***
Выйти на улицу в полном одиночестве, к большому сожалению, Михримах не удалось. Благо служанки не доставляли никаких хлопот и забот, в отличие от наложницы. Предвзятость к Фирузе не давала покоя Падишаху, но для своей единственной дочери он был готов стерпеть всё что угодно. Расхаживая по саду, рассматривая фонтаны, Госпожа искала Бали-Бея. Удалого солдата не удалось найти, зато вдалеке стражники допытывали какого-то мужчину. — А кто это, Назлы? – поинтересовалась луноликая девушка. — Мне неизвестно, Госпожа, я вижу его в первый раз. Пойдёмте, – пыталась Хатун отвести Султаншу, но та была упряма. Не терпела она несправедливости. Вырвавшись, Михримах Султан гордо, неторопливо, но с большим интересом шагала к страже. — С кем с кем? Да ты смеёшься, братец! — Уходи по-хорошему, пока Пашу не позвали! — Ты явно что-то попутал! – высокие мужчины один за другим подначивали господина. — Что здесь происходит? – заявила Михримах о своём присутствии. Стражники в миг опустили головы. Незнакомец, прежде чем склониться взглянул на прелестницу, Госпожа стыдливо спрятала лицо за капюшоном. — Госпожа, этот оболтус вверяет нас, что, – бравый замолчал на полуслове. — В чём же? — Что у него с Вами встреча. Султанша удивлённо подняла голову. Пред ней стоял статный мужчина с до боли знакомым лицом. — Госпожа, простите. Мы немедленно уведём этого оборванца! — Всё верно. Я пришла, чтобы встретиться с господином, – Михримах замялась. Подумать только, она в первый раз видит его, так же как и Назлы, — Я даже не знаю его имени! – шепнула Госпожа Хатун. Стражники ушли к вратам, косо глядя в след. Михримах Султан повела носиком, приказывая служанкам оставить её. Румяные щёки Султанши слились с рубиновым плащом. Незнакомец начал разговор: — О, Госпожа, Вы приняли мой подарок. Я стал самым счастливым человеком на свете! Госпожа повела бровями. Неужели это не Бали-Бей? Она очевидно побледнела. Расстроенная Михримах обратила взор вдаль. Малкочоглу приехал на вороной лошади с какой-то герцогиней. Оба смеялись и, очевидно, были счастливы. Злости нет предела. Госпожа сжала кулачки, стараясь не показывать недовольство незнакомому. — Госпожа, о, Вы влюблены в этого мужчину? Солдат удостоился чести быть Вашим фаворитом. Если Вы его любите, то это хороший человек. — Кто Вы? — Меня зовут Ташлыджалы, я поэт. Меня подослал Ибрагим Паша, он вот-вот вернётся. —Таш...Джа, – Михримах отчаянно пыталась произнести его имя. Яхья рассмеялся, заставив её раскраснеть ещё больше. — Benim Taş- lı- ca- lı , – отчеканил Бей. — Таш-лы-джа-лы, так? – Михримах ярко улыбалась. — Я озаботил Вас, простите, Госпожа. — Ташлыджалы...Вы пишите стихи? — Когда есть время, а главное–вдохновение любой может стать творцом. Вот например: و آنها شروع به ستایش آوازها، دمیدن در شیپور و بوق، و نامه هایی که فرستادگان فرستادند و آسمان، فقط برای من خواهند بود. روز من با شبی روشن جایگزین شد. و روشن کردن مسیری عجیب و صورت ماه بر من ظاهر شد و صورت تو ای بانو — Вы сочиняете на ходу?! – Михримах искренне смотрела в ясные глаза Паши. Вдруг она поняла, что тот имеет в виду, — Я – Ваша луна? Вы меня любите? Ташлыджалы стыдливо опустил голову: — Моё солнце и жизнь. Биссмиляхи Рахмани Рахим... — Вы знаете Мухибби? – Михримах решила перевести диалог в изначальное русло. — А как же не знать, он и был моим первым примером. — Прочитайте что-нибудь, я Вас прошу. — Как прикажете:Я пред тобой, как ночной мотылёк. А ты, как свеча, своим светом манишь меня. Ты - напасть для меня, я сошёл от любви с ума, Ты моё несравненное горе, моя самая страшная мука, моё яркое солнце и щедрости полные горсти. Я сам не свой, я слепо тебе подчинён, Ты - Султанша моя, моя Повелительница. Один твой локон заставляет петь моё сердце...<...>
— Это чудесно, слышать от Вас эти слова. Вы–жемчужина поэзии. Паргалы Ибрагим Паша не ошибся в Вас. — Моя несравненная Госпожа, позвольте своему рабу подарить Вам мгновенье счастья. Оглядываясь по сторонам, Михримах выискивала живую душу. Дворцовый сад был в совершенности пуст. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Тогда она сказала: — Мы не можем быть вместе. Я помолвлена! — О, Госпожа, если бы я только знал! Пощадите, умоляю, я ведь не был осведомен в этом! Простите! — Я помолвлена с одним поэтом, что до жути застенчив и скромен, – засияли глаза Михримах. Ташлыджалы был удивлён, а поняв Госпожу растерялся: — То есть, В-вы... — Моё имя–Михримах, и мне подвластно всё в этом дворце. Бали-Бей ужасен, он обманул меня! Если Вы не хотите, мы можем больше никогда не видеться. — Нет! То есть... — Вы столь смешны и скромны! Боюсь как бы Вы не упали в покоях повелителя! – рассмеялась Госпожа. Ташлыджалы засиял от счастья ещё больше, когда маленькая наследница, встав на носочки, чмокнула его в щёку, пока что не заросшую густой бородой. Он влюблённо глядел вдаль за уходящей госпожой. Крылья любви несли её, волосы колыхал тёплый, весенний ветер, а плащ цвета самого дорогого рубина в мире скрывал её маленькую фигурку...