(Не)Возвращаясь в прошлое

Ария. Я возилась на кухне с завтраком для мальчиков, которые бурно обсуждали, в какую игру на приставке будут играть теперь. Судя по их возмущённым крикам, спор был жарким. Если бы Лука был дома, то он точно быстро разрешил их разногласия. Однако ему пришлось куда-то срочно уехать рано утром. У Марселлы была успешно закрыта сессия, а потому она беззаботно нежилась на летнем солнце, болтая с Мэддоксом по телефону. Я была рада за них всей душой. Покончив с приготовлением омлета, я позвала мальчиков к столу. — Идём, мам! Дочь в хорошем расположении духа зашла на кухню и стащила из вазочки миндальное печенье. Она уже завтракала, поэтому говорить я ей ничего не стала. — Мама, как насчет того, чтобы сходить по магазинам и погулять? Мы можем даже позвать с собой папу, — предложила Марси, и я даже не раздумывала над ответом. — Отличная идея. Лука сказал, что должен как раз вернуться к обеду. Тогда и сходим, ладно? — Хорошо. *** Как я и сказала, Лука, к счастью, успел вернуться вовремя. И вот мы уже оббегали третий магазин одежды подряд. Два похода из трех были вполне хорошими, потому можно считать сегодняшний шоппинг удачным. Мы выходили из торгового центра, на ходу поправляя свои парики и надевая солнечные очки. Так ходить куда-то всегда было безопаснее. На светофоре загорелся красный, и нам пришлось остановиться всего в нескольких метрах от машины, находящейся на противоположной стороне. Телефон Луки зазвонил приятной мелодией, и ему пришлось ответить. А моё внимание моментально привлек беспокойный вид Марселлы, смотрящей на свою грудь с ужасом. Я вопросительно приподняла бровь. — Мам, — её голос дрогнул, а ноги приросли к полу, несмотря на подступающее осознание опасности. Стоило мне сосредоточиться на разглядывании груди дочери, как меня саму охватил душащий страх. Маленькая красная точка не была похожа на пятно от пролитого соуса или краски. Я мгновенно поняла, что это был прицел снайперской винтовки. И Марселла замерла, боясь, что снайпер успеет заметить, что она всё заметила, прежде чем сможет спрятаться за чем-нибудь. Я, подчиняясь материнским инстинктам, поспешила прикрыть дочь, обнимая её. Марселла сказала мне на ухо, чтобы я не смела подвергать себя такой опасности, но я чувствовала, как сильно дочь дрожала от страха, и это заставляло мое сердце сжиматься. Я не понимала одного: каким образом нас разоблачили и выследили местоположение? Лука перевел на нас взгляд, всё ещё разговаривая по телефону, но нахмурился и, очевидно, не понимал, из-за чего его две самые любимые в мире женщины так переменились в лицах. Я не могла никак предупредить его, не уверенная в том, что нас не подслушивают. Оставалось лишь сожалеюще смотреть в его глаза. Я снова подставляла себя под удар, и это давило невидимым грузом на мои плечи — мне не хотелось снова видеть ту боль в глазах любимого, когда он всё поймёт. Но это произошло слишком быстро, когда я, шепнув Марселле позаботиться об отце и братьях, заставила упасть её на асфальт. Лука даже не успел подать сигнал телохранителям, когда я вскрикнула от боли и мои ноги подкосились. Он уберёг меня от падения, и кровавое пятно расползлось на его рубашке в месте, где мое плечо соприкасалось с его. Лука испугался: я чувствовала, как пульс мужчины участился. — Мама! — крик Марселлы разрывал мое сердце, но я не могла поступить иначе. Люди вокруг начали паниковать, вскакивать со своих лавочек и бежать врассыпную. Лука немедленно достал пистолет из кобуры и, осторожно подняв меня на руки, они с Марселлой поспешили в машину, прикрываемые телохранителями. Я старалась оставаться в сознании, но не думала, что испытаю такую адскую боль от пулевого ранения во второй раз. Она была куда более сильной и обжигающей, потому что в прошлый раз была пуля обычного пистолета, а в этот — крупнокалиберной снайперской винтовки. Ощущалось, будто железо гораздо глубже вонзилось в плоть, и я готова была поспорить, что так оно и было. — Ария, умоляю, держись, — голос любимого слышался будто бы сквозь вату. — Все нормально, Лука, — пробормотала я, кое-как шевеля губами. Не хотела, чтобы он чувствовал вину за то, что снова допустил промах. Я коснулась щеки мужа, но практически сразу отдёрнула, потому что стрела боли пронзила мое предплечье. Сердце Луки обливалось кровью, это было видно в его глазах. Он дал клятву, что я больше никогда не пострадаю, и не сдержал её, потому что единственный человек, который заменял ему весь мир, снова истекал кровью. Он просил прощения одним своим взглядом, смотря на то, как ободряюще и смело я посмотрела на свою дочь, хотя сама из последних сил оставалась в сознании. По нашей машине не стреляли, но Лука петлял по улицам, на всякий случай избавляясь от хвоста и оставляя всё на телохранителей. На удивление убийца отступил слишком легко. Марселла взволнованно кусала губы, её всю трясло. Она в жизни не была так напугана, даже когда освободилась после длительного плена у байкеров. Лука потянулся за мобильником, я заметила дрожь его пальцев. — Алло, Маттео, ты и Джианна с Амо и Валерио? Если вы снаружи, быстро зайдите внутрь! — прорычал он. А что они говорили дальше я уже почти не слышала, ведя свою собственную борьбу с тьмой, спешащей сжать меня в своих объятиях. Её пальцы были толстыми, наверное, потому что она каждый день поедала души умерших, словно деликатес, и при этом ужасно холодными. Мне было страшно от одной мысли о том, что я могу больше никогда не увидеть своих мальчиков. Однако соблазняющие речи Смерти начали завлекать меня к шагу в темноту. *** Лука. — Лука? Что случилось? — голос Маттео был встревоженным, когда он окликнул лишь Джианну, судя по всему находящуюся во дворе. Мой взгляд перебегал с дороги на Арию и обратно. Страх, как в тот день, когда она прикрыла меня от пули, снова охватил разум, и я, признаться честно, боялся, что на этот раз всё может оказаться гораздо серьёзнее, что я могу потерять ту, которая осветила мглу в моём сердце и подарила вселенную. — Мне нужно, чтобы док был у нас через десять минут. Меня не интересует, как и каким способом, но чтобы, когда мы приехали, он уже был там, ясно? Мои глаза метнулись к Арии, голова которой почти оказалась у меня на плече. Я чертыхнулся, потянулся к её шее, чтобы прощупать пульс, и сдавленно вздохнул, когда удалось его почувствовать. Он был слабым. — Черт тебя дери, Лука! Объясни, где вы сейчас, мне стоит приехать? — Нет, оставайся с Джианной и мальчиками, скажи охране, чтобы были начеку. В нас стрелял снайпер, — отключился до того, как Маттео начал бы свои причитания. Я посмотрел через водительское зеркало на Марселлу, протянул руку и крепко сжал в попытке успокоить. Дочка криво улыбнулась — из-за нервов. А потом глаза сами собой нашли Арию, и я коснулся её ещё теплой щеки, надеясь, что не потеряю её. *** Я влетел в дом с Арией на руках, Марселла кинулась в объятия братьев, а потом и Джианны, прикрывшей рот рукой от шока. Буйного Валерио сдерживал Маттео, но сам он едва совладал с эмоциями, увидев, как много было крови. Лицо Амо выражало ужас, но он быстро взял свои эмоции под контроль и прерывисто вздохнул, прикрыл глаза. Я хотел сказать, что гордился им, как будущим Капо, но все мысли в данный момент были только об Арии. — Док уже готовит все наверху, — проговорил Маттео, тяжело сглотнув. Ему, как и всем в этой комнате, было тяжело наблюдать за страданиями Арии. Он видел, как в моем взгляде безграничным морем плескалась боль. А ещё страх. И, пожалуй, понимание того, что этот страх могла вызвать потеря Арии, заставляло Маттео содрогнуться. Я метнулся наверх, моля Всевышнего, чтобы не потерять любовь всей своей жизни. Когда вошел в спальню и уложил жену на кровать, док уже ждал нас вместе со своей помощницей. Он приготовил все нужные инструменты. Я, не дожидаясь указаний, разорвал рубашку Арии. Мужчина пару минут оценивал ущерб, а потом нахмурился. Это было плохим признаком. — Ей нужно переливание, срочно, — он поднял на меня глаза, и я без колебания кивнул, закатав рукав рубашки. — Это серьезнее, чем я предполагал. Вашей крови может не хватить. — Я сделаю все, что нужно, только спасите её, — твердо сказал я, ни один мускул на моем лице не дрогнул, хотя я был напряжён, словно струна, и готов был взорваться в любой момент. Доктор кивнул, быстро проверил пульс Арии и реакцию зрачков. Он напрягся, заторопился, ища что-то в своей сумке. Набрал в шприц какую-то беловатую жидкость и вколол Арии. Я затаил дыхание. Док начал извлекать пулю. Вина с новой силой пожирала меня изнутри при виде мёртвенно-бледного лица Арии, её потрескавшихся губ, которые всегда согревали своей улыбкой. И я ничего больше не желал, кроме как увидеть её вновь. *** Я не знал, сколько времени длился весь этот кошмар, но был рад, что всё закончилось. Я крепко сжимал теплую руку Арии, смотрел на неё, такую хрупкую и беззащитную. Доктор сказал, что в этот раз она не сможет отделаться шрамом и есть вероятность, что предплечье может болеть при нагрузках. Но этого могло бы не произойти, если бы ты не ошибся, шептал мне голос разума. И я не пытался противиться этим мыслям, смотря правде в глаза. В дверь постучали, а после вошли, не дожидаясь разрешения. В проходе показалась сначала тёмная макушка Маттео, а после и он сам. Уставший и помятый, но, в целом, брат был в порядке. — Как она? Я вздохнул, потер переносицу и не знал, как ответить на этот вопрос, не почувствовав тяжкий груз вины и желания сыпать проклятиями в свой адрес. Я потерял бдительность, не догадался, стал слабым. И за это поплатилась Ария. Снова. — Не вини себя, Лука. Ария сильная, все обошлось. Ей просто нужен отдых, — постарался подбодрить меня Маттео, за что я был очень благодарен. Только ему я позволял видеть себя таким уязвимым и подавленным. — Я знаю, Маттео, — в этих словах скрывалось гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Глаза брата потеплели, но он тут же посерьёзнел, когда я спросил: — Снайпера удалось обнаружить? Или других его сообщников? Маттео покачал головой в знак отрицания. — Дай сразу же знать, как только вы найдете этого ублюдка, я вспорю ему брюхо. В глазах темноволосого заплясали злые огоньки: — Обязательно, босс. Он ушел две минуты спустя, когда мы уладили вопрос с папарацци и журналистами, желающими слить новый скандальный пост в соцсети. Мое внимание снова сосредоточилось на Арии. Я нежно провел пальцем по оголенному плечу любимой, любуясь её лицом, будучи все таким же прекрасным, даже когда она не здорова, и поцеловал россыпь родинок на нём. Я не знаю, сколько пролежал рядом с ней, ощущая тепло её тела, но проснулся от поверхностного сна, когда неожиданно чьи-то тонкие пальцы слабо сжали мою ладонь. Я тотчас оперся на локти. Ресницы Арии затрепетали и в следующее мгновение она распахнула свои пронзительные голубые глаза, которые посмотрели на меня с любовью. — Ария, что же ты со мной делаешь? — я коснулся ее щеки, провел линию от скул к пухлым губам, приобретающим свой розовый оттенок. Уголки ее рта растянулись в вялой улыбке, и она накрыла мою руку своей. — Прости, Лука, — её слова были пропитаны сожалением. — Как там Марселла, с ней все хорошо? Мое сердце накрыла невероятная волна теплоты. Даже после пробуждения эта женщина думала прежде всего не о себе. Я поцеловал тыльную сторону её ладони. *** Ария. — Да, все хорошо. Не волнуйся, принцесса. Я расслабилась, но напряжение всё равно можно было заметить в моих глазах. И Лука заметил, потому что слишком хорошо меня знал. — Ария? — Лука... Я не хотела причнять вам такую боль. И тебе особенно. Ты второй раз буквально чуть не потерял меня, но я...не могла по-другому, ты же знаешь. Не тогда, когда наша дочь счастлива. Мне было страшно представить, что испытывал Лука все эти несколько кошмарных часов. — Я не могу винить тебя, Ария, когда поступил бы точно так же. Марселла и мальчики — самое дорогое, что у нас есть. Но и без тебя я свою жизнь представить не могу, — он коснулся своим лбом моего, а мое сердце сделало кульбит. — Но ты винишь себя, — констатировала я факт. Лука тяжело вздохнул, но не отрицал. — Лука, ты не всевидящий и уж точно не робот, который может все предугадать. Ты — человек. Ты не можешь не совершать ошибок. Даже такие люди, как наши родители, допускали промахи. Невозможно прожить жизнь, не ошибаясь. И в моих глазах ты всегда будешь идеальным, что бы ты ни делал. Поверь, ты куда более замечательный отец, чем я могла себе представить. Я коснулась его подбородка и мягко улыбнулась, зная, что мне удалось успокоить бурю в его душе. Он осторожно поцеловал меня в губы, и я ощутила привкус дорогой зубной пасты и терпкого коньяка. — Ты пил? — я указала взглядом на наш потайной мини-бар, находящийся за сейфом в стене. — Это лучше, чем набить кому-нибудь лицо, — произнес он и снова впился в мои губы, углубив поцелуй. Но через пару минут он отстранился, не желая, чтобы я напрягалась. Мне же не хотелось отрываться от его властных губ. — Мы успеем продолжить, когда ты поправишься. Я разочарованно надула губы, и Лука рассмеялся. Плечо резко заболело, и я поспешила закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не подавать виду. Брови Луки сошлись на переносице, и я поспешила сказать: — Ладно. Наверное, дети там с ума сходят от беспокойства. Мне стоит спуститься к ним. — Лучше пусть они поднимутся. Тебе нужен постельный режим, — Лука играл с моими волосами, уложив мою голову себе на грудь и нашёптывая комплименты. Но потом он неожиданно умолк и ругнулся. — Черт, я забыл, что через два дня будет банкет у сенатора Паркера. Мне нужно будет быть там. — Хорошо. Я поеду с тобой. — Нет, Ария. Даже не думай, — грозным тоном сказал Лука, но его глаза были наполнены заботой. — Это будет слишком большой нагрузкой для тебя. Я не хочу так рисковать твоим здоровьем. — Но люди могут заподозрить неладное, если пресса успела слить всю информацию. Нам это сейчас ни к чему. Жевалки на скулах Луки заходили. Он вздохнул. — Я разберусь с этим. Но я знала, что, если кто-то из присутствующих гостей предъявит Луке фотографии из статей, утверждать обратное будет куда труднее. *** Лука. Дом сенатора Паркера был заполнен гостями, а столы ломились от количества еды. Его особняк представлял собой сплошной мрамор, зеркала и множество маленьких люстр под потолком. Я надеялся, что мне удастся не пересечься с Данте и прочими представителями Чикаго, иначе бы мы едва смогли сдержаться, чтобы не разнести этот дом к чертям. Радовало то, что дешёвка Грейс наконец-то уехала. Не помню, как это могло произойти, но я на секунду опешил, когда Паркер подошел ко мне со своей фирменной улыбочкой и, обменявшись парочкой вежливых фраз, спросил меня об Арии. — Лука, кстати, где ваша жена? Надеюсь, с ней все хорошо? Слышал, несколько дней тому назад на нее было совершено покушение. Это правда так? Джианна чуть не выронила свой бокал с вином, нахмурившись. Маттео напрягся, его глаза метали кинжалы, хоть он и не показывал этого так открыто. Я прочистил горло и хотел уже было ответить, когда двери распахнулись и в зал вошла Ария. Все взгляды тут же устремились на неё, будто бы она была знаменитой рок-звездой, и её присутствие на официальном мероприятии было сродни чему-то странному и неправильному. И именно тогда я понял, что информация каким-то образом просочилась и о ней уже стало известно всему Нью-Йорку. Но сейчас все мои силы уходили на то, чтобы сдерживать свое негодование. Ария, как всегда, поступила по-своему. И сейчас она, как небесная нимфа, плыла по залу в нашем направлении. Её ярко-красное облегающее платье в пол с открытой спиной и прозрачными винтажными рукавами сидело на ней как влитое. Ей не хватало только чёртовой короны. Она уверенно подошла ко мне. — Прошу меня извинить, я немного опоздала. Паркер немного опешил, не веря увиденному, но быстро взял себя в руки и кивнул в знак понимания. — Рад вас видеть, Ария. Хорошо, что с вами все в порядке. А то слухи имеют свойство быстро распространяться в нашем мире, — в его голосе звучал вызов, когда он с фальшивой улыбкой смотрел на неё. Мне хотелось придушить его собственными руками. Я коснулся спины Арии, тем самым говоря, что она может не отвечать на провокацию, но она только украдкой глянула на меня и гордо вскинула подбородок. — Времена сейчас непростые, вы сами знаете. Эта статья наверняка подставная, иначе бы я здесь не стояла. — Да, вы правы, Ария, — он лишь кивнул. — Что ж, тогда, думаю, мне пора. Спасибо, что пришли. Приятного вечера. Джианна едва сдержалась, чтобы не кинуться обнимать сестру. Когда мы подошли к детям, Марселла с Амо и Валерио довольно ухмылялись на выступление Арии. Маттео был, как и я, сбит с толку, но выглядел не менее впечатленным, чем его племянники. — Это было блестяще, мам, — произнесла Марселла, деловито обнимая мать. — Но я думала, что папа наказал тебе оставаться дома, — дочь глянула в мою сторону. — У меня тот же вопрос. Разве я не велел Деметрио следить за тобой, а тебе — соблюдать постельный режим? Ария улыбнулась той самой магической улыбкой, которая заставила часть моего гнева рассеяться. — Я не смогла сидеть дома, зная, что у вас могут быть проблемы. Когда я увидела эту статью в интернете, это стало последней каплей, и я тут же сорвалась, пригрозив Деметрио. Он пытался меня вразумить, честно. Маттео покачал головой: — Как всегда, — усмехнулся он, отнимая бокал шампанского от губ. В конце концов, в такой уютной обстановке, царящей вокруг нас, я смягчился. Состояние Арии сейчас было в приоритете, и я в любую минуту мог бы наплевать на всё и уйти. Я знал, что последние два дня она чувствовала себя лучше, но видел, что она также пыталась скрывать дискомфорт и плохое самочувствие, чтобы не беспокоить детей и сестер. Лили согласилась уехать только завтра утром при помощи уговоров Ромеро, и то с неспокойной душой. — Как ты себя чувствуешь? — спросил я, поглаживая её оголённую спину. Она вздрогнула, но не от страха, а от желания раствориться в моих руках. Амо с ворчанием увел Валерио, разлившего на себя сок, а Джианна с Маттео куда-то отлучились. — Все нормально, уже лучше. Я взглянул на неё с недоверием, но настаивать не стал. Только наклонился к её уху и горячо прошептал: — За непослушание твой плохой гангстер сегодня вечером тебя накажет, принцесса. Ария тяжело сглотнула и посмотрела на меня со скрытым желанием. Черт, всё-таки не прикасаться к ней столько времени было равносильно пытке. — Хорошо, я с достоинством приму наказание, — она приняла вызов. Ария незаметно пнула меня каблуком туфель, и я сразу же понял, почему: Марселла таинственно ухмылялась, смотря на нас, но тут же решила украсть с подноса шпажку с сыром и сделать вид, что ничего не поняла. Остаток вечера обещал быть насыщенным. И время от времени за светскими разговорами, любуясь своей прекрасной женой, я ни разу не пожалел о своем выборе. «Всегда Ария. Навечно Ария.» — гласила тату, набитая у меня на плече.