Вы не желаете стать кукловодом? Может быть, это будет моё последнее вам поручение. Выполните его в точности, как я вам сказал. Заставьте же свет стать мраком! Сделайте невозможное, и вы почтите мою память. Ваш М.
***
— Подайте-ка, Ватсон, новый номер «Таймс», будьте добры, – сказал мистер Шерлок Холмс, величайший детектив всех времён, удобно расположившись в своём излюбленном кресле и, как обычно, закуривая трубку. Джон Ватсон на это, будучи занят написанием очередной детективной истории с участием своего знаменитого друга, пробурчал что-то похожее на «сейчас-сейчас, сию минуту» и через несколько мгновений принёс-таки то, чего просил Холмс. Газета как газета. Однако, кто знает, что может в ней скрываться сегодня? Какие новости преподнесёт этот прекрасный и солнечный летний день, когда длительный и давно надоевший дождь за окном наконец-таки перестал накрапывать и омрачать и так мрачную картину унылого Лондона? Интересных и стóящих новостей даже не пришлось долго искать – они красовались на первой полосе.САМОЕ ГЛУПОЕ УБИЙСТВО! Произошедшее преступление nn июля сего года раскрыто Скотланд-Ярдом за рекордное количество времени. Инспектор Лестрейд повествует о событиях: «Как вы знаете, я, то есть мы, обычные полицейские, раскрыли очень интересное и необычное дело. Преступник зверски убил трёх невинных женщин. Уму непостижимо! И мне, то есть нам, удалось посадить убийцу, этого безбожника, которому уже вынесли смертный приговор. Мир станет лучше без таких преступников, убивающих невинных людей. Всегда знайте, что на страже закона стоит ваш Лестрейд!.. и ваш Скотланд-Ярд!»
— Хм, как цинично! Впрочем, Лестрейд никогда не изменит своей гордости. Что более значимо... – Шерлок Холмс с мягким шелестом бумаги перелистнул на следующую страницу «Таймса», где красовался заголовок статьи-продолжения новостей с первой полосы, и передал газету с просьбой «прочтите вслух» Ватсону, которому сейчас не особо улыбалась подобная возможность из-за весьма важного собственного занятия – написания произведения. Но всё же, подумав, что его гениальный друг, который уже было порядком заскучал без новых дел, заслуживает того, чтобы он, Ватсон, на несколько минут всё же отвлёкся от своей работы, а потому стал читать: — Итак... Кхм...ПОДРОБНОСТИ ОБ УБИЙСТВЕ, ПРОИЗОШЕДШЕМ НА ДНЯХ В ЛОНДОНЕ Три молодые девушки были найдены мёртвыми. Личности убитых: Нэлли Пейдж, Майа Кей и Сара Конрад. Всех троих убили ножом, разрезав сонную артерию и вспоров живот. Места убийства разные: тело мисс Пейдж найдено на берегу реки лодочником. Миссис Кей – на Грин-стрит, недалеко от дома богатой леди, у которой значилась горничной. Случайный прохожий Ференс Норт во тьме вечера подумал, что несчастная девушка, как будто просто сидящая на лавочке, мертвецки пьяна, а потому и решил подойти и помочь. К сожалению, помогать было поздно. Как и третьей жертве – мисс Конрад. Все они не имели близких родственников. Что касается миссис Кей, то её муж умер незадолго до этого при несчастном случае. Так или иначе, погибшие были одиноки. Самое главное обстоятельство, наведшее детективов Скотланд-Ярда на преступника, было наличие на месте преступления тряпичных кукол, которые были вспороты точно также, как жертвы. Что интересно, куклы были подписаны именем автора – Джерри Мортона, хорошо известного владельца кукольного магазина, который делал эти куклы строго на заказ и строго по внешности его заказчиков. Создатель кукол, кроме этой жутковатой работы, никакого источника заработка больше не имел. Брал за каждую куклу 23 шиллинга. По словам его многочисленных покупателей был всегда вежлив и добродушен с каждым клиентом. Он всегда умел точно подобрать цвет ниток для кукол и цвета одежды для них так, что смотря на работу, все удивлялись, как точно та отражает сущность её модели. В общем, был настоящим профессионалом в своей области. Скотланд-Ярд, только прибыв на места всех убийств, сразу заметил вспоротых чуть ли не втрое тряпичных человечков, удивительно похожих на жертв. Это обстоятельство и является самой главной уликой, указывающей на преступника. Стоит упомянуть, что все погибшие были убиты в ночь на nn июля в диапазоне времени от восьми вечера до двух часов ночи. Преступник действовал быстро. Вначале встретился на берегу Темзы с мисс Пейдж, с которой встреча была условлена заранее (у жертвы найдена записка с местом встречи и временем. Сама убитая была уверена, что идёт на свидание. Почерк в записке совпадает с почерком Джерри Мортона). Девушка и убийца некоторое время просто гуляли у реки, пока последний не решил вскрыть её сонную артерию. Она умерла мгновенно. Уже после преступник, точно как кукле, разрезал ей туловище двумя точными движениями ножа, оставляя на нëм подобие кровавого креста. Вполне вероятно, что на убийцу даже не попало ни капли крови, так как действовал он продуманно и точно подобрал угол, чтобы на него не брызнула артериальная кровь. Рядом с её телом, на окровавленных камнях, лежала кукла. С миссис Кей преступник встретился в десять часов вечера, в пабе «Змеиный хвост». По словам бармена, горничная уже как около получаса оплакивала своего мужа, ушедшего на днях в мир иной. Она сетовала на жизнь и на свою госпожу, которая никак не хотела отпускать её на похороны в Норидж. Примерно в это же время за барную стойку к ней присоединился какой-то мужчина лет сорока с виду, удивительно похожий на Джерри Мортона. Учтивый господин, видя горе своей «давней знакомой» (как он выразился), из сочувствия угощает её ещё несколькими бокалами шерри, сам же пьёт незначительно. Около полуночи Мортон говорит, что миссис Кей слишком пьяна, а потому до дома её госпожи дойти сама не сможет. Они вдвоём выдвигаются из паба. Позже случайный прохожий Ференс Норт находит окровавленное тело горничной, рядом с которым, на лавочке, сидит такая же, как она, разрезанная кукла. Последней убийца посетил мисс Конрад в её съёмной квартире, пробравшись, как ни странно, через окно, когда несчастная девушка уже крепко спала. Сара даже не слышала, как кто-то залез к ней в квартиру, ибо выпила чуть ли не смертельную дозу снотворного. Объяснить это обстоятельство попыталась экономка, пересказав историю о каких-то привидениях, которыми до смерти перепугалась ещё днём мисс Конрад. Погибшая говорила, что целый день она видела что-то паранормальное, поэтому боялась не уснуть этой ночью. Чтобы избежать бессонницы, она выпила снотворное. Примерно во втором часу ночи к ней пробрался убийца, перерезал ей горло, вспорол живот и положил рядом на пропитавшуюся кровью простыню истерзанную куклу, как и остальным убитым. Улики даже не пытались спрятать: на дороге перед домом, на оконной раме и на полу были найдены многочисленные следы ботинок, которые, как выяснило следствие, принадлежали никому иному, как Джерри Мортону. Это всё, что касалось убийств. Что насчёт самого убийцы? Абсолютно все найденные улики без сомнений указывали лишь на сэра Мортона, создателя тряпичных кукол. Когда Скотланд-Ярд потребовал от него признания, он согласился со всем и прямым текстом заявил, что он и есть преступник. Инспектор Лестрейд, который руководил всей операцией, спросил мотив его убийств. Джерри Мортон сказал, что ему было скучно. Психиатры не нашли в нëм признаков сумасшествия. Все преступления совершались на трезвую голову. Завтра на рассвете, nn июля, назначена казнь сэра Мортона.
...Ватсон закончил чтение длинной статьи. Воцарилось задумчивое молчание. — Ну, хоть когда-то люди Скотланд-Ярда работают отлично! – воскликнул он, отбросив в сторону статью и вновь принимаясь за написание повести. — Отлично? Я бы не сказал. Джон удивлённо воззрился на своего друга, сидящего в кресле с невозмутимым лицом и с трубкой во рту. — Казалось бы, Ватсон, картина убийства складывается во всех случаях просто идеально. Даже слишком идеально, вам так не кажется? – обратился к нему Шерлок Холмс. – Я раскрыл множество преступлений и имел честь знать многих преступников, но никто из них так явно не заявлял о своей прямой причастности к убийствам. Давайте посмотрим на это со стороны. Что выходит на первый план? Конечно, это безграничная тупость и вместе с тем кровожадность и хладнокровие убийцы. Понятия с практически нереальной совместимостью. Чтобы их успешно совмещать, нужно быть сумасшедшим или иметь раздвоение личности. Но, если верить работавшим с ним психиатрам, он был совершенно здоров. Как такое возможно? — С точки зрения психологии может существовать ещё очень много типов и подтипов разных болезней, – ответил Ватсон, параллельно шкрябая пером на бумаге. – И может быть так, что совершенно здоровый с виду человек окажется вдруг помешанным на какой-либо навязчивой идее просто потому, что она его чем-то привлекла. При этом он может быть абсолютно нормальным человеком. А впрочем, психология – не моё прямое призвание.***
— Как прошёл ваш день, Ватсон? – спросил только что прибывший Шерлок Холмс. Сразу после разговора о психических заболеваниях, сыщик покинул Бейкер Стрит, говоря на прощание лишь: «Мне нужно кое-что проверить. Обязательно будьте дома сегодня вечером, Ватсон». Так вот, вечер наступил. — Я ещё не окончил свою повесть, но спасибо за интерес к моей работе, – отозвался он, наблюдая за тем, как Шерлок с некоторой небрежностью кладёт свою охотничью шляпу на край дубового стола и берёт курительную трубку. — К слову, о работе. Как думаете, где я сейчас побывал? – говорит он, садясь в мягкое кресло. — На работе, полагаю? – саркастически отозвался Ватсон, но тут же добавил: – Расследовали что-то, что связано с делом о... как назвал его Скотланд-Ярд? «о самом глупом убийце»? — Я совершенно не согласен с этим названием. Следовало бы назвать это дело с точностью до наоборот, – загадочно заключил детектив. – Так вот, я побывал в тюрьме, чтобы наведаться к этому убийце и лично с ним побеседовать. Доктор даже оторвался на секунду от созерцания своей повести. Интересно, что же такого Шерлок узнал? — В начале мне, конечно, пришлось встретиться с трудностями в виде премногоуважаемого инспектора Лестрейда, который был категорически против посещения преступника мной. Но вы, впрочем, меня знаете. Только заглянув в камеру к предполагаемому убийце, я вновь убедился в тех выводах, что сделал ещё здесь, только выслушав статью «Таймса». Этот человек невиновен, и он точно никого не убивал. Знаете, Ватсон, ведь во многих людях можно с первого взгляда на них распознать, кто они есть на самом деле. Но оставалось нерешённым ещё большое количество вопросов. Я вошёл в камеру к заключённому Джерри Мортону. А тот, представляете себе, приободрился и невинно спросил, принёс ли я ему сладкий пудинг со сбитыми сливками. Мне пришлось ответить отрицательно. И он сказал на то весьма грустно: «А, так вы очередной доктор-психиатр, да?» В этот раз я ответил положительно. Мистер Мортон как ни в чем не бывало уселся на койку и стал вещать о чём душе его было угодно: о том, что кормят в тюрьме невкусно; о том, что здесь мало света и совершенно невозможно работать над созданием кукол; также поделился переживаниями о своих новых заказах, которые он, по всей видимости, не успеет сделать в срок. И ещё часто спрашивал, когда его выпустят. В общем и целом жаловался на жизнь. Весьма необычная реакция для человека, которого хотят повесить буквально завтра на рассвете, вы так не считаете, дорогой друг? А дорогой друг только и мог, что озадаченно смотреть на сыщика. Потому что тот определённо прав. С точки зрения психологии убийцы ведут себя странно, но никак не расслабленно и уж точно не думают о следующем дне как об обычном в их жизни, а не как о последнем. Мистер Холмс продолжил повествование: — В конце концов, Джерри выдохся рассказывать обо всех своих невзгодах и предоставил возможность говорить мне. Первый вопрос, который я задал ему, был с первого взгляда невинен и звучал так: «У вас есть друзья, мистер Мортон?» И мистер Мортон сказал, что да, друзья есть и должны быть у каждого, и то, что у него есть замечательный друг, который единственный его понимает. Ответ был таким, каким я его предполагал. Далее я спросил у него пару ничего не значащих вопросов, по типу «какой ваш любимый цвет», чтобы плавно подвести его к настоящей интеллектуальной проверке. Я спросил, где у человека находится сонная артерия, а он, представляете, Ватсон, совершенно с серьёзными намерениями показал на своей спине место в районе грудного отдела позвоночника. Также на мой вопрос: «Что будет, если человек лишится сонной артерии?», Джерри ответил, что человек никогда после этого не сможет спать. Я рад был бы воспринять это за юмор, но мистер Мортон совершенно не выглядел так, будто намеревался шутить. Говорил всегда крайне серьёзно. Когда я уже уходил, мне пришла в голову одна чрезвычайно интересная мысль: спросить убийцу, правда ли то, что он убийца. Ответ последовал нестандартный. Джерри почти ничего не сказал, только повторял слово «убийца», самозабвенно глядя в каменный потолок. Выглядел он мечтательно, будто бы целый век свой только и прожил для того, чтобы его считали настоящим убийцей. Впрочем, почему «будто»? Стать убийцей для него было действительно самой главной мечтой в жизни. Хотя не столько убийцей, сколько попасть на первую полосу «Таймс» со значительным и увесистым обстоятельством. Он не был в бреду, его мысли были складны, но говорил он то, что обычные люди воспринимают как бред. Мортон неустанно повторял, что такому маленькому человеку, как он, несказанно повезло стать известным, и не какими-то там куклами, а самыми настоящими убийствами. Он искренне верил, что стать преступником – престижно. Ему нравилась идея того, что он преступник. И Джерри снова и снова отвечал на вопрос, убийца ли он, положительно. Просто потому, что ему это нравилось. Ватсон за всё время монолога детектива не проронил ни слова и слушал его очень внимательно. — Холмс, вы описываете убийцу, как какого-то ребёнка. — Ментально он и есть никто иной, как ребёнок. Что скажете на этот счёт, Ватсон? — Джерри Мортон по вашему описанию выглядит как душевно больной человек с идеей помешательства. Почему психиатры, которые его осматривали, не заметили этих явных признаков? – спросил в свою очередь Джон Ватсон. — Вы уже догадываетесь об ответе, дорогой друг. Да, Скотланд-Ярду было на руку не обращать внимание на такие странные и якобы незначительные признаки. Я удостоился чести переговорить с работающими там психиатрами. Они пытались уйти от прямого ответа об истинных диагнозах преступника. Впрочем, мне и не нужен был их ответ, ведь и так всё было ясно. Джерри Мортон – не убийца, а всего лишь человек, не задумывающийся серьёзно о чём-либо (даже о себе) и держащий в своей душе фантазию избавиться от облика ничего не значащего создателя кукол и прослыть хоть кем-нибудь престижным. Не удивлюсь, если эта мысль преследовала его на протяжении всей жизни. — Это... действительно очень необычно, Холмс! – восторженно проговорил доктор. — Возможно, – ответил он и положил докуренную трубку обратно на её законное место. – А теперь, не возражаете ли вы, Ватсон, прогуляться и посетить дом Джерри Мортона? Сказав это, Шерлок Холмс невозмутимо последовал к выходу из комнаты, нахлобучивая на голову шляпу. — Что? Но ведь... мы даже не знаем его адреса! — Знаем. — Каким образом? — Скотланд-Ярд всегда имел любезную привычку оставлять важные сведения где попало и на видных местах, – сказал как бы невзначай детектив и бросил спешно натягивающему пальто Ватсону: – Прихватите с собой револьвер.***
Дело намечалось серьёзное. Это можно было легко и точно определить по наряженному виду Холмса и его огненной решительности в остром взгляде. Было темно, улицу лишь изредка освещали слабыми отблесками проплывающие мимо окна жилых домов. В конце концов, кэб остановился в ярдах шестидесяти от небольшого домика в два этажа, в окнах которого не было и намёка на свет. Его очертания были видны только слегка от сгустившейся вокруг ночи. Сразу было понятно – в этом доме пусто. — Что ж, как и ожидалось, Скотланд-Ярд не догадался приставить сюда хотя бы одного караульного, – Шерлок расплатился с кэбменом и велел тому отъехать на пару улиц назад, чтобы присутствие их здесь не сразу можно было заметить. – А теперь пойдёмте, Ватсон, осмотр дома преступника – важная часть расследования. И они зашагали по мощëной мелкой плиткой узкой тропке, ведущей прямо к парадному входу в обитель Джерри Мортона. В начале Ватсону казалось, что его гениальный друг просто хочет вскрыть замок на тяжёлой входной двери, но вместо этого сыщик лишь бегло осмотрел её и принялся с интересом разглядывать дорожки, идущие по обеим сторонам дома. Что-то про себя решив, он направился по одной из них, огиная угол фасада. Доктор уже приготовил вопрос, чтобы спросить об этом, но вдруг услышал звук разбитого стекла как раз с той стороны, куда ушёл Холмс. Джон спешно последовал туда же и увидел, как детектив без грамма сомнения держит в руке здоровый камень, по всей видимости, найденный тут же, на траве. В поглощающемся во мраке свете только что зажëнной керосиновой лампы было видно, какой решительностью и азартом горели глаза сыщика. — Ну, прошу, – Шерлок в пригласительном жесте махнул рукой в образовавшийся на месте окна проход. — Холмс, почему вы разбили окно? Ведь можно было бы вскрыть замок? – в недоумении сказал доктор, но тем не менее подошёл ближе и, примерившись, как лучше залезть в дом, ступил на слегка выступающий кирпич и, стараясь не пораниться об обломки стекла, преодолел препятствие, оказавшись внутри обители преступника. — Нельзя, дорогой друг, – детектив с завидной лёгкостью за долю секунды перемахнул через препятствие и оказался в доме. – Если бы мы вскрыли замок, то настоящий убийца бы сразу понял, что здесь кто-то есть. Мы бы его спугнули. Джон Ватсон, который уже направился было вглубь комнаты, остановился в непонимании. — В каком смысле? Мне казалось, мы пришли только осматриваться и искать улики. — Поверьте, улики найти не составит труда, но раз уж мы здесь, так должны поймать преступника, который явится прямо сюда совсем скоро, так что не будем терять время. Он забрал у доктора керосиновую лампу и принялся с энтузиазмом осматривать окружающие предметы, параллельно объясняя: — Наш преступник определённо достаточно близко знаком с Джерри Мортоном и, вероятно, у него есть ключи от этого дома, так что если бы мы вскрыли замок, то убийца бы это заметил в первую очередь, потому как, скорее всего, захотел бы заявиться сюда именно через дверь и именно с помощью своего ключа. С нашей стороны было разумнее всего пробраться через окно. Я осмотрел дорожки у дома и определил, по которой меньше всего ходили. Это оказалось нетрудно: одна почти заросла травой, что абсолютно не была притоптана, а другая выглядит вполне себе презентабельно. Значит, нужно выбирать первую, потому что преступник, привыкший посещать этот дом, с большей вероятностью пойдёт по той дороге, по которой нельзя будет определить его прибытие сюда этой ночью. Он даже не взглянет на другую сторону дома и не увидит сломанного мной окна. — Холмс, это... удивительно! – в восхищении воскликнул Ватсон, стоя в том же положении у окна, чтобы не мешать внимательно осматривающему комнату детективу. По всей видимости, первый этаж дома сэра Мортона предназначался в основном для постоянных гостей, его клиентов, покупателей кукол. Большая часть помещения была выделена для гостиной, которая впоследствии играла роль основного офиса и магазина, куда как раз и заявлялись покупатели. Кухня, совмещённая со столовой, была совсем маленькой по сравнению с гостиной. Также вела наверх узенькая и практически неприметная в окружающем интерьере лестница из тёмного дерева. Второй этаж пока что оставался загадкой. — Не вижу ничего удивительного, Ватсон. Это простейшие наблюдения, которые могли бы сделать и вы, – и сыщик, не отрываясь от своего занятия, задал весьма интересный вопрос: – Как думаете, какое окружение было у Джерри Мортона? Была ли у него прислуга? Вопрос поставил доктора в тупик. А ведь и вправду: совсем не верилось, чтобы у хозяина этого дома вообще было какое-либо окружение. — Я думаю, он жил совершенно один, – сказал Ватсон, отвечая. — Я бы в этом так уверен не был, – возразил Холмс. – Вы правы в том, что вся обстановка этого дома намекает на одиночество его хозяина, но тем не менее я уверен, что к нему по крайней мере через день приходит его экономка. Убирается, готовит и уходит. Такая схема вполне устраивала мистера Мортона, который поесть любил вкусно, однако, немного, да и в быту был крайне неприхотлив. Что интересно, экономка – не единственная, кто регулярно посещал его дом. Был ещё один человек, который заведовал гостиной, а то есть принимал заказы на новые куклы и обслуживал покупателей, пока сам Джерри сидел у себя в кабинете на втором этаже. Если туда подняться, то, вероятно, можно будет заметить ещё много чего любопытного. — Да как же вы это поняли? – с удивлением спросил Ватсон. — Наблюдения, мой друг, наблюдения, – улыбнулся загадочно Холмс. – Впрочем, здесь нет улик, указывающих на преступника. Только записки с новыми заказами и покупателями. И это главнее всех прочих улик. По моим расчётам, преступник должен явиться сюда именно за этими новыми заказами, куклами, их забрать и устроить прощальный подарок в виде ещё нескольких убийств. — Что? – ужаснулся доктор, не веря своим ушам. — Да. Это вполне логичная цепь событий. Новые убийства произойдут ночью следующего дня, когда Джерри Мортона уже казнят. Эти преступления должны повергнуть в хаос весь Лондон. В сердцах людей зародится суеверный страх пред восставшим из мёртвых Кукловодом. Жители усомнятся в своей безопасности и подорвут своё доверие к Скотланд-Ярду. Город охватит паника и ужас. Этого допустить нельзя. И мы, дорогой друг, должны спасти Лондон. Всё зависит от нас. Так что, будьте добры, слушайте то, что я вам сообщу... Шерлок Холмс велел Ватсону оставаться на первом этаже, у парадного входа. Объяснил, что преступник должен появиться именно здесь и, если тот появится, то без сожалений стрелять. Новость о надвигающейся опасности не то чтобы сильно ошеломила: она была предрешена с самого начала, когда Холмс только попросил взять револьвер. Доктор остался стоять на посту у двери. А сам Шерлок пошёл по лестнице на второй этаж. ...Второй этаж не представлял собой ничего особенного: обычная спальня и кабинет с кладовой. Но именно где-то здесь должна быть спрятана самая важная тайна. Детектив, осмотрев спальню и не найдя ничего подозрительного, направился в кабинет Джерри Мортона. Там царил сущий бардак. Как видно, экономке не позволяют здесь часто убираться. Стоящие у каждой стены комоды битком набиты всевозможными вещами для рукоделия: мотки ниток, пряжи, шерсти, кусочки различных тканей, щипцы, иголки разных размеров... Всё это не вмещалось в комоды и вываливалось в огромном количестве на пол. Дополнительным бонусом летали и бились в окно надоедливые мухи. Нужно очень постараться, чтобы спокойно пройти вглубь кабинета и ненароком не наступить на что-нибудь из этого. Только один вид этой комнаты мог повергнуть душу в шок. Самый что ни на есть Пандемониум. Впрочем, где-то здесь должна быть отгадка... Шерлок, осматривая всё это внимательным взглядом, вдруг заметил среди кучи ниток и тканей одну куклу, представляющую собой мужской облик. Мужчина этот был одет в деловой костюм и длинное серое пальто. На голове с убранной назад тёмной причёской, красовалась нестандартная шляпа, какую обычно носили охотники на оленей в сельских районах Англии. Лицо примечательно было выраженным орлиным носом и острыми, как бы пронизывающими насквозь глазами. Кукла удивительно напоминала Шерлока Холмса, его самого. В неком изумлении сыщик повернул в руках куклу и заметил широкую иглу, вонзающуюся прямо в её затылок. В это мгновение его привлёк необычный шум позади него. Он с быстрой молнии, почти рефлекторно, схватил огромный моток красных ниток, лежащий тут же, в куче вещей. Повернулся назад и увидел, как стремительно опадают на пол обрывки красных нитей под острым лезвием вражеского ножа, что был нацелен ему точно в голову. Держать напор было сложно: одно дело, когда у тебя в руке нож, а другое, когда в руке всего лишь несчастный моток ниток, явно не предназначенный для борьбы. Но нож соскользнул, напоследок блеснув, отражая свет брошенной неподалёку керосиновой лампы. Противник не воспользовался превосходством в выборе оружия и отступил, не намереваясь продолжать бой. — Шерлок Холмс! Величайший сыщик всех времён! – пропел радостно, растягивая гласные, господин с ножом. – Я так рад видеть вживую такую многоуважаемую персону! — И я рад встречи, Джеймс Мортон, – сказал спокойно Холмс и отбросил подальше моток с практически всеми срезанными на нём нитками. — Что? Погляжу, вы знаете моё имя? Малыш Джерри вам всё расскал, какая досада! – в самом виде Джеймса казалось совершенно ясным, что тому это отнюдь не досаждает, а даже наоборот. – Значит, вы, мистер Холмс, уже знали, что здесь вас ждёт ловушка? И специально действовали так, как требовалось для свершения моего идеального плана? — Действовать, как предполагается преступником, достаточно легко. Нужно лишь понимать его психологию и мотивы, – разъяснял Холмс. – Вашей целью был я, и поэтому вы всё это устроили, ведь так? К слову, ваш кузен Джерри сказал только ваше имя и ничего больше. — Интересно. Какие же выводы сделает Великий Сыщик обо мне, раз он настолько хорош в своём деле? – почти невинно спросил Мортон. — Итак, раз вы настаиваете... – начал Шерлок. – Вы, то есть Джеймс Мортон, кузен Джерри Мортона, и являетесь ключевым звеном всей истории. Вы построили план идеальных убийств, настолько идеальных, что многим и в голову бы не пришло в них сомневаться. Именно вы убили тех девушек, тщательно всё подстроив. Например, в случае с Нэлли Пейдж вы подсунули ей записку, говорящую о свидании у реки. Я более чем уверен, что вы присылали ей и другие письма примерно того же содержания. Миссис Кей доставила вам работ больше: пришлось ещё немного раньше убить её мужа, имитировав его самоубийство. Она пошла плакать об нём в паб, потому что госпожа Майи Кей точно бы не отпустила свою лучшую горничную настолько далеко от себя. Бедная Сара Конрад чуть не сошла с ума от того, что наблюдала на протяжении всего дня привидений в своей комнате. Будет ли лишним сказать, что именно вы создали их с помощью света, тени и жутких звуков? Ей пришлось выпить много снотворного, настолько много, чтобы она даже не услышала, как кто-то пробирается к ней ночью в окно. Все действия хорошо продуманы и спланированы. Обычный человек, который просто хочет кого-то порезать, не станет придумывать огромный план и совершать в ночь аж целых три убийства. Такое под силу отнюдь не каждому. Я не мог пропустить этот факт мимо и использовал его точно так, как хотел бы преступник. А изначальный замысел и ваш идеальный сценарий, сэр Мортон, я уже проговорил. Вы наверняка слышали каждое слово, даже притаившись тут, на втором этаже? К слову, вы пробрались в дом значительно раньше нас. Вы открыли дверь своим ключом, поднялись сюда, открыли окно, спустились обратно, вышли на улицу, заперли дверь и залезли по трубе и неровной кирпичной кладке прямо в распахнутое вами же окно. Делали всё это идеально, сметая каждую возможную улику. Но вас выдали мухи. Если бы я не знал, что в комнате кто-то должен быть, то мне всё равно бы пришла в голову идея с открытым окном и залетающими в него мухами. В конце этого сценария я должен был погибнуть. С помощью моей смерти было бы ещё легче повергнуть Лондон в сущее отчаяние. Но вы меня не убили, потому что у вас есть ещё один мотив и ещё один сценарий. — Браво! – захлопал в ладоши Джеймс с весьма радостным выражением лица. Будто бы ему рассказывают какую-нибудь сказку с хорошим концом, а не обвинения в его убийствах и планах. – Меньшего я и ожидать не мог от живой легенды! — Скажите, каков ваш истинный мотив? – настаивал Шерлок. — Мотив? Вы про возрождение величайшего профессора Мориарти? Хм? По вашему лицу мало что можно прочесть! Где же удивление? Где же азарт? Вас разве не привлекает идея возродить Мориарти? — Никак нет, – сухо ответил Холмс. — А как вы думаете, почему я хочу возродить Мориарти? — Этого нельзя сделать по весьма понятным причинам. — Но послушайте, Холмс, из нас двоих бы вышел очень и очень неплохой дуэт. Мы бы могли стать такими же великими, как профессор Мориарти! Мы бы могли повергнуть весь Лондон в отчаяние и править этим городом! Всё было бы в наших руках. Мы стали бы новым Преступным лордом. Вместе... — С чего вы решили, что я стану вам помогать? — Ну, а вам разве никогда не хотелось ступить на кривую дорожку? – усмехнулся Джеймс. – Жить так однородно и скучно... Вот вы, мистер Холмс: если бы не новые криминальные дела, вам было бы скучно. Признайтесь, вам же было интересно решать головоломки, которые создавал Мориарти? Почему бы вам не заменить его, раз он всё же умер? Вас, мистер Холмс, не привлекает перспектива стать Преступным лордом? Будь вы им, и вам бы никогда больше не прошлось скучать. Великие умы не должны поддаваться хандре и грусти. — Раз вы так зациклены на этой идее, почему бы вам самому, мистер Мортон, не заменить Мориарти? У вас, кажется, неплохо получалось. — Но ведь я всего лишь последователь! У меня не настолько блистательный ум, как у вас, и я только и могу, что выполнять волю покойного профессора. — Волю? Значит, вы не просто восхищались Мориарти, но были ещё и знакомы? Интересно. Я думал, мы избавились от всех тех, кто с ним был связан. — Как видите, не от всех, – он развёл руками. – мне даже обидно, что я настолько не выделялся среди других его приспешников. Впрочем, мне всё равно льстит то, что я связан с таким гениальным человеком, как Он. Представляете, я был бы ровным счётом никем, если бы в один прекрасный день не повстречал Мориарти! Но он умер, мистер Холмс, умер... И мне захотелось сделать что-то поистине стóящее, чтобы почтить его память. Я построил длинную цепь событий... Мне даже пришлось притворяться другом моему сумасшедшему кузену, с которым остальные родственники не хотят общаться. Всё из-за его исключительного таланта! Джерри был жутким затворником, но при этом хотел стать неотъемлемой частью общества. И не просто частью, а управлять им. Вот же дурак! У него не было и шанса. Это бездельник, который только и говорит о манипуляциях, и которым на самом деле, оказалось, весьма легко манипулировать. Достаточно было втереться в доверие. Я просиживал сутки напролёт в гостиной, принимал заказы покупателей и, в конце концов, сделал-таки из Джерри знаменитость! Никто из покупателей так и не понял, что я на самом деле не он, ведь этот ни на что не годный человек совершенно не был ни с кем знаком. Мне даже не нужна была маскировка, ведь я был им. И все верили. Как же легко обмануть человеческую натуру! Замысел был лёгок: кузен считал, что он станет настоящим преступником; я же тем временем делаю всё за него и одновременно исполняю волю Мориарти. План был идеальным. И я верил, что вы, мистер Холмс, не откажетесь принять в нём участие. Теперь вы должны сделать выбор: либо стать Лордом преступности, либо остаться сыщиком и с честью умереть от рук Кукловода. Ну же, сделайте правильный выбор! На минуту воцарилось молчание. Долгий ход времени стал утомлять. — Я... – начал было серьёзно Шерлок. — Не смейте, Холмс! Не соглашайтесь! Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показалась фигура доктора Ватсона с нацеленным точно на Джеймса Мортона револьвером. — Я и не собирался соглашаться, дорогой друг, – спокойно отозвался детектив. А Мортон тем временем, не особо обращая внимания на револьвер, подошёл к новоприбывшему лицу. — О-о, доктор Ватсон, приветствую! Я уж и забыть успел о том, что вы ещё здесь. Как видите, мы с вашим другом мило беседовали о... впрочем, вы же всё слышали, да? Как вам идея присоединиться к нам? Думаю, и вы бы были полезны для создания новой эры Мориарти. — Нет. Ни в коем случае, – твёрдо ответил Ватсон. — Вам что, настолько нравится жить в идеально правильном мире? Это ведь неимоверно скучно. — Вы не так поняли смысл бытия, мистер Мортон, – обратился к нему сыщик, доставая из кармана трубку и закуривая. – И идеально ужасный мир может быть скучным. Везде будет скука, сколько не создавай миров. И, в общем-то, это не главное. Главное найти себе хоть какое-то место на белом свете. Найдëшь – и уже не уйдёшь от судьбы, останешься там. Но свет не может стать мраком в человеческих душах по щелчку пальцев. Так и выходит, что совершенно не может быть сыщика, ставшего на сторону преступности. Также и создатель кукол, который не предназначен судьбой для роли кукловода. Вот вы, мистер Мортон, кем мечтали стать? Джеймс задумался, стоя посреди комнаты в ступоре. Ответа, по всей видимости, никакого в голову не приходило. — А стали вы никем, – закончил фразу Холмс. Но вот на лестнице послышались тяжёлые шаги множества человек. На второй этаж поднимался отряд Скотланд-Ярда. — Что здесь происходит? – в недоумении спросил Лестрейд, оглядывая всех присутствующих лиц. – Мистер Холмс, вы оставили какие-то слишком непонятные распоряжения. О каком ещё преступнике идёт речь? Ведь Джерри Мортон уже пойман и, более того, его на рассвете уже повесят. — Вот этот господин, – Шерлок указал на Джеймса, – и есть настоящий убийца. Я могу вам, инспектор, рассказать всё в мельчайших подробностях. Джерри Мортон не виновен. Отмените его казнь. Чуть только детектив закончил последнее слово, раздался жуткий смех Джеймса Мортона. Ему будто бы и вправду было очень смешно. — Как благородно с вашей стороны, мистер Холмс! – проговорил он сквозь смех. – Оставить в живых моего никчёмного кузена! А ведь жаль. Мы бы могли возродить Мориарти. Какие вы скучные. Как скучно жить со светлыми душами! Договорив свою речь, Джеймс вынул из кармана свой нож и, не задумываясь, полоснул им себе по горлу, разрезая сонную артерию. Летели фонтаном брызги крови. И ещё стоящий на ногах человек сказал, захлёбываясь собственной кровью, свои последние слова: — Король умер. Да здравствует король! Сказал и умер, тяжело упав на пол.***
Джерри Мортон был признан невменяемым и отправлен в психиатрическую лечебницу. Шерлок Холмс и доктор Ватсон вернулись к своей детективной деятельности. Инспектор Лестрейд смог восстановить чуть было не утерянную репутацию Скотланд-Ярда. А Джеймса Мортона похоронили, надеясь больше никогда не услышать о Мориарти.