***
Ненастье застало их прямо по пути обратно в лагерь. Острые капли пронзали воздух, перекрывая пространство плотной стеной. Юн жмурился, содрогаясь каждый раз, когда холодные ручьи затекали за шиворот. И когда до ближайшего шатра оставалась какая-то пара быстрых шагов, Дже-ха вдруг подхватил его на руки и устремился вверх, парнишка даже выдохнуть не успел, как уже парил под дождевыми облаками, судорожно цепляясь за пиратские одежды. Он мог бы возмутиться, но отчего-то не стал, лишь лениво проследил за тем, как дракон сменил маршрут в сторону пустующих провизионных палаток. Этот день был слишком тяжелым, чтобы обременять его еще и бессмысленными вопросами. Юн, если честно, и сам не очень-то хотел возвращаться в оживленный лагерь, так что нынешнее положение дел его не слишком заботило. Было бы, правда, намного лучше оказаться совершенно одному. — Переждем здесь, — наконец объявил Дже-ха, спикировав вниз возле укрепленной камнями и мешками с песком палатки — там хранили не то оружие, не то провиант. — А могли бы в лазаретном шатре, — скептически заметил Юн, первым ныряя внутрь и расслабляясь от тепла и сухости. — Под ворчание Киджи и пьяные песни Тока и Майи? — усмехнулся Рёкурю и по-хозяйски прошелся вдоль ящиков с… — Сакэ, — настроение дракона вдруг поднялось. — Не вздумай выпить, — предупредил мальчишка. — Это для солдат. — А я, по-твоему, кто? — Невиданная тварь с божественной силой без потребности умалить страх перед битвой с помощью спиртного? — Начитался своих умных книжек во дворце, — проворчал Дже-ха и побежденно сел в небольшом отдалении от ящиков. Юн довольно кивнул сам себе и уселся рядом в желанном молчании. Где-то снаружи шуршал дождь, где-то далеко можно было расслышать ржание лошадей. Назавтра уже готово сопровождение для самого лекаря и нескольких послов во дворец Хирью. Уже завтра им суждено доставить страшную весть о трагедии в провинции Кин и… Хаке. Юн невольно зажмурился, когда представил, как на это отреагирует Йона. Нет, она не расплачется и даже не подаст виду, как испугана — это и было ужаснее всего. Принцессе придется все держать в себе, ведь теперь на нее опирается сам король. И если придется!.. Если только будет нужно, Юн сам заберет ее печаль, сам омоет слезами глубокие ночи за безрассудную принцессу, которая в одночасье стала сильнее любого воина. — Малыш Юн… — тихий голос Дже-ха выудил его из омута сознания, и лекарь не сразу понял, к чему был этот обеспокоенный тон. — Почему… ты плачешь? Мальчишка в ужасе распахнул глаза и осознал, это — правда. Обжигающие слезы бесконтрольно катились по его замерзшим щекам, капая с подбородка, и он ничего не мог с этим поделать. Рёкурю тут же вскочил на ноги, но почти сразу рухнул рядом с ним на колени, схватив за руки. Кажется, он все понял. Да и трудно было не понять! На него навалилось слишком много за последние дни, и каким бы бесстрастным и серьезным Юн ни был, быть стойким порядком надоело, ведь в конце концов он еще совсем ребенок. Сначала дворец, известие о болезни, Йона, провинция Кин, сенджусо и Хак — все это смешалось в дикий круговорот пестрых мыслей, и совладать с этим невозможно, а если и возможно, то — слишком трудно, ведь Юн и так слишком устал. А Дже-ха все глядел в его глаза, беззвучно шевеля губами, и был неспособен вымолвить хотя бы слово. Он должен оберегать принцессу, а не мальчишку-сироту, неправильно все это, ведь воина-дракона никто не просил быть сейчас рядом. А он ведь всегда приходил на помощь. Даже когда его не просили, он обрушивался с неба, словно дождь на сухую землю, и громил врагов, защищая свою семью. И Юн тоже был этой его семьей. А может и кем-то большим. — Вымести на мне всю свою печаль! Я заберу ее полностью, без остатка. Я все сумею, я все выдержу… — Глупый, глупый Зеленый Дракон, — Юн вдруг рассмеялся сквозь неудержимые слезы, пока Дже-ха сжимал его холодные тонкие пальцы. И в этой пустой палатке, пока дождь дарил сухой земле упокоение, Юн тоже чувствовал себя в безопасности, как и миллион раз до этого. Он все осилит, он все преодолеет, ведь будет на кого опереться. Мальчишка утер постыдные слезы и поджал губы, уставившись на старшего товарища серьезно и каплю смущенно. А потом ухватился за ворот пиратского камзола и прижался к теплой груди. — Ох, крошка-Йонушка будет удивлена… — О чем это ты подумал, бессовестный извращенец?! И нестройный смех пронзил окутанный дождем лагерь. Возвращайся домой, Громовой Зверь. Но и в твое отсутствие есть кому быть сильными.Цена времени, проведенного вместе
13 февраля 2023 г. в 20:15
Они не смогли. Не смогли защитить того, кто жертвовал жизнью ради них. И в этом не было ни добра, ни зла, ведь стихия в сущности своей не выбирает, кого забрать, кого спрятать, запутать, отнять. Так было нужно. Юн никогда не был суеверным, но проведши большую часть своей не длинной пока жизни в доме священника, он мог бы уповать на гнев Божественных Драконов, которые одарили шансом на спасение всех, за исключением Хака. Громовой Зверь уж слишком часто играл со смертью безнаказанно и дерзко! Так часто смеялся опасностям в лицо, и не сосчитать. Юн и не пытался. Он просто глядел на разрушенную водой деревню сквозь слезы, не обращая внимание ни на слепящее закатное солнце, ни на гомон позади себя.
Завтра он, Дже-ха и Киджа вернутся во дворец Хирью, чтобы держать слово перед королем. Но не владыка Су-вон пугал юного лекаря так сильно, чтобы не желать возвращения. Он боялся посмотреть в глаза принцессы, в глаза Йоны, которую вновь обрекли на то, чтобы быть сильной. Но она ведь справится, эта девчонка куда сильнее самого Юна! Он в нее верил, как не верил ни в кого и никогда, а вот веру в себя он утратил ровно тогда, когда пару часов назад Дже-ха принес самую страшную весть за целую жизнь.
«Я… не успел спасти Хака… Вот его Гуань-дао».
Не успел. Не сумел. Не… справился, но ведь не только он — они все! Юн, Киджа, каждый солдат провинции Кин! Каждый деревенский мужчина, все они дали слабину. И лекарю не пристало винить целый мир из-за одной лишь неспасенной жизни, но Хак был не просто жертвой этой трагедии, он был семьей. И тут Юн с каким-то запоздалым осознанием вскинул голову, захлебываясь в этой страшной мысли: часть его семьи канула в этой проклятой воде, и с этим бороться непосильно, бесполезно. Мальчишке не справиться с этой потерей, мальчишка слишком слаб по сравнению с целым морем собственной скорби.
Рано хоронить того, кого кличут Ослепительным Всадником или Драконом Смерти. Рано отчаиваться, и Юн это прекрасно понимал. Но отчего-то неспокойно было на душе, словно бы вдруг пришло то самое возмездие, о котором порой говорил Ик-су, когда толковал о людской дерзости. Однажды каждый получит свое, но ведь Хак!.. Хак, которого знал Юн, ни разу не жертвовал собой ради чего-то греховного, все эти выпады против божественной воли были для Принцессы, которую же сами эти Боги и благословили. Так почему, Небо? Лекарь вскинул голову к тяжелым облакам, отметив, что скоро начнется дождь. И пора было возвращаться в лагерь. Проведать раненых, собраться завтра в дорогу, попрощаться с пиратами.
Но парнишка все медлил, а на землю опускались сиреневые сумерки.
— Малыш Юн. Мы тебя уже потеряли, — фальшиво-веселый тон лекаря не обманул, и он болезненно скривил губы, мигом узнав нежданного собеседника.
— Дже-ха.
— Тебя не было на ужине, — от былой лживой беззаботности не осталось и следа. Голос старшего товарища сквозил беспокойством. Юн мысленно усмехнулся — кто еще о ком должен волноваться.
— Были кое-какие дела, — тихо ответил лекарь, наконец обернувшись со скупой улыбкой на усталом лице. — Нечего здесь раздувать трагедию.
— Иногда я даже забываю, что между нами добрый десяток лет, — задумчиво вымолвил Рёкурю; их обдул вечерний ветер. Юн не ответил, только снова устремил взгляд на разрушенную водой деревню. Они проверили все несколько раз, но никаких следов — даже зацепочки — не было. Хак пропал бесследно.
— Он справится, — Дже-ха вдруг снова заговорил, и лекарь услышал, как он сделал к нему шаг, потом еще, пока не встал совсем рядом. — Это вам не один из Четырех Драконов, для кого далекое расположение от дворца Хирью скажется особенно остро, — в голосе его проскочила усмешка, и Юн, неожиданно для себя, тоже улыбнулся краем губ.
— Хак вернется. У него сенджусо, — очень серьезно заявил мальчишка. — Он обещал лекарство королю… и Йоне. Хак ни за что не подведет ее.
— В этом весь Громовой Зверь, — кивнул Рёкурю, явно довольный положительной реакцией, и вдруг тоже обратил взор в сторону деревни. - Все будет в порядке, малыш Юн, и когда Хак вернется…
Он не договорил, потому что «как прежде» не будет. Не будет вечеров у костра и ранних пробуждений, изнуряющих походов и долгожданных привалов. Теперь жизнь Четырех Драконов, Громового Зверя, Красноволосой Принцессы и мальчишки-лекаря изменится бесповоротно. Если опасения Юна оправдаются, то королю останется недолго, как и Мэй-нян, ведь сенджусо утеряно, да и его свойства не известны до конца, поэтому остается загадкой, поможет ли оно при этом недуге. Лекарь уже ни в чем не был уверен.
А если все случится так, одной из тех, кто обладает правом на трон Коуки, станет Йона. Отважная принцесса с огромным сердцем, которую Юн так крепко, так отчаянно любит. И тогда последнее слово останется за ней — прикажет она идти дальше или осесть во дворце, он повинуется. Всегда и во всем.
— Будет дождь, — задумчиво сказал Дже-ха, шумно втянув носом воздух. Юн посмотрел на грозовые тучи, неумолимо надвигающиеся с севера.
Дождь в провинции Кин смоет последние следы разрушения, как бы абсурдно это ни звучало. И тогда уже никто не будет помнить о пропавшем без вести солдате, кроме двух Драконов и мальчишки-лекаря.