POV Крист
Я не знаю, когда это началось… Не понимаю, когда его взгляд и улыбка стали приносить мне радость, внимание стало необходимо как воздух, а его одобрение превратилось в силу, движущую меня вперёд? А главное — я совершенно не осознаю, когда именно понял: его присутствие в моей жизни важно настолько, что без него само бытие кажется ненужным? Я не знаю, сколько времени прошло с этого момента. Год, два, три или даже больше? Намного больше. Ведь всё это время мы были и остаёмся рядом друг с другом. Дурачимся и ведём себя, как самые близкие люди на этой планете. Он всегда со мной… Моя экранная пара всегда где-то рядом, когда люди с одобрением и с восхищением принимают нас на очередной сцене, ожидая возможности вновь ощутить на себе действие нашей химии и наполниться радостью. Он так близко. Он смотрит только на меня. Он лишь мой. На публике. А потом, когда мероприятие завершается, и мы пропадаем из поля зрения фанатов, он меняется. Холод… Его холодный равнодушный взгляд заставляет захлебнуться воздухом и напрочь стирает всю радость от нашей встречи. Все мои прикосновения, которые он ещё совсем недавно принимал с затаенным «восторгом», моментально стираются дезинфицирующим средством, а любые попытки дотронуться до него вне сцены пресекаются раздраженным передергиванием плечами. Ну или же уничтожающим взглядом, если первый вариант не помог. А затем он отворачивается и уходит, оставляя меня позади. Ничего не говоря, не прощаясь даже простым поднятием руки вверх и никогда не оборачиваясь. А я стою, не в силах сдвинуться с места и раз за разом пытаюсь понять — почему? Почему человек, который за долгое время уже стал по-настоящему родным, относится ко мне хуже, чем к пустому месту? Почему? Когда вообще это началось?.. Ранее мы не были друзьями. А когда-то, в самом начале, я даже испытывал к этому парню некую неприязнь. С первых дней знакомства я осознал, что человек, который старше меня всего лишь на год слишком строг, словно он в университете не студент, а профессор. Впрочем, моим наставником он действительно был. И это было тяжко. Моя натура весельчака и балагура решительно не принимала внутренние порядки системы наставничества, на каждом шагу видя в них ограничения для того, чтобы прожить в университете по-настоящему яркую жизнь. Однако со временем он сумел незаметно и аккуратно изменить мои взгляды на систему, побудив как минимум начать соблюдать правила наставничества. Тогда же я начал понимать, что его манера держаться вызывает во мне уважение, а глаза, в которых иногда мелькали искорки веселья — любопытство. Постепенно пришло и новое осознание — мне хочется узнать его поближе и стать если не другом, то хотя бы хорошим знакомым. В конце концов, под его руководством я тоже стал наставником. А потом был кастинг, на котором он и я получил роль главных героев. Проект принёс нам широкую известность, славу, деньги и прекрасную перспективу и дальше развивать карьеру не только актёров, но и артистов. Для продвижения вначале сериала, а после и нашей экранной пары «Крист-Сингто» было организовано множество мероприятий: презентации, фотосессии, концерты, фанмитинги… Мы очень долгое время находились рядом. Ели, спали, играли в игрушки на телефонах и компьютерах. Словом, очень сильно сроднились. Постепенно я тоже стал искать своего лучшего партнёра взглядом и найдя прилипал к нему, как коала к эвкалипту. А он во всём мне потакал. Такой независимый, красивый, гордый, одиночка по своей натуре, он всё-таки доверился и приоткрыл для меня свой внутренний мир. Наверное, тогда я и влюбился в него… окончательно и бесповоротно. Он стал моей плотью, кровью и воздухом, ведь без него я уже не мыслил своё существование. И тем не менее все эти чувства я скрывал. Долго. Упорно. Упрямо скрывал. Сначала от себя — ведь обмануть себя проще всего. Потом, когда самообман закончился — от него. Потому что это чувство не имело права на жизнь. Так было нельзя. У меня же была девушка. И ранее, до него, мы даже отчаянно любили друг друга. А после… После было тяжело. Невероятно проницательная и любящая, она страдала вместе со мной, ведь видела насколько трудно мне сопротивляться захлестывающим с головой чувствам. Поэтому наши отношения медленно и верно, а затем всё быстрее и увереннее катились к пропасти невозврата. Каждая встреча и каждый разговор заканчивались ссорой или скандалом. Невозможность остаться вместе и невозможность расстаться сводили с ума. Впрочем, она оказалась смелее. Отхлестав меня жесткими и едкими словами правды, она ушла. А вот он… Он остался. И держался настолько близко, как никогда ранее. Но ещё ближе я подпустить его всё же не решился! А затем… Затем наши пути ненадолго разошлись. И я ждал. Ждал и отчаянно искал возможность новой совместной работы, чтобы вновь с ним встретиться. И конечно же она появилась — СОТУС стал настолько популярен, что было решено продлить его на второй сезон. И понеслось. Совместные съёмки… фанмиты… фотосессии… ивенты… Я жадно пил до дна своё личное счастье, упиваясь каждым моментом нашей близости, и был погружен в это до такой степени, что не заметил очевидного… Он отдалился от меня! Перестал пускать в свой мир, нагло вытолкнув меня из личного пространства, позволив быть близко, но уже не рядом! Стал холодным. Держал на расстоянии вытянутой руки. А из его взгляда исчезло тепло и дружелюбие, заменившись фальшивой вежливостью и нежностью для камер и фанатов. Естественно, я недоумевал по этому поводу и в итоге, набравшись смелости, решился спросить о причине подобного поведения. В то время мы ещё хоть как-то общались, потому он быстро бросив: «Тебе всё это показалось», окинул меня равнодушным взглядом и отвернулся в сторону. Тогда-то я и осознал, что остался вне его жизни, причем, даже не зная, почему со мной поступили именно так! Время шло… Сериал продолжал бить все рекорды, мы продолжали радовать фанатов совместной работой, а я продолжал делать вид, что живу. Не ради себя, не ради фанатов. Ради семьи. Именно родные люди стали якорем, удерживающим моё сознание в этом бренном мире. Именно ради их благополучия и ради того, чтобы любимые гордились мной, я день за днем горел на работе, выкладываясь на все сто процентов. И активно создавал нужный всем, кроме меня, образ. Механически поглощая пищу и закрываясь в себе, оставаясь в одиночестве. И сияя фальшивой, дежурной улыбкой, за которой скрывалась масса невысказанной боли, когда был на людях. Ну и что с того? Главное — перестать чувствовать, иначе боль сожрёт меня с потрохами. А что же он? Пока я из всех сил делал вид, что счастлив и доволен, он продолжал жить своей жизнью. Радоваться новой работе и новым вызовам, знакомиться с новыми партнёрами, играть в игрушки, беря всё новые и новые высоты… А я…я любовался им сквозь экран и выл от безысходности! Сейчас же всё ещё больше изменилось. И я каждый день, балансируя на краю обрыва, вглядывался в темнеющую бездну потери, которая была всё ближе и ближе. И боялся… до ужаса боялся, что в самом скором времени это черное ничто поглотит меня без остатка. Почему? Потому что сегодня последний лучик надежды, теплившийся в душе, окончательно погас! Мне больше нет места в жизни партнёра. Я стал для него просто ещё одним безликим человеком в этом мире. Ему плевать на меня. Ну а мне… Мне на себя плевать и подавно! Вдох сделать не получается. Боль, давно поселившаяся в сердце, теперь атаковала и легкие, став настолько острой, что я вот-вот задохнусь. Смотрю на экран смартфона, где нежно улыбается личное счастье и центр моей Вселенной. И читаю сообщение, которое, как выясняется, и стало последней каплей… «Ты спросил, почему я ухожу? Всё просто: ты мне не нужен. Мне неприятен тот образ, который создала нам индустрия развлечений. И я больше не хочу видеть тебя своей парой. Пусть даже это всего лишь на экране. Прощай». Жестоко… Каждое слово смс словно по капле тянет из меня жизнь. Не могу это терпеть. Больше не могу. Всё, я опустошен. И жизнь… эта жизнь… она мне больше не нужна. Быстро, дрожащими пальцами, сбиваясь через слово, печатаю ответ. «Прости. Я тебя больше никогда не побеспокою. Будь счастлив». Отправка. Час, чтобы обдумать принятое решение. Час надежды и веры в глупое: «А вдруг я неправильно всё понял? А может быть, стоит попытаться ещё раз? А что если мне просто надо найти его и посмотреть в глаза, чтобы всё понять?» И холодная констатация факта: нет, это не поможет. Для меня всё кончено! Разливающаяся по комнате трель телефона, который в один миг стал таким ненужным. Как, впрочем, и всё вокруг. Стакан виски — затмевая всё оставшееся в душе и сознании. Петля. Стул. Шаг вперёд. И на краю угасающего сознания хлопок двери и донельзя отчаянное: — Крист!!!!!!!POV Сингто
— Джейн, можешь быстрее?! — срываюсь почти на крик, не замечая этого. Слишком большое волнение, слишком сильный страх. Слишком огромная вина… — Я и так еду на максимально разрешенной скорости, — тревогу моего менеджера, а заодно и друга, можно было ощутить кожей. — Будем через пять минут. Сингто, ты уверен?.. — Я не знаю. Не знаю!.. Но сообщение… оно слишком странное. А ещё он не берёт трубку. Я бы ещё понял, если бы он не захотел разговаривать со мной. Но родные?.. Джейн в ответ только качает головой. Он всё знает, понимает, потому лишь молча вжимает педаль газа. А я смотрю в окно и не могу понять сам себя — зачем?.. Почему я с ним откровенно не поговорил? Он ведь не нравился мне. Поначалу. Слишком шумный, слишком непослушный. Невыносимый. Вернее не так… Невыносимо яркий! Душа компании. Заразительно улыбающийся и смеющийся — только повод дай. Невероятно открытый, согревающий всех своим светом. Располагающий к себе абсолютно всех. Он ведь нашел подход даже ко мне. Мы начали общаться. Затем под моим руководством он стал наставником в университете. И моим хорошим другом. А затем случился СОТУС и роль, которая навсегда изменила мою жизнь, ведь я играл с ним. Проект принёс нам известность, хороший заработок и перспективу стать отличными актёрами и артистами. Долгое время мы практически постоянно были рядом: ели, спали и развлекались вместе. И в итоге стали почти родными. Я начал постоянно искать взглядом, а найдя, старался не отпускать от себя. Он же свою особенную улыбку дарил только мне… И я был счастлив. Я действительно полюбил его. Он стал моим миром, центром моей Вселенной. И… Я скрывал это как мог. Ведь несмотря ни на что, он любил другую, и встречался с ней… И это понятно, поскольку с ней он был задолго до нашего знакомства. Вот я и не претендовал ни на что, просто хотел быть рядом и тихо мечтал об ещё одном поцелуе для наших героев… Когда же все изменилось? Наверное, в тот момент, когда пришла она — его девушка. Красивая, милая, спокойная и… Непримиримая. Она не питала ко мне неприязни, у нас были отношения хороших знакомых, у которых есть общий друг. Она не ругалась, не кричала. Просто однажды… Попросила отойти в сторону. И спросила, разве я не вижу, что его осуждают за роль в сериале со мной, а его родные не могут принять тот факт, что он сыграл влюбленного в парня? Что рядом со мной ему плохо? Что он запутался, и потерялся в эмоциях героя? И как следствие, надумал то, чего не существует. А теперь делает больно не только себе, но и мне. Ведь моя привязанность видна невооруженным глазом. И высказав это, тихо ушла, а я… Я остался стоять там, как оглушенный, не зная, что и думать. А затем… остался рядом. Ненадолго. Поддерживал, когда видел, что он расстроен, утешал, когда он всё же расстался с девушкой, которую любил долгие шесть лет. Согревал в минуты бессилия, радовался его улыбке… Ни о чём не спрашивал и просто наблюдал. Смотрел, впитывал его реакции, эмоции, поступки. А они говорили красноречивее, чем любые слова. Он стеснялся моих прикосновений, уходил от вопросов о семье, старался не смотреть лишний раз в мою сторону и отчаянно краснел, заметив мой пристальный взгляд. Он был мне рад и в то же время бежал от меня. Я не понимал его. А с течением времени всё слишком запуталось, подернулось дымкой неуверенности и пронизывающего холода отчаяния, пришедшего на смену теплу, которое он мне дарил. И тогда я решил уйти. Отойти в сторону, прекратить общение. Не резко, не спеша прощаться насовсем и, давая возможность себе иногда дышать одним с ним воздухом. Я делал вид, что мне всё равно и его прикосновения и взгляды мне вовсе не нужны. Что его улыбка больше для меня ничего не значит. Словом, я стал холодным и безразличным. Давал себе передышку только на публике, чтобы можно было всё списать на фансервис. А наедине снова надевал маску законченного ублюдка. Сначала он не понимал, продолжал тянуться. Скорее по привычке, на эмоциях. А как-то даже спросил, почему. Моё холодное и безразличное «тебе показалось» прозвучал невпопад, но было принято как должное… Произнеся это, я ушел и оставил его стоять посреди коридора. На сердце невыразимая тяжесть, но я желаю ему всего наилучшего. Не рядом со мной, иначе он будет осужден не только обществом, но и семьёй. А потом останется без любви фанатов, в которой он купался, и угробит свою карьеру. Я был бы согласен на такой исход для себя. Но не для этого солнечного парня. Для него одобрение близких людей и фанатов — воздух. В свете их любви и восхищения он сияет, словно самый прекрасный драгоценный камень. Рядом со мной, выбрав меня под гнетом эмоций — настоящих, но навязанных — он бы точно зачах. Да, именно так я и думал. И был свято уверен в том, что поступаю правильно. До сегодняшнего дня. Для закрепления эффекта я стал по отношению к нему ещё большей сволочью. А он… Он всё так же тянулся ко мне, хотя уже и не столь яростно. Только его глаза ещё продолжали озаряться радостью при встречах, которые становились всё реже и реже. И тогда я прибег к последнему средству, перестав разговаривать с ним. Уходил, якобы не замечая его, вытирал руки, удаляя столь желанные для меня прикосновения. А по вечерам орал в подушку от боли, которую причинял и ему и себе. Но не останавливался. Я не мог снова повернуться к нему, так как чувствовал, что мои поступки верны. И видя его рост как артиста, как певца, видя, как сильно любят его родные, я находил всё больше подтверждений того, что прав. В его окружении мало-помалу начали мелькать девушки, и с того самого момента я с надеждой и затаённой болью ждал объявления о его новых отношениях. Однако новостей всё не было. И передумав всё, что только можно, я совершил невозможное — решился на последний шаг, сам начав отношения. А вчера объявил о помолвке… Он, в свою очередь, публично поздравил меня… А я… Я отослал последнее жестокое смс, с надеждой на то, что он наконец перевернёт страницу привязанности ко мне и вскоре будет вспоминать о наших недоотношениях как о страшном сне. Движимый этим, как казалось ранее, благородным порывом, я написал абсолютную ложь. «Ты спросил, почему я ухожу? Всё просто: ты мне не нужен. Мне неприятен тот образ, который создала нам индустрия развлечений. И я больше не хочу видеть тебя своей парой. Пусть даже это всего лишь на экране. Прощай». Поставив эту точку, обрывая последние нити, я тем самым сжег свою душу, давая тебе шанс на счастье. Но… «Прости. Я тебя больше никогда не побеспокою. Будь счастлив». Вот тогда-то меня прошиб холодный пот. Он не мог, он просто не мог так написать! От сообщения буквально веяло безысходностью и настоящим прощанием. Именно в тот момент меня наконец-то накрыло ощущение, что была совершена чудовищная ошибка, отчего дыхание буквально перехватило от ужаса. Мне не было дела до того, что мы находились в офисе компании и что рядом куча других людей. Дрожащими пальцами я снова схватил чуть не вылетевший из вмиг ослабевших рук телефон, лихорадочно набирая его номер… Не отвечает. Снова и снова слушаю бесконечные гудки, а затем на экране безжалостно светится «Нет ответа». Джейн, который сидел рядом и до этого момента мирно разговаривал с Пи’Юи о делах, замечает перемену во мне и, понимая, что что-то случилось, хватает меня за плечо. А после они одновременно со старшей спрашивают: — Что?.. — Крист… — выдыхаю я. — Он написал мне, он попрощался со мной… И сейчас он не отвечает! — завершаю я, срываясь на крик. И Боже, спасибо тебе за то, что у меня есть такой друг, поскольку всё, что сделал Джейн, это молча развернувшись, потащил меня к выходу, бросая на ходу: — Юи, звони его родителям и самому Кристу. А мы поехали к нему. Я перезвоню. А потом он уже на ходу бросает мне: — У тебя же есть ключи? — вопрос, который гасит истерику на корню. Есть… Да, есть, потому что когда-то давно моё солнце само дало мне их. На всякий случай, сказал тогда он, ведь мы друзья. Ну, тогда еще были… Киваю головой, и мы продолжаем бежать.***
Нам везет — пробок нет. Мы летим на предельно допустимой скорости, но меня всё равно чувство, что мы опаздываем. Что я упустил не время, а будто бы целую жизнь. Потому что не жил, а существовал, приняв слова другого человека и свои наблюдения за истину. И в итоге не сделал главного, так и не поговорив с Кристом откровенно. Потому сейчас, мчась к дому единственного человека и опасаясь самого худшего, мне остаётся лишь одно: набирать его номер снова, и снова, и снова… Всего десять минут. Именно столько времени понадобилось, чтобы доехать до его дома. Ещё полминуты, и мы, запыхавшиеся, стоим перед дверью в квартиру, а я судорожно пытаюсь открыть замок, никак не попадая в прорезь карточкой. Руки трясутся, и всё видится, как в замедленной съёмке, со стороны. А потом Джейн отодвигает меня, дверь распахивается, мы наконец-то заходим и я тут же начинаю звать дорогого мне человека по имени. Внезапно до нас долетает стук падающей мебели. Мы на сверхзвуковой скорости влетаем в комнату, где под потолком в петле висит тело. И тогда о стены разбивается мой истошный крик: — Крист!!!***
Мы успеваем вовремя. Хватая Криста за ноги, я приподнимаю его и зову Джейна, который и так уже находится рядом со мной. Друг перерезает веревку, и помогает уложить Криста на пол. Пока я делаю искусственное дыхание, умоляя самого дорогого человека очнуться, Джейн вызывает скорую и быстро отзванивается Пи`Юи. Та обещает приехать в течение получаса, хотя внутри меня зреет подозрение, что она так же будет гнать на предельной скорости… Но это для меня сейчас неважно. Ведь весь мой мир сейчас в моих руках. И эти руки, которые практически убили этого парня, сейчас изо всех сил стараются вернуть его к жизни. Резкий вздох снизу и надсадный кашель заставляют меня прекратить свои действия и практически захлебнуться слезами облегчения. Он жив, Он пришел в себя и открыл глаза. Я замер, ожидая его слов как приговора. Ведь именно из-за моей жестокости, из-за моей грубой ошибки, мы ещё несколько минут назад были на краю жизни и смерти. Потому что без него не будет и меня… — Пи Синг.то… — его тихий и хриплый голос звучит как треснувший хрусталь, что проходится ножом по моему измученному сердцу. — Пи, это правда… ты? Надежда. Она прорывается даже сквозь боль. — Да. Это я. Слава Богу, мы успели. Чёрт возьми, Крист, как бы я жил без тебя! — судорожный вдох доставляет кислород в лёгкие, оставляя понимание, что я практически не дышал в ожидании чего?.. Крист не заставляет долго ждать: — Пи… — видно, что каждое слово дается ему с трудом, но партнёр останавливает мои возражения взглядом. А я не смею ослушаться. — Пи… Сингто, так то, что ты сейчас говорил… Ты действительно сейчас не лгал мне? В его взгляде причудливым образом перемешиваются недоверие и надежда. Пытаюсь вспомнить о том, что я говорил, а он хрипит: — Что без меня нет тебя? И если я не вернусь, то тебе не жить. — Правда, — выдыхаю я, прежде чем успеваю хоть что-то подумать. — Тогда… почему? — во взгляде появилась требовательность. Крист повторил вопрос, а я… Не в силах и не имея права оставить его без ответа, хриплю от нахлынувших чувств: — Думал, так будет лучше. Для тебя будет лучше. Думал, что ты запутался, что оставишь меня в прошлом, что сможешь идти дальше, незапятнанный и всеми любимый. Но я ошибался. Боже, как же я ошибался!!!POV Крист
Я смотрел на него и не мог понять смысла произносимых слов. Голова гудела, горло болело, во всем теле ощущалась невероятная слабость, как после болезни… А в груди расцветало счастье. Невероятно. Злость промелькнула и ушла. Потому что он думал обо мне. И сделал дикие выводы, чуть было не стоившие жизни нам обоим, ведь первое, что я услышал, когда пришел в себя, был его плач и отчаянное: — Крист, живи, только живи… Очнись, моё сердце. Ну же, приди в себя, ведь если ты уйдешь — я непременно последую за тобой. Потому что без тебя нет меня… Так что, дыши, давай, дыши… А потом его руки мерно надавливают на мою грудь, в то время как губы, которые снились мне долгими одинокими ночами, вдыхают в меня воздух. Он толкнул меня на край, и он же вернул меня к жизни. Что ж, я не смогу без него — это уже проверенно. И зная, что позже ко мне снова придет злость и обида, что нам ещё предстоит долгий, выматывающий душу разговор, после которого, я очень надеюсь, мы наконец-то склеим осколки того, что осталось от нас, и соединим их вместе… Но это всё будет потом. А пока мне жизненно необходимо сказать лишь одно и с губ слетает: — Я люблю тебя, Туан. Наверное, нужно было сказать об этом сразу, но я так боялся… Ты — моя опора, моё сердце, мой воздух и счастье. Без тебя нет меня… Взгляд напротив заволакивает слезами, и я вижу, что в нём помимо пережитого ужаса мелькает она — надежда на будущее. — Крист, ты… Это действительно правда?.. Слабо улыбаюсь и отвечаю: — Чистая правда… Так, что ты ничего не хочешь сказать мне, Пи? Он робко улыбается, и я слышу: — Я люблю тебя, Крист. Наверное, нужно было сказать об этом сразу, но я так боялся… Ты — моя опора, моё сердце, мой воздух и счастье. Моя жизнь. Без тебя нет меня… Рука в руке. Легкость от признания. И два сердца, наконец-то бьющиеся в унисон.Эпиложек
Врачи приехали быстро. Осмотрев предполагаемого пациента, постановили, что его жизни уже ничего не угрожает — своевременное вмешательство позволило избежать серьёзных последствий. Однако в больницу Криста всё же забрали — для тщательного осмотра и понаблюдать за ним сутки, во избежание каких-либо осложнений. И естественно, второму молодому человеку, который оказал столь своевременную первую помощь пострадавшему, разрешили поехать с ними. Пи`Юи приехала до того, как увезли Криста и выдохнув сквозь навернувшиеся слезы: — Будда, живой… — крепко-крепко обняла парня. Родителям сказали, что с ним все в порядке и он позвонит позже, так как сейчас занят. Но смс Крист им все-таки отправил, когда страсти немного утихли. В больнице Джейн и Юи утрясли все формальности, после чего замяли возможный скандал, а ещё устроили всё так, что Сингто остался ночевать в палате Криста. В ту ночь они, наконец, впервые поцеловались — не для камеры или программы. В ту самую ночь, их любовь наконец-то вышла наружу, преобразовавшись в долгую, нежную и чувственную ласку. А потом стресс дал о себе знать, и парни, обняв друг друга, уснули. Ну, а тяжелый разговор состоялся вечером следующего дня, после выписки Криста. Который оказался везучим — кроме небольшого повреждения горла, никаких последствий больше не было. Что несказанно радовало обоих парней. И в то же время и Сингто, и Крист понимали, что дольше откладывать разговор они не смогут. Как Перават и думал, говорили они долго. Прачая рассказал ему всё — от начала и до конца, поведав обо всех своих мыслях и мотивах. А под конец, придавленный чувством стыда и вины, и более чем готовый к проявлению злости и боли, которая мелькала в глазах любимого на протяжении всего монолога, опустил плечи и прикрыл глаза — смотреть на Криста, и ждать приговора было просто невозможно. Но приговор не состоялся. Перават уже излил часть злости на поведение Прачаи, пусть и не понял его до конца, но заочно простил. А потому, видя такое состояние любимого человека, просто подошел к нему и обнял, позволив чувству единения заполнить их души. Потом они говорили ещё. Но гнетущей атмосферы уже не было. Заново раскрываясь друг перед другом, парни ощущали, что вновь начинают дышать. Дышать одним воздухом. И наслаждаясь этим чувством, осознавали, что они снова… Вместе. Даже, несмотря на то, что Кристу, да и Сингто тоже была необходима психотерапия, разговор между парнями смог помочь им частично прожить чувство вины, гнев на сложившую ситуацию, злость на себя и страх пережитого, временно отодвинув на второй план. Позже они обязательно посетят психолога, а пока… Они вместе. Рядом. И любят друг друга, с этого самого момента рассказывая друг другу всё, что у них на сердце и душе. И с легкостью преодолевают возникающие на пути препятствия, потому что у них есть самое важное в этом мире. Они и их любовь.