Древний хаос

Ночь. Гостиница. Город. Всё это оправдало ожидания девушки в кратчайший срок. Она и подумать не могла, что ей действительно понравится здесь находиться. Долгие годы она кочевала, пребывая в разных странах. Ни одно место не могло задержать надолго, всякий раз в груди росло необъяснимое раздражение, желание чего то большего. Всё это она давила различными способами, пытаясь запихнуть куда-то в темный омут сознания. Попытки заглушить жгучее чувство были проверены временем — вечеринки от рассвета до заката, безграничное количество «друзей», фамильярное отношение к человеческой жизни, и, конечно же, ее постель, которая никогда не была пустующей и идеально заправленной, особенно по ночам. Ясное понимание того, что тебе чего-то не хватает, но ты не понимаешь чего — разве может быть что-то хуже? Это гадкое чувство, подобное ветрянке. Все тело горит, ты пытаешься почесаться, чтобы облегчить это состояние, а зуд распространяется на каждый сантиметр кожи, но где не потрогай — ты не попадаешь. Горделиво расхаживая по своему новообретенному шикарному номеру с бокалом вина в руке, она внимательно окинула взглядом комнату. Преобладали светлые тона. Вся отделка была либо белая, либо нежно-бежевая. Прямо напротив находился огромный панорамный балкон черного цвета, что определенно ее радовало. В левой части комнаты мраморная барная перегородка, создающая грамотную имитацию разделения между гостиной и кухней. И гордость комнаты — огромная двуспальная кровать. Решив выйти на балкон, она небрежно облокотилась об поручень, закурив сигарету. Смотря на синее небо, усыпанное звездами, она выпустила дым, невольно усмехнувшись, вспомнив о тех ужасных надписях на пачках сигарет. — Курильщик — сам себе могильщик. Мило, но я бессмертна, — сказала девушка, опустив взгляд вниз. Чем больше вглядывалась вдаль, тем больше подтверждала свои убеждения, что ночь — поистине лучшее время суток, способное преобразить и скрыть недостатки, воссоздать те ужасы, которые день панически пытается предотвратить. Закончив с сигаретой, она вернулась в номер, решив предаться совершенно ненужному занятию — сну. Но тут же раздался аккуратный, боязливый стук в дверь. — Ну кому я могу понадобиться в такое время? Неужели горничные решили заменить эти несуразные баночки с шампунем? — с недовольным рычанием девушка двинулась вперед и открыла дверь. На пороге стояла уже знакомая блондинка Мэри, с прекрасным миловидным лицом, чистыми зелеными глазами, которые, как казалось, сияли еще ярче, чем прежде. Они с ней флиртовали буквально минут двадцать назад на ресепшене, когда брюнетка оплачивала номер. — Здравствуйте, это снова я, — с неловкой улыбкой сказала Мэри, — хотела убедиться, что вы хорошо устроились. После того ужасного случая у входа в гостиницу, я уже не знаю о чем думать! — брюнетка внимательно всматривалась в лицо Мэри, не задерживаясь ни на чем, как будто что-то обдумывая. Осознав, что молчание затянулось, она понимает, что не ответила на ее болтовню. — Да, это событие было довольно… мрачным, — девушка еле сдерживает ухмылку, специально нахмурив брови, показывая ложную обеспокоенность, чтобы не выдать то, что на ум приходят совсем другие слова, — не желаешь ли войти? В моем номере вряд ли произойдет какое-либо кровавое происшествие, — спокойно продолжила брюнетка. Без задней мысли Мэри принимает приглашение, расположившись на бархатном красном кресле около барной стойки, наблюдая, как хозяйка наливает в бокалы дорогое вино, после усаживаясь рядом, протягивая бокал с сдержанной улыбкой, предлагая чокнуться. Они много разговаривали, смеялись, мимолетом выходили на балкон, чтобы вместе рассмотреть остатки ночи и покурить. Конечно, брюнетку обычное вино не возьмет, пусть она и потеряла счет выпитым бокалам, опьянения не было. Но появилось другое ощущение. Наблюдая за совсем пьяной Мэри, в голове поселилось знакомое колющее чувство, которое било прямо по челюсти — голод. Не собираясь отпираться от неожиданного желания, девушка взяла Мэри за подбородок, смотря на нее сверху вниз. — Я забыла спросить твое имя. Так глупо, да? — с заплетающимся языком спросила блондинка. Брюнетка улыбнулась девушке. Действительно улыбнулась. Почему некоторые люди в любом состоянии остаются такими приторно-милыми и беззащитными, а другие не дотягивают даже до категории «имбицилов»? — Меня зовут Виктория... — Мэри оказалась вдруг под необычным странным влиянием карих глаз, которые раньше не казались такими подозрительными. Зрачки Виктории в стремительном темпе уменьшались и увеличивались, направляя свое влияние прямо на бессильную блондинку. — Ты не почувствуешь боли, только спокойствие и удовольствие, — брюнетка говорила опасным вкрадчивым голосом, который вряд ли мог предложить что-то хорошее. Блондинка уже явно не в своем уме начала невольно кивать головой, соглашаясь непонятно на что. Прежде красивое лицо Виктории вдруг перестало таким быть — белая оболочка глаз приобрела жуткий кровавый оттенок, слабое напоминание на человечность показывала только янтарная радужка, но всецело взгляд все равно был похож на беспощадного зверя. На месте нежно-голубых подглазников появились черные, густые линии, лицо все больше становилось похожим на что-то демонское. Рассматривая уже не приятельницу, а жертву, Виктория приоткрыла рот с омерзительно страшным оскалом, показались белоснежные острые клыки, которые, кажется, могли прокусить что угодно и кого угодно. Проходя этот этап уже тысячи раз, она действовала не задумываясь, с рычанием приблизившись к сонной артерии, брюнетка могла отчетливо слышать, как стучит кровь, этот звук давил прямо на барабанные перепонки, не вызывая ничего кроме раздражения. Резко прокусив шею, она закрыла рот блондинки рукой, чтобы та ненароком не запищала, как маленький испуганный кролик. Естественно, она не собиралась ее калечить. Какой резон? Непредусмотрительное убийство ради убийства? Она считала это высшей степенью глупости. По меркам моральных устоев она являлась злодеем, которого можно описать как «зло в упаковке добра» или же «доброе зло», но у нее оставался рассудок и капля самообладания, которое в данный момент не давало убить эту девчонку. Будь она в своем Румынском замке, от тела было бы избавиться проще простого. Местность не такая людная, а жители тех мест намного осмотрительней и не будут лишний раз соваться в темные уголки леса. Мифы, конечно, имеют место быть. Но коренные обитатели прекрасно знают ужасную правду, а современное общество настолько погрязло в собственном мнимом превосходстве, считая, что знают больше остальных. На самом деле, они остаются в неведении до сих пор. Спустя сотни лет. Делая последний глоток, Виктория ощутила долгожданное удовлетворение и сытость. Все признаки кровожадного лика сошли с ее лица, делая ее такой как прежде. Она отпустила Мэри, небольшим толчком подтолкнув ее на спинку кресла. Та совсем ослабла. Она знала это человеческое состояние, оно граничит с обмороком, но ведь не со смертью, это, наверное, важно? Рана неглубокая и не рваная, за что можно поблагодарить вампира. Закрыв следы укуса тонким шелковым шарфом, она решила, что на сегодня хватит. По возвращению из душа, брюнетка уложила Мэри на кровать, и, наконец, сама легла спать.