Оборотная сторона

Последнее, что Валь помнил - ослепительную вспышку, жар и боль в правом плече. Вроде бы он успел дернуть кольцо телепорта с цепочки на груди и активировать его, но уверен не был. Хотя, если подумать - не успей он этого, наверняка уже был бы мертв. Бунтовщики сожгли бы его, не поколебавшись ни мгновения. А так как он мыслит, дышит и ощущает жгучую боль в плече - либо это очень своеобразный ад, либо телепорт сработал. Вот только определить место назначения он не успел совершенно точно, так куда же его выкинуло? Валь открыл глаза, сощурился - они отвыкли от света, - и некоторое время разглядывал потолок. Темное, не отполированное дерево, скорее всего, какая-то хижина. Валь пошевелил ногой, ощупал левой рукой грудь и обнаружил, что чем-то накрыт. Ткань была шершавая, напоминала шерсть грубой вязки. Валь попытался приподняться и едва не задохнулся от боли в плече - его жгло и крутило, как будто выворачивало из сустава. Валь слышал, что боль от магических ожогов - сильнее, чем от обычных, но на себе проверять не доводилось. Он все еще морщился и глотал воздух, когда на лоб ему опустилась чья-то широкая теплая ладонь, закрыла глаза. - Лежи, не дергайся, - произнес, очевидно, хозяин ладони. Голос был низкий, глубокий. - Тебя сильно пожгло, нужно время на исцеление. Валь хотел было отозваться, задать хоть один из множества вопросов, теснившихся у него в голове, но в это время мягкое тепло накрыло раненое плечо, странным образом унимая жар, глуша боль. Валь промолчал, закрыл глаза и постарался расслабиться. Ошибиться было невозможно - прикосновение магии целителя не перепутать ни с чем. И Валь как никто знал, что с целителем лучше не спорить. В конце концов, он сам собирался целителем стать. Когда-нибудь. Может быть. Если выживет. Он выплывал из беспокойной дремы еще несколько раз, но каждый раз успокаивался, ощутив все то же теплое прикосновение. Самого целителя он увидел только спустя, кажется, целую вечность. Стояла ночь или поздний вечер - в хижине было темно, сумрак разгонял только огонек лучины. Валь открыл глаза и, на этот раз не пытаясь встать, повернул голову набок. Целитель сидел рядом, обеими руками держал Валя за плечи и пристально всматривался в лицо. Выглядел он хмурым, морщился, сводил брови к переносице. По виску в короткую, но густую бороду стекла капля пота. - Кто вы?.. - спросил Валь, тихо, почти одними губами. - Имя мое тебе незачем, - хмуро отозвался целитель. - Рука заживет - отправишься обратно к себе, откуда бы ты ни был. Валь не стал говорить, что возвращаться ему, скорее всего, некуда. У целителя были прозрачно-серые, лучистые, тревожные глаза. Под их пристальным взглядом Валю сделалось не по себе, и провалиться обратно в сон он смог не сразу. Имени своего целитель ему так и не сказал. Зато на следующее же утро накормил густой мясной похлебкой, по вкусу как будто кроличьей. С чужой помощью Валь смог сесть, и даже ложку - грубоватую, деревянную - в пальцах удержал. Есть левой рукой было непривычно, немного похлебки он даже разлил. Это было стыдно, но не слишком - в конце концов, целители часто видят людскую слабость и беспомощность. На то они и целители. Доев, Валь отставил миску в сторону. - Спасибо, - поблагодарил он искренне, от души. - Было вкусно. Целитель кивнул ему в ответ, но ничего не сказал, только ощупал правое плечо - осторожно, бережно. Его прикосновения были весомыми, но боли не причиняли, несмотря на то, что плечо было серьезно обожжено. Валь подумал, что этот целитель, должно быть, опытный. Хотелось расспросить его - кто он, где они находятся, как он научился искусству исцеления? Но вместе с тем было неловко, и Валь не решался задать ни одного вопроса. Вместо этого он сказал: - Я тоже хочу стать целителем, когда-нибудь. Узловатые пальцы на его плече замерли, на несколько секунд в воздухе повисла тишина. - Я не целитель, - наконец последовал ответ. - Но как же... - удивился Валь. - Я не целитель, - повторил его гостеприимный хозяин и снова вернулся к осмотру плеча. С кончиков его пальцев стекало мягкое, голубовато-белое свечение, красноречиво опровергая его слова. Но спорить дальше Валь не стал. Плечо постепенно заживало. Боль уменьшалась, стала менее резкой, как будто дикий зверь спрятал когти и свернулся в клубок. Она не исчезла совсем, все еще жгла, но уже не тщилась охватить все существо, все мысли и ощущения. Отчасти это было хорошо, отчасти же... Валь стал чаще задумываться. Он разглядывал деревянный потолок и думал о том, что будет, когда придется отсюда уйти. О том, что бунтовщики наверняка не оставили его исчезновение так просто. Наверняка разыскивают, и не исключено, что рано или поздно найдут. Еще Валь думал хозяине этого гостеприимного дома, возвращался к нему мыслями раз за разом. Кто он, все же? Почему умеет исцелять, но целителем себя не зовет? Почему живет не в деревне, с людьми, а отшельником? Снаружи не было слышно ни людских голосов, ни детского смеха, ни лая собак. Через несколько дней Валь смог подняться на ноги и ему разрешили выйти из хижины. Несколько минут он просто стоял на крыльце, не в силах скрыть удивление - вокруг простирался густой лес, высокие сосны, могучие дубы. Что за человек устраивает свое жилье в глубине леса? С другой стороны, расспрашивать своего спасителя было бы черной неблагодарностью, да и бунтовщикам в лесу будет сложнее Валя найти. И его мысли снова возвращались к тому, что он будет делать после того, как заживет плечо. О том, что стало с отцом и сестрами, он старался не думать. Так прошло еще несколько дней. Валь много спал, много думал и иногда говорил сам с собой. Хозяин дома редко ему отвечал и редко говорил вообще, иногда отлучался в лес, вероятно, на охоту, а едва ли не все остальное время занимался плечом Валя. То ли так сильно хотел избавиться от непрошенного больного, то ли в самом деле был целителем от бога. Несмотря на то, что сам отказывался себя целителем звать. Валь украдкой рассматривал его хмурое лицо и думал, что о ком-то оно ему напоминает. Что-то вертелось на краю сознания, но ускользало раз за разом. Плечо заживало, дни текли размеренно и спокойно, и, проснувшись очередным утром, Валь не сразу разобрался, что его насторожило. Приподнялся, опираясь на здоровое плечо, потер глаза, и только после этого понял - снаружи доносился шум. Звонко лаяли собаки, и мужские голоса как будто переругивались. Один голос принадлежал хозяину дома, а вот второй... он казался смутно знакомым, но Валь не сразу вспомнил, где слышал его. А когда вспомнил, почувствовал, как медленно холодеет в груди. Встав с постели, он подошел к двери, остановился в нерешительности. Выходить наружу не стоило, так что он просто прислушался, словно весь обратясь в слух. - ...отойди с дороги, выродок! Или что, прячешь герцогского ублюдка, заодно с ним, а? Валь вздрогнул - теперь он больше не смоневался. В последний раз он слышал этот голос в отцовском замке, перед тем, как сгусток магического огня обжег ему плечо. - Я не знаю этого юношу, - целитель говорил тише и спокойней, но в его голосе слышалась скрытая угроза, - но он ранен. Я вылечу его, а ты и твои головорезы не сможете мне помешать. - Да ладно? И как же это ты нас остановишь? - Я надеялся, тебе хватит мозгов догадаться самому. Если он вам так нужен - возьмете его после того, как я закончу, и не в моем доме. Пару минут был слышен только лай собак, а потом целитель добавил - еще тише, Валь едва смог расслышать: - Не глупи. Ты же помнишь, как меня называют. - Да мне плевать, как там тебя зовут! - второй голос сорвался чуть ли не на визг. - Ребята, залп! Валь вздрогнул - именно эту команду он слышал перед тем, как рвануть кольцо телепорта. Не в силах больше оставаться на месте, он толкнул дверь, сделал шаг наружу... ...и в этот момент тоже вспомнил. Вспомнил, как люди звали нелюдимого отшельника, бывшего придворного лекаря, бывшего главу королевской гвардии. Его звали Черным Целителем. Огонь сорвался с ладоней бунтовщиков и угодил в землю там, где Целитель стоял мгновение назад. А тот, двигаясь почти нечеловечески быстро, в несколько шагов оказался рядом с их главарем и коснулся его груди, там, где под доспехами билось сердце. Красновато-черное свечение скользнуло с кончиков пальцев, вползло под доспехи - и главарь бунтовщиков выгнулся, из его рта брызнула кровь. Черный Целитель не останавливался, казалось, ни на мгновение. Его руки не наносили ударов, не оставляли вмятин в доспехах, не дробили кости. Он коснулся каждого из бунтовщиков лишь раз - всего один раз, - и каждый, кого он касался, оседал на землю. Валь смотрел на это, не находя в себе силы двинуться, и знал, что искаженное, вывернутое наизнанку искусство исцеления сейчас рвет сосуды и нервы, сжимает внутренние органы, заставляет остановиться сердца. Валь знал это и не делал шага ни назад, ни вперед, словно парализованный. Говорили, что Черный Целитель был когда-то невероятно талантливым лекарем, но после, когда на королевство напали, когда войска неприятеля подступили к столице, он исказил свое искусство. Стал первым целителем, убившим человека. А после - множество и множество людей. Последний из бунтовщиков осел на землю, а Валь все смотрел на высокого грузного мужчину в простой рубахе, и никак не мог поверить в произошедшее. Черный Целитель обернулся к нему, встряхнул руками, сбрасывая на землю капли магического свечения. - Все еще хочешь стать целителем? - спросил он, голос его звучал хрипло. - У каждого вида магии есть оборотная сторона. Валь шагнул с крыльца, перевел взгляд с Черного Целителя на тела людей, погибших в несколько мгновений. Сделал еще несколько шагов вперед, опустился у одного из них на корточки. Коснулся пальцами испачканных в земле волос. И заново вспомнил - пожар в замке. Гвардейцы, падающие под ударами бунтовщиков. Кухарка со вспоротым животом, виновная только в любви к старому герцогу, и ее дочь, заплаканная, забившаяся в угол. Валь вспомнил, как отец кричал ему бежать, убираться из замка. - Нет, - ответил он негромко. - Целителем я больше стать не хочу. И протянул руку, касаясь земли там, где упали в нее капли искаженной целительской магии.