила... – Она и не нужна, – сказала Афродита, снимая крабик с волос. – Кудрявые волосы не нужно расчёсывать, если только гребнем, но я уже это сделала. Русалка немного провела пятерней по её волосам, восхищенно вздыхая, а потом приступила к передним прядям. Её пальцы терпеливо переплетали волосы и получалось весьма аккуратно. – Знаешь... Я, кстати, до сих пор не умею плести себе косички. Ты меня научишь? – немного смущённо проговорила голубоглазая. – Конечно! Сегодня же и научу! – на её лице появилась добрая улыбка. Когда с одной косичкой было покончено, Русалка приступила к следующей. В это время Афродита оглядывала столовую: она чем-то была похожа на столовую в её старой школе, только актового зала не было. Тут она почувствовала, как в неё упёрся чужой взгляд и тут же попыталась найти его обладателя, что увенчалось успехом: это был парень из Четвёртой, светловолосый и голубоглазый. Как только они встретились взглядом парень стушевался и продолжил пить чай, а щеки кудрявой стали красноватыми, глаза опустились в пол. – «Почему он смотрел? Со мной что-то не так?» – Афродита стала нервно облизывать губы и её перемена в настроении не осталась незамеченной. – Что-то случилось? – спросила Русалка и тут же наклонила голову, от чего раздался небольшое позвякивание её бус и подвесок. – Нет просто... Не бери в голову, старые загоны. – почти прошептала Афродита и выпрямилась, от чего раздался небольшой хруст где-то под лопаткой. – Ну ладно... Готово кстати, смотри! – сказала длинноволосая, протягивая Афродите карманное зеркальце: она улыбнулась и поблагодарила зеленоглазую за её старания. – Пошли в комнату, помнишь, ты говорила что любишь рисовать? Самое время оставить свой след на стене!***
По приходу в комнату кудрявая в первые за все время почувствовала себя такой уставшей, кровать вместе с подушкой так и манили её лечь и улететь в царство Морфея. Так она и сделала. Позже она проснулась из-за того, что её разбудила Рыжая с вопросом о том, хочет ли она на обед, на что получила отрицательный ответ. Спустя полчаса девушка все-таки встала с кровати. – «Вот же... И не заснёшь теперь...» – девушка встала, надев сланцы и посмотрев на стену около подоконника и тут же в голове всплыли слова Русалки. – «Только бы ничего не испортить...» Афродита уже около десяти минут стояла у стены, увлечённо делая мазки краской, в то время как добрая часть прекрасного пола вернулись с обеда. – Ой! Красиво получилось! – сказала Спица, пришедшая в комнату вместе с Русалкой. И правда, глаз был достаточно красив: голубая радужка, переливающаяся в серый, а сам глаз был обрамлен тёмными ресницами. – Спасибо, старалась... – сказала голубоглазая, отходя туда же, где стояли девушки. Тут дверь открывается и влетает недоумевающая Рыжая, в ту же минуту садясь на кресло с одеждой. – Чего ты? – спросила голубоглазая. – Рыжий сказал, что сегодня примут тот Закон. Спасибо Габи. – сказала девушка, немного усмехаясь.