Эфемерные.

«Там, где мир не знает боли, сможем встретиться мы вновь.» — Флора сделала небольшую пометку в своём салатовом ежедневнике. В нём оставалась последняя строчка, которая прозвучала финальным аккордом. Девушка поднялась со стула, прихватив с дубового стола кружку ароматного мятного чая. Он был горячим, обжигал язык и горло, оставляя болезненное послевкусие ментола. Она на секунду улыбнулась своим мыслям. В такие минуты она жалела, что тепло не может распространиться по сердцу и вылечить её хладную душу. Фея природы раздернула шторы, впуская в комнату немного света, но отходить не спешила. Её дух захватывало от того, что она видела: перед ней открылся вид на красочный малиновый закат, который заполнял собой весь небосвод. В нём были самые яркие оттенки. Оттенки жизни. Сегодня весь мир был по-настоящему необъятным, интересным, интригующим. Флоре вновь хотелось находить и изучать новые растения, смотреть на все чудеса, которые создает природа, слышать по утрам пение дроздов, сидеть на краю скалы, свесив ноги, и ощущать чувство свободы, петь во всё горло, танцевать. Но всё это уже не важно. Жизнь не дает нам тех испытаний, с которыми бы мы не справились. Игра слов, очевидно. Точно так же, как и злой рок судьбы. Каждый из нас — это индивидуальный мир, в котором мы решаем, в каком направлении нам идти. День из-за дня решаем, куда повернуть: направо, налево, в обход или прямо на пролом? С каждым выбором строиться наша жизнь. Из того, что с нами произошло, мы делаем выводы, учимся на ошибках, в конечном итоге несём ответственность за то, что с нами случилось. Ведь каждый из нас выбрал своё право или лево. И пусть есть вещи, которые не всегда зависят от нас: семья, отношения, работа и т.д. Мы всё еще хозяева жизни. Через терни к звёздам. И юная Фея сделала свой выбор. Но перед тем, как безвозвратно решиться, она вспомнила события минуемых дней. *** В аудитории разразился громогласный скандал. Казалось бы, ситуация пустяковая, но на деле серьёзнее, чем можно ожидать. Флора была поражена некомпетентностью их новоиспечённого педагога тем, что лучшие подруги не верили в её успех, прикрываясь её слабохарактерностью. У любой медали есть две стороны. На подкорках сознания девушка понимала: выполнять задание с профессором Виктором — безумие. Они совершенно не знали друг-другу, а их знакомство ни к чему хорошему не приведёт. Обида съедала изнутри и вытеснила собой понимание. Она не хотела осознавать то, что девушки говорили. Это не с целью обидеть, а чтобы Флора была осторожнее, не связывалась с подобной авантюрой. Сейчас эта мысль и вовсе не посещала фею. В трудные минуты каждому из нас необходима поддержка. Но помощь никогда не будет оказана правильно. Ведь если тонешь сам, тащишь на дно других. Это случай с их командой. Им было достаточно объятий. Пару слов о жизни за кружкой чая. Так лишь казалось. Ведь после слов «не переживать», «всё наладится», «мы рядом», «забудь» легче не становилось. Было приятно выговориться, но мысли, которые терзали душу и разум, никуда не исчезали. Будто заезженная пластинка. Ты проигрываешь ситуации в голове. Проблемы накапливаются и не решаются. Они выбирали пару слов вместо квалифицированного специалиста. Нагружали проблемами друг-друга, не справились и начали играть в «стулья»[?] На этом неприятности не заканчивались. Не в состоянии поддерживать моральное самочувствие, девушки не справлялись с обязанностями фей-хранительниц. Столкнувшись с новым врагом –Валтором, Винкс потерялись. Они стали жить на разных островах, а между ними был бескрайний океан. И объятия уже не спасут. Специалисты стали безделушкой, валяющейся на дальней полке, аксессуаром в дополнение к новой сумочке. С каждым днём встреч было всё меньше. Им хватало коротких смс с вопросами: «Как дела?», « Что делаешь?». Уже никто не думал о встречах и мимолётных взглядах. Мир менялся, и они вместе с ним. Совсем юным девам приходится нести груз ответственности, который им не под силу. Это их выбор. Сейчас Флора понимала Блум, понимала её причины уйти. От клуба осталось одно название. Девушки мечтали уничтожить причину нескончаемых бед, но с каждым разом были всё дальше от победы. И кто бы знал, как сложатся события. Фея бы молча проглотила свои чувства и обиды. В кабинет зашёл Авалон. Всеми обожаемый профессор по Магофилософии. — Я лично обучу её. Видимо, у вас не хватит мозгов на это. Пойдёмте со мной, мисс Флора, — мужчина указал на дверь, злобно смотря на Виктора. Флора с гордо поднятой головой направилась прочь из аудитории, боковым зрением заметив опущенные рты подруг, которые прибывали в немом шоке. Но, выйдя за порог, быстро стушевалась. — Я должна поблагодарить вас, — робко произнесла Фея-природы. Её взгляд был опущен в пол, а на щеках играл румянец. — Не стоит. Я не потерплю такое отношение к ученицам. — он снисходительно улыбнулся, держа руки за спиной, изредка поглядывая на шатенку. — И за это тоже. Вы единственный, кто решил помочь.— Девушка была рада, что есть те, кто в неё верит. Это грело душу. — Ну-ну, я ещё ничем не помог. Честно говоря, я не силен в тёмных искусствах, поэтому, возможно, учить будете меня вы. — Он посмеялся тихо, утробно. — Если не получится, придется подарить Виктору серёжки из лапши. — Может, тогда не стоит? Я не хочу, чтобы вы потеряли время. Сейчас оно как никогда драгоценно. — печально усмехнувшись, она посмотрела на профессора. — Мисс Флора, — серьезно начал мужчина, — не стоит переживать по пусту. Вашу голову должны занимать другие вещи. — Он остановился, положил руку на плечо Феи в знак поддержки. — Я не знаю, как вас отблагодарить, — Девушка, сдерживая поток слёз, прильнула к груди Авалона, крепко обняв его. — Спасибо, но всё-таки. У вас есть обязанности, а я села вам на шею, — промямлила Флора. Профессор лишь тяжело вздохнул, посмотрев в зелёные глаза: — Угомонитесь. Я ясно выражаюсь? — П-простите, я просто… — заметалась Фея, не зная, куда себя деть. Ей стало неловко от своей дотошности. Флора только сейчас заметила их положение. Они стоят посреди коридора в объятиях друг-друга. Её руки лежат у него на груди, а он слегка придерживает её за спину. Цветочная фея приподняла голову, столкнувшись с его строгим взором, покраснела, отвела взгляд, но продолжала прижиматься. — Что такое, мисс… — прошептал мужчина на ухо, насмехаясь. Студентка явно не умела держать свои чувства в узде. Взгляды снова пересеклись. Профессор не спешил, будто бы даёт право выбора. Расстояние между ними было сокращено до максимума. Флора понимала, что он — красный флаг, свет, на который нельзя идти. Осознавала, что сделает больно своей рыжеволосой подруге, предаст Гелию, который любит её. Но ведь специалиста она предала, ещё когда испытывала влюбленность к своему профессору Палладиуму. Эльф заставлял читать девушку в облаках на всех возможных парах. Его похвала, мимолётные взгляды, улыбка и то, как он проходил мимо рядов, задерживаясь именно у её парты. Это были обычные повседневные действия. Ей все равно. Она с головой погружалась в романтические мысли. Фея долго не могла признаться в этом молодому человеку. Она была привязана к специалисту и не могла отпустить. Молча хранила свои скелеты в шкафу, используя мужчин в своих нуждах. Флора знает, она не должна. Но его губы и аромат пачу́ли, с ноткой чёрной смородины, исходящий от Авалона, сводит её с ума. Где-то раздаются шаги, но слишком поздно. Она зажмуривает глаза и робко прижимается к его губам. Так, будто впервые целует мужчину. Слышит грохот. Звук будто вырывает её из-под воды. Обернувшись, девушка видит: посреди коридора на коленях ползал Палладиум, отчаянно пытавшись собрать все книги, которые попадали от его шока. Цветочная Фея расплывчато смотрит на профессора по Магфилосии. Не понимает, почему она поддалась мимолётному порыву, который взялся из ниоткуда. Шатенка хочет отстраниться, осознавая свою ошибку. Авалон не отпускает, прижимает к себе, грубо сжав талию. Фея шумно выдыхает от неожиданности, а зрачки расширились от страха и непонимания. Флора замечает, что эльф смотрит на них с нескрываемым удивлением. Сердце щемит от этого. Она не готова терять его. Но было ли что? Девушка не успевает что-либо сделать, вновь ощущая его губы. Поцелуй был крепким, настойчивым и пустым. Он ни нес в себе никаких чувств. Боковым зрением Фея заметила, как зеленый жилет заворачивает за угол и исчезает из её поле зрения. Она понимает: это не случайность. Реакция не заставила себя ждать. Мужчина получает звонкую пощечину и удар промеж ног. Она вложила в них всю свою злость и обиду. Флора понимает, у него была своя игра, а она ему помогла. У неё есть время уйти. Но она им не воспользовалась. Вместо этого нависла над профессором, словно коршун, но им не являлась. Флора поняла, что нужно уходить, но забыла об одном обязательно правиле: никогда не поворачивайся спиной к врагу. Девушка ощутила, как он потянул её за руку на себя, грубо сжал рот мозолистыми ладонями, сдавливая щеки пальцами, чтобы максимально причинить дискомфорт, и заталкивает в кабинет. Цветочная фея явно не собиралась быть жертвой психопата. Пришлось собрать остатки воли и мужества, чтобы не впасть в панику и не биться, словно птица в клетке. Она чуть смещает подбородок вниз и кусает мужчину за ребро ладони, беспощадно смыкая челюсти, прокусывая плоть. Авалон не кричит, терпит. Грубо отталкивает от себя шатенку, от чего та потеряла равновесие и неуклюже упала на копчик. Повернулся к дверям. Сначала, закрывая их на ключ, а после использовал несколько заклинаний. Одно из них влияло на шумоизоляцию, другое — на то, чтобы девушка не могла дотронутся к дверям частями тела или магией. Подобные заклинания могли снять лишь профессора и феи, обладавшие окончательной трансформацией. «Даже если я начну её расчленять, никто не услышит крика о помощи». — Мужчина усмехнулся от этой садистской мысли. На помощь никто не придёт. Она не отчаивалась. Даже будучи в запертой комнате тет-о-тет с её мучителем, она имела доступ к магии. Значит, не всё потеряно. Фея приняла стратегическое решение — бегать между парт. Так она сможет потянуть время. Надеялась, что эта беготня продлится как можно дольше и, возможно, её спасут. Отчаянно. Профессор смеется низко, злобно. Он не подходит к ней, стоит на своём месте, даже не утруждаясь побегать за ней ради приличия. Он использует самое обычное заклинание на исчезновение предметов, и все парты испаряются, за исключением учительского стола, мусорного ведра и появившейся стеклянной бутылки с минеральной водой. Флора на секунду задумалась. Возможно, бутылка предназначалась именно для Авалона. Может, он был ярым насильником-фетишистом? Впрочем, о вкусах не судят. — Мне нравится смотреть на то, как ты мечешься. Ты и вправду думаешь, что сбежишь? — мужчина маниакально улыбнулся. Авалон знает: без боя Цветочная фея не сдастся. Он вальяжно снимает белоснежный пиджак, ослабляет и убирает галстук. Повесив вещи на крючок, расстёгивает две верхние пуговицы рубашки, манжеты и чуть подтягивает рукава, освобождая венозные предплечья. — Считаешь, что я буду молчать об этом? Ты не останешься безнаказанным. — Флора превращается в фею, а в руках уже горят атакующие сферы. Не решается. Страх парализует липким слоем, поглощая всё больше во тьму. Она дрожит. Во рту образовалась пустыня, а тело покрылось испариной. — О, ты и вправду думаешь, что сможешь выбраться? Забавно, — он слегка опускает голову, тихо посмеиваясь. — Что ж, так твоё отчаянье будет слаще. Ведь тебя никто не услышит. Профессор вальяжно, не спеша приближается к ней. Он был расслаблен и явно не видел в девушке угрозы. Он шёл. Громко. Стук его лакированных туфель врезался в голову девушки, отвлекая и переключая её внимание на маловажные вещи. — Профессор Палладиум видел нас! — воскликнула Фея в контраргументе. — Если со мной что-то случиться, Вы будете последним, с кем меня видели. — Если я решился на это, значит, у меня есть план. Всё было спланировано, наш поцелуй был фикцией.Появление Эльфа рассчитано. Если же он о чём-то догадается, то последует в след за тобой. — его губы сжались в тонкую линию. Видимо он и сам не был уверен, получится ли убрать Палладиума. — И всё-таки забавно. Ты и впрямь убеждена, что сможешь противостоять мне? — Мы победили Лорда Даркара. А его жалкого приспешника и подавно. — Вы-то победили? — слова Флоры его явно развеселили. — Ну да, как же. Только вот я обладаю знаниями, которое предоставляет мне тело. Силой, которая досталась от Тёмного Феникса. А ты, никчёмная фея — недоучка, хочешь противостоять мне в одиночестве? Интересно. Есть что-то живое в твоём сопротивление. — он дёрнулся, чтобы напугать и спровоцировать девушку, и она среагировала: ловко пролетела над головой Авалона, оказавшись за его спиной. — Буйный плющ! — Фея произнесла магическое заклинание, отправив сферу под ноги бывшего профессора. Тот хоть и уклонился, но огромное растение не давало пройти к хозяйке. Пока мужчина разбирался с надоедливым плющом, цветочная фея пыталась открыть дверь, перебирая самые разные варианты: от магии до грубой силы. Тщетно. Время было всё меньше и меньше. Авалон быстро расправился с заклинанием Флоры. — Глупышка. Не верится, что лучшая ученица Алфеи забыла элементарные основы магии. Может, ты заработала свои оценки другим путём? — он вновь не спеша приближался к Фее, оказывая на неё давление. — Как считаешь, твой поступок понравился Палладиуму? Бедный, бедный Гелия даже не знает, что его возлюбленная отдала сердце своему профессору. Так кто: специалист или эльф? — риторический вопрос, вызвавший гамму отрицательных эмоций и чувств. — Замолчи, замолчи! — она нервно сдирает заусенцы с ногтей. — Ты ничего не знаешь о нас! — в глазах скопились слёзы. — и не тебе быть правосудием. — Флора вновь готовится к атаке, на этот раз более решительно. Никто не должен узнать о её маленьком секрете. Глубоко в сердце теплилась надежда на то, что она сможет противостоять. Но надежда умирает последней. Здравый смысл перечёркивает все её жалкие попытки сражаться. Но лучше знать, что умрёшь попытавшись, чем просто сдаться. Порой, совсем иногда нужно думать головой, если состоишь в отношениях. Не стоит водить партнёра за нос и держать в подвешенном состоянии. Если совершил непоправимую ошибку или твои чувства изменились, как это произошло с Флорой, то расскажи об этом. Не молчи, не используй. Ведь человек, фея, дракон имеет право на жизнь без предателя. Ты не только можешь растоптать чувства, но так же сломать жизнь, уничтожить часть нервных клеток, а их восемьдесят шесть миллиардов, довести человека до суицида, сломать психику или на нервной почве отправить его в запой. Хватит одного поступка, чтобы сломать целую личность. И достаточно одного разговора, чтобы облегчить жизнь. Вспомни закон бумеранга. Однажды ты распахнешь свою душу для особенного человека, как это сделал Гелия. Ты станешь видеть листья папоротника в самых разных ответвлениях. Тебе откроются чудеса света. А после раздавят, как таракана. Жестко и без сожалений. Цена неумолимо высока. Не кичись, что жизнь несправедлива, ведь каждый выбор несёт последствия, и не только для страдающих. Видневшийся на горизонте бумеранг снесёт тебе голову. Теперь она знает, за что ей все мучения. Но сейчас Флору эта мысль волновала меньше всего. В битве тебе нужно оставаться непоколебимым, решительным и хладнокровным. Ведь в данные минуты решается твоя судьба. Жизнь — борьба. Только зачастую мы сражаемся сами с собой. Цветочная Фея начала жить моментом, ведь кроме этого ничего не оставалось. Она окунулась в омут судьбоносной битвы. Ведь сейчас есть жизнь или смерть. Она решительно отправила несколько заклинаний, пытаясь отговорить себя, но тот словно танцевал танго, изящно уворачиваясь, и контратаковал. Но не пыталась задеть, лишь пугал. В один из таких мгновений он показательно поймал магическую атаку девушки, сжал в руке и уничтожил. По телу Флоры пробежала холодная рябь. Воздуха стало катастрофически не хватать. Она будто потерялась, нервно хлопая глазами. Все мысли вспыхнули о Валторе. Фея с болью вспоминала, как тот с лёгкостью уничтожал их атаки, будто бы они ничего не стоили. Голова превратилась в самую настоящую кашу. Цветочная Фея не могла поверить в то, что их враг спрятался у них под носом. Это сбило её храбрость. Сердце разрывалось от отчаяния. Разум пытался достучаться до девушки, что это самообман. Но страх настолько укутал её, что не побуждал к действию, а уничтожал. Фея природы забыла главное правило при битвах: держать голову холодной и не обращать внимания на надоедливые мысли. Сердце отыгрывало чечётку, всё ускоряя и ускоряя темп. Кто бы мог подумать! Мысль о Тёмном Маге напугала сильнее, чем мужчина, желающий её смерти. Да так, что она упустила возможные шансы на победу. Перед глазами были образы Стеллы и Лигеи. Их смерть дала сильный звоночек в психике девушки и сказался в ответственный момент. Страх — вполне естественная вещь, но то, куда приводит, до чего доводит, заставляет вздрогнуть, зажмуриться и никогда не открывать глаза. Драгоценные минуты утекали, как вода сквозь пальцы. Флора смогла вынырнуть из лавины бездействия, но было слишком поздно. Девушка в последний момент замечает, как в неё летит заклинание. Теряется. Наспех закрывается руками так, будто это должно было спасти или хотя бы защитить. Вспышка. Удар. Тьма. Действия происходили будто в замедленной съёмки, а Фея будто смотрит со стороны: В глазах отчаяние, в мыслях мольбы о безболезненной смерти. Девушка влетела в письменную доску. От столкновения сорвались петли, и она сломалась надвое, осыпав девушку мелом. Фея природы подпустила врага к себе. Непозволительно близко. Поддалась панике, забыла то, что изучала, понадеялась на силу, отключив разум, испугалась, пошла на поводу у безрассудства, а инстинкт самосохранения обошёл её стороной. Она провалила свой собственный экзамен, где оценкой была жизнь. Девушка ничего не ощущает. Вокруг тьма, а она сама будто без конца падает в бездну. Ни чувств, ни мыслей. Ничего. *** Флора с трудом открыла слипшиеся веки. Глаза резало от яркого света. Зажмурилась. Глаза явно отвыкли от света, хотя с момента боя прошло достаточно мало времени. Мышцы будто затвердели, пошевелиться было практически невозможно. Каждое движение причиняло боль. Фея не могла вспомнить, где она и что с ней произошло. Зрение не фокусировалось, и всё, что она видела — это размытое помещение, которые плыло из стороны в сторону. Во рту образовалась пустыня. Она попыталась убрать волосы с лица, но левая рука, будто клеем прикована к батарее, а правая на длинной цепи. Дотянувшись до головы, она ощутила пальцами кровь на виске. Девушка вновь попыталась всмотреться в детали и уже смогла рассмотреть стол, который стоял напротив неё, синеволосого мужчину, который сидел на нем. В углу стояли две половины доски. На стене едва заметная трещина размером с тело. Мужчина слышит: очнулась. Приблизился к ней, грубо взяв за подбородок. От чего мир снова поплыл. — Беззащитная. — раздается мужской голос. Флора смотрит на него, но лицо вновь расплывается, образуя смазанную кашу, которую растирали по тарелке. — Невинная. — он убрал её прядь за ухо. — Милая среднестатистическая простушка. Не понимаю. Что нашли в такой бесчувственной куртизанке? Ни чести, ни достоинств, — он откибает край рубашки, обнажая женские ключицы. — Теперь я в полной мере осознаю, чем ты могла привлечь. Флора находится будто под водой. Не разбирает его слов. — Если твоё тело — храм, то мне не жаль его порочить. — мужчина отходит к столу. Слышится скрип открывающегося выдвижного ящика. Подходит вновь. Девушка замечает в его руках маленький серебряный инструмент с острым наконечником, но не понимает, что это. Он останавливается в шаге от неё, садясь на корточки. Осознает: она не в себе, а так не интересно. Жертва должна осознавать за что обречена на страдания. Авалон берёт бутылку со стола, с пшиком открывает, тем самым привлекая внимание Феи. Не даёт сделать глоток. Содержимое с бульканьем выливается на голову. Флора жадно пытается наполнить рот стекающими ручьями воды вперемешку с кровью. Человеческие потребности присутствовали. Это радовало. Небольшая пытка для той, кто нуждался в воде. От прохладной воды разум постепенно возвращался, а в сознании, будто яркими вспышками вспыхивали воспоминания. Ярость и негодование накрыли её. Профессор Авалон лишь усмехнулся. Мужчина явно доволен собой. Он вновь заставил её пережить их поединок. С усладой наблюдает за её глазами, которые то расширяются, то сужаются. «Облажалась, снова… как могла забыть элементарные вещи. Нужно было лучше учиться.» — девушка бичевала себя. «Вот так и умру по-собственной вине.».— по щекам потекла горькая дорожка слез, маленькими крупицами капая на пол. Фея не может сдержать слёз отчаяния. Как бы она не сопротивлялась, боль настигла её и заполнила сердце. «Я обречена…» — это всё, что успела подумать Флора. Авалон снял заклинание с цепью, намотал на кулак волосы девушки и грубо потянул наверх. Цветочная Фея ощутила головокружительную слабость и завалилась на профессора. Мужчина брезгливо отпихнул фею от себя, скрепляя её руки субстанцией в виде дегтя, тёмного и липучего. Подтолкнув к столу, на который усадил девушку. — Ты мне уже надоела, Флора, — тихом шёпотом произносит Авалон над ухом жертвы. Желудок скручивает не по-детски. В горле ком от омерзительного голоса. Фее природы казалось, что ещё чуть-чуть и еда, которую она употребляла, выйдет на убийцу. Впрочем, она осталась бы довольна этим исходом. Даже если этого не случиться. Девушка вспомнила про свои ноги. Это было её маленьким шансом ещё немного потянуть время, и возможно, избавить себя от погибели. Мужчина же, видимо, забыл про это. Или не счел нужным. Шанс или насмешка? Профессор тянет грубые мозолистые руки к ногам девушки, желая раздвинуться их, на что получает размашистый пинок в пах. Бесчестно. Но порой, чтобы выжить, нужно играть в обход правил. Авалон упал на колени, согнувшись в три погибели, от боли закусил губу и раскусил её. Дыхание сбилось и было прерывистым. Удар был сильным, от чего был дезориентирован на пару минут. Флоре хватает этого времени, чтобы слезть со стола и разобраться с заклинанием. Но слабость не позволяет ей даже устоять на ногах. Пусть в крови играл адреналин, в мыслях адский ажиотаж, ситуацию это не спасало. Она позорно падает, и кажется, сопротивление было бесполезным. Профессор Авалон разразился хохотом. Ему хватает сил смеяться, даже стоя на коленях. Ситуация забавила. Ему нравилось наблюдать за этим зрелищем: беспомощная девушка неуклюже падает, пытаясь себя спасти. Что может быть занимательнее? Впрочем, ответ и не нужен. Он знает что. — Не сдаёшься… прелестно. Но это тебя не спасёт. — Мужчина с трудом встаёт, опираясь на стол, и маленькими хромающими шагами идёт к Фее. Флора отползает от него как можно дальше до тех пор, пока лопатками не ощущает панели стены. Она хочет начать двигаться в бок, но было поздно. Глаза вновь застилает пелена слёз, а в них пустота и немой ужас. Худшее, что можно показать врагу. Дойдя, Авалон вновь садится перед ней на корточки. Изощрённо смотрит в глаза и заставляет её не отводить взгляд. Шершавой ладонью проводит по щеке, поднимаясь к мягким карамельным волосам. От них пахнет дождём и свежим базиликом. Мужчина будто мечтательно накручивает шелковистый локон. — Ты такая обычная… ничем не отличающая от бесконечно болтающих девушек. Даже немного жаль тратить на тебя время. — он маниакально улыбается, а после бесцеремонно вырывает клок волос, ещё самую малость, и она лишилась бы кусочка скальпа. На её голове остаётся небольшая проплешина и кровоподтёк. Фея природы истошно закричала от боли. Во рту образовался отвратительный металлический вкус, голова раскалывалась, а в ушах стоял надоедливый звон. Руки впивались ногтями в ладони, оставляя следы. — Мне надоело, — скучающе произнёс мужчина, подняв девушка и грубо толкнув на стол животом. — Начнём самое интересное. Хочу, чтобы ты насладилась зрелищем. — профессор ухмыляется, придерживает левую ногу, а правой рукой достает серебряный инструмент — скальпель. — Ты чёртов психопат. Остановись! Зачем тебе это? — Флора пытается остановить его. Это всё, что она могла сделать, будучи беспомощной. — А как же Блум? — она не договаривает, ведь не знает, в каких отношениях они находятся. — Огонёк уже всё вам рассказала. — он болезненно улыбается, а глаза будто блекнут. — С настоящей мы всегда будем по разные стороны баррикад. Она никогда не сможет полюбить врага. А с той, что кроется внутри, всё может быть… — Пока он говорил, его голос уже не был уверенным и изредка дрожал. Видимо, он сам не был уверен. — Но сейчас наши чувства не имеют веса. — Сколько противоречий в твоих словах, Лже-Авалон. Ты так и остался пешкой, безликим существом под ногами Тёмного Феникса. — Замолчи, глупая фея. Впредь надо мной никто не властен. Даже сам Лорд Даркар, который теперь не в состоянии справиться с собственными тенями. — Авалон ухмыляется. Ситуация явно забавляла его. — Старику перерождение стоило немалых усилий, а чтобы восстановиться, требуется время. Пока он беспомощен, я буду вершить свой суд. «Значит, Лорд Даркар выжил. Глупый приспешник не умеет держать язык за зубами. Я обязана оставить подругам подсказку.» «Инфантильная идиотка. Жду не дождусь, когда ты сама обо всём растреплешь.» — А ты, оказывается, бесстрашный подонок. Считаешь, останешься безнаказанным? — Фея чувствует его холодные пальцы, пытается дёргаться или чуть-чуть отстраниться. — Милая. Скоро будут серьёзные события, на фоне которых я окажусь мелкой, незначимой букашкой. А до тебя никому не будет дела, так же, как и до Стеллы. — Ты монстр! Будь уверен, Блум отомстит за всех тех, кому ты причинишь боль. — вновь нервная система подводит, из глаз текут горячие солёные слёзы. Флора собирается с духом и приподнимает ещё одну попытку освободиться. Цветочная Фея резко дёрнулась наверх, что получилось без труда, ведь тело никто не удерживал. Средний рост позволил попасть Авалону в кадык, да с таким размахом, что мужчина отошёл на несколько шагов, кашляя кровью. Доигралась. Ему надоело. Профессор Авалон с трудом возвращает себе контроль. В глазах изредка мутнеет, горло болит, а во рту вкус крови, от чего его внешность приобретает более жуткий вид. Мужчина видит свою жертву, которая пытается соскользнуть со стола. Он превозмогает боль и прижимает девушку к столу. Левой рукой надавливая на копчик. Профессору требуется ещё несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. — Пришло время отвечать за свою неопределенность. — он меняет положение руки, чтобы они были свободны, и теперь прижимает Фею тазом к столу. Правой рукой он наматывает волосы Цветочной Феи на кулак, приподнимая её, чтобы она не касалась телом. Левой рукой берёт стеклянную бутылку из-под воды и разбивает её об стол на мелкие кусочки. Убедившись, что стекла достаточно мелкие и острые, он ударяет Флору о них. Вопли раздавались на весь кабинет, но их никто не слышит. Осколки беспощадно впивались в молодое лицо, разрезая и оставляя шрамы. Небольшие, но заметные. После шестого удара девушка перестает чувствовать часть лица, губы с трудом шевелись, а чуть открывая рот, щёки нещадно болели. Солёные слёзы ещё больше усугубляли ситуацию. Это не конец. Авалон, заметив полную беспомощность, приступает к задуманному. Берет в руки долгожданный скальпель, с лёгкостью проводит чуть выше копчика вниз. Не слишком глубоко, но достаточно, чтобы доставить боль и оставить шрам. Фея уже мало что ощущает, ведь находится в полуобморочном состоянии, а чувства притупились. Тело было будто под анестезией, но это продолжалось не долго. Оно откликнется на боль, особенно сейчас… Профессор раздвигает коленом ноги Флоры, удерживая левой рукой левую ногу, садится на корточки и вжимается плечом в ягодицы, чтобы она не дёргалась и не мешала искусству. Мужчина на секунду останавливается. Запах металла и чистой кожи сводят его с ума. Он в предвкушении вновь решает проделать запланированную работу. Авалон располагает четыре пальца на тыльной стороне рукояти, а большим — с наружной. Не спеша, медленно проводит по внутренней стороне бедра, сначала поверхностно, после углубляясь, разрезая ткани, вены и плоть. Чувствительность возвращается в самый неподходящий момент. Флора пытается оттолкнуть его, вырваться от безжалостной хватки, но ничего не выходит. Иногда ей казалось, что боль уходит, но с каждым прикосновением стали думала обратное. Крики и всхлипы заполняли кабинет. Голос охрип от постоянных визжаний, воздуха категорически не хватало. Прошло около минуты мучений. Разрез был до самой кости, от чего по ноге струйкой стекала кровь. Боль отрезвляла и не позволяла отправиться в царство Морфея. Ногтями на краю стола было написано имя Авалон. Вычерчено ногтями и кровью. Профессор Авалон молча смотрел на своё незаконченное творение: на внутренней стороны бедра, чуть ниже ягодицы, была вырезана глубокая буква А. Его инициалы. Мужчина плотнее прижался плечом, преподнёс пальцы, ввёл в кожу с отвратительным чавканьем, сжал в кулак и рванул. Вырвать кусок мясо получилось далеко не с первой попытки, с третьей, но кровь уже во всю била фонтаном. У него в руках лежала буква из плоти около четырех сантиметров. Он понимал, в течении трёх минут она умрет. 3:00 — Ты стала ещё прекраснее, — шепчет Авалон, набрав себе в розочку немного крови феи, с удовольствием выпивая её. 2:56 Всё, что могла Флора — это скрючится от боли, поджать ногу и свалиться на пол. 2:54 «Пытка закончена.» — с благословением выдыхает. Перед глазами всё плывет, цвета стали яркими. Она мало, что осознает, лишь чувствуется сильную пульсацию. 2:50 Авалон устало зевает. Смотрит на часы. Понимает, времени практически не остаётся и нужно закругляться. 2:48 Профессор смотрит на своё творение не с некоторой озабоченностью. Его возбуждал вид крови и нанесённые им увечья. 2:46 Фея природы с трудом остаётся в сознании. Что-то ей подсказывает, если уснёт сейчас, очнётся в пустоте. Адские боли и судороги нещадно атаковали девушки, от чего она раз за разом содрогалась. 2:43 Флора уже не плакала. Устала. Ей хватило боли. А этот урок будет с ней навсегда. 2:41 Девушка вновь неудачно соскальзывает со стола, ударяется подбородком и прикусывает язык. Её уже тошнило от металлического вкуса. Но это мало волновало. 2:38 Цветочная фея сворачивает калачиком на залитом её кровью полом. Из неё будто бы забрали всё эмоции. Ни страха, ни отчаяния, ничего. Убьют — Плевать. Сломают — уже. Фея уже перестала отзываться, лишь крепко прижала к себе ногу, чувствуя, как кровь бьёт в ногу. Сил не оставалось ни на что, кроме как умереть. 2:33 — Своей неопределенность ты принесла вред не только себе, но и любящим тебя людям. — высокомерно произнес он, но на устах его горькая усмешка. 2:30 Мужчина очищается от крови, заправляет рубашку после удачного времяпровождения. 2:27 Собирается привести волосы в порядок. Но дверь неожиданно распахивается, громко ударившись о стены. Поднимается столб дыма, из-за которого ничего не видно, а после появляется очертание чьей-то фигуры. 2:24 Грохот вырывает Флору из предсмертной агонии. Адреналин вновь начал поступать в кровь. Сердце билось чаще, но скорее от давления. Её могут спасти. Фея пытается приподняться, но тело всё ещё болит, голова идёт кругом, а ногу сводят судороги. 2:18 Фигура приобретает очертания. В кабинете появляется профессор Палладиум. Его лицо ничего не выражают, и лишь по глазам видно, насколько он зол и как по его венам лавой течёт ярость. Губы кривятся в отвращении. 2:15 Авалон готов встретить врага. Магические шары уже сияли в руках. Он знал, что такое может произойти, надеялся, что лишних жертв не будет, ведь это противоречит его действиям. Но ведь даже в хорошем человеке можно найти закорючку. 2:11 Профессор Авалон отправляет заклинание, но оно лишь отталкивается и возвращается обратно, сбив отправителя с ног. Палладиум не дурак. Сразу держал перед собой отражающий щит, чтобы избежать внезапных атак. 2:06 Это была магическая битва. Мужчины не набрасывались на друг друга с кулаками, а решали всё магией, перекидываясь заклинаниями. Всё это время Эльф всё ближе приближался к Флоре. Теперь девушка находилась за его спиной, под внешней защитой. Но корень проблем внутри. 1:55 — Беги! Беги быстрее! — он кричит своей ученице, но не смотрит на Фею. Не может отвлекаться от битвы, долго продержаться под натиском тоже. 1:52 — Я не могу! — кричит из последних сил. Показательно пытается встать, указывая на разрезанную бедренную артерию, кровь, бьющую фонтаном. 1:50 Он мельком отводит взгляд, замечает пол, который залит кровью, а он в ней стоит. Успевает пригнуться и избегает атаки Авалона. 1:47 В пригибе замечает вырванный кусок плоти, от чего в глазах темнеет, а к горлу подкатывает тошнота. Понимает — счёт идёт на секунды. Неизвестно сколько времени прошло от кровопотери, и понимает, что не готов потерять ещё одну ученицу. 1:44 Вновь атаки возобновляются. Мужчины используют лучи, которые направлены друг на друга. Палладиум понимает: в такой атаке он проиграет, но был стратегом, всё спланировал. Эльф прекращает атаку и за секунду до столкновения с его телом ныряет под атаку. Сшибает Авалона с ног и магическим шаром отправляет в стену. Садиться рядом с Флорой. Ставит по периметру магическое заклинание. Сам он помочь не может. Поддерживает эдакий купол, защищавший их, и из него атакует. 1:36 — Слушай меня внимательно, — громко и чётко диктует мужчина. В его голосе нет нервозности, лишь закалённая отточенная сталь. Смотрит на Фею. Видит, что она слушает и понимает его, продолжает: — Ты должна крепко сжать руку в кулак и надавить на внутреннею сторону бедра, там, где рана, но выше неё, но ниже паха. Будет больно, но от этого зависит твоё будущее. Так ты сможешь остановить кровотечение. 1:25 Флора хотела поддаться панике, но не позволила себе подобной ошибки. Взгляд опустился на ногу, из которой струей била ярко алая кровь. Собрав руку в кулак, быстро и безвозвратно прижимает выше раны, хрустит стеклами, которые остались на губах и причинял неимоверную боль. Терпела. Это стоило ей неимоверной храбрости и сил. Не каждый способен не поддаться искушению и всё сделать правильно. 1:18 Остановка кровотечения. Не сразу, но это помогает. Кровь перестает хлестать, но продолжает стекать, но не слишком сильно. В кабинет врывается Гелия, чтобы помочь профессор Палладиуму. Видимо, Эльф предупредил его об опасности. За ним входят двое медицинских работников, которые оказывают Фее первую медицинскую помощь: перевязывают рану бинтом, поверх чуть выше раны накладывают жгут, сгибают ногу в колене и фиксируют. Специалист смотрит на Цветочную фею разочарованным, но сочувствующими взглядом. Берёт на руки и как можно быстрее уносит из кабинета, в котором остался Палладиум и медики. — Прости меня, — слабо произносит Фея Природы. — Пустое это, — всё с той же теплотой отвечает Гелия. Но его голос полон боли. Флора смотрит в его глаза. Они были пустые, наполненные холодом и безразличием к жизни. Она никогда не видела его таким. Из мужчины будто бы забрали всю суть, всё, что он имел: счастье и невзгоды пропали в один миг. Он сделал человека смыслом жизни и поплатился за это. — Всё не должно было так выйти. Знаю, простить такое невозможно, — слабо произносит девушка, смотря в омут его глаз. — Когда безбожно любишь, готов простить даже самое гнусное, — с трудом произносит он, согласовывая с собой озвученное. За их спинами раздаётся грохот. Из кабинета вновь поднимает столб пыли, а из дверного проема на полу лежала чья-то рука. Слышен тихий сдавленный стон профессора Палладиума. Видимо, мужчине не поздоровилось. Специалист мельком оглядывается и пытается как можно быстрее добраться до медпункта и донести Флору живой. Фея была вся бледной, по лицу стекал пот, а тело била хандра. Всё, что она может — вяло улыбаться, показывая, что всё хорошо. *** Несколько минут ранее: Кабинет Авалона. Теперь схватка была более ожесточённая. Каждая из сторон хотела победить. Профессор Авалон был в ярости, что его окончательный план не состоялся. Но он всё еще мог наверстать упущенное. Мужчина прошептал заклинание и исчез. Спустя несколько секунд он появился за спиной одного из медиков и перерезал ему горло. Бросился ко второму, используя его, как живой щит. — И что же, дорогой друг, ты сделаешь сейчас? Тебе ведь не нужны невинные жертвы, — ухмыляется Авалон, исподлобья смотря на эльфа. — Значит, они умрут от твоей руки. Ты ни перед чем не остановишься. Видимо, они необходимая жертва, — сухо произносит мужчина, но на деле ему очень жаль невинных. — Ты прав. Значит, ты лично убьешь их. Эльфу приходится убить медицинского работника быстро и безболезненно. Он отправляется в него сферу, которая попадает в голову и взрывает её, частично задевая Авалона. Ведь получить в лицо осколками черепа — не самое приятное. Быстро и безболезненно. В последние секунды он замечает, как тело уже лежит в проходе, а Лже-Авалона нет. Чувствует, как спина начинает беспощадно болеть, а после он отлетает в стену лицом. Палладиум сдавленно стонет от боли. Кажется, он сломал нос. Ему хватает сил встать и заметить, как из него выходит враг. Делает пару шагов, которые дались ему с огромным трудом, и выходит из кабинета. *** — Сзади. — кричит Эльф, но слишком поздно выходит вслед за Авалоном. Гелия слышит его, не понимает, в чём дело. Инстинктивно оборачивается и ловит летящий скальпель в глазницу. Хирургический инструмент попадает прямо в зрачок. Лезвие не доходит до мозга, от чего у мужчины есть шанс выжить. Но без глаза. Режущая кромка слишком острая, а скальпель увесистый, от чего глаз полностью разрезается и остается висеть на конъюнктивальном мешке. Боль словно разрядом проходит по телу от шока и привычки прикрывать раненые места. Он роняет Флору, от чего та с грохотом падает. Удачно приземляется, успев прикрыть голову руками и не раскроить себе череп. Здоровым глазом замечает, Авалон приближается к ним. Время на обдумывания нет. Гелия понимает, что с одной перчаткой он не справится, и придётся убрать принцип пацифиста, чтобы спасти то, что он бережно охранял. Возможно, это была ответственность не только за свою жизнь. Уже не важно. Он зажимает глаз рукой, огибая пальцами, где торчал скальпель. Быстро и без промедлений вытягивает скальпель, скрипя зубами от невыносимой боли. Были и плюсы — глаз всё ещё при нём, пусть и не исполняющий свои функции. Отчётливо слышит шаги Авалона. Спустя пару секунд разворачивается и ранит врага в грудь секущим ударом. На белоснежном пиджаке профессора появляется алый след крови. Но тот не теряется. Решает терпеть боль и игнорировать её. Теперь Гелия имеет больше шансов. Он использует свою перчатку и сковывает руки Лже-Авалона. Следы от нитей плотно впиваются в кожу. Этим он замедляет его. — Храбрая, прошу тебя, убегай! — кричит мужчина, молящим взглядом смотря на Флору. Фея природы с трудом отползает на четвереньках, опираясь на правую ногу и руки. Слышит его, очень хочет убраться от кровавого побоища, но не может. Состояние позволяет лишь медленно и с трудом ползти. Цветочная фея очень хотела встать и побежать, но это невозможно. И даже если бы она была под обезболивающим, с кровопотерей далеко не отправишься. Девушку добивает моральное состояние. Она осознаёт, что даже сейчас из-за её беспомощности рискуют жизнями близкие ей люди, когда у них и без того было мало шансов. Промедление ещё больше уменьшит. Флора смотрит на ногу. На повязке была кровь, это уменьшает её вероятность выживания. Вновь переводит взгляд на Гелию. Видит, что он уже без перчатки. Она болтается на запястье Авалона. Специалисту уже помогает Палладиум. Даже будучи вдвоём, они с трудом справляются с Лже-Авалоном. Тот обладал ещё большим могуществом, чем раньше. Ему достался весь опыт профессора Авалона, а, значит, это уравнивало его с эльфом. Если бы не одно но. Мужчине каким-то чудом досталась часть силы Тёмного Феникса, и теперь он мог без труда справиться с мошками, мельтешащими перед носом. Фея Природы вспомнила, что она может превратиться в фею. Это было вполне возможным, ведь дефицита магии она не испытывала, кроме сильно ослабленного тела. Это являлось единственным шансом на спасение. — Палладиум.— выкрикивает Флора указывая на руки, которые были скреплены заклинанием. Профессор понимает её без лишних слов, отправляя к ней небольшую сферу, которая расщепляет деготь, сковывающий руки. Фея с боевым кличем выкрикивает «Винкс» надеясь на превращение. Самое удивительное, у неё это получается. Но она понимает — долго тело не выдержит нагрузки и может ещё больше пострадать. Её глаза сверкают победным счастьем. Она ничем не могла его скрыть. Казалось это был самый лучший подарок. Крылья заменили ей ноги. Без раздумий она разворнулась и усиленно начала махать крыльями, лишь бы поскорее добраться до Винкс, позвать помощь мужчинам и сообщить об инциденте. Оглядывается назад и видит то, чего не должна: Профессор Авалон махом выкидывает Палладиума из открытого окна. Послышался глухой стук. Теперь они один на один со специалистом. «Жаль, что с ликом правосудия не получилось. Сменим роль на безжалостного убийцу. » — думает Лже-Авалон, а на его губах играет легкая усмешка. На деле он жалкий подражатель. Специалист наносит тычковый удар в горло. На что Профессор лишь ловко ушел из-под атаки и отходя на безопасное расстояние для мага. Гелия же пытался как можно больше сокращать дистанцию, ведь на дальней он уязвимей. Из-за неспособности владеть магией, что отягощало. Авалон будто бы играл с ним, то отдалялся, то подпускал, ждал определенного момент. Когда специалист был дезориентирован его действиями, решил воспользоваться шансом и слишком сильно сократил дистанцию, от чего попался на уловку. Он не уследил за действиями профессора и не заметил очевидного сближения обоих. В следующие секунды Гелию подсекают, от чего он заваливается, путается в ногах и с грохотом падает на живот. Лже-Авалон не упустил прекрасный шанс. Он сел на спину специалиста, придавив юношу массой, заламал левую руку со скальпелем за спину, придерживая коленом локоть, левой рукой держал кисть, а правой провернул скальпель против большого пальца. Тем самым без особых усилий забирает своё оружие. На удивление, даже не сталкивает с сопротивлением. Профессор берёт его за волосы и приподнимает так, чтобы он чуть выгнул шею. Смотрит вперёд и неожиданно сталкивается с застывшим взглядом Флоры. Ухмыляется. Он доволен, что Фея увидит эту сцену. Цветочная Фея видит его прощальный взгляд. Это была добровольная смерть. Ведь без неё он не видел жизни, но и простить не мог. Гелия дарит ей прощальную улыбку, которая окончательно разбивает её. Теперь нет ничего, кроме сожалений. Профессор Авалон четким движением, не терпящим промедления, вскрывает горло юноше. Кровь забрызгивает всё в округе. Специалист машинально хватается за горло свободной рукой, будто пытаясь предотвратить свою смерть. Но это был лишь инстинкт. Рот наполняется кровью, от чего он задыхается. У него был шанс, но его решение привело к этому. Он знает, что умер, спасая любовь, не самой удачной и приятно, но любимой. Ведь без неё жизнь была бы тошной и противной. Гелия отрывает руку от горла, улыбается. Так как будто вовсе и не умирает на её глазах. А всё это лишь цирк, жестокая драма, в который он – актер. В последние секунды жизни он тянет к ней руку, будто бы тянулся к единственному свету, ведь она освещала его жизнь. Губы беззвучно произносят: «я был рад тебя встретить.». Его рука безвольно падает навсегда. Полы Алфеи пропитывались кровью. В этой жизни их решения оказались сильнее любви. Возможно, в следующей жизни они сделают всё верно и будут вместе. Но сейчас его ждёт Круг Сансары. Флора смотрела на всё это от и до. Но нужно уходить. И как бы больно не было, сейчас необходимо добраться до кабинета, в котором проходит из пара. Сердце разрывалось, но она уже ничем не может помочь ему. Только себе. Глаза застилала пелена слёз. Практически не разбирая дороги, летела сломя голову, пытаясь выжить. Ещё чуть-чуть. Почти. Она видит долгожданный кабинет. Перед ним трансформация спадает от болевого шока. Она делает несколько шагов и вваливается в кабинет ровно со звонком. *** Флора врывается в кабинет, с трудом удерживая равновесие на раненных и подкошенных ногах. Все обратили на неё внимание, но внешний вид поверг всех в шок: Девушка была покрыта многочисленными гематомами, ранами, сплошными ссадинами и синяками. Бедной Фее изувечили лицо. Сейчас был лишь кусок мяса, сломанный нос, разбитые губы, ярко выраженные синяки под глазами. Топик девушки был в крови, чуть задран, оголяя нижнюю часть грудей, юбка задом наперед. Всё тело было покрыто кровью, открытыми ранами. На ногу без боли смотреть было невозможно. Бедная девушка. За что она заслужила травму на всю жизнь? Винкс не знали. — Что случилось? — чуть ли не кричала огненная фея. Её глаза наливались самым настоящим золотом. Она была готова убить любого, кто притронулся к подруге. Она знала ответ на вопрос, но отказывалась в это верить. Правильно делала. Самые близкие наносят смертельные удары. — Кажется, скоро мы об этом узнаем, — сказала Лейла, увидев из окна, как профессор Авалон и Палладиум дрались не на жизнь, а на смерть. В кабинете началась настоящая паника и шумиха. Лейле пришлось бороться за ногу Флоры, ведь она буквально не подпускала к себе от горя. В конечном итоге ей удалось ослабить жгут, чтобы не произошло омертвение тканей. Текна быстрым и четким взглядом принялась осматривать аудиторию на наличие базовой аптечки, которая должна располагаться в каждой кабинете на случай травм. Ведь они не просто учились, но и занимались магией. Блум отталкнула Фею Технологий, взглядом извиняясь за столь грубое обращение. С трудом сдерживая в себе пороки тьмы, подходит к Цветочной Фее. Срывает повязку и грубо сжимает ногу, используя недавно приобретенное «пламя жизни». У всех на глазах огромная кровоточащая рана начинает затягиваться, оставляя уродливый шрам. Он будет день из-за дня напоминать ей о гнусном поступке, о том, как она погубила не только себя, но и подвергла других опасности. То, как из-за неё погибли невинные люди, память ей никогда не изменит. Флоре крупно повезло. Казалось, она родилась в рубашке. Девушка смогла уберечь себя через горы трупов. Ей нужно быть благодарной за то, что она находится в таком преданном круге друзей. Но моральные шрамы остаются на всю жизнь. — Чего встали? — злобно рыкнул Виктор. — Собрались вокруг неё, как курицы кудахчущие. Ведите её быстрее в медпункт, кровопотеря не исцеляется. И не разводите панику. Не думаю, что это пойдет на пользу Алфеи. Лейла, Муза, Текна взяли под подмышки и ноги Флору и со слезами на глазах, смотря на израненную подругу, отправились искать помощь, уходя всё дальше и дальше. Блум, с трудом переставляя ноги, отправилась вместе с ними, но значительно отставала. Винкс не замечали того, что рыжеволосая уже не шла с ними, а осталась далеко позади. Хранительница огня Дракона оперлась о косяк стены, уже почти не ощущая почву под ногами. Грудь болезненно сдавливало, воздуха катастрофически не хватало, а мир будто расщеплялся на атомы. Рыжеволосая сползла по стене, хватаясь за край сине-жёлтой футболки и размахивая ею, чтобы не было так жарко, но это не помогало. Блум начала слышать знакомый голос. Но кто он, она не помнит. — Бедняжка. Так вымоталась в этом грешном мире, — шёпотом раздается женский голос. — Я помогу тебе. Расслабься… Огненная Фея начинает вновь теряться в пространстве. Вот опять она не осознает, где находится. Знакомые коридоры кажутся чужими, а руки будто и вовсе не её. Девушка улыбается, смотря в стену, начинает погружаться в себя, слушая ласковый голос, который медом растекается по венам. Хранительница практически впала в сознательную кому, но из этого состояния её выводит Виктор, который достаточно грубо похлопал по щекам: — Блум, Блум! — рыжеволосая слышит знакомый мужской голос, который будто возвращал обратно в мир. С трудом пытаеться сфокусироваться на силуэте и удерживает зрительный контакт. Тёмный Феникс прислоняет к губам Блум бутылку с водой, от чего та с трудом, но выпивает всё. Блум ощущает обычный вкус воды, то, как струиться по её горлу, и это возвращает к жизни. Постепенно рыжеволосая ощущает свои действия, а картинка перестает быть мутной. — Что со мной происходит? — вяло спрашивает девушка, пытаясь подняться. Но от этого становится лишь хуже. Лорд Даркар с осторожностью придерживает Хранительницу за локоть, чтобы она случайно не упала и имела контакт с внешним миром. — На тебя повлияла концентрация тёмных сил. Ненависть, злость, разочарование смешалось в одном месте по стечению неизвестных обстоятельств. Это пробудило Глум. Хотя я предполагаю, что ты раньше слышала её мысли, — задумчиво произнес мужчина, видимо, что-то он и сам до конца не понимал. — В прочем, теперь она имеет права на твоё тело. — Нет, не имеет. Это моё тело, и сожители мне не нужны. Это по твоей вине она во мне, — твердо произнесла Блум. Да что ты говоришь. Многого хочешь. Нужно было думать раньше. Хранительница с не понимаем и озадаченностью смотрит на Виктора. На её лице была смесь эмоций. — Нет, я хочу совсем малость. — С тобой всё хорошо? — Лорд Даркар с сомнением посмотрел на девушку. На секунду ему показалось, что она бредит, но вид её серьезного лица отмел эти мысли. — Серьёзно? Ты только что сказал, что я многого хочу. — девушка недоверчиво смотрит на мужчину. — Я ничего не говорил. Идиоты. Решили устроить цирк. Тёмный Феникс пристально смотрит на Блум. Его смущает жёлтый оттенок белков. — Но я, — она не успевает договориться, успевает мельком опереться о грудь Лорда Даркара, закатывает глаза и падает в обморок. «Чудно́. И зачем я ввязался в этот геморрой.» — подумал Тёмный Феникс. Но его уныние продлилось недолго, ведь спустя пару минут Хранительница сама пришла в себя. Девушка, ни говоря ни слова, вскакивая, осматривается по сторонам и, развернувшись на пятках, начинает уходить. — И куда ты? — мужчина раздражённо потирает переносицу. Он уже на дух не переносил характер рыжеволосой. — Покорять мировые берега. — в следующий миг Глум срывается на бег, лишь бы убраться подальше из этого благоухающего места. Лорд Даркар не сразу понимает, что произошло с рыжеволосой, но когда осознает, побежал за ней. Ему искренне было страшно за то, что она могла сделать с Магиксом. Сейчас жестокость не знала границ. Рыжеволосая была не лучше Валтора. «Но как? Как ты это сделала.» — нервозно спрашивает Блум, наблюдая, как её безвольное тело несётся по коридору. «Ты сама тому причина. Спасибо и прощай.» — Глум в полушепотом произносит заклинание и вводит Блум в литургический сон. Теперь это её личная камера. Хранительница будет осознавать всё то, что происходит, но никак не сможет на это повлиять. Наверное, это жестоко. Пытаться бороться, сломаться и лишиться единственного, тела и разума. Теперь её ждёт долгий путь в темноте, там, где несколько лет существовала сущность без права на жизнь, голос и собственного тела. А всему виной её создатель, который решил вести сложные игры. Глум имеет право на это тело. Она живая, хочет жить, дышать химозным воздухом, принимать тяжкие решения, покорять вселенные. Список был огромным. Самые заветные желания — это обрести собственное тело, научиться сражаться на мечах. Любых. Одноручный, двуручный, два меча, что угодно. Девушка была рада, что принятые решения Блум привели к тому, что сейчас она может дышать. Пока лёгкие болезненно сдавливало, а бок покалывало от бега, голову наполняли триады мыслей. Забывшись, рыжеволосая не заметила, как мужчина, которого она видела ранее, вышел из-за поворота. Видимо, он знал эти коридоры намного лучше, чем казалось. Тёмная не успевает остановиться, по инерции пробегает больше положенного и влетает в грудь знакомого Блум. — Далеко собралась? — мужчина грубо ловит беглянку за руку, недовольно хмурясь. Глум не отвечает. Ей не о чем говорить с бывшим профессором (?) Блум. Девушка собирается ударить коленом в пах, но тот это предвидел, ведь знал её как облупленную. Отходит на шаг, ловит её левую ногу под коленом, поворачивает в противоположную сторону. Всё это произошло за доли секунды, отчего Тёмная не успела понять, как оказалась к нему спиной, а он удерживает её руки. — Даже не пытайся. Я знал, что ты рано или поздно возьмёшь своё, — констатировал тот, заводя рыжеволосую в кабинет. — Какого Феникса? — Глум пытается вырваться, но тот держит железной хваткой. Она совершенно не понимает, кто этот чудак. — Обыкновенного. — незнакомец неряшливо отшвыривает рыжеволосую от себя. Тёмная не собирается останавливаться и давать себя в обиду. Она выберется и будет жить. Эту волю никому не сломить. Собравшись атаковать, она смотрит в карие глаза незнакомца, от чего тело сводит от неистовой боли. Мужчина давил на девушку своей тьмой. — Не сегодня. — голос срывается на рык, а тело, вопреки муке, которая болезненно сковывала, набрасывается на того, кто был первоначальной угрозой. Глум — не сломанная кукла. Она умеет и может бороться за свободу, за то, что было отобрано. Глаза сияют, словно гелиодор. Жаждой и свободой. Что может быть желаннее и запрещение? Тёмная создает огненную сферу. Без промедления кидает его в мужчину, но тот даже не пытался уклониться. Телесная оболочка сгорает, оставляя после себя небольшую горстку пепла. Электронный смех громко и грубо разносится по кабинету. Она видит создателя в привычных бордовых доспехах. Зрачки стали похожи на орбиты. Глум замирает в оцепенении. Казалось, на мгновение она перестала верить собственным глазам. Помнит. Блум уничтожила его и Зал Реликса с помощью волшебной конференции. Смотрит в ярко красные глаза, не в силах оторвать взгляд. Может, она бредит? Тёмная не хочет верить в его возвращение. Девушка не хотела вновь быть марионеткой по достижению целей. И не сказать, что Лорд Даркар сильно её использовал, был тираном или вовсе неприятной персоной, но сейчас она не готова столкнуться с ним. Чувствовала, его влияние не такое сильное, чем прежде, а значит, она может позволить себе лакомый кусочек. Но и не играла с огнём, ведь можно очень больно обжечься. С другой стороны, она не хотела бросать того, кто подарил ей жизнь, помогал и наставлял. Пусть и внутри чужого тела. Глум не боялась, скорее остерегалась. Тешилась в сомнениях, как ей поступить, когда он, живой и невредимый, стоит перед ней. Они были близки. Не как что-то большее, скорее как… друзья? соратники? за то время, которые они проводили вместе, произошло слишком много событий и развитий. Но они так и останутся теми, кем были. — Как? Я вновь вижу тебя живым и невредимым. Может, ты просто побочный эффект? Память мне не изменяет. Блум уничтожала тебя, — удивленно и боязливо произнесла девушка, но внешне сохраняя безразличный вид. — Вижу, ты рада моему возвращению, — он улыбается. — Я расскажу тебе. Всё было спланировано заранее. Я знал, что у меня будет один исход из тысячи, в котором есть преимущество. Всё было спланировано с самого пробуждения. Нужно было лишь придерживать плана и следить за изменениями в будущем, хотя, казалось, оно так непредсказуемо. Понимал и то, что любовь будет сильнее ненависти. Поэтому ты проиграла, Блум. В тебе всегда было недостаточно негативных чувств, ни того, что ты могла противопоставить. В этом есть и моя вина. Я был недостаточно суров и вёл единоличную игру. Тогда у меня не было ни единого шанса выиграть. — Лорд Даркар с тяжестью вздохнул, ведь больше всего он ненавидел проигрывать, особенно тогда, когда всё было безвыходным. — Я — Феникс, существо бессмертное. Великий Владыка Тамплиеров мог лишь отправить меня в царство Морфея на долгое время. Ты и впрямь думала, что какие-то Феи из Алфеи смогли бы убить? Забавно. В любом случае, тогда шансов не было. Сейчас есть. — И что же глаголит тебе будущее? Горы золота и великую силу? Если и так, какие шансы. Что должен для этого сделать? — поинтересовались Тёмная. — Всё такая же любопытная. Но это тебе знать не нужно. По-крайней мере сейчас. Скажу лишь то, что удивлен. Ведь старый ученик превзошел учителя. Особенно тогда, когда ты был их личным мучителем. — мужчина загадочно ухмыляется, обнажая клыки. — О, конечно. Куда мне, кукле, до ваших возвышенных мечтаний. Я ухожу. Несчастливо оставаться, — сказала рыжеволосая, захватив чью-то кожаную куртку, направившись к выходу. — Я думал, тебе необходимо своё тело. Видимо, я ошибся. Жаль. Ты так и останешься никем. Прощай, Блум, — Тёмный Феникс ухмыляется и отходит к окну. Он знал, все будут любить Блум, считать её Блум, а Глум так и остаётся никем в чужом теле. Мужчина знал все её рычаги давления, и для своих планов ему не нужны были тени. — Снова старые добрые манипуляции. Меня порядком достали твои игры! — воскликнула девушка, исподлобья смотря на раздражителя. — Не понимаю, о чём ты. Какие игры? — Разворачивается, наигранно удивляется и разводит руками в сторону, мол, он не при делах. — Тебе нравится это местожительство. Я не имею права отказывать самой принцессе. — Гори в Аду. Мне нужно своё тело, — сдавшись, произносит Тёмная. — Я даже не сомневался. — Лицо Лорда Даркара не выражало ничего, но его хитрый взгляд говорил иначе. Она видит это, осознаёт. Он спустит с неё шкуру, ведь слабые союзники ему не нужны. — Не надейся, что я на твоей стороне. Меня не интересуют… — Глум замолчала на несколько секунд, подбирая нужные слова. — власть и могущество. Так же, как и железные Лорды, — едко отвечает рыжеволосая. — Будто меня интересуют нематериальные личности, — парирует Тёмный Феникс, подло улыбаясь, но вновь надевает маску серьезности. — У тебя на прихоти не более трех дней. После ты снова в моем подчинение. — Когда рак на горе свистнет, а черепаха начнёт бегать. Даже не надейся. Смею напомнить, я могу сдать тебя с потрохами. — Вперёд. Я разве удерживаю тебя? Только будь милостива не забыть и то, что от тебя избавятся и не о какой жизни, мечтать ты уже не сможешь. А что до меня, то выкручусь, как делал это всегда, — он удручающе посмотрел на время. — Может, если ты так бесполезна мне стоит лично избавится от тебя? Решай, время не резиновое, в особенности для тебя. Тёмная до боли закусила губы, ведь не знала, как ещё выместить злобу. Она не хочела быть девочкой на побегушках, выполнять приказы Даркара и вновь в поте лица заниматься тёмной магией. Осознавала и то, что это не её шахматная партия. Она здесь лишь малозначимая фигура. Значит, вынуждена подчиняться. Но ведь даже пешка может стать ферзем. Если постараться. — Я подумаю. — гордо задрав голову, Глум ушла прочь. Тёмный Феникс лишь молча проводил её взглядом, а после, восстановив облик профессора Виктора, отправился на улицу. Представление обещало быть интересным. *** Профессор Авалон выкинул Палладиума из окна второго этажа. Тот падал будто в замедленной съёмке. Ему стоило огромных усилий, чтобы не заорать. Не от ужаса, а подсознательно. Благо, он быстро сообразил, успел сгруппироваться, и даже не расшиб голову, но, похоже, сломал несколько рёбер, несколько гематом и рану на спине от заклинания. Сразу встать у эльфа не получилось. От столкновения с землёй из лёгких выбило весь запас кислорода, от чего тот скрутился от боли. В такие моменты он дико жалел, что родился не киборгом или железным роботом, а слишком чувствительным существом. Расстегнув салатовый жилет и приподняв край рубашки, он увидел ало-синий кровоподтек на рёбрах, от чего стало дурно, а перед глазами всё плыло, словно в танго. Прошло ещё несколько неудачных попыток перед тем, как он смог встать. Профессор питал глубокие надежды, что специалист сможет хотя бы чуть-чуть противостоять Авалону и остаться живым. Сейчас он к сожалению, ничем помочь не мог. Ему нужно было лишь дождаться врага. Палладиум отошёл в сторону, скрывшись в тени, дожидаясь предателя. Он был наготове. В руках сияла магия. Эльф был прав. Лже-Авалон вернулся за ним, чтобы закончить начатое. Вышел он весьма специфично: сиганул из окна и удачно приземлился на обе ноги. Вид его ужасал: рукава пиджака закатаны до локтей, предплечья полностью в крови, а сам пиджак был в местах розовым и красным. Тот был почти полностью невредим, кроме раны на груди. — Выходи. Я не собираюсь играть с тобой в кошки-мышки. Закончи начатое честно. — он с легкой ноткой безумия оглядывался по сторонам. — Не тебе говорить о чести. Для тебя только подлая смерть. — голос Профессора Палладиума раздался откуда-то сзади. Вспышка и мимолетная боль. Авалон врезался лицом в одну из многочисленных колонн, оставляя в ней трещину и след крови. — Ты ответишь за каждую пролитую каплю крови. — Не тебе со мной силами мериться. — в его глазах пляшут недобрые огоньки. Мужчина показательно отряхивает пиджак и не спеша направляется сторону эльфа. — К чему весь этот цирк? Тебе ведь не мои ученицы нужны. — спрашивает профессор Палладиум, уворачиваясь от серии атак. Он понимает, Флора была важна для определенного дела, и ему нужны реки крови. Но для чего? — Всё может быть. Ты оправдываешь мои ожидания, — Авалон пытается ударить в уязвленное место, но вновь промахивается. — Мне нужна нареченная. Эльф с трудом сохранил серьёзный вид лица, сдерживая смех. — Нареченная? Кем? Осмелюсь поинтересоваться, где ты нашёл среди моих учениц такую «Необыкновенную»? — Мне нужна сущность. Её зовут Глум. — У тебя отменное чувство юмора, друг мой. — подмечает Палладиум. Вокруг мужчин собрались все учащиеся Алфеи. Директора не вмешивались, сдерживая обучающихся как можно дальше от происходящего. В их личные распри никто не лез, как минимум потому что это было дело чести. — У тебя его и вовсе нет, — парирует Лже-Авалон. Профессор по Магофилософии не спеша потянулся левой рукой к правому карману, в котором было припасено холодное оружие. Мужчина решил закончить начатое и готов нанести последний подлый удар. Но у тех, кто играет бесчестно, нет шансов на победу. Авалон перехватил скальпель, лезвие находилось со стороны мизинца, било по направлению руки. Палладиум моментально среагировал, уходя в эту же сторону, поймал за предплечье и удержал запястье. Запрокинул руку за его голову, высек ногу, от чего Лже-Авалон, полностью обескураженный, с грохотом упал. В это время Эльф поворачивает оружие против большого пальца и откидывает настолько далеко, насколько позволяет его навык метания. Но на этом мужчина не останавливается. Он закидывает ноги на плечо Профессора по Магфилософии, удерживает руку и тянет на себя. Это был приём рычага. Резко дёрнулся, и локоть со смачным хрустом оказывается на другой стороне. От крика Авалона, из леса полетели чёрные, как смоль, вороны. Мужчина не намерен сдаваться. Он впивается зубами в лодыжку Палладиума. Подло, но за жизнь стоит бороться до последнего. Оба вскакивают, опаляя злобными взглядами. Лже-Авалон уворачивается от серии коротких атак, с трудом вправляет руку, хотя перелом был неизбежен. Авалон не может проиграть, отчаянно не верит в это. Он смотрит за спину и кому-то кивает из толпы. Кажется, дешёвый трюк на которой Палладиум не ведётся. И очень зря. Сзади прилетает магическое заклинание, ломая ещё одно ребро. Спереди Лже-Авалон бьёт ногой в лицо, от чего эльфа немного подкинуло в воздух. — Ты проиграл. — кичится мужчина, решаясь нанести решающий удар. Снова неудача. Палладиум прокатился по земле, избежав столкновения с магической сферой. Быстро встаёт. Координация и инстинкты самосохранения работают на пределе. Он стоит к нему спиной. Несмотря, с разворота бьёт хуком, да так, что выбивает пару тройку маляров. Авалон отшатывается, выплёвывает кровь с зубами. С удачей избегает второго удара. Он вновь смотрит назад. Эльф повторяет за ним, ведь очередной удар в спину получить не хотелось. И это было ошибкой, неизбежностью. На этот раз сзади никого. Никто не использовал магию. Этим и воспользовался бывший профессор. Он использует сферу из дёгтя и откидывает Палладиума, прибив его к одной из колонн. — Прощай, мой дорогой друг. — мужчина отправляет решающее заклинание которое должно было сломать ему ребро. Которое находилось около сердца. В последние секунды из ниоткуда перед Эльфом возникает Флора. Принимает удар на себя. От отдачи врезается в Палладиума. Это была жертва. Ради него. Для Цветочной феи это не было смертельным ударом, ведь ей сделали переливание крови. Хоть на общем плане была слабость и всё болело. Но восстанавливаться она будет ещё долго. И не только физически. Фея исподлобья смотрит на Авалона. Из-за рта струилась небольшая струйка крови. Видимо, произошёл разрыв селезёнки. Но на удивление, она ощущала себя гораздо лучше. Чувствует, как в ней что-то меняется. Оглядывается назад и видит совершенно иные крылья. Опуская голову, замечает флакончик на шее с заветной пыльцой. Флора осознает: спасая Палладиума, который был родом из Линфеи, она смогла получить заветное превращение в Энчантикс. Ощущает, как новая сила растекается по венам. Но даже не осознавала, стоило ли этого. В этот момент во двор выскакивает Глум. Растрёпанная, помятая, зато живая. Глаза блестели от счастья и восхищения. Авалон заворожённо смотрит на ту, в которую влюблен. Он смог высвободить её. Но Хранительница даже не удосужилась посмотреть на него. Сейчас в её голове был рой всего, и там явно не было места для отношений. Сейчас ей нужно как можно быстрее убраться из этого благоухающего места. Он спешит к ней, но она даже знать его не хочет. Огненная фея к нему безразлична. «Нужно избавиться от него.» — мельком подумала Глум. Не подпуская мужчину к себе, она отправляет в него серию фаерболов, которые попадают в больную руку. Плечо ломается до открытого перелома. Авалон истошно кричит, падает на колени, пытается никого не подпускать к себе, но тщетно. Палладиум скручивает его руки и уводит. Хранительница пользуется моментом и крадёт летающий мотоцикл, который остался от мёртвого Гелии. Оборачивается, видит стоящего Виктора, машет ему рукой, улыбаясь во все тридцать два зуба. Смотрит вперёд и уезжает в неизвестном направлении. *** Наше время. Флора вытирает горькие слёзы, которые быстротечно стекали по щекам. Она предалась больным воспоминаниям, которые резали сердце. Она задергивает шторы, оставаясь в полумраке комнаты. Больше у неё не будет прекрасных рассветов и закатов. Шаг за шагом она всё ближе к смерти, все ближе к злосчастной петле из лианы. Ей уже всё равно на этот мир. Боли было достаточно не только ей, но и из-за неё. Цветочная Фея встаёт на роковую табуретку, затягивает как можно туже растение на хрупкой шее. «Надеюсь, вы никогда не поймёте, из-за чего я совершила это.» Шатенка готова выбить стул у себя из-под ног, но не успевает. Кто-то отчаянно дёргает за ручку двери, а когда не может её открыть, выбивает. Видимо, это уже входит в привычку. Когда нужно действовать незамедлительно. Флора от испуга поддаётся назад, соскальзывает ногой, случайно выбивает табуретку, срывает несколько связок на шее и в последние секунды оказывается в мужских руках. Профессор Палладиум успевает поймать девушку до смерти. Снимает с её шеи злосчастное растение и усаживает на кровать. Фея молчит. Впивается руками в его плечо, задыхаясь от слёз. У профессора неподдельный шок, он топорно смотрит в стену. — Идиотка, — с тяжелым вздохом произносит профессор. — почему Я каждый раз должен спасать твой несчастный зад? — Он срывается на крик. Мужчина страшно устал. Ему боязно за своих учениц, ведь однажды он просто может не успеть спасти их. Ведь несёт бремя ответственности. — Не кричи на меня! Ты знаешь, я не могу, не могу так жить. Жить, осознавая, сколько бед я натворила. По моей вине вы рисковали своими жизнями. Из-за меня умер Гелия. Я позволила Авалону крутить собой и высвободить Глум. Мы, Винкс, ничего не можем сделать. Нас отсеивают как тараканов. Я не смогу каждую ночь просыпаться от кошмаров, испытывать тремор, ходить и оглядываться по сторонам. Мои игры привели к всеобщим страданиям. Если бы Я не вела двойные партии, всего этого не случилось так скоро! Я подвела Винкс, мир, ведь так многое может зависеть от нас. А Блум никогда не простит меня. Ей было тяжело и без нашего. Она пыталась справляться с проблемами, пошла на примирение с Лейлой, переступила через свою гордость. А теперь даже неизвестно, что с ней, где она и какой вернётся, если вернётся вообще. Блум без вести больше месяца, а всё из-за одно меня. Я разбила свои чувства. Чувства Гелии и твои. — Что? — удивился Палладиум. — Какие чувства, о чём ты? — мужчина серьёзно посмотрел на девушку, не понимая, о чём она щебечет. — Разве я ошиблась? Каждый раз на уроках вы оказывали мне знаки внимания. Я думала, вы влюблены в меня. Мне так стыдно. Я вас использовала. — Влю…что?! — эльф вскочил с кровати чуть ли не с криками и нравоучениями. — Флора! О чем вы только думаете? Между нами никогда и ничего быть не может. — он указывает на безымянный пальц, на котором было обручальное кольцо. — Я женат уже не первое столетие. — мужчина был зол, но не на девушку, на себя. Он позволил себе случайно ввести её в заблуждение. — А что ещё я могла думать? Каждый раз вы задерживались около моей парты дольше остальных, указывая на ошибки. Я ходила к вам на дополнительные. Мы часто сталкивались взглядами, я сочла это за знаки внимания. — цветочная Фея не знала, куда себя деть. От этого становилось легче и тяжелее. — Флора… — профессор отчаянно вздыхает. — Извините меня, если вы сочли моё поведение за влюбленность. Я виноват в этом. Мне стоило ещё строже держать дистанцию. Я, возможно, разочарую вас, но иначе быть не может. Вы мне безразличны. — Это ещё хуже. Жертвы были бессмысленными и никакого правосудия в себе несли, за исключением мимолётного поцелуя. — В горле стоял ком. Девушке стало ещё хуже. — Но ведь Авалон не мог взять всё из воздуха. — Ты верно думаешь. Ему не нужно вершить судьбы. Ему была важна концентрация негативных чувств и эмоций Блум, чем больше плохого случалось, тем быстрее бы Глум взяла своё. Только вот он был недальновиден. Видимо, сам не ожидал, что она предаст его. — Но это ничего не меняет. — фея обречённо сползла на пол, зарываясь руками в лицо. — Почему ты так не ценишь жизнь, когда являешься ею? — печально смотрит на неё, а после вырывает петлю с корнем, — Произошедшее с тобой, безусловно, ужасно, но ведь это не должно послужить поводом. — Тебе никогда не понять обречённо человека. И не нужно. Не стоит носить мою обувь. Но я попробую объяснить. Мир будто потерял краски. Я не вижу его интересным и увлекательным. Знаешь, это как Дом и Работа. Туда — сюда без конца. Совершенно ничего не радует Мимолетные чувства и больше ничего. Ложишься кровать и мечтаешь о счастливой жизни. Больше спишь, лишь бы не видеть реальность. Просыпаешься с мыслями о смерти близкого и грядущих бедах. В груди пустота. Возможно, ты не поймёшь какого это. Вроде все органы на месте, сердце бьётся, а вроде чего-то нет. Как будто душу вырвали. Все обыденные дела, которые делал раньше, перестаешь ими заниматься совершенно. Сил хватает только дойти до кухни и обратно. Перестает волновать мир и ты сам. Сначала видишь кошмары, но после и они становятся пустыми. Начинаешь мучиться и вновь плевать на всё. Всё время Палладиум молча слушал её, не перебивал, лишь изредка гладил плечо, когда Фея сильно заикалась. — Ты боишься американских горок? — неожиданно задаёт он совершенно глупый вопрос. — Да, — спокойно отвечает. — Значит, ты не хочешь умирать. Пока в тебе есть чувства, ты жив. Тебя подталкивают события, но не ты сам. Я могу сказать лишь то, что ты не желаешь работать с собой, нет желания решать собственные проблемы. И ты видишь единственный выход — петлю. Не смей ничего делать с собой. Завтра со мной отправишься к психологу. Я позову Музу присмотреть за тобой. — Хорошо, — она грустно улыбается. Понимает, он безбожно прав. — До встречи. *** Ночь. Это время, которое больше всего обожала Тёмная. Она лежала на небольшом пляже, пока тёплая морская вода щекотала нежные ступни. Взгляд был направлен на бескрайнее небо, на котором были миллиарды самых ярких звезд. А полумесяц охранял небосвод. Глум никогда прежде не чувствовала себя так расслабленно, так блаженно. В руках покоилась кружка горького чёрного кофе. Что может быть отраднее выбраться из клетки? Почувствовать всё самыми яркими эмоциями. Люди иногда смотрели косо на неё, ведь она была как чужестранка, осматривала всё то, что было ей неизвестно. Эта неделя открытий. Сегодня она выбрала тихое, уютное место, где всегда был легкий бриз, тысячи ракушек, мелких камушков и теплого песка. И плевать ей на все запреты и законы. О Лорде Даркаре она не думала совсем. Обманула его, не вернется под его опеку. Он был не маленьким ребенком. Разберётся со своими проблемами сам. В конце концов, они по разные стороны берегов. Не нужна ей пока что была ни магия, ни крылья и прочие заботы. Она выкидывает пустую кружку в мусорное ведро, собирает плед и садится на украденный мотоцикл. Вновь путешествовать. Скорость набирала обороты. Чувство свободы сводило с ума, и порой от него можно потерять голову. За ней давно увязалась полиция, пытаясь поймать наглую нарушительницу, но она лишь умело уходила, лавируя между машинами, будто играла в шашки, съедая фигуры одну за одной. Скорость и холодный ветер, который беспощадно обветривает лицо. Ведь ехала она без шлема и какой-либо защиты. Смертельное чувство беспечности, которое она себе позволила. От холода тело начало клонить в сон. Всего на секунду она прикрывает глаза. На мгновение слышит отрезвляющий гудок и замечает, как вылетела на встречную полосу, а впереди на неё несётся грузовик…