*****
— Ну прости-и-и, — Чимин сейчас находится в Калифорнии, пока Чонгук его отчитывает такой недовольный, и ворчит, крутясь на барном стульчике у себя на кухне. — Я забыл тебя предупредить, виноват, — голос задорный, даже не скажешь, что Чимин сожалеет. Как раз таки как будто наоборот издевается и подтрунивает. Здесь одному Чонгуку невесело от слова совсем? — Он мне не друг, — наливая себе холодную колу в высокий стакан, Чонгук, гремя стеклянной бутылкой, засовывает её обратно в холодильник. — Так что… Не успевает договорить мысль, потому что в дверь стучатся и нагло перебивают. Снова. Кто бы это мог быть? Чонгук скомкано и быстро прощается с другом, подходит к двери и закатывает глаза, снова увидев Тэхёна на экране оповещения, что топчется сейчас на пороге. — Салют! — где-то он это уже слышал. Дежавю? — Я тут твой велик принёс, — Тэхён всегда такой непринуждённый? И приходит, когда ему вздумается? — Привет, — уже менее приветливо, Чонгук машет рукой, другой придерживая дверь открытой, хотя хочется её захлопнуть прямо перед носом. — Хорошо, спасибо, — а что он может ещё сказать в ответ? Прозвучало слишком банально? Да пофиг. Тэхён ему не друг. — Слушай, Чонгук, — его имя из чужих уст звучит непривычно, — ты вообще выходишь из дома хоть иногда? — что, простите? К чему такая заинтересованность в его неприметной персоне? Что за вопрос? И почему звучит он с ноткой издевательства? Возможно, Чонгуку только показалось. А когда кажется, то… — Это имеет для тебя значение? — ведь не грубо? Не грубо же? Тэхён ухмыляется, явно забавляясь реакцией Чонгука. Облизывает губы (ох уж эта его дурацкая привычка) и растягивает их в лёгкой улыбке, блестя глазами. Что-то замышляет? О чём его настоящие мысли? — Сейчас каникулы, — пожимая плечами, как бы между прочим, смотрит прямо в чёрные глаза. В них россыпь звёзд. Такой ответ, будто Чонгук последний тупица, который ничего не понимает в этой жизни. Тэхён не тушуется. Он вообще слишком самоуверен. Подобное должно подстёгивать, а у Чонгука наоборот, — вот и спросил. Расслабься. Расслабься? Хозяин квартиры хмурит брови. Как же хочется стереть с чужого лица эту хитрую улыбку. Она заставляет раздражаться. Что Тэхён себе позволяет? Ну а что он сделал тебе, Чонгук? Ткнул прямо по живому? — Пока, — больше ничего не сказав, и никак не отреагировав на замечания Тэхёна, Чонгук захлопывает дверь перед гостем, ни о чём не жалея, как и хотел это сделать с самых первых секунд пребывания незваного гостя. Нечего задавать ему лишние вопросы, чтобы потешить себя. Поздняя ночная прогулка на велосипеде немного расслабляет Чонгука и заставляет отвлечься от навязчивых мыслей и того, что произошло сегодня днём. Летний тёплый ветерок ласкает лицо, под которое подставляется Чонгук, а после на краткий момент прикрывает веки, не заметив, как на него направляется человек на электросамокате. Буквально пару секунд и авария была неизбежна. Чонгук валится с велосипеда, который переворачивается, кубарём катится по земле, цепляя за собой человека с самоката, что падает рядом с ним. Падение получилось весьма громким. Больно. Очень больно. Прошибает где-то в районе рёбер, и саднит кожа на ногах и ладонях. Он уверен, что чувствует вкус крови на языке. Мерзко. Надо было надеть защитный шлем. Дурак. Безопасность ведь превыше всего. Чонгук слегка припечатывается затылком об асфальт, стонет, а после всё же распахивает глаза от испуга произошедшего, даже не от боли. Ему страшно за другого человека. Его немного мутит и кружится голова. Очень сильно кружится. Периферийным взглядом он замечает, как человек, лежащий рядом с ним, так же медленно приходит в себя, а после рассматривает электросамокат, который слишком далеко отлетел. Зрелище так себе. Удивительно, но вокруг нет ни души. Словно Вселенная проверяет на стойкость. Сможет ли Чонгук справиться сам. Без чьей-либо помощи. Почему же? Он тут не один если что. — Чонгук, ты в порядке? — рядом звучит знакомый голос, на который по инерции поворачивает голову Чонгук. — Сильно поранился? А Чонгук, что? Он лишь может глупо моргать, удивлённо посмотреть в сторону Тэхёна, у которого тоже ободраны коленки и перепуганные глаза. Оба сильно испугались. Неудивительно. Могли себе что-нибудь вывихнуть не на шутку. — Прости, — Чонгук понял, насколько глупая сейчас ситуация. И что, да, он виноват. Как можно было налететь на Тэхёна на ровном месте? Боже, это слишком стрёмно. Неправильно и глупо. Даже для него. — Как ты здесь оказался? — целесообразный вопрос? Разве? — Да ладно тебе, чувак, — поднявшись на ноги и сморщив лицо, Тэхён уже стоит рядом и смотрит на Чонгука сверху вниз, протягивая руку тому на помощь. Неприятно. — Я тоже виноват, не успел вырулить, — интересно, в чём же и где Тэхён провинился? И как обычно. Зачем отвечать на вопросы, да? — Встаёшь? И Чонгук принимает руку помощи. Тянется к ней, ощущая обжигающую боль в ладонях. Всё-таки ободрал кожу. Да, Тэхён ему не друг, но кто из них потерял управление на велосипеде? Кто из них первый предложил помощь? Может, хватит вести себя как ребёнок? Может, Чимин был прав? Возможно, стоит дать Тэхёну шанс? Дать шанс себе.*****
Перед носом Чонгука распахивается дверь от чужой квартиры, пока он сглатывает слюну от неловкости. Почему-то не смог отказать Тэхёну в первой медицинской помощи, потому что: «Твои раны нужны обработать как можно скорее, пока не зашли микробы и не убили тебя». Последнее «убили», конечно, безобидная шутка с ноткой чёрного юморца. Чонгук лишь закатил глаза на подобную реплику. Что взять с Тэхёна? Он же странный сам по себе, так и удивляться не нужно. Хозяин квартиры провожает гостя в сторону ванной комнаты, а после пропадает в соседней, обещая захватить с собой аптечку, которая осталась на кухне. Чонгук рассматривает квартиру нового… друга? Нет, нет, нет. Это слово слишком веское и значимое для обозначения их непонятных взаимоотношений. Нельзя так быстро и кому попало дарить такие статусы. Их даже сложно назвать «знакомые». На эти мысли он кривит лицо, словно ему физически неприятно, затем обводит изучающим и скромным взглядом небольшую, но очень светлую по цветовой гамме и ауре квартиру-студию. Ему нравится, что здесь много света и высокие потолки. Свежий воздух, словно ты на природе. Окна здесь большие и обычные: не панорамные; комнаты огромные, интерьер квартиры выполнен в стиле современности, но везде царит минимализм и, наверное, даже недостаточность мебельных предметов. Но так даже лучше, минимализм — то, что надо. Чонгуку такой дизайн по душе. Вычурность не в его стиле восприятия красоты. А потом он вздрагивает, когда ощущает спиной чужое присутствие рядом. А так же от тёплой ладони на своём плече. Которая слишком неправильно сейчас сжимает его терпение и спокойствие. — Да расслабься ты, — Чонгук снова слышит эту фразу. Да сколько же можно? Тэхён подталкивает гостя в ванную за плечи и тихо смеётся, хотя на его лице Чонгук цепляет взглядом небольшую, но кровоточащую ссадину, которая тоже нуждается в обеззараживании. По его вине, кстати. — Я просто обработаю твои раны хлоргексидином и перекисью, ты же большой мальчик, потерпишь, — и снова эта раздражающая что-то внутри него чужая улыбка. — Будь мужиком! — Ты сам на себя посмотри, — обводя взглядом Тэхёна с головы до ног, Чонгук не замечает на себе такой же изучающий взгляд напротив, пока не поднимает глаза и не встречается с чужими. Они оба выглядят сейчас так, как будто их обваляли на земле и посыпали сверху тонной песка. Переодеться не помешало бы. А потом наступает тот самый неловкий момент, когда не знаешь куда девать свои руки и куда посмотреть, чтобы не так сжигало внутри огнём от какой-то неправильной неловкости. — Героя ещё из себя строишь, — хмыкнув недовольно, Чонгук двигается в сторону бортика ванны, чтобы сесть. Тэхён на чужие слова улыбается, а после принимается намыливать руки, разглядывая в зеркале не своё отражение. — Ну если бы ты смотрел по сторонам… — Зачем ты тогда извинился? — Чонгук поднимает взгляд на Тэхёна, который уже вытер свои руки и подошёл к нему слишком близко для человека, который только-только пытается завоевать его доверие. — Ведь знал, что я первый не справился с управлением, — он смотрит на Тэхёна снизу вверх, что уже заведомо считает неправильным и до жути непривычным. Что за доминирующая атмосфера? — Я тоже ехал не по своей полосе, — уголки губ тянутся вверх, — поэтому моя вина тоже есть в случившемся, Чонгук. — Это что, Тэхён сейчас извинился что ли? Интересный способ. Нужно взять на заметку. Это очень непривычно. Каждый раз, когда Тэхён произносит его имя вот так, своим грудным голосом, внутри него переворачиваются ледяные глыбы. Сердце как будто вот-вот готово оттаять. Так быть не должно. Никто не давал разрешение. Неужели в его душе скоро наступит потепление? — А теперь, — приближаясь ещё ближе, а после опускаясь на колени перед Чонгуком, чтобы оказаться с ним на одном уровне, у Чонгука на миг замирает сердце и перехватывает дыхание, но он считает, что это всего лишь от непривычно близкого расстояния между ними. Чонгук не готов к нарушению своего личного пространства. Это слишком для него. Особенно, когда это Тэхён, — тебе нужно немного потерпеть, хорошо? Будет щипать, — почему Тэхён так… ласков? Чёрт возьми. Что? Они ведь даже не настоящие друзья. Чонгук ведь сам виноват, что наехал на него на своем грёбанном велосипеде. Что-то тут не так. Нет, нет, нет. Чонгук слишком много думает. И не додуматься бы до чего-то неправильного. Он это хорошо умеет, к слову. Длинные пальцы Тэхёна смачивают ватный диск в перекиси, чтобы после аккуратными движениями начать обрабатывать раны на обоих коленках по очереди, пока Чонгук сначала шипит, но перестаёт это делать, когда подметив, что недодруг начинает дуть после каждого соприкосновения ваты с подсыхающей раной. Чонгук мужественно стискивает зубы от огненных ощущений, смотрит на каждое движение рук Тэхёна, который не может перестать лыбиться. — Чего улыбаешься? Смешно тебе? — дёргая одно колено, Чонгук неспециально попадает им в лицо Тэхёна, который поднимает на него глаза, не переставая улыбаться. Он что-то принимает, да? Или как иначе объяснить его поведение? Даже не злится. Дурак какой-то. — Смотрю, ты буйный, — заканчивая свои медицинские махинации, Тэхён одним броском руки выбрасывает использованную ватку в урну, а после снова переводит взгляд на Чонгука. — Я, значит, тут обрабатываю твои раны, а ты ещё и дерёшься? — это всё шутки, конечно, но тогда почему Чонгук не улыбается тоже? — Лучше бы спасибо сказал, — Тэхён не злится совсем. Это видно. Это чувствуется. У него всегда всё просто и легко, в отличии от одного Чон Чонгука. — Я не специально, извини, — а это уже за коленку, которая самопроизвольно дёрнулась. Может, не случайно. Чонгук в непосредственной близости от Тэхёна. Даже не нужно прилагать усилия, чтобы коснуться. Но нельзя. Зачем? Пальцы горят на самых кончиках. Тэхён смотрит в глаза, но ничего не говорит, а Чонгук прослеживает чужой взгляд, который рисует глазами его губы. И паника застревает комом в горле, не давая дышать свободно. Сердце птичкой стучится в груди. Вот бы никто не услышал. Он уводит свой взгляд, чтобы сделать вид, что совсем не смущён такой близостью. Кажется, в ванной становится слишком душно для них двоих. Куда испарился кислород? У него начнётся истерика, если не исправить эту ошибку. — Что такое? — банальный вопрос. — Ты в курсе, что губу зацепил об асфальт? — опуская взгляд на свои ноги, немного выдержав паузу, Тэхён поднимается на ноги. — Сам её обработаешь. — Нет, даже не почувствовал, — это правда. Если бы Тэхён не сказал, Чонгук увидел бы это, только когда посмотрелся в зеркало, чего он не делал ещё за сегодняшнюю ночь. У него вообще как будто здравый смысл отключился, а чувства стали правителями ощущений. Он прослеживает, что Тэхён собирается выйти, но вовремя хватает того за запястье, чем обращает на себя вопросительный взгляд. Да уж. И чего это с ним действительно? — Садись, теперь твоя очередь. — Решил поизмываться надо мной тоже? — смешливость Тэхёна — искренность или защитная реакция? Чонгук не хочет об этом так глубоко размышлять. Это ни к чему. — Но я в порядке. Так что, не утруждайся. — Поэтому ты хмуришься, когда садишься, когда ходишь и двигаешься? — одна бровь Чонгука в недоверии ползёт вверх. — Садись, — пальцем указывает на бортик ванны. Ух как властно он звучит, — я обработаю твои колени, — и тон такой, что без отлагательств. Мужик же. Так Тэхён сказал, по крайней мере. А Чонгуку необязательно верить в чужие слова. — Есть, сэр! Какая у вас наблюдательность, — отдав честь, Тэхён послушно опускается на согретый чужой пятой точкой бортик. И снова. Снова улыбается. Пальцы Чонгука делают всё за него, пока мысли летают где-то за пределами нашей вселенной. Потому что он никак не может перестать задавать себе вопрос: какого хрена он здесь вообще делает? Обрабатывает раны достающему по своей природе экстраверту раны? В его же квартире, куда в любую минуту может кто-то зайти? Или ворваться. И последующая мысль. — А почему дома никого нет? — и снова хмурый вид, от чего Тэхён тихо смеётся. Всё-таки он забавляется. А Чонгук ищет подвох в каждом жесте заботливого друга Чимина. — У родителей отпуск, — смотрит на Чонгука, который такой милый прямо сейчас с этими его нахмуренными бровями. Хочется потискать юношеские щёки и разгладить складку меж бровями. — Не знаю чего ты там себе надумал, — ухмыляясь своей же фразе, Тэхён пытается сдержать смешок. — Ха-ха, — двигаясь ближе, Чонгуку тоже приходится присесть на колени, ощущая себя до безумия неправильно в таком положении перед человеком, который так и остаётся загадкой, потому что зачем Тэхён так на него смотрит сейчас, прожигая недвусмысленно взглядом его губы? Это напрягает всё спокойствие внутри, что колышется сейчас в предупреждающих волнах. — Да ты шутник, — беря ватный диск с полочки, Чонгук промакивает его перекисью как можно сильнее, не жалея лекарства, чтобы после не так бережно начать обрабатывать ранки на коленке Тэхёна. А Тэхёну хоть бы хны. Ему ровным счётом ничего. Но улыбка больше не красит красивые губы, пока карамельные глаза изучают лицо Чонгука вблизи: обводят взглядом шрам на щеке, густые брови, прямую кисть ресниц, светлую кожу, крупноватый нос, пухлые привлекательные губы. А Чонгук тем временем горит внутри пожаром, чувствуя каждой клеточкой тела непростительное внимание к себе. Как ещё не сгорел полностью под толщей чужих заинтересованных взглядов? Он, конечно, мог и напридумывать себе вот это всё. Мало ли. — Налюбовался? — вставая на ноги, Чонгук проделывает то же самое, что и Тэхён минутами ранее: выбрасывает использованные ватные диски в урну, а затем возвращается на место, чтобы аккуратно и бережно смазать ссадину на правой щеке парня, которому тоже девятнадцать, он друг Чимина, и, по всей видимости, так же близок и дорог ему, как и сам Чонгук, у которого красивые миндалевидные глаза цвета тягучей карамели, бархатный голос, странность в каждом предложении, красивые руки и пухлые губы. Красивый. Чонгук не делит красоту на пол. Но дело в том, что Чонгук всё ещё не считает Тэхёна своим другом, даже если сам виноват, что сбил того на своём же велосипеде, а теперь сидит перед ним на коленях, не понимая, что он потерял в его квартире в одиннадцать часов ночи. Потому что ему нравятся девочки. А лучшие друзья Чимина ему не нравятся. Нет. Парни не входят в пристрастия вкусов. — Погоди, — Тэхён как обычно в своем репертуаре, — ещё нет, — и снова эта дурацкая улыбка. — Можешь посидеть так ещё немного, — уже пошли подколы. Как же без них, да? Всё шуточки шутит. Но Чонгук всё же поднимается на ноги, внутренне стараясь изо всех сил успокоить свое буйное сердце, что колотится и заставляет усомниться в своей адекватности. — Давай я провожу тебя домой? — что за предложения? Чонгук, что, девчонка? А чужой тон не имеет насмешек. — Уже достаточно поздно. — Мне не пять лет, — как перестать колоться словами? Чонгук не знает почему реагирует на Тэхёна именно так. — Дойду, — уже окончательно заканчивает с их медицинскими процедурами, чтобы после направиться в сторону выхода из душной ванной комнаты. В своей запачканной и местами ободранной одежде он выглядит как только что подравшийся хулиган. Ну или бродяга. У Чонгука сегодня двойной стресс за одну только ночь. Чимин бы удивился, что его нога вообще ступила за порог чужого дома. Тэхён ничего не отвечает, лишь молча провожает покалеченного гостя к двери, чтобы помахать рукой в знак прощания. Настроение что ни на есть отличное. И даже тело не болит так сильно, если не делать лишних движений. Потому что Чонгук непростительно милый. Особенно, когда злится.*****
Чонгук ожидает приезда Чимина в Корею. Без него стало слишком скучно, тихо и одиноко. Летние дни утекают сквозь пальцы и он ничего не может с этим поделать. И только его вина в том, что у него всего лишь один лучший друг, за которого Чонгук держится как за спасательный круг. Но это не совсем прямо-таки вина. Кому-то и толпы друзей будет недостаточно, чтобы почувствовать себя наполненным, а для Чонгука всего один, но как целая безграничная вселенная — уже роскошь. А ещё он не может перестать думать о том дне, когда дурацкий велик, заботливый Тэхён, раны и много-много перекиси. Смешанные ощущения после той странной ночи слишком много места заняли в голове. Хочется выбросить эти воспоминания из головы, но чем сильнее стараешься забыть, тем больше помнишь. Взгляд Чонгука опускается на свои колени: на них приклеены пластыри с милыми зверушками. У него уголки губ непроизвольно тянутся вверх. А потом Чонгук резко себя отдёргивает. Что это он улыбается подозрительно на обычные пластыри? Была бы причина давить в себе подступающее умиление. Бред. Тэхён не должен становиться этой самой причиной. Ещё чего… Июнь в самом разгаре своей, набирающей обороты, жары. Чонгуку слишком душно и жарко вылазить из квартиры. Мама пропадает в офисе до самого вечера, а после с подружками. Папа в частых разъездах из-за работы. Так что, можно сказать, что он предоставлен самому себе всё свободное время, которое ему так любезно отвели. А что теперь делать с ним Чонгук не знает. Маяться от скуки — самое худшее решение. Он так считает. Ненавидит бездельничать даже на каникулах. И когда его взгляд обводит настольные электронные часы, понимает, что наконец-то наступил долгожданный вечер. Жара должна хоть немного опуститься. Дела по дому он уже все сделал. И даже больше, чем от него требовалось. Как скучно, чёрт возьми… Не надо становится чёртовой домохозяйкой. И чем же Чонгук так насолил Чимину, что тот решил бросить его одного почти на все каникулы? Это несправедливо. Но есть одна прекрасная истина: не привязывай своё настроение к кому или чему-либо. Ты сам создаешь своё счастье и внутренний покой. Нужно самому себе устраивать праздники. Иначе так можно всю жизнь ожидать у моря погоды, так и не дождавшись долгожданного солнца. Да, звучит слишком по-философски, но это же Чонгук, у которого внутри поселились моря и океаны чувств. По-другому он просто не умеет. Девять часов вечера. Время ещё очень детское. А он-то у нас уже взрослый мальчик. Прошибает внутри от этой фразы. Снова. Где-то он уже это слышал. Не где-то. Тэхён даже в обычные слова вклинился. Как теперь воспринимать их как обычно? Чонгук, просто расслабься. Расслабься. Пробирают мурашки. Чонгук ёжится от собственных мыслей. Хочет заткнуть уши руками, словно это поможет перестать крутить в голове надоедливые фразочки, которые Тэхён произносил в ту ночь. Пора с этим что-то делать. Например, отклеить уже эти грёбенные пластыри с коленок. Прошло уже два дня. Как они ещё сами не отвалились во время принятия душа? Удивительно. Видимо, даже пластыри Тэхёна слишком позитивны и стойки по своей натуре. Что теперь делать дальше? Чонгук не знает. Внутри него мечутся чувства, которые слишком тяжелы по весу. Как перестать загоняться и загонять себя в непонятные рамки, которые нахрен никому не сдались? Только сам от них же страдает, как побитый зверёк. И воет. Ноет вслух. Вздыхает громко, переворачивается на живот, уткнувшись лицом в подушку. И хочет так пролежать до самого утра. Желательно, чтобы без единой мысли в забитой голове. И снова громкий вздох в подушку. Но от неё так жарко, чёрт. Лето всё-таки на дворе. Ещё бы одеялом укрылся, чтобы задохнулся к чёртовой матери. Шутка. Ему это не позволяет сделать звонок в дверь. Снова. Где-то мы это уже слышали. Проходили. Да. Чонгук поднимается с кровати резко, и как будто его ужалили больно-больно. Так… девять часов тридцать две минуты. Велик он вроде Тэхёну больше не одалживал. Видимо, мама решила вернуться пораньше со встречи с подругами. Поэтому он идёт неспешно в сторону двери, не позаботившись о своей оставленной футболке на кровати, чтобы на экране оповещения увидеть знакомое лицо. Наглую улыбающуюся мордашку. Но сейчас Тэхён почему-то не дарит ту тёплую улыбку, от которой внутри всё застывает и скручивается в трубочку. — Не помешал? — стоит такой уставший в дверном проёме, пока Чонгук пытается сообразить, что привело Тэхёна к нему. Снова. — Привет, — Чонгук только сейчас понимает, что его волосы собраны в короткий хвост, потому что они отрасли и слишком жарко. Вот и собрал их. Ещё он понимает, что стоит сейчас перед гостем без футболки и в свободных хлопчатых брюках. И вздыхает смущённо, чувствуя, как лицо окрашивается в алый цвет. Какого чёрта он не позаботился о своем внешнем виде? Потому что подумал, что пришла мама. Сокрушается внутри никому не слышными стенаниями. Вот дурак. Можно удариться лбом об стену? Ну пожалуйста? — Снова за великом? Пойдем я… — Нет, — Чонгук уверен, что ему не кажется, что Тэхён правда практически не улыбается. Это странно. Непривычно видеть его грустные глаза. Грустные? — Не хочешь прогуляться по берегу? У Чонгука брови от искреннего удивления ползут вверх. Потому что да. Это офигенная идея прогуляться сейчас в жаркий летний вечер по берегу моря. Он как будто только и ждал этого приглашения. Поэтому на его губах следом расцветает лёгкая улыбка. Чонгук удивляется собственным эмоциям. Он улыбается. Тэхёну? Только вот странно всё это. Тэхён слишком к нему зачастил. Разве? Они встретились всего два раза. Сегодня третий. А за третьим разом всегда следует ещё одна встреча. И так до бесконечности. Те шесть месяцев знакомства и их редкие встречи — вообще не в счёт. — Я только переоденусь, — в случае Чонгука это означат «я только оденусь». Потому что он снова вспомнил, что стоит сейчас полуголый перед Тэхёном, который без стеснения опускает глаза на его оголённый подтянутый торс и обводит взглядом голые плечи. Красиво. Потому что Чонгук дружит со спортом. Нет, не разглядывает. Просто бросил быстрый взгляд, а после посмотрел в глаза и улыбнулся. Ещё забыл пожать плечами, мол, с кем не бывает. — Подожди меня здесь, — а после скрывается в своей комнате, пока Тэхён откидывает голову на стену и выдыхает, оставшись совсем один в коридоре. Погода сейчас просто замечательная. Чонгук вдыхает ночную прохладу полной грудью и впервые чувствует себя спокойно после последней встречи с Тэхёном, который идёт рядом медленно и разглядывает тихие волны. Задумался. Песок под ногами мягко застревает между пальцами. Чонгук хочет растелиться звездой на нём и полежать так немного, разглядывая звёзды на великом небосводе. Какой-то романтик проснулся в нём. Или во всём виноват морской воздух? — Мне сегодня признались в чувствах. Грудной голос прерывает комфортную тишину. А Чонгук машинально поворачивает к нему свою голову, и только приоткрывает рот в немом вопросе, не зная, что ответить. И снова задаёт себе вопрос, почему Тэхён позвал его гулять. Чтобы похвастаться? Зачем он вообще согласился пойти с ним. Дурак. Слишком много себя ругает. Но не специально. — Поздравляю? — в голосе сквозит неуверенность. Что он должен сказать? Это жутко смущает. Неловкость горит в груди. — Я ей отказал, — и затем тихий смешок, от которого у Чонгука по коже разливается тёплый мед. Что это такое? Хочется спрятаться. Слишком липко и тягуче. — Она разозлилась и кинула билеты в кино мне прямо в лицо, представляешь? — голос Тэхёна спокойный. Он не выглядит раздражённым или злым. Это удивляет. И заставляет задуматься. — Почему девушки такие восприимчивые? Я даже не знал, что она купила билеты… — Не… знаю… — у Чонгука никогда не было отношений, поэтому тут он ему не советник. — Потому что… Они девушки? — так себе предположение. Чонгук чувствует себя идиотом прямо сейчас. Или всегда. — Я сказал, что мне нравится другой. Другой. То есть… мальчик? Мальчик… Что? — Другой? — Чонгук выглядит очень забавно. У него глаза сейчас огромные, как у оленёнка, и губы приоткрыты в искреннем недоумении. Это выглядит слишком очаровательно и сладко. Заставляет сердце стучать чаще и на перебой. Тэхён держит себя в руках, чтобы не ущипнуть чужие щёчки от переизбытка чувств. — Ты… что ж… тебе… — Чонгук хочет быть тактичным и не бить вопросами, чтобы не показаться нетолерантным придурком. Потому что он не такой. Он уважает любые отношения. У любви не пола. Его так воспитала одна восхитительная женщина. Мама. — Нравятся и мальчики, и девочки, — подхватывает недосказанный вопрос. И снова тихо смеётся, размазывая Чонгука по этому самому песку. — Не смущайся так, а то я не выдержу такой бесподобной реакции, — улыбка Тэхёна согревает. Вот какой вывод делает Чонгук, глядя на него из-под чёлки. Чонгуку не противно. От этого осознания не легче. — Тогда почему ты ей отказал, если девочки тоже в твоём вкусе? — прозвучало как-то неправильно. Но Чонгук больше не мог подобрать других слов. — Потому что моё сердце уже занято, — Тэхён становится вмиг серьёзным. Улыбаться перестаёт. И только сейчас Чонгук замечает, что он выглядит по-настоящему погрустневшим и уставшим. Неужели ему тоже отказали? И теперь его сердце разбито, как у той девушки? — Не хочешь пойти ко мне? Мы бы могли поесть рамён и посмотреть аниме? — Чонгук в шоке даже от себя самого. Что он только что предложил? Не обдумав тщательно свои действия, слова вылетели изо рта. Не пожалеть бы потом. Но нет, это только для того, чтобы поднять Тэхёну настроение. Только и всего. Потому что друзья так делают? Верно?*****
— Проходи, — впуская домой Тэхёна первым, Чонгук заходит следом за ним и закрывает дверь за собой. За сегодняшний бесконечный день это уже второй раз, когда Тэхён приходит к нему. — Ванная в той стороне, — указывает рукой куда-то себе за спину, а Тэхён не может перестать давить в себе улыбки. — Ты один? — гость двигается в сторону уборной, чтобы вымыть руки и вспомнить тот день, когда Чонгук сбил его на велосипеде. Улыбка снова просится растянуть губы. Ссадины и синяки уже затягиваются. Квартира у Чонгука компактная, по квадратным метрам явно меньше, чем у Тэхёна, но это не делает её неуютной или неприметной. Здесь так же, как и у него дома нет лишних перегружающих интерьер предметов. Всё-таки минимализм — лучшее решение для всех. Чонгук появляется в ванной спустя пару минут, чтобы тоже помыть руки после улицы. После прогулки на свежем воздухе на берегу моря, он надышался свежим воздухом, от чего он ощущает, что, кажется, переполнен кислородом. Голову кружит. Точно ли из-за воздуха морского? — Это моя комната, — заводя Тэхёна к себе, Чонгук, как девчонка, ужасно тушуется и чего-то стесняется, потому что кроме Чимина никого из посторонних не приводил к себе в квартиру. — Располагайся, — он даже кусает губы от волнения, потому что не знает куда деть свои руки. Тэхён замечает чужую реакцию из-за своего присутствие и ободряюще сжимает его правое плечо, повернувшись к нему лицом. — Тебе не нужна помощь на кухне? На часах одиннадцатый час. И снова эта зеркальная цифра. Самое время, чтобы полакомиться рамёном и проглотить несколько полнометражных аниме за одну только ночь. По крайней мере, всё это в планах, Чонгук вряд ли сможет уснуть сегодня. Его нервная система слишком перегружена. Виной всему Тэхён. Который Ким. — Надеюсь, ты вкусно готовишь, — Чонгук замечает, что его тон уже совсем изменился. Стал мягче. И его отношение к человеку, который полгода назад только раздражал, сейчас кардинально меняется. Быть от самого себя в шоке он не перестаёт. Это не работает, когда рядом с ним Тэхён. Он парень. Чонгук тоже парень. И Чимин, как не странно, тоже! Тогда почему рядом с Чимином его сердце не бьётся так же быстро, как с Тэхёном? В чем разница и как её распознать? А в ответ ему просто подмигивают и улыбаются. Чонгук полный профан в любви и отношениях. И очень надеется, что с ним только что не начали заигрывать. Пусть надеется. Да. Чонгук раскладывает две большие миски с рамёном на журнальный столик в своей комнате, который они специально притащили из гостиной в его комнату, чтобы как можно удобнее. А после включает легендарное аниме «Унесённые призраками», который смотрел очень давно и хотел освежить в памяти сюжет. Тэхён лишь согласно угукает, не противясь посмотреть именно это аниме. Ему, если честно, вообще всё равно. Ведь главное с кем ты это делаешь. Летние каникулы с друзьями выглядят именно так. Чонгук всегда мечтал о таких ночных посиделках с Чимином, которые они устраивали, когда тот был в стране. То есть, к большому сожалению Чонгука это происходило не так часто, как хотелось бы. Просто семья Чимина часто путешествует и он, соответственно, вместе с ними. Чонгук так увлекается просмотром аниме, что не замечает чужих изучающих и зависающих на нём взглядов, которые облепляют все черты лица заинтересованностью. С рамёном они уже давно расправились, запив холодной водой. Газировку почему-то не захотелось никому. В начале Тэхён что-то комментировал, а Чонгук поддакивал или кивал на реплики гостя. Затем стало тихо и было слышно лишь телевизор и спокойное дыхание двоих. Чонгук оторвавшись от экрана, ненароком натыкается взглядом на глаза Тэхёна, которые были устремлены в его сторону. Он сглатывает несуществующий комок к горле, вопросительно вскидывая брови. — Что? — Чонгук играется с подолом футболки. Волнуется. — Неинтересно? — Нравится, — голос Тэхёна становится на тон тише и глубже. Чонгук пытается так не цепляться за данный факт, но что это остаётся не замеченным он не может. — Если хочешь, мы можем сыграть в Овервотч на приставке? — предлагает всё, что первым приходит в голову, лишь бы Тэхён перестал так на него смотреть. Он же не выдержит и сгорит, как мотылёк. — Чонгук? И тон такой другой. Словно Тэхён не может о чем-то рассказать. Стоит ли узнать, что его беспокоит? Или сделать вид, что ничего не понимаешь? — Да? — он умоляет себя успокоиться. Лишь бы щёки снова не вспыхнули от смущения. Становится жарче. Нужно включить кондиционер. — Ты когда-нибудь встречался? Вот этот вопрос он вообще не ожидал. Неужели он такой очевидный? Если да, то Чонгук готов прямо сейчас спрятаться и убежать куда-нибудь подальше от Тэхёна. — Нет. Вот так просто. И честно. Чего скрывать? — А ты? — глупый вопрос. Разве такой как Тэхён может кому-то не понравиться? Тэхён больше не улыбается. Его серьёзное выражение лица больше заставляет напрягаться, чем его улыбки. И почему людей ночью пробивает на откровения? Это что за магия такая? — Встречался, — ухмыляется. А Чонгуку не до улыбок. Он тянется к стакану с водой, чтобы прочистить горло. — Целовался? Чонгук чуть ли не давится водой, откашливаясь. Сейчас точно убежит. Не выдержит. Тэхён, что, испытывает его нервы на прочность? Что он пытается вытащить из Чонгука? Какие откровения или секреты? — Нет, — и смотрит в глаза Тэхёну, который поворачивается к нему лицом, чтобы было удобнее смотреть друг на друга. — Зачем ты меня спрашиваешь о таком? — Тебе не противно от меня? — да что с Тэхёном такое?! — А должно быть? — Не хочешь попробовать? — Что? У Чонгука сегодня сердце точно не выдержит. Нельзя же с ним так шутить. А вдруг Тэхён снова над ним издевается? Вдруг он снимает его на скрытую камеру, чтобы потом сделать своим должником и заставлять его делать непристойные вещи? Боже… Чонгук, да у тебя богатая фантазия. — Не смешно, Тэхён, — сердце у Чонгука разрывается в ударах. Он заламывает пальцы, пока Тэхён не пододвигается к нему ближе, чтобы своими пальцами зацепить его. — А кто тут смеётся? — медовые сладкие волны липнут к коже, пока Чонгук пытается дышать нормально, а не так, словно пробежал стометровку. — Можешь уйти, пока не поздно, — предупреждают. Дают шанс не наделать ошибок. Но тогда почему он словно пригвождён к полу? Чонгук очень хочет. Но он же мужик. Звучит иронично. Хочет попробовать. Понять. Какого это? Целоваться? Быть кому-то интересным? И всё равно, что с парнем. А вдруг Тэхён с ним просто забавляется? Что скажет Чимин? Высмеет? Столько всего внутри него сейчас. Он не справляется с эмоциями и ощущениями. Одно он знает точно: Тэхён на него плохо влияет. А после сам ближе подползает к Тэхёну, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Их носы соприкасаются. Чонгук подполз слишком близко. Бежать некуда. Позади только пустота. На своих губах Чонгук ощущает тёплое дыхание. От Тэхёна вкусно пахнет. Чонгук сглатывает гулко, а его сердце ухает вниз, когда Тэхён своими длинными пальцами обнимает щёки. Точно горят. Лицо, наверное, уже стало пунцовым. Можно его так сильно не мучать, а просто поцеловать и оставить в покое? Чонгук, скорее, по инерции прикрывает веки и кладёт свои ладони Тэхёну на шею. Его этому никто не учил. Ему девятнадцать лет, но он правда никогда в жизни еще не целовался. И не знает какого это. Вдруг опозориться? — Я… не умею, — получается тихо. Кричать нет смысла. Чонгук на микроуровне ощущает, что Тэхён сейчас улыбается, потому что так и не открыл глаза. — Я научу тебя, — какой же прекрасный голос. Тэхён приближается к губам аккуратно и медленно, давая Чонгуку время привыкнуть хотя бы к такой близости. А когда чужие пальцы крепче сжимают его шею, Тэхён облизывает свои пересохшие губы, чтобы после нежно коснуться чужих губ. Чонгук часто дышит, не зная, что ему дальше делать. Боится? Чувствует себя тупицей, который ничего не умеет. Тэхён лишь сомкнул свои губы на губах Чонгука. И просто ждёт. Пока Чонгук не размыкает свои губы, прося большего. И кто такой Тэхён, чтобы ему отказать? Поэтому так же размыкает свои, чтобы начать целовать сначала верхнюю губу, а затем нижнюю. Чонгук всё также не знает, что ему делать. Он старается подхватить чужой темп, и Тэхён это одобряет, но всё равно оставляет инициативу себе. Когда он понимает, что Чонгук расслабился и перестал сжимать его шею пальцами, проводит языком по нижней губе, попросив так раскрыть Чонгука губы, чтобы просунуть язык. Чонгук заметно напрягается, а Тэхён не торопится. Останавливается. Но ощущает в следующую секунду чужой язык, который пытается переплестись с его. В комнате слишком жарко. Или дело не в этом? Ему дали зелёный свет. Руки Тэхёна оглаживают спину Чонгука, пока тот привыкает к глубокому поцелую. А после Тэхён перестаёт нежничать и уже вбирает в себя полустоны от размякшего в его же объятиях мальчика. И не замечает, как укладывает его на спину, нависая над ним. У Чонгука под веками взрываются собственные галактики. Слишком чуждо чувствовать такую бурю внутри. Он даже не думал, что целоваться — это так приятно. Особенно с тем, кто тебе очень симпатичен. Не замечает, как позволяет Тэхёну забраться прохладными сухими ладонями себе под футболку. Сам тянет его на себя плотнее, углубляя поцелуй. Пробует, целует, осознаёт. Хочет больше и дольше. А Тэхён уже не может дышать, поэтому разрывает поцелуй, нависая сверху и загнанно дышит. Чонгук его буквально отзеркаливает. Длинные пальцы заботливо вытирают слюну с губ. Но почему-то резко потеряв всю спесь, Чонгук сбрасывает Тэхёна с себя на пол и встаёт на ноги. Подрывается уйти. Сбежать? А куда же пропала вся уверенность? — Что-то не так? Не понравилось? — и голос такой на грани надломленности. — Я не должен был… — Слушай, извини. Я не хотел тебя обидеть. Чонгук впервые видит Тэхёна таким искренним и раскаявшимся. Хотя ничего ведь страшного не произошло. Тогда в чём дело? — Чонгук? Его зовут, а Чонгук стоит к нему спиной. Потому что боится собственных ощущений и чувств. Боится принять себя. — Тебе противно? Я думаю, мне лучше уйти. А Чонгук готов сломаться внутри. Потому что нет, не противно. Не хочет, чтобы его оставляли одного с этим пугающим спектром эмоций. Пусть это и эгоистично, но нельзя отпускать. Только не сейчас. — Тэхён? — и глаза почему-то на мокром месте, потому что Тэхён действительно поднялся на ноги и уже уходит в сторону выхода. Подрывается с места, чтобы быстро подбежать, врезаться в надёжную спину. И обнять, протиснув руки через чужие. И всё-таки плачет, глупый. — Не уходи, — шмыгает носом. — Мне понравилось, слышишь? Но ведь твоё сердце уже кем-то занято, что ты делаешь? Это неправильно. Это больше всего разбивает сердце одного Чон Чонгука, которому девятнадцать лет, и который впервые в жизни поцеловал парня. — Поцелуй меня? — просит. Надеется, что не так жалостливо. Потому что тогда точно позорно. Тэхён поворачивается к Чонгуку лицом, чтобы поцеловать в лоб, подушечками пальцев вытереть слёзы, поцеловать в уголок губ, и снова подарить эту тёплую улыбку, от которой у Чонгука вырывается сердце из груди. Он смотрит в его карамельные добрые глаза, и до безумия хочет провести кончиками пальцев по прямым пушистым ресницам. И когда это Чонгук стал интересоваться мальчиками? Мальчиком. Только одним. И зовут его Тэхён. А Тэхён, что? Гладит своего человека по лицу, который прикрывает веки, и накрывает его губы своими. Не требует большего. Только нежность и ласка. Чонгук льнёт котенком, зарываясь носом в шею, чтобы после вдохнуть запах. Кружит голову. Как в тот самый день. Узнай Чимин об этом, ещё долго не сможет поверить в подобный союз. Потому что Чонгук не считает Тэхёна своим другом. Тэхён с сегодняшней ночи занимает полноправное место любимого человека. И это никогда теперь не изменится.