Кто ты мне теперь?

      Четыре ученика магической академии Вольф отдыхали в гостиной, когда в дом ворвался холодный воздух, а за ним горячий поток, который вырывался из рук парня, влетевшего в холл, точно ураган. Его шипение походило на змеиное, а отросшие когти и светящиеся глаза были явными признаками злости. Ребята с легким удивлением проследили за Киришем, умчавшимся в свою комнату, и посмотрели на Шура. Видимо ждали объяснений, но и так понятно, что вампир вернулся после общения со своим кланом. Как всегда, разговор заканчивался слетевшим контролем парня.       Шур глубоко вздохнул и предупредил, что бы не ходили за ним, и пошел успокаивать парня. Лис прекрасно знала, что между ними будет, и улыбалась. Они еще оба не знают, что их ждет, и не знают, как далеко зайдут их безумные выходки. — Что ж, это ожидаемо, — произнесла девушка с улыбкой и откинулась на подлокотник, а ноги положила на диван. Остальные продолжили заниматься своими делами. На верху хлопнула дверь.       Шур немного волновался, что Кириш не захочет говорить — он и не хотел. Но еще больше Шур волновался, что в семье опять Киришу не дали покоя, заставляя отречься от самого себя. После каждой встречи с кланом, что один, что второй вампир, испытывали двоякое чувство: с одной стороны, их настраивали друг против друга, и Кир поддавался сильнее, с другой — семья требовала сыновий долг, и хотела породниться с кем-то из столь же высоких семей. Но ирония в том, что обратная сторона данного долга — избавление от них, как от тягот. И оба были схожи в желании противиться этому.       Шур толкнул дверь и сразу почувствовал сильный жар, заполнивший комнату. На каждой комнате была защита, не позволяющая вырваться магии, при условии, что сила будет не на всю мощь — ведь для этого есть полигон. Однако Кириш был здесь, и Шур видел, как парень мечется по комнате, разбрасывая все вокруг, шипя и ругаясь, словно сумасшедший, переходя с рыка на шепот. Он то сжимал сильно волосы, то ерошил их своей разбитой рукой. — Кириш, — позвал его Шур, но парень не отреагировал. Тогда Шур позвал его громче, схлопотав на себе озлобленный взгляд. — Тебя не звали. Проваливай! — Кириш было хотел вытолкать одногруппника, но в последний момент чертыхнулся, отскочил от него и зашипел, словно дикий кот, — Уходи. В воздухе начали зарождаться мелкие огоньки, то загораясь, то затухая — этакий домашний салют. А у Шура появилось пощипывание на коже, признак его изъяна — чувствительность к огню. — Кириш, давай поговорим, — голос Шура не повысился, не дрогнул, он оставался таким же ровным, только казался громче обычного. — Я не хочу говорить с тобой! Ты что, не понял? — В сторону двери летит стул и ударяется об нее. Скорее всего, в коридоре прошел отголосок удара, но щит не позволяет вырываться силе и звуку, поэтому о происходящем можно только догадаться. Взбесившийся вампир дернул ворот, и его рубашка на половину распахнулась, а золотые пуговицы рассыпались по полу. — Кириш, что бы тебе не сказали, ты тот, кто ты есть. — Пошел вон!       Шур начал приближаться к другу, но тот снова отступил, швыряя уже загоревшийся учебник. Отклониться получилось, но теперь и Кир был дальше — у стены. Нужно было успокоить парня, пока его сила не начала бы жалить его самого. Такое уже было, когда они лет в тринадцать впервые встретились на озере, что соединяло территории их кланов. Тогда мальчик был сильно расстроен и попытался вылить свою злость на Шура, но ранил себя, а тот подумал, что теперь он знает, что не отпустит этот огонь. — Не слушай их! — Шур все же повысил голос, вызвав на лице Кириша смесь эмоций: иронии, отчаяния и боли. — Они снова предложили запечатать меня и сослать в Хребты. Место, названное парнем, вызвало раздражение и злость у Шура. Он не понимал, как можно собственного сына желать отправить в психушку. Хребты называлась небольшая холодная горная цепь, где была «психбольница» для заключенных или просто слетевших с катушек магов, силы которых запечатаны. Клан парня хотел отправить туда его якобы для практики, ведь он хорош в медицине, но по факту они хотели его отправить под контроль специалистов на случай, если он начнет чудить после запечатывания. — Шли их в Бездну. Мы справимся и докажем им, что рано на нас ставить крест, — Шур сделал еще попытку приблизиться. — Как?! Как, мерин унеси, можно доказать этим снобам, что мы вообще чего-то стоим? И причем тут ты? — Кириш снова поджег уже шторы и сжал кулаки до бела, — Почему я должен слушать тебя? Кто ты такой? Или твоя семейка заслала тебя?       Кириш уже не мог сдерживать эмоции и его колотило, словно при лихорадке, а прямой взгляд наполнялся огнем. Шур сузил холодные глаза, присматриваясь к товарищу. В следующий момент он словно подлетел к нему и, схватив за плечо, не сильно приложил об стену. Кир попытался вырваться из-под холодных рук, но ему пришлось лишь беспомощно зашипеть и схватить того за грудки. — Отпусти! — Но Шур держал крепко и лишь еще больше прижимал к стене парня, который смотрел на него расширенными глазами и беспомощно пытался оттолкнуть, — Ты что делаешь? Отпусти. Идиот, у тебя ожоги будут. — И пусть, — Шур смотрел на вампира, который уже не мог держать огонь и думал, что пора бы уже закончить эти глупые игры. В следующую секунду он крепко поцеловал Кира, чувствуя, как огонь все же ужалил его. Застывший огневик удивленно приоткрыл рот, что позволило углубить поцелуй. Огонь ревел вокруг них, точно волна — покрывал пол, стены и потолок. За ремонт явно придется платить, но это уже мало волновало кого-то из них. Только после стона друга, Шур с сожалением отстранился и смотрел на растерянного парня расширенными зрачками. — Ты… ты что творишь? — Злость сменилась растерянностью, а огонь начал утихать, и вокруг летал пепел, чувствовался запах гари, а температура еще не спала полностью. — То, что должен был еще давно сделать. Но каждый твой поход в клан заканчивался твоим презрением ко мне. Словно день сурка — каждый раз снова пытаться с тобой найти точки примирения. — Шур горько усмехнулся, а потом поморщился, и Кир заметил, что одежда одногруппника на половину истлела, оставив на бедрах ткань с одной штаниной и обувь, а тело — в основном руки, покрыты ожогами, и сжимает он руки уже от сдерживаемой боли. Для вампиров огонь не очень страшен, однако у Шура же было отличие — дефект — чувствительность к огню.       Зашипев, Кир ринулся в сторону уцелевшего магического шкафчика и достал оттуда баночки, скляночки. Что-то бормоча под нос и ругая друга за его безрассудство, он начал обрабатывать ему повреждения. Регенерация у парня в целом хорошая, только при ожогах нужно наносить специальные охлаждающие компрессы и магически подпитывать. Пока Кириш занимался лечением, Шур смотрел и смотрел на него, не мог отвести взгляд. Отмечал его взъерошенные темные волосы, уже полностью распахнутую мятую рубашку, кожу, блестящую от пота, нахмуренные брови, обеспокоенный взгляд, разбитую руку, которой он выбил окно, шрам на мочке левого уха от первой драки с другим вампиром. Он отмечал каждую деталь на уже таком родном когда-то враге, а сейчас больше, чем товарище. Их постоянные склоки, препирательства, соперничество приводили их в восторг, хоть они сами этого и не признавали толком. При встрече их подогревал адреналин на споры друг с другом, а порознь им не хватало этого. Так было всегда — с детства. Только вот один понял, что это значит для него, а второй до конца не осознавал. — Ты меня сейчас взглядом съешь, — пробормотал Кириш, — ну, чего уставился? — Любуюсь тобой наконец в открытую, — улыбнулся Шур. — Да тебе особо не мешало и раньше смотреть на меня, — попытался скрыть смущение парень за еще больше нахмуренными бровями. — Раньше я не мог находиться так близко к тебе, — еще шире улыбнулся Шур, наслаждаясь касаниями второго, на сколько позволяло тело.       Через какое-то время встал вопрос ночевки, и парни решили просто переночевать у старосты и водяного. А в ближайшие дни внести плату за ущерб и восстановить убранство комнаты. — Нам все же стоит поговорить, — сказал напряженно Кириш. — Мы обязательно поговорим, — повернулся к нему Шур, оглядев лицо, и задержав взгляд на поджатых тонких губах, — но сначала хотелось бы поесть и переодеться. Хорошо, что шкаф замагичен. Тебе бы тоже не мешало выпить восстанавливающий чай, а то выброс энергии такой силы даст о себе знать. Шур хотел было коснуться Кира, но остановился, развернулся и спустился на кухню. Кириш же стоял еще в комнате и ощущал покалывание на губах, словно поцелуй еще длился. Он вспомнил ощущения острого желания коснуться друга, когда тот вошел спокойным айсбергом по среди бушующего огненного моря. Отлетел от него, словно от чумного. Испугался своей же реакции, что может причинить боль, и из-за этого еще больше взбесился. А увидев ожоги, почувствовал стыд и панику. Этот вампир всегда заставлял его испытывать самые разные эмоции, и не всегда приятные. Но однозначно, что ему нравится это, ведь никто не был на столько близок, как он. И это жутко злит, и волнует. Кириш резко выдохнул и отправился на кухню, решив, что в одном Шур точно прав — надо бы поесть.