***
Возможно, это какое-то психическое расстройство? Возможно, из-за кислородного голодания, пережитой травмы в его голове что-то сломалось, и теперь он, лучший прокурор в этом городе (После господина Фон Кармы, конечно), самый образованный человек в этом здании (Всё ещё после господина Фон Кармы) смеётся над абсолютно идиотскими шутками и теми странными роликами, которые детектив Гамшу смотрит во время обеда? В первый раз это была какая-то нарезка из разных видео не имеющая никакого смысла. Гамшу прислал ее где-то на перерыве, что само по себе было неудивительно. Самое страшное состояло в том, что Майлзу было смешно. Настолько, что тем же вечером охранник с этажа странно на него косился. Видимо, стены не такие уж и толстые. Гамшу показывал подобный бред своей опергруппе каждый почти каждый день. Они ржали, тыкали в экран своими перерезанными в глазури пальцами и ещё раз ржали. Он и раньше подозревал, что с его чувством юмора не все в порядке, когда он делал вид что смеется над остроумными анекдотами господина Фон Кармы за ужином (не то чтобы он их не понимал, просто сама их суть вызывала у него максимум сдержанную улыбку), но чтоб так опуститься… Мысль, что юмор Манфреда был несмешным сам по себе, Майлз отвергал. Перед глазами проносятся воспоминания об отце. А каким в этом плане был он? Майлз помнил, что всегда смеялся над его шутками, хоть это и было неудивительно - ребёнка можно рассмешить всем, чем угодно. Однажды к ним приехала тётя и во время семейного застолья сказала, что у Грегори все такое же странное чувство юмора. Очень. Он откидывается в кресле и трет глаза. Ладно, перерыв подошел к концу, надо немного прибраться на столе и продолжить работу. Майлз аккуратно складывает нужные папки в стопку, проверяет содержимое кейса, оставив озвучить этот феномен на какие-нибудь выходные. — Сэр, ваш отчёт! - Гамшу материализуется у его стола без предупреждения и почти бесшумно, был бы Майлз помоложе, то бы вздрогнул — Ну и допрос выдался. Щёлкнув замком, Майлз молча берет документ и старается сконцентрироваться. Зрение у него как-то слишком стремительно падает, надо будет снова записаться на приём. — Допрашиваемый угрожал вам зубочисткой? — он скептически вскидывает бровь, — Это что-то новое. — Да псих какой-то, сэр! Два часа с ним мучались - практически ничего, а я чуть не пострадал при исполнении служебных обязанностей! — Откуда у него вообще взялась зубочистка и почему не была изъята при обыске? — Сэр, обыск был проведён с предельной точностью, но никакой зубочистки у него и в помине не было! Майлзу не хочется слушать дальше, он уже сыт по горло этим безумным дерьмом и чужим непрофессионализмом. Во всяком случае, никто не погиб. — Предположим, детектив, — Майлз вяло делает жест рукой, — Если у вас все, то можете идти. — И ещё кое что, сэр! — Гамшу выуживает из внутреннего кармана пальто некий предмет, — Вы оставили это на днях в участке, все забывал с собой захватить. Сборник лучших английских анекдотов. С тем же ублюдочным бульдогом на обложке и немного потертым корешком. Книженция вернулась к своему законному владельцу, как мило. — Подцепил оттуда пару шуток, начинаю свой путь по исправлению, сэр! —лицо детектива озаряется лучезарной улыбкой, и Майлз понимает, что до него дошло процентов пятнадцать, даже если он проштудировал все от корки до корки, — Моя любимая про попугая. В какой-то степени это трогательно. Все-таки, Гамшу его собрат по несчастью, хоть об этом даже не догадывается. — Оставьте себе, детектив. Вам нужнее, — Майлз косится на проклятую псину, — Я её все равно уже окончил. — Ох спасибо, сэр! Пойду образовываться дальше! — Лучше займитесь работой и держитесь подальше от зубочисток. Оставшись в одиночестве, Майлз тяжело вздыхает. Про попугая была самая несмешная.***
— Мистер Эджворт, хочу вас поздравить с раскрытием дела об убийстве семьи Линкольнов! - окружного прокурора Вентуры Майлз видит впервые. Как он помнит, Айзек Баскет был назначен на должность всего полгода назад, но уже добился добился неплохих результатов, — А насчёт тех слухов с пропажей улики, кухонного ножа, как я помню, ну ведь из нас в это не верит, верно? Майлз быстро приходит к выводу, что новый прокурор округа Вентура его определенно раздражает. — Я точно, — прокурор из Невады Кэтрин Уолтер, женщина в возрасте с длинными черными волосами, улыбается и отпивает из своего бокала, — Если нет внятных доказательств, то слухи - лишь пустой звук, и думаю, что каждый из нас это понимает. — В любом случае, орудием убийства признали чайную ложку, — Майлз обводит зал взглядом в поисках мисс Скай или хотя бы, Господи прости, Пейна, но они как назло растворились в толпе. Ну, по крайней мере, сейчас его бесит только один человек. — Тридцать пять лет назад я бы и подумать не мог, что человека можно убить стаканчиком из под йогурта, — четвертый участник их небольшого собрания, прокурор-ветеран Гарри Джонс, сипло посмеивается. Майлз вспоминает Гамшу и допрашиваемого с магической зубочисткой, и по спине пробегает легкий холодок, — Наша работа полна удивительных сюрпризов. Эх, а давайте лучше о хорошем, как вам сегодняшний вечер? Неплохо, если не считать того, что это была одна из самых унылых и странных конференций о вреде наркотиков в его жизни. Майлз уверен, что лектор на самом деле уборщик, которого притащили из ближайшей поликлиники. Лекция, небольшой перерыв, опять лекция, банкет. Скука смертная. — Насчет молодых прокуроров подсаживающихся на стимуляторы это чистая правда! У меня таких двое было, один закончил на героине, вот такая печальная статистика. Мистер Эджворт, вы же не из тех, кто прибегает к такому способу настроиться на работу? — Айзек крутит усы, и Майлз в который раз понимает дух ненависти мистера Фон Кармы ко всему живому. -Думаю, если бы я начал тесную дружбу с героином или другими опиатами, то оказался бы надолго заперт в рехабе на западе Германии и не здесь бы не стоял, — Майлз цитирует речь Манфреда из прошлой поездки в Канзас, немного изменив более жёсткую концовку про электрошоковую терапию. Кэтрин из Невады отпускает смешок. — Вы прямо как ваш наставник. Кстати, где он? Сто лет его не видела уже. — Мистер фон Карма очень загружен в последнее время, — Майлз почти закатывает глаза, вспоминая то дело, на которое Манфред бы в обычной ситуации даже не взглянул. Сэр ненавидит эти съезды всей душой, а Майлзу, видите ли, полезно. — В этом весь Манфред, ни минуты свободного времени, — Гарри вдруг оживляется, — Самое время для хорошего анекдота. Так, почему прокуроры на пенсии так увлекаются садоводством? Да они уже просто не могут не сажать! Майлзу не особо смешно, но он смеется со всеми остальными. — Мне кажется, у мистера Эджворта тоже найдется парочка. Майлз представляет как "случайно" отлавливает Баскету ногу в гардеробе и ему становится чуть легче. — Хм, как насчет, — он крепко задумывается, в мыслях лишь недавняя шутка Гамшу про черепаху и скейт. Черт. Он перебирает несколько первых страниц книжки в голове и наконец останавливается на нужном анекдоте, — Разговор адвоката защиты с его клиентом. "У меня есть хорошая новость и плохая. Плохая - анализ ДНК показал, что ваша кровь была обнаружена на месте преступления" - "Ох, черт! А какая хорошая?" - "Что ж, ваш холестерин снизился до ста сорока" Хоть где-то это бульварное чтиво пригодилось. Кажется, Гарри смеётся громче чем надо. — Точно Манфред в лучшие годы! — он смахивает слезинку, — Давай ещё один, на бис! — Извините? — Лана Скай появляется так же внезапно как Майлз потерял её из виду, — Не возражаете, если я украду у вас своего подчиненного? — Добрый вечер, мисс Скай, очень жаль так быстро расставаться с Мистером Эджвортом, но думаю, что мы ещё сегодня пересечемся, правда? — Кэтрин поглядывает на свои ручные часы, и ищет глазами официанта — Кто-то хочет ещё вина? Майлз лишь успевает лишь вежливо кивнуть, как Лана оттаскивает его прочь. Весь вечер он не сможет расстаться с чувством, что она спасла ему жизнь. — Каждый раз одно и тоже, — Лана тяжело выдыхает, — Ищут одинокую жертву, окружают и берут в захват, что потом не вырвешь. Прости, что оставила тебя одного. — Все было не так уж плохо, я даже немного посмеялся. — Твоя удача, я в первый раз неделю отходила, бр-р, - она осматривается, - Пойдём лучше найдем Ганта. — Так, а он что делает на съезде прокуроров? — Майлз осекается. Как будто комиссару когда-то куда-то требовалось разрешение. Его неизменный ярко-оранжевый костюм как-то слишком стремительно приближается. — Уорти, Лана! А я вас обыскался! — Гант довольно щурится, немного понижая голос, — Этот Пейн такой зануда, просто кошмар какой-то! Давайте по бокальчику, мне надо это переварить. Хотите анекдот?***
— … и пролить кофе на целую стопку с отчетами, это какой-то заговор камикадзе что-ли?! Майлз не спеша складывает папки с раскрытым делом на полку, слушая как бывший наставник чертыхается где-то за соседним стеллажом. Что ж, не у него одного сегодня дерьмовое утро. — Не думаю, сэр. Они просто криворукие идиоты, — Майлз не знает о ком он говорит, но уже видит их будущее в коробке под городским мостом. Выпустить пар на какой-то эфемерный образ построенный словами Манфреда в какой-то степени приятно. Может даже, не такой уж и безалаберный на самом деле, но Майлзу плевать. Он спал два часа и хочет кого-нибудь ненавидеть. — В точку, — слышится ритмичный стук трости, и Манфред выглядывает из-за массивной полки, — Твоя сестра приезжает во вторник. Черт, подняли мне сахар, твари. Майлз еле заметно вздыхает. Господин фон Карма как всегда любит сообщать плохие новости первыми. Семейный ужин с этим мелким комком немотивированной агрессии под названием Франциска, что может быть лучше. — Конечно, сэр. Вам лучше сделать перерыв. — А работать кто будет? Они? За дверью архива слышится возня и громкий хлопок двери. А затем взволнованный голос детектива Гамшу вместе с каким-то хриплым карканьем, и Майлз шестым чувством понимает, что что-то не так. Манфред угрюмо смотрит в ту сторону, отходя обратно к пыльным папкам в дальнем углу и ясно давая понять, что разбираться с этим не намерен. Это что-то вроде негласной договоренности - если господин фон Карма по каким-то причинам не может навевать ужас и страх одним своими присутствием (что конечно же, бывает очень редко и обычно после общего расследования с Гантом) то его место на время занимает Майлз. Все просто и понятно. Приемная участка встречает его прелестной картиной: пустые рабочие места, скопища документов на столах, растерянный Гамшу и, несмотря на предупреждение о лесных пожарах, закутанный в облезлый свитер и похожий на огромного опухшего ворона старик. Что ж, работа есть работа. — Детектив Гамшу, почему здесь только вы и эта жертва алкогольного делирия? — не то чтобы посетитель был сильно похож на запойного пьяницу, но судя по расфокусированному взгляду и дикому перегару, вчера ему было очень весело. — Мистер Эджворт, нельзя же так о людях! Вы же сами говорили, что называть сержанта Джонса гребанным гномом при нем это низко! — Детектив, ему как минимум семьдесят два, и я на девяносто процентов уверен, что из всего этого он услышал только "алкогольного" и "жертва", которое ему послышалось как "жратва". — А? Я жрать не хочу, — старик вдруг поворачивает голову в его сторону и щурится, — Мужик, почему у тебя какое-то зло на лице? Хошь шутку расскажу? ‐ По этой причине мы не называем сержанта Джонса гребанным гномом пока он не покинет помещение, — Майлз стискивает зубы, но все-таки сохраняет лицо, теория о заговоре уже не кажется такой уж и дурацкой. Сержант Стьюи Джонс не карлик или что-то в этом роде. Просто неприятный коротышка, который любит смотреть на тебя так, будто ты в этом виноват. А еще он рассказывает самые идиотские анекдоты, которые даже Гамшу не всегда понимает, — Вы так и не ответили на мой вопрос, где ваша опергруппа? Как его вообще сюда пустили? — Так перерыв же, мистер Эджворт… Я уже хотел отчаливать, так он тут как тут, даже шагов не было слышно! И не мог же я оставить его здесь одного. Перерыв? Уже? Что-то в последнее время детектив притягивает кучу паранормальной чертовщины. Ну, или просто ему так же нужно проверить зрение и слух заодно. — Вызывайте охрану и идите на перерыв. После жду отчет на своем столе, — Майлз устало трет глаза, разворачиваясь. — Сэр, но!.. — Возиться с алкоголиками — сейчас вне ваших обязанностей. — Бродит лысый по пустыне, и тут из—за кустов его кто—то берет за волосы и об тротуар, — смех старика бьет по затылку, ввинчивается в мозг. Майлз еле успевает закрыть рот рукой. Это хуже чем штуки сержанта Джонса. За что? Чем он это заслужил? Почему оно, черт возьми, такое смешное?! — Мистер Эджворт, вам плохо? — Гамшу встревожено пытается заглянуть ему в лицо, — Может вам… — Эм, что у вас тут за бардак? — Майлз никогда не думал, что будет так рад Пейну и ему визгливому голосу. Тот озадаченно выглядывает из дверного проема, сжимая в руках кейс, — Кто это? — Все в порядке, мы уже закончили, сейчас его уведут. В общем, детектив, жду отчет. — Ты че там про жидов сказал? У вас, че, жиды работают? — старик нахохливается, переводя взгляд с Майлза на Гамшу с Пейном. — Что, какие жиды? Мистер Эджворт? — Эй, я вообще-то на одну четвертую еврей! Пейн угрожает чем-то еще, но Майлз уже исчезает в дверях, стараясь не думать о том, что в данный момент времени он ненавидит свою жизнь, но мысли как-то сами лезут в голову.***
За окном воет ветер. Майлз ворочается, переворачиваясь с одного бока на другой, сон не идет, да черт с ним. Смотрит на оставленную шахматную доску, на которой черный конь зажал в угол белую ладью. Игра против себя - каждый раз вызов, проверка на прочность, но только сегодня он понимает, что загнал себя в угол. Подумать только, наследник семьи фон Карма на одном уровне юмора с поехавшим полу-глухим алкоголиком и сержантом-коротышкой и вынужден рыскать в поисках книжек с мерзлотными обложками, лишь бы только его шутки сочли приемлемыми. Красота. Майлз включает свет и садится за шахматы снова, растрепанный, уставший и злой. Голова трещит по швам, но он должен попытаться еще раз. Как тогда называться прокурором, если не идти до победного конца? Он так увлекается этой мыслью, что не замечает, как дверь его комнаты резко открывается. Что ж, видимо, стучать перед как войти частью этикета для его сестры не является. — Майлз Эджворт, — Франциска сверкает глазами, сжимая в руках хлыст, который господин фон Карма подарил ей на шестнадцатилетие взамен плети и который уже успел оставить у Майлза на руке небольшую ссадину, — Твои ночные хождения раздражают! — Твоя комната находится в другом крыле, — Майлз устало вздыхает, — Зачем ты пришла? Она слегка мнется, нервно оглядывается по сторонам и хмурится, будто хочет узнать у него что-то ужасно неприятное. — Тебе нравятся этими дурацкими шутками, не так ли?! — Что? — Тебя даже в коридоре было слышно! Майлз вопросительно поднимает бровь. В мыслях всплывает сегодняшний ужин, шутка Манфреда про двух студентов и хихиканье Франциски. После этого он поднялся к себе и просмотрел все скинутые Гамшу ролики скопом. Кажется, его смех был близок к истерическому, а сам он к нервному срыву. —Ты не смеялся над шуткой Папы по-настоящему, — продолжает она, скрещивая руки на груди, — И и я сразу поняла, что здесь что-то не так, Майлз Эджворт! — Ты пришла сюда посреди ночи только чтобы обвинить меня в том, что я смеюсь над несмешными анекдотами? — Майлз щурится. Это уже какой-то сюр, — Прошу, скажи уже прямо. У меня итак был тяжелый день. Франциска вдруг тушуется, не знаю куда деть руки. Она снова оглядывается и, вдохнув полной грудью, выдает. — Этот детектив только об нем и говорит. У тебя есть еще один сборник английских анекдотов?... В комнате повисает тишина. Майлз медленно моргает, прокручивая в голове ее слова, и заливается смехом. Диким и искренним. — Как ты смеешь смеяться надо мной, Майлз Эджворт?! — рука Франциски угрожающе ложится на хлыст, - Ты смеёшься так, будто чайка давится щебнем! Пара слезинок падают на ткань его ночной рубашки, Майлз выдыхает, на душе вдруг становится как-то легко и спокойно. — Нет, но я могу завтра зайти в один магазин и прикупить тебе один. — Отлично, только никому, даже Папе! — Я - могила, — Майлз поднимает руку в примирительном жесте и улыбается, — И еще, Франциска. — Что? — Заходит улитка в бар… — Заткнись!