Эскиз

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
40
переводчик
Efah бета
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
40 Нравится 3 Отзывы 7 В сборник Скачать

Эскиз

Настройки текста
Черчение давалось ему легко ещё в Академии. Более того, оно очаровывало, идеально питало его стремление разбивать любую идею на составные части, на числа и даты. Было заманчиво воплощать смелый замысел в графике, будоражила возможность легко воплотить в жизнь самый безумный замысел. По крайней мере, на экране или в виде голографической модели, почти осязаемой, почти реальной. Даже первые наброски базы «Старкиллер» он рассматривал с этой точки зрения, глазами техника-любителя: то были поражающие воображение планы, превосходившие всё, существовавшее прежде. Были те, кто сомневался, что генерал Хакс подходящий человек для этой задачи — создания величайшего оружия, которое когда-либо видела вселенная. Разумеется, никто не рисковал высказаться вслух, но Хакс читал это в глазах инженеров. Их сомнения вполне понятны, думал он про себя, в конце концов, свою репутацию он заработал, превосходно готовя войска, а не проводя техническую экспертизу. И всё же он нашёл чем удивить завистников в этой сфере, как и во многих других: разбирался в конструкции базы, говорил на языке инженеров, языке бесконечных кодексов, стандартов и ​​межгалактических норм. Когда был представлен первый полноценный макет базы «Старкиллер», он сделал свой собственный рисунок. Самый настоящий рисунок, карандашом на бумаге. Прошло двадцать лет с тех пор, как майор Нассум в Академии — нет, не в Академии, на школьном корабле, — продемонстрировал рисование геометрических тел на бумаге горстке кадетов. Майор сказал, что это вид искусства; в его действительно искусных руках циркуль и транспортир вычерчивали идеально тонкие и точные линии. На курс кадеты записались, чтобы получить дополнительные баллы в табеле по начертательной геометрии. Рисовали карандашом на бумаге, как требовало задание, и время от времени — от руки, просто так. Было несложно выплёскивать на бумагу свои мысли, образы, которые крутились в голове. Для начала корабль на орбите вымышленной планеты. Потом ещё один корабль и много маленьких истребителей по краям, потому что дорогую чертёжную бумагу выдавали ограниченно. В то время Хакса не отпускала идея, что рисование грифелем на бумаге идёт более плавно, как-то более правильно, но только когда даёшь волю своим мыслям, когда изображаешь что-то совершенно невозможное, например, выдуманную планету или корабль, который ещё не изобрели. Однажды, помнится, он нарисовал целый корпус армии клонов, ряды солдат, одетых в белые пластоидные доспехи, — он не только упражнялся, оттачивая навык, но и был одержим анатомическим исследованием. Однако после выпуска он уже не занимался подобной ерундой, считая рисование ребячеством, и, даже когда накарябал на листке бумаги базу «Старкиллер» (первый вариант выглядел неказисто, второй — гораздо лучше), он испытывал смутное чувство вины из-за того, что тратит время на такую чепуху. Вернувшись вечером в свои апартаменты, Хакс обнаружил, что у двери его поджидает домашний дроид. Взволнованное чириканье могло означать только одно: нарушение вечернего распорядка. — Кто? Дроид спроецировал картинку из гостиной. Она была не такой безлюдной, как хотелось бы. Дроид возмущённо запищал. — Всё в порядке, нам ничего не нужно. Давно он там? Дроид жалобно пискнул. — Два часа? Хакс повесил на вешалку шинель. Подумал, что надо бы разуться, но решил, что это отнимет время: сначала следует избавиться от незваного гостя, потом — всё остальное. В три шага он преодолел расстояние до двери гостиной. Его апартаменты были роскошными по сравнению с тем, чем довольствовался остальной экипаж, но на самом деле состояли из двух небольших комнат: гостиной и спальни. В гостиной был диван, письменный стол, стеллаж, а сегодня ещё и Кайло Рен. Он сам виноват. Он, генерал Хакс, сам виноват в том, что его побеспокоили, потому что в минуту слабости разрешил — или, во всяком случае, не запретил прямо — этому человеку себя посещать. Он, очевидно, не донёс до Лорда Рена достаточно убедительно, что его визиты приветствуются в крайне редких случаях и уж точно не в отсутствие Хакса. Результат этого недосмотра стоял у него прямо перед глазами. Пока, впрочем, сидел. И не на диване, между прочим. Единственной частью Кайло Рена, которая покоилась на диване, был шлем, и Хаксу почудилось, что жестяной визор ожил и смотрит на него со странной злобой. Весь остальной Кайло Рен сидел на полу, вытянув бесконечно длинные ноги. Хакс застыл в дверном проёме и невольно затаил дыхание. Кайло Рен спал. В самом деле, Рен откинул голову на край дивана и уснул. Его плащ был перекинул через спинку дивана, а сам он по непонятной причине устроился на полу; возможно, из-за того, что однажды Хакс в ярости заявил, что его сапогам не место в гостиной, а уж тем более на диване. Если это в самом деле так, подумал Хакс, то перед ним редкий пример, когда Рен действительно прислушался к его словам. Почему Рен вообще тут оказался, представлялось Хаксу загадкой, и в ближайшее время ею и останется, поскольку его внезапно осенила идея, не предполагающая скорого пробуждения гостя. Совсем наоборот. Он выскользнул из комнаты, снял китель и сапоги и, тихо ступая, вернулся в гостиную. Взял карандаш и альбом с полки и бесшумно опустился на пол рядом с Реном, стараясь не шелестеть бумагой, листая альбом до чистой страницы. Сперва он изобразил маску Рена. Набросок, где парой штрихов обозначил странный предмет, взиравший на него с дивана. Ничего сложного для Хакса, всего лишь потрёпанное ведро, обычное упражнение, чтобы размять пальцы. Затем настал черёд перчатки Рена, лежавшей на полу рядом с ним, словно кожистая рептилия. Но сам Рен… Хакс посмотрел на него. Тёмные волосы, слишком длинные, волнистые, нечёсаные. Бледная кожа, усеянная родинками. Чёрно-синие тени под глазами. Хакс отметил, каким усталым, вымотанным выглядит Рен; неудивительно, что он заснул. И тут ему пришло в голову, что прежде он никогда так долго в Рена не всматривался. Кстати, а почему?.. Откровенно говоря, Рен выглядел привлекательно. Не в общепринятом смысле — всё в нём было как-то чересчур, — однако в целом… в целом… Хакс взял себя в руки. В целом рисовать всё равно было сложно. Хакс сконцентрировался на опущенных веках Рена, на тёмных ресницах, касающихся бледной кожи. Умиротворённое выражение лица было совершенно нетипичным для Кайло Рена — чего доброго, так и забудешь, с кем имеешь дело. Как будто изображаешь не Лорда Рена, магистра рыцарей Рен, а абсолютно незнакомого человека. Просто случайного симпатичного незнакомца. Что Рену от него нужно? Не следует ли его разбудить? В конце концов, Рен мог бы использовать коммуникатор, чтобы связаться с ним в случае крайней необходимости, значит, спешки не было. Хакс сконцентрировался на рисунке. Нос и скулы удались ему хорошо, но потом (ему явно не хватало практики), когда он принялся делать набросок губ Рена, у него задрожала рука. Почему-то было сложно смотреть Рену в лицо и спокойно выводить на бумаге его губы. Губы и упавшую на лицо тёмную прядь волос, кончик которой приклеился к уголку рта Рена так стыдливо и нежно. Пространство на рисунке было организовано плохо. Лицо Рена занимало слишком много места. Хакс набросал очертания дивана на заднем плане и задумался, успеет ли ещё изобразить верхнюю часть тела Рена. На секунду его посетила дерзкая мысль: почему бы не нарисовать Рена с обнажённым торсом? Пришлось бы импровизировать, но он постарается сохранить замысловатые складки бронеткани и грубую структуру шерстяной мантии. Ткани, подумал Хакс, не его сильная сторона. Забавное наблюдение: он нарисовал на своём веку слишком много штурмовиков, слишком много пластоида, слишком мало женщин. В любом случае у него получилось. Он дошёл до широкого ремня на поясе и, поскольку ещё не налюбовался на белую кожу Рена, нарисовал вторую бледную руку, покоящуюся на рукояти светового меча. Меч пришлось завершать по памяти: на Рене он его не заметил. Хакс закончил вовремя. На скорую руку заштриховал пустое пространство листа серым. Вышло туманно, неопределённо, однако, так или иначе, работа завершена. Готово. Неплохо. Совсем даже неплохо. Он вздрогнул, услышав голос Рена: — Можно взглянуть?
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.