Большее зло

– Подожди меня у входа. – Без проблем. У тебя около часа. Твой отец сказал, чтобы мы вернулись до заката. – Я уложусь и в 20 минут. Будущий принц спокойно вошёл в Музей Истории Ниндзяго, направляясь прямо по коридору, изредка заворачивая за угол. Ллойд расплылся в довольной улыбке, предвкушая свою сладкую месть. Небольшой каблук сапог ритмично стучал по полу, словно подыгрывая Монтгомери. Тёмный Мастер не чувствовал себя столь важно, как плешивые аристократы. В этом парне лишь разгорался колючий огонь справедливости. Да, даже злодеи знают, что такое справедливость. Вот Ллойд вновь сворачивает на правый коридор и наконец выходит в тот зал, куда ему и надо. Кабинет Мисако здесь. Наследник плавными шагами, словно паря, подходит к двери и стучит по ней довольно громко, чтобы его точно услышали. Недолгая тишина смогла вызвать лёгкое раздражение у парня, но стоило услышать голос Мисако, он расплылся в довольной ухмылке. И рад Монтгомери явно не встрече. – Да-да, проходите, – прозвучал спокойный и миролюбивый женский голос. – Как мило...А ж противно...– тихо шикнул юноша, взявшись за ручку двери. Скрип двери, а следом и её стук из-за закрытия, нарушили тишину и спокойствие. Монтгомери вошёл медленно, оглядываясь по сторонам. – Как у Вас здесь мило... Даже удивительно, – с косвенной издёвкой протянул Принц, переведя алый взгляд на мать. В глазах горела ядовитая усмешка, которую было трудно не заметить. Ллойд её и не скрывал. Сидящая за столом миловидная женщина, которая разбиралась со свитками, подняла изумлённый взгляд на юношу. Она тут же, словно в испуге, поднялась с места, бегло рассматривая пришедшего Ллойда. Она сильно изменилась...Волосы, связанные в лёгкую косу, были седыми. Когда-то ярко-голубые глаза стали более тусклыми. На лице видно лёгкие морщины и скулы. – Кто Вы? – с лёгкой строгостью спросила Монтгомери, поправив очки. Она с подозрением косилась на собственного сына, совсем его не узнав. – Как грубо...– фыркнул Ллойд, состроив обиженный тон. Он прошёл к столу и сел на рядом стоящих стул. Наследник с интересом оглянулся по сторонам, а после вновь перевёл ехидный, даже вредный взгляд на Мисако. – Понимаете, Вам это может дорого стоить, – усмехнувшись, Монтгомери закинул ногу на ногу, подперев голову рукой. Он и не ждал, что археолог его узнает. Юноша тоже изменился с их последней встречи. – Особенно учитывая зарплату археологов. Недобросовестная профессия, как и учителя...А казалось, такая важная профессия для нашего острова!.. – Что Вы мне пытаетесь этим сказать? – ещё большая настороженностью прозвучала в голосе женщины. Она сдвинула брови, опустившись за стол напротив Ллойда. Археолог то и дело вглядывалась в лицо сына, желая найти подвох или знакомые очертания лица. Эти алые глаза напоминали ей только о двух людях, но некое сомнение закралось в ее мысли. – Зачем Вы вообще сюда пришли? Музей закрыт для посетителей. – А вот этот вопрос мне нравится намного больше, – Монтгомери тихо засмеялся, прикрыв рот ладонью. Он положил локоть на край стола, с интересом и любопытством склонив голову. Своей мимикой и жестами Ллойд ничем не отличался от своего отца. – И я не посетитель...Тот вопрос, что Вы задали, звучит весьма интересно. Знаете, а я люблю такое: интересное, загадочное ... Легенды одним словом, – его алые полуприкрытые глаза прожигающе глядели в человеческую душу, буквально ища все её грехи. Тут Мисако распахнула глаза. Она выпрямилась в спине, приоткрыв рот в немом изумлении. Вот и пришло понимание происходящего. – Л..Ллойд?..– её голос дрогнул на шёпот. – Но..как?..Ты ведь должен быть в интернате..И..И..Тебе же 12..– пораженно прошептала Монтгомери, тронутая шоком и изумлением до глубины души. – О-о-о-ох... Неужели узнали меня? – расплылся Ллойд в довольной улыбке. Он расположил свои локти на столе, а на ладони положил свою голову, с яркой ухмылкой глядя на Мисако. Наконец-то его план начинает постепенно сбываться. Это не могло не радовать принца. – А я уже и не надеялся. Знаете, кое - кто позаботился о том, чтобы меня не было в том проклятом месте. А кто-то о моём внешнем виде... И я им весьма благодарен, – его взгляд полон веселья и удовольствия, но с тем и презрения. – Что произошло с тобой?..– с печалью в глазах и голосе протянула Мисако. Только вот, никто и не узнает, что больше опечалило археолога: появление сына здесь или его изменившаяся судьба. – Какой глупый вопрос. А на что ты надеялась, оставив меня в интернате для трудных подростков? – тут же прыснул со стороны Ллойда язвительный сарказм. – Что посеешь, то и пожнёшь. Знаешь такую поговорку? – в наступившем раздражении юноша сменил позу. Он свёл руки на груди, опираясь на спинку стула. Кажется, Монтгомери постепенно начал вскипать из-за поведения Мисако. – Но я думаю, ты знаешь то, как многие верили в смерть отца. Так глупо. – Твой отец...Разве он жив?.. – неверяще прошептала археолог, ловя в ответ усмешку сына. Она метнула удивленный взгляд на стоящие на столе фотографии, после чего невольно поджала губы, явно занервничав. Некоторое время археолог молчала, чувствуя на себе ядовитый взгляд и не решаясь взглянуть на того, кого бросила около 8 лет назад. – Сынок..Я хотела как лучше..Прости меня..– пробормотала Мисако едва слышно, в конце концов подняв взгляд на сына. Она глядела робко, в какой-то степени даже виновато. Тихо выдохнув, женщина протянула руку к Ллойду, намереваясь погладить его по волосам. – Скажи, сынок, он не причинил тебе зла?.. Но не тут-то было. Наследник, как недоверчивый хищник, тут же отодвинулся, не позволяя себя трогать. – Отец ни за что не причинит мне вреда. Он не такой, как ты возомнила о нём. Это я встал на его сторону, меня ни к чему не принуждали, – усмешка заменилась лёгким рыком и настороженностью. – Моя же воля сюда прийти. У меня есть предложение для тебя...– Монтгомери поднялся из-за стола, убрав руки за спину. Он свысока гладел на мать, уже и не улыбаясь ей. – Если согласишься, то в твоей жизни я больше не появлюсь. Как ты 8 лет назад. Мисако, удивлённо хлопая глазами, медленно опустила ладонь. Прикрыв глаза, она тяжко выдохнула, задумавшись над словами сына. Спустя несколько секунд, Монтгомери вновь взглянула на юношу, но только оценивающе, решая что-то внутри себя. Придя к решению, археолог медленно покивала головой. Она готова согласиться на всё, лишь бы этот ребёнок наконец исчез. Женщина больше и не скрывает того, что так тщательно скрывала раньше. Она больше не играет в эти глупые игры и притворства, больше не играет ту роль, которой и не являлась. Монтгомери не хотела и никогда не была матерью. – Что ты от меня хочешь?... – 50 тысяч золотых, – как ни в чем не бывало ответил Монтгомери, игриво улыбнувшись. – Взамен я не просто исчезну из твоей жизни, но и не расскажу дяде Ву о том, какая ты на самом деле... Знаешь, не очень хочется его огорчать..– изобразив печаль и обиду, Наследник плавными шагами обошёл стол Мисако и встал за её спиной, склонившись над матерью. – Einverstanden? А то мне так надоели твои глупые игры в рулетку... – У меня нет таких денег...– шокировано прошептала археолог. Она повернула голову, глядя на сына в лёгком изумлении, что гасло за пеленой страха. Но теперь Ллойд прекрасно мог увидеть стоящие на столе фотографии. Три красивых рамки. Самая чистенькая стояла совсем рядом. И неудивительно. Ведь на ней была Мисако, а рядом с ней Ву. Молодые, красивые, радостно улыбающиеся. Только вот две другие рамки стояли подальше, чуть ли не с кучей свитков. Одна из них – групповая. Много счастливых людей стояли рядом друг с другом, обнимая друг друга за плечи, радостно смеясь и улыбаясь, но из-за слоя пыли Принц не мог разглядеть лиц. Другая – о чудо – семейная. Она показывала совсем маленького Ллойда, счастливого Гармадона и Мисако. Правда была эта фотография забытой, совсем ненужной археологу. – Ой, а это уже не мои проблемы, – дразнит, выводит... Ллойду явно нравится ставить собственную мать в такое неловкое положение, полное страха. – Ты ведь в хороших отношениях с Ву, ниндзя, состоишь в Клубе Исследователей... Думала, что я не знаю? Зря, – отчеканил Монтгомери и в эту же секунду он упёрся руками в стол по обеим сторонам от Мисако. Буквально закрывая ей путь. Задумчиво переведя взгляд на фотографии, левой рукой он взял рамку с дядей и мамой. – Как мило...А я и позабыл о том, как дядя выглядел в молодости. Красивый, не правда ли? Наверное многих привлекал...– хмыкнув, юноша вернул фотографию на её первоначальное место. Теперь интерес вызвала вторая рамка. Сдунув с неё пыль, Ллойд с неподдельным интересом, даже удивлением стал рассматривать её. – Папа, ты, дядя...Рэй и Майя... Как же так.. неужели ты позабыла о своих друзьях? О!..– тут же воскликнул Ллойд, взяв теперь семейное фото. – Какая красивая...Жаль, что пыльная. Работа или это ты о нас забыла? Как нехорошо...– Монтгомери саркастично цыкнул. Каждая взятая им фотография оказалась лежащей на столе стеклом вниз. – Ах да! Насчёт договора! – тут же опомнился принц, мило улыбаясь и продолжая нависать над женщиной. – У тебя три дня. Плотно сжав губы, Мисако почти зажмурила глаза. Бушующий в ней страх порождал защитную реакцию – раздражение. – Я считала твоего отца, как и многих других друзей, погибшими. Тоже самое с их наследниками. А теперь уходи. Убирайся отсюда, Ллойд. Сил моих на тебя нет...– прямое раздражение. Она говорила как - то уставше, с лёгкой злобой, будто имела на это право. Право злиться на брошенного сына. – Ты злишься так, будто я тебя бросил, – смех наследника, играющий на доле иронии, едва не перешёл на психическое состояние. – Три дня..Три дня, мамочка! – наконец, он выпрямился в спине, расправив плечи. Больше юноша не держал Мисако в западне. Он лёгкими шагами отошёл от неё, держа руки за спиной. –...Знаешь, а ты у меня красивая...– неожиданно проговорил Ллойд, встав у самой двери и глядя на неё холодным взглядом. Он перевёл взгляд на Мисако, тихо выдохнув. Не понимал принц её раздражения. – Я почему-то так и думал. – процедил Монтгомери, выходя из кабинета и тут же захлопывая за собой дверь. Голубоглазая, облегчённо выдохнув, обреченно опустилась на стул. Вот и настигло её прошлое.