Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

У парня, которого приводит Чонвон, представляя своим братом по приколу и вообще, мы как близнецы, посмотрите, определённо что-то не так с адекватностью. Чонсон так думает. Ещё Чонсон думает, что этот Сону, как сам паренёк представился, совсем на Чонвона не похож. Чонвон милый без причины и вообще наивная Хэллоу Китти, которого по голове хочется погладить, а Сону по голове гладить желания нет. Во-первых, опасно из-за этих почти что полыхающих прядей, которые, кажется, вот-вот и зажгутся настоящим пламенем, когда младший пятерней по ним проводит. Во-вторых, ну, Сону гладить как-то и не хочется. Точнее, не только гладить. Больше укусить, а потом крикнуть отойди от меня, мама не примет резкий скачок в радужную гомосексуальную яму. Чонсону любопытно у друзей спросить, тоже ли их так штырит, когда они на Сону смотрят и он даже без вопроса получает ответ, лишь взглянув на них. Штырит и сильно. Сону, если и похож чем-то на Чонвона, то только своей любовью к «отвёртке» и танцам на забитом танцполе. У Сону джинсы узкие, пиджак на голое тело, у которого лацканы чуть ли не до пупка доходят, открывая его молочную кожу и такую маленькую красную бабочку на грудине выбитую. У Сону губы тоже красные и пухлые очень, ресницы длинные и талия тонкая. А потом Сону улыбается таким оскалом и взгляд у него почти что укуренный, а выглядит он откровенно точно не мило. «Опасный» — горит красным в голове, как и волосы Сону, как и неоновый свет, переливаясь с жёлтыми и белыми бликами. Рябит в глазах и давит на виски. Чонсон опрокидывает очередной шот, закусывает честным словом и снова эту бабочку видит на расстоянии меньше, чем в полметра, когда Сону наклоняется к столику, чтобы свой коктейль взять. Наверное, Джей слишком много выпил, раз ему чудится, что глаза чужие почти маниакально по телу его пробегаются, а та самая улыбка пьяная лишь к нему обращена. Натура Сону кричит «похоть» и Сонхун рядом аж воздухом давится, когда младший берёт трубку от кальяна в рот, затягиваясь так… так… ну, хоть не у него одного тут мысли странные. — Пиздец он классный, — скулит Сонхун, глазами мутными за Сону наблюдая, а Чонсон думает, что Сону ненормальный. Очень. Прямо такой странный, даже немного сумасшедший. Особенно, когда ему в глаза смотрит и в желудке неожиданно такая тревога, предвкушение и… сколько вообще времени, не пора ли домой? Только два, хрипит Хисын и да, два — это отличный повод остаться и всё-таки втиснуться туда, в веселье на танцполе. К Сону. Джей думает, что немного подергается телом, а потом сольётся куда-то на воздух в телефоне посидеть, от шума отдохнуть, за жизнь подумать, но его за запястье хватают неожиданно так и вот он уже лицом к лицу с этим близнецом Чонвона, который ни хера не близнец. Разве что брат какой-то духовный, если Чонвон из рая пришёл, освещать тут своим нимбом путь бренный людям, то Сону точно из ада поднялся. Таких небольших рожек не хватает, а так всё на месте. Ухмылка пугающая, глаза гипнотизирующие, поступки, ни как иначе, греховные, когда он Пака за талию обнимает и почти что в губы так по простецки, почти буднично шепчет: — Привет. Ну да, будто не виделись они. У Чонсона из адекватных мыслей только я все Чонвону расскажу, а из тех, которые в тот разряд не входят: к тебе или ко мне и миллион аргументов почему Сону обязан глянуть на его коллекцию камней. Бабочка на груди, будто искусно сделанный засос, не иначе, как самим дьяволом, а губы Сону влажным касанием его ухо пробуют. Чонсону под коленки так знатно судьба бьёт, иначе почему у него ноги подкашиваются и он вообще теряется. Настоящие засосы, важно сказать, по утру куда темнее и неаккуратнее, в отличие от всё той же бабочки и умиротворенного лица Сону. Его метки похоти и желания, больше в цвет волос этих красных, раскиданных по подушке. Да уж, про пиджак на голое тело Сону недели на две стоит вообще забыть.