I.
— Армитаж! А, парень, вот ты где! Ограда балкона, на которую Армитаж Хакс опирался тонкими руками, завибрировала под весом массивной туши, материализовавшейся поблизости. Двоюродный дедушка Иридон. Пожилой мужчина был примерно одного роста с Хаксом, но в три раза толще — «тяжёлым костяком» тут не пахло, сплошной жир. — Как поживаешь? — Отлично, — буркнул Хакс. Он удалился на балкон, чтобы хотя бы на время спастись от тягот светской беседы. Но, очевидно, для остальных членов семьи намёк оказался недостаточно ясным. — Ты выглядишь так элегантно, — заявил старик. – Прямо модник. Модник? Хакс проследил за взглядом Иридона, направленным куда-то под ноги. Ах да, кроссовки. Нам нём были спортивные туфли из белой кожи с синими и красными полосками, в винтажном стиле. Он пожал плечами. Возможно, без костюма и галстука он выглядел слишком скромно для праздничной семейной встречи, однако Хакс не горел желанием проводить один из редких свободных дней в неудобной одежде, которую и так приходилось носить в остальное время. Кроме того, ему нравилось, как он выглядит в узких джинсах. И не двоюродному деду Иридону, который на семейное торжество заявился, по своему обыкновению, в неопрятном вязаном свитере, судить о моде. Хакс поднял взгляд и увидел смеющиеся глаза Иридона. Сколько вообще лет этому человеку, семьдесят с чем-то? Хакс махнул рукой и снова опёрся на парапет. — Славная погода сегодня, — пробормотал он. Вялая попытка начать беседу и вместе с тем — чистая правда. После многих недель и месяцев, проведенных взаперти в аудиториях, библиотеках и крохотных офисах, Хакс получал настоящее удовольствие, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Дедушка Иридон тяжело вздохнул: — Слишком тепло для этого времени года. — Гораздо выше средних показателей, — заметил Хакс, перегибаясь через парапет. Внизу на террасе собрались гости, не причастные к семейному торжеству Хакса, и выглядели они, надо сказать, намного радостнее. Перед ними на узкой клумбе цвели разноцветные тюльпаны. Где-то взволнованно залаяла собака. — Слишком жарко и сухо. Навредит сельскому хозяйству. Иридон хмыкнул в знак согласия. Хакс вспомнил, что со стороны родственников матери — точнее, мачехи — Маратель дед Иридон был самым сносным. Хотя бы поэтому старик заслуживал немного внимания. Хакс судорожно подыскивал тему разговора, которая не сводилась бы к погоде. — Как твоя астма, Иридон? — вежливо поинтересовался он. Старик демонстративно захрипел, но потом ухмыльнулся. — Хорошо, — он закашлялся. — Только аллергия даёт о себе знать во время цветения. Но я всё ещё хожу в спортзал каждый день. Полная боевая готовность. — Это здорово, — похвалил его Хакс. Иридон был полицейским в отставке, как и большинство родственников Маратель. Фамилия Хакс часто встречалась в сфере правосудия: полицейские со стороны мачехи, юристы со стороны отца. Ему не пришлось особо выбирать. — Бывало и получше, — старик повернул голову и глянул на Хакса. Хакс следил за ним краем глаза, продолжая смотреть прямо перед собой на улицу. — У тебя, наверное, большая нагрузка в университете? В голосе Иридона звучало сочувствие. Хакс тут же пожалел, что проявил вежливость. — Как обычно, — сказал он с прохладцей. — Ты не забываешь себя баловать? Ездишь в путешествия, на море или в горы? В твоём возрасте нет ничего лучше этого. — Мне некогда отдыхать. — А там, знаешь, встречаться с друзьями, Армитаж? Получать удовольствие от жизни. Хакс закусил губу. «Моя жизнь состоит из работы, я её ненавижу, и каждый день для меня — мучение». Деревянный пол балкона скрипнул, когда Иридон выпрямился, окидывая его взглядом. — Тебе нравится учёба, Армитаж? — Что значит «нравится»? Что за дерьмо вообще это ваше «нравится»? — Хакс вскинул голову и в упор уставился на старика. – Что вам вообще от меня надо? Иридон казался шокированным. Молча он повернулся и пошёл обратно в зал. На террасе под балконом забрехала собака. Хакс высунулся ещё дальше, перегнулся через огражение, но собаки нигде не было видно. Он взял не тот тон? Он не виноват, что его засыпали бесцеремонными вопросами о личной жизни, а ничего, кроме вежливости, он здесь никому не должен. Кроме того, на чертовом балконе вдруг стало слишком жарко. Раздраженный тем, что все снова сговорились против него, Хакс повернулся к двери и вошёл обратно в обеденный зал — вернее, только он собирался войти и толкнул дверь, как перед ним будто из-под земли вырос официант. Хакс замер как вкопанный, но все же не избежал столкновения с широкой грудью темноволосого парня. — Эй! Полные бокалы шампанского на подносе, которым балансировал официант, опасно закачались. Он вскинул руку повыше, и катастрофу удалось предотвратить. — Извините, — пробормотал Хакс. Молодой человек вздёрнул красиво изогнутый нос и поспешил дальше, не удостоив Хакса ответом.II.
Место Хакса было отмечено табличкой с именем: «Армитаж Б. Хакс», написанным от руки фиолетовым курсивом. Тем не менее его усадили на разумной дистанции от Маратель — перспектива провести несколько часов рядом с мачехой портила ему настроение всю предшествующую неделю. Теперь он сидел между пожилым кузеном, с которым ещё не обменялся ни единым словом, и мужем двоюродной бабушки по отцовской линии. Учитывая обстоятельства, лучшего было трудно желать. — Шведский стол открылся, — муж двоюродной бабушки искренне улыбнулся. — Пойдёмте? Неожиданное обращение со стороны соседа Хакс ощутил как неприятное покалывание в шее. — Простите, что? — Пока очередь не образовалась. Женщины всё ещё сплетничают. Если мы сейчас встанем, быстрее приступим к еде, — мужчина состроил озорное лицо. Боже, до чего же он был примитивным? Но что касается очереди, тут он был прав. Хуже шведского стола мог быть только шведский стол, к которому пришлось бы стоять в очереди. Хакс взял тарелку из стопки и принялся разглядывать предлагаемые блюда: суп из говядины с разными добавками. Холодные закуски. Горячие основные блюда. Разнообразные салаты. Хакс вздохнул про себя: выбор был более чем скучным. — Когда свадьба? — Что-то тёплое и мясистое скользнуло вдоль его бока и неожиданно обвило талию. Хакс обернулся. Он точно знал полную женщину, обнимавшую его за пояс, но её имя никак не шло на ум. Это была мать одного из зятьёв именинника — семидесяти с лишним лет, как и большинство гостей. Он сжал ее потное, мясистое предплечье свободной рукой и освободился от хватки. — Какая свадьба? — с подозрением спросил он. — Твоя, солнышко. Разве ты не… — Нет. Она близоруко сощурилась: — Ах, какая же я глупая! Ты же тот приёмыш! Это называется бастард, хотел поправить её он, но сдержался. — Я Армитаж. И я совершенно точно не собираюсь жениться. Цап — её рука снова обернулась вокруг него, точно липкое щупальце. Это уже было на грани сексуального домогательства. — Пора уже, красавчик. Скажи-ка, ты ещё живёшь с родителями? Хакс попытался вывернуться из захвата, пока старая дама вконец не озверела. Оглядевшись в поисках помощи, он встретился глазами с официантом, с которым столкнулся в дверях. На мгновение Хаксу показалось, что тот наблюдает за ним. Странный тип с пучком на голове. Да и вообще — с этого ракурса хорошо было видно, что нос у него не красиво изогнутый, а скорее кривой. Хакс оттолкнул домогательницу: — Мне двадцать пять, я живу один уже десять лет и не собираюсь жениться. Довольны? Ничуть не смутившись, она незаметно похлопала его по заднице и присоединилась к очереди, которая тем временем выстроилась за горячим.III.
Вопреки ожиданиям, речь оказалась вполне сносной. Внук и внучка именинника рассказали о детстве девяностолетнего дяди, день рождения которого отмечался, и поблагодарили юбиляра его за щедрость. Хакс понял это так, что дядя Джеролим не дурак осчастливить родственников деньгами — вполне себе способ купить любовь. Затем настало время ритуалов. Встать, произнести тост, спеть, опять тост — и, как только все уселись обратно на места, дядя Джеролим снова встал из-за стола и настоял на том, чтобы сказать несколько слов в память о кузине Флавии. Хакс не имел ни малейшего представления, кто такая кузина Флавия, но, очевидно, в прошлом году она умерла от рака лёгких. Какая трагедия. Он извинился перед собравшимися и ушёл вниз, чтобы почтить память Флавии выкуренной сигаретой. Запах было ни с чем не спутать. Хакс не имел ничего против запаха травки, однако здесь, при солнечном свете, рядом с клумбой с тюльпанами, как-то неожиданно было его почуять. Он зажёг сигарету и осмотрелся. На лестнице перед черным входом сидел темноволосый официант, окутанный клубами дыма, поднимавшимися от косяка. Тут всё ясно — c тем, кто забирает волосы в пучок на затылке, явно что-то не так. — Смело с твоей стороны дымить здесь, — сказал Хакс. Парень поднял голову. — Сорри, — произнёс он, без особого успеха попытавшись смахнуть дымку, — не увидел тебя. Хакс пожал плечами: — Мне-то всё равно. Но там наверху вечеринка у полицейских. Официант воззрился на него. У него были большие тёмные глаза, приметное, слегка асимметричное лицо. В целом нос к этому лицу отлично подходил. — Ты имеешь в виду пенсионеров? Хакс вынужден был ухмыльнуться: — Мои родственники в большинстве своём полицейские. Просто предупреждаю. — Кайло, — произнёс парень. — Что? — Меня зовут Кайло. — Он глубоко затянулся косяком, вдохнул с мечтательным выражением лица и прикрыл глаза. — Спасибо за информацию. — Не за что. Хакс понаблюдал за ним. Кайло выглядел гораздо менее отталкивающим, чем ему показалось при первой встрече. То, как он держал косяк, привлекало внимание к его мускулистым рукам и широким плечам. Даже его длинные вьющиеся волосы, собранные в нелепый пучок на затылке, теперь казались Хаксу привлекательными. — Армитаж, — представился он. Глаза Кайло были по-прежнему закрыты. Он выпустил тонкую струйку дыма изо рта. — Имя реально ужасное. — Я знаю. — Тебя назвали в честь отца? Хакс покачал головой, хотя Кайло этого не мог видеть. — Моего отца зовут Брендол. — Тогда сойдёт, — Кайло открыл глаза. — Твой отец — это тот здоровенный рыжий мужик по центру стола? — А тебе-то что? — Ты похож на него. Я буду называть тебя Хакс, окей? — Кайло сложил губы трубочкой и выпустил колечко дыма. Хакс почувствовал досаду. Простейший трюк, но он ни сам не мог так сделать, ни у кого-то другого не видел подобного уже давно. Он бросил сигарету на землю и затоптал её. — Мне кажется, моё имя не имеет никакого отношения к делу. — Имеет отношение к делу, — эхом откликнулся Кайло. — Позволь угадаю, ты юрист или типа того. — Не типа того. — То есть юрист. — Студент. Кайло ухмыльнулся и протянул ему руку. Зажатый между пальцами косяк соблазнительно подмигивал. — На, держи. Хакс взял его. Он как будто испытывал внутреннюю необходимость в этом; не потому, что так велико было искушение покурить травку, а потому, что ему трудно было отказать Кайло. Он сделал ровно одну затяжку и передал косяк обратно. — Спасибо. — Мне надо вернуться внутрь, — сказал Кайло, поднимаясь на ноги. — Впереди ещё десерт.IV.
В ожидании пирожных и пирогов, которые только подавались на столы, собравшаяся компания заполняла паузу выпивкой. Несколько бутылок вина, белого и красного, стояли наготове, а снующие вокруг официанты по первому зову готовы были принести любой алкоголь, какой только можно пожелать. — Вино — это натуральный продукт, — ликовала кузина за столом Хакса. — С точки зрения здоровья нет абсолютно ничего плохого в ферментированном виноградном соке. Двоюродная бабушка через два места от неё изучала этикетку на бутылке. — Это особенно дорогое, — пояснила она. — Вы обязательно должны попробовать. — У меня пусто! — прокричала кузина, и муж двоюродной бабушки перегнулся через Хакса, чтобы наполнить её бокал. — Если бы молодежь пила вино, она была бы более здоровой, — поделилась мнением двоюродная бабушка. — И более выносливой, — добавил её муж. — Если бы бедная Флавия пила, а не курила, она до сих пор была бы с нами! А сейчас она под нами, подумал Хакс, если только не похоронена в галерее с урнами… — Мне всё время кажется, что здесь пахнет марихуаной, — сказал седовласый джентльмен, сидящий напротив Хакса. — Хочу надеяться, что никто из присутствующих не употребляет эту пакость. — Ах, наркотики, — вздохнула двоюродная тётушка. — Вечно эти наркотики! Они отупляют молодёжь. — О да, — сказал Хакс, — молодежь глупая и ленивая. И все поголовно курят травку. — Он поднял бокал: — Ваше здоровье. — Ваше здоровье, — ответил седовласый. — Вы разумный молодой человек. Но вокруг столько длинноволосой молодёжи в татуировках, с кольцами в носу… мужчин с пучками… — Отвратительно, — согласился Хакс. — Абсолютно, — поддакнула кузина. — А всё начинается с травки, — объяснил Хакс, — Настоящая зараза. Отвратительный порок. Чего стоит только это глупое выражение лица, когда кто-то в полубессознательном состоянии затягивается косяком и… Какого черта?!.. — Хакс вздрогнул, когда его окатило чем-то холодным с резким запахом спиртного. — Нельзя поосторожнее? — Упс, — сказал официант, тот самый, назвавшийся Кайло. Как он тут оказался? — Извините, сэр. Я принесу вам кухонное полотенце, чтобы вытереть. — Это неслыханно, — пробормотала тётушка. Хакс встал и отодвинул стул. — Нет необходимости, — сказал он, пристально глядя на Кайло, — мне не нужна ваша помощь.V.
Хакс спустился по лестнице в полуподвал, где, по его расчётам, располагался туалет. Он прошел через открытую арку и очутился в пустой гардеробной. Налево — открытая дверь в кухню, направо — уборные. Хорошее соседство. Он направился в мужской туалет, смыл белое вино с волос и воротника и сунул голову под сушилку для рук, чтобы по возвращении в зал не напоминать мокрую мышь. Какой наглый официант! Парень намеренно держал бутылку вина наклонённой! Жалкий тип, чем он вообще думал? Ну, Хакс в любом случае отправит счёт за чистку его менеджеру; он ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы персонал портил его одежду! Он бросил последний взгляд в зеркало, нашёл результат удовлетворительным и покинул уборную. Что это там такое? Через открытую дверь Хакс увидел этого Кайло: посреди кухни он жонглировал тарелками! Стоя спиной к Хаксу, он устроил настоящее цирковое представление: чик, чик, чик — маленькие круглые десертные тарелки пролетали полукругом над его головой. Это было уж слишком! Жонглирующий официант, который, по его словам, был слишком неуклюжим, чтобы обращаться с бутылкой вина! Это ли не доказательство преступного умысла! Хакс еще несколько мгновений понаблюдал за ним — со спины Кайло выглядел восхитительно. — Круто, — громко произнёс Хакс. — А с винными бутылками так не получается, да? Едва он произнёс это, как с удовлетворением отметил, что парень от ужаса уронил все тарелки. Одна за другой они попадали на кафельный пол и разбились. Настроение у Хакса тут же взлетело до небес. — Бен? — прокричал кто-то из глубины кухни. — Всё в порядке? — В порядке, — крикнул парень в ответ. Хакс надавил на дверную ручку и заглянул в кухню. — Бен? — спросил он. — Я думал, тебя зовут Кайло. — Только мои друзья, — пробормотал парень. Он покраснел, увидев Хакса. — Это нечто вроде сценического псевдонима. Послушай, мне жаль... — Забудь, — Хакс развернулся и направился обратно в зал.VI.
Хакс откинулся на спинку стула и скрестил ноги. Очень хотелось закурить, но не было ни малейшего желания снова сталкиваться с Кайло, или Беном, или как его там. Поэтому он сидел здесь, апатично разбирая клубнично-шоколадный торт на отдельные слои и позволял кузену Мелло демонстрировать на смартфоне пятитысячное по счёту фото какого-то младенца. Невероятно уродливого младенца. — Прошу прощения? Хакс и кузен Мелло синхронно подняли головы, услышав голос за спиной. Превосходный голос Кайло (Бена?), но вот всё остальное в нём, к сожалению, было совершенно отвратительно. Он наклонился к Хаксу и положил перед ним на стол карточку. — Прошу прощения, я собирался дать вам визитку нашего менеджера. Если вы хотите, чтобы ваши вещи отдали в химчистку... — Да, я этого хочу! — Тогда мы, конечно, покроем все расходы. И я ещё раз прошу прощения за инцидент, ничего подобного со мной никогда не случалось. Кузина Хакса вклинилась между ними. — Знаете, что помогает от неуклюжести? — поделилась она. — Жонглирование! — Это было непрофессионально с моей стороны, — покаялся Кайло. — Обычно я не такой. — Хорошо, вы прощены. — Хакс схватил визитку, чтобы скорее засунуть её в карман. — Там что-то ещё написано! — воскликнул кузен Мелло. — На обратной стороне! Хакс нахмурился. В самом деле. «Кайло Рен», номер мобильного… — О, ничего особенного, — отмахнулся он, спрятав карточку в карман. Он огляделся вокруг, но официанта уже и след простыл. Парень оставил ему свой телефон? Зачем? И… если он пишет «Кайло» вместо «Бен», значит ли это, что они друзья?VII.
Первые гости начали расходиться, как только был выпит кофе. Дилетанты, подумал Хакс. Уходящие первыми должны попрощаться с остальными присутствующими, но, чем дольше ты сидишь на месте, тем меньше вокруг остаётся родственников, которым придётся пожимать руки. Которых нужно обласкать вниманием, поцеловать и обнять, даже если прежде вы успешно избегали этого. Так что Хакс будет держаться до последнего, пока его не выпихнут на улицу. — Армитаж. Боже правый, о своих так называемых родителях он совсем забыл. Они стояли перед ним, готовые отчалить: Маратель, вся в ярко-красном с головы до ног, как будто специально выбрала цвет, который делал её стоящего рядом рыжеволосого супруга похожим на шута. Нет, это было несправедливо. Брендол Хакс с медными волосами, седеющими на висках, все еще был довольно привлекателен. Маратель, с другой стороны, была неизменно уродлива, вне зависимости от того, во что облачала свое тощее тело. — Добрый вечер, — произнёс Хакс и остался сидеть. Физиономия Маратель выражала чистую ненависть, но она не могла не понимать, что на них смотрят родственники. Поэтому она наклонилась вперед, поджала губы и поцеловала Хакса в обе щеки. Ощущение было — как будто птица клюнула. — Приятного вечера, Армитаж, — сказал отец, пожимая ему руку. Затем они ушли. Хакс практически ощутил, как остальные присутствующие стремительно теряют к нему интерес.VIII.
Хакс припарковал машину под деревом на аллее и предусмотрительно натянул откидной верх — кто знает, что за липкое вещество капает с этих деревьев? Он не рассчитывал, что кто-то не в меру любопытный будет глазеть на салон через боковые стёкла. И для удобства опираться на зеркало заднего вида, что совсем уж выходило за все рамки. — Ремонт ты не потянешь, — сообщил Хакс, подходя ближе. Кайло вскинул голову: — Какой ремонт? Господи, он ненавидел объяснять шутки. — Когда ты отломаешь мне боковое зеркало, — пояснил он. — Ха-ха, понял? Кайло отдёрнул руку. Он выглядел раздражённым. — Если ты ещё не уловил, — сказал он, — я на самом деле не такой уж неуклюжий. Кайло Рен — это мой образ. — Твой что? — Мой образ. Я жонглирую в театре варьете. — Кайло Рен и летающие тарелки? Звучит впечатляюще, — Хакс приблизился к нему, откинул крышу автомобиля и зафиксировал её. Вид кожаного салона кабриолета вызвал на его лице горделивую улыбку. — Симпатично, — сказал Кайло. — Симпатично? — Хакс сверкнул глазами. — Перед тобой «Порш Олдтаймер» тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, «симпатично» — это оскорбление для такого роскошного автомобиля. — Я имел в виду тебя, — сказал Кайло. Его глаза были бесстыдно тёмными, но в них отражалось заходящее солнце. — Прости, что? Кайло обошёл машину и подошёл к пассажирской двери. — Отсюда далековато до ближайшего метро, — сказал он. — Подкинешь меня? Он прикусил губу и прищурился на свет. Хакс посмотрел на него: — Только если ты, конечно, пожонглируешь ещё чем-нибудь кроме тарелок.