Сегодня, завтра, всегда

Ненависть — такое же сложное и сильное чувство, как и любовь. Оно может вспыхнуть в одно мгновение или же возникать медленно и постепенно, протягиваясь через весь жизненный путь. Ненависть нужно заслужить также, как и любовь. Ненависть может разрушить человека изнутри, а возможно, даже доставить удовольствие, эмоционально насыщая нас… так же, как и любовь. Эти два чувства могут стать более прозрачными и исчезнуть со временем, но они всегда оставят свое послевкусие. Можно возненавидеть и полюбить, а также, наоборот, полюбить и возненавидеть. Если посмотреть с другой стороны, то можно решить, что эти чувства диаметрально противоположные, но их некая схожесть и даёт нам права думать, что между ними всего один шаг. Северус Тобиас Снейп и Джеймс Флимонт Поттер невзлюбили друг друга с самого начала. Их первая встреча могла бы походить на дружеское знакомство, но дети были слишком разными, чтобы пойти друг другу навстречу. По великой случайности, мальчишки оказались в одном купе «Хогвартс-экспресса». Джеймс уже нашел себе нового друга и даже не обратил внимания на рыжеволосую девочку, сидящую у окна, к которой, напротив, подсел другой мальчик. Они были заняты своими личными разговорами, пока Джеймса не привлек внимание диалог двух ребят. — Тебе лучше поступать в Слизерин, — сказал Снейп, ободренно смотря на свою подругу. — В Слизерин? Джеймс вмешался и уставился на них. Ему показалось до безобразия глупым целенаправленно желать поступить на факультет, который оканчивают все злые колдуны и волшебники. Он искренне не понимал этого абсурда. — Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты? — спросил Джеймс мальчика по имени Сириус, сидевшего напротив. — Вся моя семья училась в Слизерине, — сказал он. — Елки-палки! — воскликнул Джеймс. — А ты мне показался таким приличным человеком! Сириус усмехнулся: — Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать? — Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец. Снейп презрительно фыркнул, и Джеймс это заметил. Он глянул на него и понял, что действительно, мальчик вполне походил на типичного слизеринца: вид мрачный, глаза чёрные и холодные, как приближение дементора, аура вокруг него напряженная и явно не дружественная. Джеймс посчитал его недвусмысленное фырканье грубым жестом, в то время как Северус, воспринял слова мальчика за оскорбление его уважаемой матери, учащейся когда-то на Слизерине. — Тебе это не нравится? — обратился к нему Джеймс. — Да нет, почему? — ответил Снейп, хотя его первоначальная реакция говорила сама за себя. — Если кто-то предпочтет быть храбрецом, чем умником… — А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? — грубо вмешался Сириус. Джеймс расхохотался. Лили сидела прямо, вся красная, и переводила неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса. — Северус, пойдем поищем другое купе. — Оооо… Джеймс и Сириус передразнили ее высокомерный тон. Он попытался поставить Снейпу подножку. — До скорого, Нюниус! — раздалось из купе, когда дверь захлопывалась. Первое впечатление было испорчено у обоих. Казалось, они не могли подружиться, даже если бы пытались изо всех сил. Дети были слишком разными, чтобы иметь хорошие отношения. Даже внешний вид и всякие неуловимые признаки давали им повод относиться друг к другу с отчужденностью. Джеймс был худеньким, черноволосый, как и Снейп, но совсем другой. Было видно, что его любят и носят на руках — так же как по Северусу было заметно, что с ним все обстоит наоборот. Только по одному взгляду можно было определить, что Джеймс рожден в благополучной и богатой семье. Его вещи аккуратно выглажены, запах от него исходил приятный и мягкий, даже домашний. Он всегда улыбался и был расположен к общению. Его открытость и оптимизм всем нравились, из-за чего мальчик с первого дня обучения в Хогвартсе начал обзаводиться друзьями и хорошими знакомыми. Его единственными неприятелями стали все учащиеся Слизерина, но в особенности, он недолюбливал Северуса Снейпа, который слишком отличался от него по всем параметрам. Не важно, находился Снейп с кем-то наедине или в большой компании — он всегда молчал. То как он выглядел отталкивало всех, кто хотел бы с ним познакомиться. Его черные как смола волосы прикрывали лицо, будто защищая от внешнего мира, темные ледяные глаза пугали своей враждебностью, а доброй улыбки можно было не ждать от него в принципе. Единственная, с кем он мог быть более открытым — это Лили, которая дружила с ним еще до поступления в Школу Чародейства и Волшебства. Только с ней он выглядел более мягким и доброжелательным, но кроме нее никого к себе не подпускал. — Нюниус, какая встреча. — Отвали. Мальчики пересеклись в коридоре Хогвартса, через который можно было выйти во внешний двор, поэтому вокруг ошивалось много других учеников. Главное, что рядом с Северусом не было Лили Эванс, которая, как решил Джеймс, ему понравилась. Его раздражало то, что такая добрая и уверенная в себе девчонка постоянно ошивается с таким неприятным типом. Северус ускорил шаг, теряясь в толпе, но Джеймс не хотел его отпускать. Рядом с ним находился Сириус, который не против посмеяться над каким-нибудь жалким Слизеринцем. — Ну подожди, куда же ты, Нюнчик! — Я не желаю с тобой разговаривать. Надменный тон Снейпа выводил из себя, но Поттер держал себя в руках, в то время как Блэк уже вспоминал все самые оскорбительные фразочки, выжидая лишь момента. — Меня Эванс интересует. Познакомишь меня с ней? Северус молчал, но было видно, что он разозлился. — Мы учимся на одном факультете, но она даже смотреть на меня не хочет, а ты бы мог расположить меня к ней! — Было бы чем, — не сдержался мальчик, продолжая стремительно идти вперед. — За языком следи, мерзкий червяк, — выпалил Сириус, и это развеселило Джеймса. — Ну серьёзно, Нюниус, тебе жалко что ли? Снейп шел вперед. Если бы не книги, которые он так крепко прижимал к груди — давно бы прикрыл уши руками и не слушал мальчиков, навязчиво следующих за ним. — Поделим ее напополам, и никто не останется с пустыми руками. Глупая шутка заставила Северуса покраснеть от злости. Он тяжело пыхтел, и это позабавило мальчишку еще больше. — Эй, тебе что, тоже нравится Эванс? Снейп выглядел так, будто готов был взорваться в ту же секунду, но Джеймс заметил, что мальчик смутился, и его глазки забегали в разные стороны. — Не похож ты на Слизеринца, даже они более смелые и коварные, я то знаю. — Сириус открыто потешался над ним. — Действительно, может ты сквиб, а не волшебник? Случайно сюда попал? — Ты вообще слышишь, что мы тебе говорим? — Эй, не игнорируй меня, Нюниус! Джеймс резко схватил мальчика за локоть, отчего все его учебники рухнули на пол. Северус в ту же секунду вытащил волшебную палочку. — Экспеллиармус! Джеймс даже не успел среагировать. Заклинание произвело мощный, толкающий эффект, отбросивший его в стену. В полете он задел пару детей, которые от испуга и боли заплакали в ту же секунду. — Что ты творишь, недоумок! — выкрикнул Сириус, подбежав к своему другу. Джеймс никогда не думал, что может так сильно презирать человека. Он был в ужасном гневе, терзающем его изнутри, и приготовился сделать что-то страшное по отношению к Слизеринцу, но реакция общества, его осуждение и оскорбление стало для него куда более приятным исходом. Все до единого, кто находился в том коридоре и видел потасовку, настроились против Снейпа. Они выкрикивали все самые плохие слова, унижали и прогоняли его. Не важно, кто был прав в их конфликтах, ведь люди всегда будут на стороне Джеймса, с которым все хотели общаться. Так продолжалось каждый год обучения в Хогвартсе, и единственное что менялось — это весьма оригинальные издевательства, за которыми стояла группа Мародеров, состоящая из Джеймса Поттера, Сириуса Блэка, Римуса Люпина и Питера Петтигрю. Иногда их шутки походили на обычные детские шалости, а иногда выходили за рамки дозволенного. Джеймса Поттера и его компанию знали как безбашенных весельчаков, создателей самых смешных проделок и лучших вечеринок. Где бы они не находились — всегда оказывались в центре внимания. Им не смели переступать дорогу: с ними можно было либо дружить, либо оставаться в нейтралитете. Мародеры не любили слизеринцев. Они не упускали возможности подшутить над кем-то или обозвать, и во главе этих издевок был Сириус, у которого изначально испортилось представление о них из-за семьи. Но ни один слизеринец не мог сравниться с их главным объектом насмешек — Северусом Снейпом, которого особенно не любил Джеймс. За все эти годы, в парне изменилось лишь одно, школьные унижения заставили его уверенность и гордость пасть еще ниже, и он старался как можно меньше отвечать грубым словом зная, что за этим последует. Парень всегда ходил сгорбившись, стараясь быть незаметным для всех микробом, при этом выглядя гораздо ниже, чем он есть. Он никогда не поднимал взгляд и смотрел себе под ноги. Грязная одежда и больной вид делали его образ ничтожнее. Всех учащихся безумно веселило то, насколько еще более жалким они могли бы его увидеть. Их смешило то, как парень шарахается от всех, словно раненный зверь, и как пытается дать сдачи, если кто-то решает физически навредить ему. — Смотри куда прешь, Нюниус! — закричал Джеймс, специально столкнувшись с ним плечом. Парень еле удержался на ногах от удара, но ничего не ответил, и даже не обернулся. — Ну хватит, зачем так грубо… — сказал Люпин. Римус, самый спокойный из мародеров, не одобрял выходки приятелей, но и не вмешивался. Несмотря на золотой значок старосты, красиво украшающий его мантию, он предпочитал закрывать глаза на все шалости друзей. Возможно, он боялся потерять их уважение, или был в те годы слишком слабохарактерным. — Лунатик, он заслужил это, — уверенно сказал Джеймс, которому в ту же секунду начал поддакивать Питер. — Нюниус сам вставляет нам палки в колеса, так что все честно, — поддержал Сириус. — Но… Не успел Римус ничего сказать, как заклинание ударило Джеймса в ноги, и он рухнул на землю, расцарапав ладони. Он попытался встать, но околдованные веревки сжимали конечности все сильнее и сильнее. — Этот слизняк! Мародеры обернулись и увидели, как Северус быстро скрылся за углом и исчез. Сириус хотел последовать за ним, но Римус схватил его за мантию и потянул на себя. Парень остановился, покорно послушав своего друга, и посмотрел на Джеймса, нелепо пытающегося избавиться от веревок. Питер испуганно пытался помочь ему, а Сириус не смог сдержать улыбки. — Знаешь, ты выглядишь очень смешно, — расхохотался парень, стукнув себя по коленям, согнувшись от смеха пополам. — Заткнись, бродяга, и помоги мне! Девушки начали посмеиваться над ним, и Джеймсу стало не по себе. Он мог бы выкрутиться из ситуации и посмеяться над собой, но ответный удар Северуса вывел его из себя. Он не хотел, чтобы впечатление о нем испортилось во всем Хогвартсе. Питер помог Джеймсу, который раздраженно начал наговаривать на гадкого Слизеринца все проклятия. Парни ненавидели друг друга. Северус терпеть не мог надменного Джеймса, жаждущего внимания и лести в свою сторону. Он был лучшим игроком в квиддич, популярен у девушек, и несмотря на немыслимые выходки — ему все сходило с рук. Даже профессора специально отворачивались в те моменты, когда парень решал что-то натворить. На самом деле, Поттера любили не просто так. Он действительно был душой компании, поддерживал маглорожденных волшебников, когда над ними насмехались Слизеринцы, и всегда готов был прийти на помощь. Конечно, Северус знать этого никак не мог. Джеймс, впрочем, тоже не знал о Северусе ничего хорошего. Когда стало известно о том, что парень водится со старшекурсниками, изучающими черную магию — по Хогвартсу поползли слухи, что он хочет стать Пожирателем смерти. Тем более, сами Слизеринцы как-то обмолвились о том, что Снейп недолюбливает маглорожденных волшебников, что Джеймс просто считал неприемлемым. Лили Эванс даже не отрицала этого, когда ее спросили напрямую. — Почему ты вообще с ним дружишь? Пятый курс, а вы до сих пор вместе, — сказал Джеймс. — Мы с ним друзья, я не могу его бросить, — ответила Лили без особого желания вести с Поттером диалог. — Так может ты поменяешь свой круг друзей? Джеймс прижал руку к стене у головы девушки и наклонился, тем самым создав довольно пикантную сцену, которую она не оценила. — Пообщайся с кем-нибудь другим, пока я не пожалела, что пришла на эту вечеринку. Девушка отошла от Джеймса, который с тяжелым вздохом проводил ее взглядом. Парень взял со стола бутылку пива и сделал пару глотков, наслаждаясь легким помутнением в сознании. — Опять тебя отшили? — спросил бродяга, ударив друга по спине так, что он поперхнулся алкоголем и закашлял. — Ты что…творишь…собака… — Джеймс от смеха задыхался еще больше. Мародеры устроили вечеринку, на которую пригласили пару десятков учащихся из разных факультетов, выбрав место проведения «Выручай комнату». Пространство, которое она создала, было достаточно большое: вокруг куча столов со всякими сладостями и вредной едой, а еще много бокалов с вином и бутылок пива. Они смогли заколдовать музыкальные инструменты, которые играли сами по себе, создавая приятную атмосферу. Среди присутствующих не было ни одного Слизеринца, чему все были рады. — Мэри, а ты задержалась! — громко сказал Джеймс, приветствуя девушку, только пришедшую на вечеринку. — Извини, но было бы не очень разумно проходить мимо Северуса, который так хочет вынюхать какие-то компроматы на вас. — Нюниус? Он что, следит за нами? — Полчаса назад он заглядывал сюда, но не мог попасть никуда, кроме уборной. Сейчас он пошел в подземелье, поэтому я только зашла. Джеймс сердито запустил ладони себе под очки и потер глаза, не веря в то, что Снейп до сих пор пытается выведать все их секреты, и при любой возможности рассказать преподавателям. Он пересказал все друзьям, которые отреагировали по-разному. Люпин забеспокоился, и предложил поскорее закончить эту вечеринку, а после притвориться, будто ничего и не было, чтобы их не поймали. Сириус начал без передышки плеваться оскорблениями в адрес Слизеринца, что у него выходило довольно смешно. Питер не мог определиться со своей реакцией, тупо смотря на друзей решая, чье мнение ему перенять. — Его слишком длинный горбатый нос постоянно лезет в наши дела! Надо с этим кончать! — сердито воскликнул Бродяга, закинув в горло рюмку крепкого алкоголя. — Может побьем его? Ну, чтоб никому не рассказал, — предложил Хвост, которого в ту же секунду мягко отшлепал по спине Люпин. — Если он сдаст нас — будем говорить кулаками. А пока, я хочу веселиться! Джеймс встряхнулся, потормошил свои черные густые волосы, и подбежал к музыкальным инструментам. Парень забрался на мини сцену и схватил гитару, повернувшись ко всем присутствующим, привлекая к себе внимание. — Леди и джентльмены, прошу вас послушать мое выступление и оценить от десяти до десяти мою новую песню! Я сочинил ее специально для моего любимчика — Нюниуса! Джеймс посчитал, что на данный момент, это будет достаточной местью. Он зажал нужный аккорд, и начал бить по гитарным струнам, быстро составляя в голове подходящие слова. Опьяненный организм мгновенно выдал оригинальную идею, и парень удовлетворенно прикрыл глаза, представив, что Северус прямо сейчас слушает его.

— Твой кривой нос и горбатая спина, даже это не сравниться с грязным цветом твоих глаз! Я бы взял все свои деньги и отдал тебе на гроб, чтобы ты не пачкал землю и не портил нам веселье. Я бы все отдал на свете, чтоб ты взял и залез в душ, смыл с них масло и желательно заткнулся навсегда… И-и, возможно, лишь тогда-а, я прощу твой жалкий вид, но сегодня, завтра и всегда, ты будешь грязным, таким, как… сейчас?

— Ты слишком пьян, чтобы составлять рифму, Олень! — громко выкрикнул Блэк, заставив весь зал залиться смехом. Реакция была разной: кто-то аплодировал и громко смеялся, а кто-то неодобрительно мотал головой, искренне не понимая, чем же Снейп заслужил такое внимание. В любом случае, Джеймс насладился тем, что выплеснул негативные эмоции, но он заметил, как его выступление заставило Лили Эванс покинуть это мероприятие, что еще больше расстроило его. Он сделал вид, будто его это совсем не волнует, и победно вернулся к своим друзьям. Люпин притворился, будто не слышал этой песни, и с кем-то разговаривал, в то время как Сириус и Питер хлопали без остановки. — Жаль, что Нюниус этого не слышал, — сказал Сириус нетрезвым голосом. — Ничего, когда-то я и для него песенку спою, — рассмеялся Поттер. Через час все потихоньку начали собираться обратно в спальни своих факультетов. Выходили по-одному, стараясь не попасться на глаза Филчу и его кошке. Бродить ночью по школе после вечеринки было самой напряженной частью, но это добавляло своего шарма. Адреналин и бунтарство, которых так не хватало подросткам, Мародеры предоставляли сполна. Была бы у них на руках готовая карта Мародеров — все проходило бы куда проще. Компания выходила последней, чтобы лучше проследить ситуацию, и не дать никому узнать о «Выручай комнате». Оставалось надеяться, что Северус ни о чем не догадался. — В СМЫСЛЕ НЮНИУС ОБО ВСЕМ ДОГАДАЛСЯ?! — как ужаленный заорал Сириус во всю голосину. Все четверо друзей шли по коридору прямиком в кабинет их декана — Минервы МакГонагалл. На следующий день после вечеринки все преподаватели уже знали об их тайных тусовках, и им грозило наказание, а возможно, даже исключение из Хогвартса. Хотя, если подумать, на вечеринке присутствовали многие учащиеся, и всех исключить не могли. Тем более, стоит лишь соврать о том, что алкогольных напитков не было, и несовершеннолетние вовсе не употребляли их. В таком случае, наказание будет более мягким, как уверял Римус. За все их разглашенные тайны благодарить стоило Снейпа, который сейчас, вероятно, радовался неудаче его врагов. Компания в первый раз видела МакГонагалл в таком гневе. Она целый час читала им нравоучения и заявила, что сообщит об их выходке родителям. Больше всего досталось Люпину, ведь он, как староста, не пытался остановить своих друзей от такой глупой затеи. Друзья как могли оправдывали себя, но наказание смягчить не удалось. Теперь им каждое утро и вечер приходилось расписываться в комнате Филча, а ночью за ними приказали приглядывать Безголовому Нику, и каждый день после занятий им приходилось драить лестницы до начала весны. — Нюниус как всегда, подставляет нас как крыса… — со злостью бурчал Питер, устало водя шваброй по ступенькам. — Это ты крыса, а он крыса, — с разной интонацией произнес Сохатый, встав в боевую стойку и направив швабру на Бродягу. — Ну давай-давай, нападай! — шуточно прокричал он, повертев швабру в обеих руках. Питер и Люпин беспрекословно мыли лестницы, в то время как Поттер и Блэк постоянно отвлекались, занимаясь всем чем угодно, кроме уборки. Сейчас они в глупых боевых позах бегали и пытались ткнуть друг друга грязными тряпками. — Уйди от меня, Фу! — вскрикнул Джеймс, когда друг навел мокрую швабру ему в лицо. — Парни, а ну прекратите! — строго крикнул им Римус, хотя сцена его позабавила. — Если вы не хотите упасть с этих волшебных лестниц и разбиться — ведите себя нормально! — Мамочка, не ругайся, Джеймс может заплакать, — сказал Сириус, подстроив серьезный тон. — А знаете, мы могли бы отомстить Нюниусу, — Поттер внезапно перевел тему. — Ну знаете, он же постоянно пытался вынюхать наши тайны, и его длинный нос все-таки добрался до нас. — Хочешь, чтобы мы тоже вытянули носы на встречу к нему? — понял его Бродяга. — Мы могли бы что-то узнать про него, и рассказать всей школе! — тупо повторил Хвост другими словами. — Парни, вы же понимаете, что нам досталось по заслугам?.. — Люпина никто не услышал. — Именно, мы должны использовать какой-нибудь компромат на него, который можно слить и посмеяться! Джеймс поставил швабру прямо вертикально, и опираясь на палку, состроил важный вид, пытаясь придумать гениальную идею. Он перебирал все варианты, достаточно жестоких для Северуса. Он должен был поплатиться за то, что так нагло пошел против Мародеров. — Придумал! — победно выкрикнул Джеймс. — Оборотное зелье!