Чувства, смятые, словно бумага

14 февраля — день любви и день разбитых сердец. Сегодня в колледже отправляют анонимные записки людям, которые нравятся или просто друзьям. В этот день Натаниэль наконец-то решился признаться Марку. Конечно, в написании валентинки ему помогла давняя подруга — Аликс Кюбдэль. Всю ночь парень с девушкой придумывали красивое признание в любви и, в итоге, получилось идеально. А вот у писателя день не задался. Марк не особо верил, что ему достанется валентинка. Ну зачем? Ему казалось, что это важный момент, поэтому его надо или говорить в лицо, по возможности глядя в глаза, или не говорить вообще. До поры до времени. Правда, такой образ мысли никак не мешал ему оставить в коробке валентинку для Джул, потому что Роуз последнее время неважно себя чувствовала и была вероятность, что она не успела ничего подготовить. Джулека ему нравилась. Нет-нет, не в романтическом плане, что вы! Он считал её своей достаточно близкой подругой и был рад тому, что она тоже ему доверяет. К тому же с ней и Роуз чаще всего не было скучно. Джул потрясающе играла на гитаре, Роуз писала милые(по словам Джул, хотя сам Марк придерживался немного иного мнения, также считал их очень крутыми) стихи, а Марк тренировался писать верлибры. В такой компании легко было творить. Да, он знал, что если всегда работать, можно легко схлопотать выгорание. Но после они выходили играть в импровизированный футбол. Да, Джул иногда в процессе начинала смущаться, и нерешительно останавливалась, так и не ударив по мячу, зато Роуз отдавала занятию всю себя. Правда, и уставала быстро. Но у них и не было цели стать мастерами в этом деле, нет. Просто развлечься и дать мозгу отдых и необходимую смену деятельности. Марк много раз предлагал Нату присоединиться к ним, но всё без толку. Иногда, правда, удавалось привлечь четвёртой Аликс, и тогда действительно можно было играть два на два, но очень редко. Футбол не был излюбленным видом времяпровождения Аликс, поэтому она чаще всего наматывала круги вокруг их площадки. А потом они все вместе шли домой, по пути отсеиваясь к своему району. Если честно, сразу Марк не понимал, как вообще получилось так, что Нат и Аликс вроде как друзья. Как оказалось позже, они знакомы с самого детства, примерно с того момента, как бойкая девчушка кинула ведёрко через всю детскую площадку в обидчика, но попала в мирно рисующего палкой на песке солнышко мальчика. Неплохая история знакомства. Наверное, дружба с детства самая крепкая. Вот раздают открытки. Наверное, он не романтик, раз не считает это привлекательным? Всё кажется показушным, пластиковым, приторным и липким. Да, легенда у праздника красивая, оформление к нему иногда тоже, но... Разве не стоит говорить о любви каждый день? Если ему кто-то признается в любви в этот день, он откажет. Всё, решено. Нет, не про отказ, а про практическую работу по биологии. Вывод... Отвратительный, ему как начинающему писателю и человеку, который старается учить биологию, нереально стыдно, но времени нет, желания тоже, а ещё надо переписать у Натаниэля работу. Когда Марк сосредоточен он сам не слышит, что говорит. Точнее, бубнит под нос. Вот и сейчас он, пытаясь нормально настроить микроскоп, бубнит себе под нос. –Я вам не биолог, а писатель, буду я ещё эту хрень уметь ставить. Нат, сидящий рядом, лишь хихикает. А от следующей фразы, сказанной с максимально серьезным и недовольным лицом его так вообще уносит. –Если вы разговариваете с цветком - это нормально. Если цветок разговаривает с вами - идите к психиатру. Если вы цветы, которые общаются друг с другом - вы делаете все правильно. Дурацкая биология. Художник не сдержался и засмеялся на весь кабинет. За громкий смех ему прилетает замечание от учительницы, на которое он просто извинился, замолчав — Вот чёрт! Что за фигня эта биология? Аргх! — снова бубнит брюнет, все ещё пытаясь поставить микроскоп. Наконец-то успех! Теперь можно приступить к письменной части. За 10 минут до конца урока в класс зашла высокая девушка с кучей писем в руках. Видимо, сегодня она была почтальоном и пришла отдавать валентинки получателям. Художник уверенно меняет почерк на неразборчивый(почему у Ната, который так хорошо рисует, такие кривые буквы?), как вдруг на парту опускается бумажное сердечко. Очень жаль, не до него сейчас. Писатель пишет. Нат тоже его не забрал. Боковым зрением плохо видно, а не заснул ли он сидя, но Марку немного не до того. Как бы не наделать глупых ошибок, пока мысли заняты другим. Девушка вышла. Марк дописал практическую. Прозвенел звонок. Если он и собирался спокойно поесть, стоило быстренько собрать вещи и поспешить. Ансьель старается максимально аккуратно собрать вещи, кидая ручки в маленькое отделение рюкзака. Да, пеналы для слабаков. Его не раз стращали тем, что, вот потечёт ручка, весь портфель будет в чернилах, учебники, тетради, личный дневник испортишь и прочее бла-бла-бла... Но не потекла же? Нет. — Ты будешь забирать валентинку? — вдруг подал голос Нат. Немного глухой: или волновался, или спал. Учитывая обстоятельства, второе. Всем бы такую жизнь. — Нет, можешь оставить себе, — Марк отмахнулся, пытаясь вместить учебник среди других. — Но она же тебе подписана.. — Марк нахмурился. Вот прицепился же с ней, а. Вздохнув, не глядя, брюнет взял её со стола, смял и прицельным броском попал в урну в углу класса. — Всё, проблем нет. Жду тебя в столовой, пожалуйста, не задерживайся сильно, ага? — Нат не моргал. Всё это напоминало историю их знакомства. Кажется, самолётик Ревёрсера действительно попал в цель. За дверью стоит Аликс с расспросами, здесь учительница, чьё имя Нат не помнит, ждущая последних тетрадей, где-то в столовой Марк. Всё должно было быть иначе. Должно было. В итоге, рыжий сгребает вещи в портфель и выходит из кабинета. — Что это такое было? — вдруг спрашивает Кюбдэль, удивлённо смотря на Куртцберга. — Я.. Я не знаю.. Видимо, Марк не любитель всей этой фигни и тому подобного. Надо было уточнять, прежде чем.. — его нагло перебивают. — Нет, Нат, не надо было! Ты просто должен был сказать, что записка от тебя. Он бы принял, поверь! — Сомневаюсь если честно.. Ладно, попробую сказать ему. Может, хоть так он не сомнёт мои чувства, как лист бумаги. — художник направился в столовую, где его уже ждал писатель. Рыжеволосый взял еду, садясь рядом, — Почему ты выкинул то сердечко? Оно же было для тебя.. — ни с того, ни с сего спросил Натаниэль. — Как минимум потому, что не хочу забивать голову этой бессмысленной информацией кому я там нравлюсь. Мне это не столь важно. Если этот кто-то по настоящему влюбился, то не легче ли было подойти и сказать? А нет, подожди ка.. А чего это ты так интересуешься? — начал догадываться Марк. — Я? Да ни с чего. Просто интересно.. — А может это ты тот анонимный отправитель? — отшутился брюнет, с доброй милой усмешкой смотря на друга. — Я, ну, э.. — только и смог произнести второй. — Да расслабься ты! Я же шучу! Серьёзно не понял, хах. — Сомневаюсь, что в этом случае я несерьёзен.. Как раз таки наоборот.. Да, это я тот анонимный отправитель. И ты буквально смял мои чувства и выкинул.. Прости, если это выглядит как наезд, но, просто, не самое приятное зрелище, когда твой труд и чувства просто.. Выкидывают.. — Ансьель закрыл рот рукой, в шоке смотря на Куртцберга. — Это правда был ты? — ошарашенно спросил парень, в ответ получая кивок, — Бога ради, прости! Я не знал. Если бы знал, то оставил бы её.. — Что, правда? — с надеждой смотрит художник. — Конечно правда. Ведь ты тоже не безразличен мне.. Но, пожалуйста, постарайся передавать чувства словами, а не анонимными записками, ладно? — Да, договорились. То есть, это значит, что я тебе нравлюсь? — Тоесть, это значит, что я люблю тебя. И, да, зная твои мысли, я буду рад встречаться с тобой, Нат. Ведь ты мой лучик света. — С днём святого Валентина, Марк. — С днём святого Валентина, Нат. — оба искренне улыбнулись друг другу, даже забыв, что они сидят в столовой, а не в каком-то рамантичном месте. За соседним столом Аликс и Зои стукаются кулачками: "Идеально сработано!"