Хранители.

Под ногами расстилается мегаполис, миллионы людей занимались своими делами, куда-то спешили, жизнь царила в этом городе как нигде, я, наверное, готова все время, что проведу в мире людей провести вот так, наслаждаясь теми ощущениями, что охватывают меня от этого прекрасного вида. Моя судьба, к сожалению жестока и я не могу сидеть без дела, моя задача истребить Евраилей. Одного из них Хайд почувствовал в Окинаве, исследуя территорию посредством мгновенной телепортации. И сейчас мы должны были отправиться именно туда. -Идем. – Брат протянул мне руку и как только мои пальцы коснулись его ладони, мы уже стояли на дороге, которая была проложена через рисовые поля. Как же здесь спокойно, это значительно отличается от того вида на оживленное Токио, и чувства от этого были совсем иные. Умиротворение, спокойствие и домашний уют. -Хайд, ты помнишь? – Я присела на колени и опустила руку в рисовые топи. -Да… Наш дом тоже был на Окинаве, не далеко от этого места, наша дорога в школу вела именно по этой дороге. Как жаль, что мы не сможем снова вернуться в то время, когда мы могли так беззаботно чудить и не думать о будущем. Хотя и сейчас нам нет смысла думать о нашем будущем, нас ждет только одно. -Интересно, кто-нибудь из нашей семьи еще жив? Сколько лет уже прошло в этом мире? – Хайд задал тот же вопрос что интересовал и меня. -Я не знаю, думаешь, стоит проверить? -А почему бы и нет? Наши размышления прервал велосипедный звонок, когда мы обернулись и расступились в стороны, мимо нас промчался школьник, одетый в чоуран и докан. (Для тех, кто не знает: Чоуран и Докан это один из видов японской школьной формы. Удлиненный верх ,похожий на плащ храмовника назывался – Чоуран. Докан это очень широкие штаны, одна штанина которых превышала метр в ширину). Выглядело это очень забавно, поскольку чоуран и докан были очень широкой одеждой, я бы даже это назвала плащом, и поэтому меня очень удивило, как он умудряется ехать в такой одежде на велосипеде и при этом не зацепиться за что-либо. Но когда одна из штанин парня застряла в цепочке, мне моментом показалось, что виной этому была я, поскольку стоило мне подумать об этом так и случилось. Парень несколько сбавил тем, но это его не спасло, пока он старался высвободить одну ногу, его вторая нога так же застряла с другой стороны. Тропа почти закончилась, и впереди уже виднелось спасение, никаких рисовых полей - земля. Школьник продолжал ехать по инерции, но он достаточно быстро сбавлял скорость, до тех пор пока и вовсе не остановился. Было достаточно забавно наблюдать за тем как он, школьник в костюме «монаха» балансирует на двухколесном велосипеде, но, не смотря на его призвание к подобным вещам, стоило подуть более сильному ветру, как парень, выкрикнув поспешное «А!» со всплесками упал в воду. Если бы не моя воспитанность я бы смеялась во все горло, но вместо этого я лишь улыбнулась и не произвольно поспешила к мальчишке. -Лолита, помнишь? Мы не должны заводить общение с людьми, если в них не будет надобности. – Меня окликнул брат, когда я почти сорвалась с места. -Я прочитаю его мысли, может ему известно, что-либо о Евраилях, к тому же, я до сих пор ощущаю присутствие одного из них, где то здесь. – И я поспешила к парню. Тот сидя в воде, старался высвободить ноги из цепочки, он тихо завывал от сложившийся неприятной ситуации, но заметив мое приближение, умолк и утер лицо. Я спустилась перед ним в воду и помогла ему освободить ноги. После чего подав ему руку, я увидела все его воспоминания, казалось, прошло не больше секунды, но я знала всю его жизнь. Он оказался очень интересной личностью, он ненавидел быть хуже кого-то, он всегда достигал поставленных целей, был очень трудолюбивым. Но такая ситуация никак не соответствовала его жизни. Я улыбнулась и подняла парня на ноги, потянув за руку. -Будь осторожен в следующий раз, Акабе Сатору. – По лицу мальчишки было видно его удивление, но он не спросил ничего, лишь кивнул мне в подтверждение моих слов. -Спасибо вам большое. – Он низко мне поклонился закатав штанины сел на велосипед и удалился. -Ты из ума выжила? – Сзади меня появился Хайд, ленивой походкой бредущий ко мне. -Да ладно тебе, я не сделала ничего запретного. Он ничего не знает о Евраилях, и это хорошо. Забавный парнишка, не считаешь? -Ну да, падение было впечатляющим. – Брат тепло мне улыбнулся и, опустив руку мне на макушку, слегка надавил. – Но это не значит, что ты можешь, вот так пугать людей, называя их имена. -Прости, не сдержалась. Что же, проведаем наш дом? – Я высвободилась из под давящей руки Хайда и отступила в сторону. Коснувшись моего плеча, мы с братом оказались возле нашего старого дома. Он выглядел все так же: опрятный садик, выдержанный в традиционном японском стиле, зеленая ребристая крыша, красные рамы окон и легкие затворы из бамбука. Мы не предпринимали попыток проникнуть в дом, мы стояли на месте, наблюдая то за небом, то за окружающей нас природой. Для нас это было нормальным - бездействовать, ведь столько «времени» мы провели без каких либо признаков действий, и сейчас для нас было огромным счастьем, что мы можем наблюдать за природой, закатами и восходами, за сменой времен года, за всем живым в округе. Ставни отодвинулись, и нашему взору пристала седовласая бабушка, на вид лет восьмидесяти. Она не торопливо вышла в садик, и ветер приветливо встретил ее легким контактом с ее юкатой. Она подняла на нас глаза и остановилась, в тот же миг Хайд коснулся моей руки и мы стояли уже на том же рисовом поле, где упал тот мальчишка. Но я все так же четко видела ее перед своими глазами, как широко распахнулись ее мудрые, теплые глаза, и как отчаянно она мотнула головой и вернулась в дом. -Неужели это была Аю? – Мы оба поняли, что та пожилая дама, что вышла из дома была наша младшая сестра. На момент нашей с братом гибели мне исполнилось только двадцать лет, когда Хайду было уже двадцать три, малышке Аю, не было еще шестнадцати, через месяц был бы ее день рождение, она, наверное, очень горевала, не меньше родителей и братьев. Очевидно, прошло уже лет семьдесят, не меньше, странно ощущать время вот так, когда нормой является его отсутствие. Глаза сестры все такие же теплые, только по ним мы поняли, что это именно она. Она всегда была нашим «солнышком» в семье, если же меня можно было сравнить с бунтаркой, которая всегда делала то, что удумает, то Аю была моей противоположностью, тихий и добрый человечек, который всегда был рад помочь. Она часто успокаивала меня, когда я выходила из себя, я очень сильно любила ее. -Вот здесь болит. – Я взяла руку брата и разместила ее между своих ребер. Он, молча, смотрел на меня и, приложив другую ладонь к своей груди, опустил глаза. -Болит, и правда… Алое солнце касалось линии, где персиковое небо переходило в кровавые ряби моря. По телу бил озноб, я все так же явственно чувствовала присутствие Евраиля, но определить его местоположения я не могла. Время, проведенное при «жизни» я хочу запомнить как можно ярче, чтобы эти цвета не померкли, когда я вернусь в «Обитель», я буду призывать эти ощущения снова и снова. Ощущения того как легкие наполняются соленым ароматом, прохладный ветер мягко играет с моими волосами, тепло руки брата на моем плече и те эмоции, что я ощущаю в этот момент. -Как думаешь, почему именно Окинава? Что здесь мог забыть Евраиль, они редко наведываются в небольшие города, чаще всего это мегаполисы, там люди более забиты и душевно подавлены, нежели здесь, на природе в такой прекрасной обстановке. Неужели эти твари чувствуют что-то? -Возможно, они как акулы сплываются при малейшем запахе крови, но в их ситуации кровь – это раны души, и чем они больше зияют, тем сильнее их тяга к этому человеку. Ты хочешь увидеть того мальчишку? Что ты задумала? – В глазах брата чувствовалась вся серьезность заданного вопроса, и я видела тревогу, меня это радовало. Почему? Эмоции… -Я могу предположить, что именно на него Евраили и решили поохотиться, но это лишь мои догадки. Из того, что я увидела в его душе, я не могу сделать каких-то определенных выводов, но, как мне показалось его слабость – гнев. Проиграв, он может поддаться и впустить в себя Евраиля. Я хочу просто наблюдать за ним, это же не запрещается? -А будто тебя волнуют запреты, если ты решишь, что-либо сделать - ты это сделаешь, не смотря на то, что из-за этого нас могут вернуть в «Обитель». – Хайд улыбнулся, но так же там промелькнула нотка тревоги, он, так же как и я не хотел туда возвращаться, но он был прав, именно так бы я и поступила. -Я голодна… Прекрасно, не так ли? Думаю можно допустить эту слабину и угоститься тем чего мы еще ни разу не пробовали, что скажешь? – Я искоса глянула на брата и, когда он усмехнулся, мы моментом оказались в пункте нашего назначения. Я удобно расположилась на ветке широкого дерева стоявшего вблизи средней школы. Возле окна свое место занимал Акабе Сатору, он был увлечен занятиями, и я не беспокоилась о том, что он сможет меня заметить, что касается остальных, меня не волновало, поскольку любой Хранитель мог скрыть свое присутствие от тех людей, с которыми никогда прежде не контактировал. По этой причине единственным меня могу увидеть сейчас, был именно объект моего интереса. -Акабе Сатору, интересно сломит ли тебя эта жизнь, или же ты справишься со своими недостатками? – Я переменила свой взор в небо и, наблюдая за медленно плывущими облаками, которые в свою очередь сменяли форму, тем самым завораживая. Я свесила ногу и позволила ветру овладеть моим телом, дерево едва покачивалось из стороны в сторону, словно исполняя танец с самим собой. Убаюкиваясь, я едва не забыла о цели своего пребывания здесь. Ученик, который привлек мое внимание тогда на рисовом поле, отложил свои принадлежности и не спеша удалился из кабинета. На сегодня достаточно. Позади меня уже расположился брат, лениво приподнимая и опуская свисающие ноги. -Неужели ты так и будешь наблюдать за этим малым? -Не знаю, посмотрю по обстоятельствам. Учебный день подходил к концу, и я уже стояла у главных ворот школы и высматривала юнца. Старший брат не оставлял меня, и на расстояние нескольких метров от меня, измерял шагами расстояние тротуара. Я, завидев объект наблюдений, отступила шаг в сторону и прислонилась спиной к каменному забору. Он быстрым шагом метнулся мимо меня и мне даже казалось, что краем глаза он буквально ожидал меня увидеть, но возможно мне это только показалось, но легкий холодок, пробежавший у меня по спине утверждал меня в обратном. Каждый день я занимала уже свое законное место на ветке толстого ствола дерева, и каждый раз я наблюдала за мальчишкой, пробудившим во мне интерес. Мне казалось, я заучила все его движения, то, как он вскидывает голову каждый раз, что бы записать наставления преподавателя, то, как теребит ручку, касается своих волос и покидает кабинет на каждом перерыве. В моменты его отсутствия я расслаблялась и позволяла себе погрузиться в окружающий меня мир. В один из дней все пошло несколько иначе. Я, как и всегда скрестив руки на груди наблюдала за шмелем, жужжащим над моим носом, как вдруг меня едва не скрутило в конвульсиях, когда передо мной оказался прекрасной внешности молодой парень, но он был выше любого из людей раза в полтора. Его черные, как смоль волосы развевались на ветру, подобно черному шелку, глаза его сияли безумием, а лицо украшала хищная улыбка. Евраиль! Я не успела ни связаться с Хайдом, ни призвать Каена, когда тот, подняв руки с какой то невероятной силой прижал меня к стволу, перекрыв мои мысли своими. Я чувствовала то, как его горячее дыхание обжигало мою кожу на шее и поднималось к уху, мне казалось, он изучает мою сущность, пользуясь лишь обонянием, но тот, отведя голову, заглянул мне в глаза и коснулся своим лбом моего. -Прекрасный юнец, не так ли? – Он приподнял меня и прижал к стволу еще сильнее, казалось, он не прилагал к этому никаких усилий, я чувствовала себя впервые настолько беспомощной, что мне хотелось закрыть глаза и оказаться где-то далеко от этого места. Я развернула голову в сторону школы и оцепенела, увидев широко раскрытие глаза моего мальчишки. – Мое имя Кенсаку, приятно познакомиться, Лолита. – Он одарил меня наглой ухмылкой и отскочил со звериной ловкостью на край ветки. В одно мгновение я заметила причину того, что мой противник попятился назад, когда мимо меня пронесся поток светлой ауры, это был Хайд. Воспользовавшись сложившийся возможностью, я призвала Каена, и тот в момент оказался у меня за спиной, я чувствовала, то, как свирепел и Хайд и Адепт, но никто так и не осмелился предпринять попытку атаковать Евраиля, на что тот ничуть не удивился, и прежде чем раствориться в воздухе, сказал: -Запомни мое имя Хранитель, наши пути теперь едины, мы еще не раз увидимся, желаю тебе удачи, она тебе пригодиться. – И исчез так же быстро, как и появился. Мне необходимо было предпринять хоть какие-то меры относительно ребенка. Сорвавшись с места, я в один прыжок оказалась на карнизе у окна, возле которого с ужасом в глазах стоял Сатору. Он не успел, даже шелохнутся, когда я опустила ладонь ему на лоб и запрокинула его голову. Я не хотела копаться в его мыслях снова, пусть это будет его личное, все это слишком интимно, что бы я могла еще хотя бы раз позволить себе изучить его душу, по этой причине я не стала заходить далее сегодняшнего случая и в один момент подменила его воспоминания на другие. Теперь я в его восприятии была лишь кошкой, которая сцепилась с уличным котом, не более. Я соскочила с окна и лишь у себя в голове ощущала его смятение, и после безразличие. -Началось. – Ко мне подошел брат и осмотрел меня, убедившись, что никаких дефектов Евраиль мне не причинил. Теперь Хайд никогда не оставлял меня наедине и сидел на несколько веток выше чем я. Мы почти не разговаривали друг с другом, мы и так понимали друг друга без слов, я чувствовала то, что испытывал он, он же терпел мой интерес насчет юнца и так же разделял со мной испуг от ощущения присутствия Евраиля. Я не знала где он, но то, что я чувствовала всем своим нутром, где-то рядом, затуманивало мой разум. Но так проходил день за днем, и я уже потеряла счет времени. Наблюдение уже со своего привычного места за его занятиями, косой взгляд у выхода со школьного двора, выключение света в его комнате. Так прошло не много немало год, он был среди первых в списке учеников - образец для подражания: занимался спортом, художественный кружок, музыкальный кружок, мне казалось, он испробовал все. Но то, что действительного мне было ясно - его чувство азарта, восхищения и устремление, в художественном кружке, поскольку в этом был не так силен, как в других сферах и его интерес был к этому предмету больше других. -Ты уверена, что он, где то здесь? – Каен ступив на землю босыми ногами, принял образ полноценного человека, но его могущество я ощущала на подсознательном уровне. -Да, я ощущаю его мысли, его запах, его надменность…- Мотнув головой, позади я заметила как Хайд и Руфус так же прочесывают окрестности. Густой пролесок у храма, сырость и неприятный запах вызывали тошнотворное ощущение. То, что моя сущность соприкасалась с сущностью Кенсаку, этого мерзкого Евраиля вызывала еще большее отвращение. Я одна из нас четверых могла ощущать присутствие Евраиля настолько резко и четко, это было связано с моей предрасположенностью к «разуму». Шуршание ткани заставило меня оглянуться, и моему взору престал этот невероятно красивый и ужасный Евраиль. Он направил на меня свои полностью темные глаза, белки в этот раз у него отсутствовали и мрак заполнял все пространство его глазного яблока. Кожа вокруг стянулась и потемнела, вид был ужасающий, не будь я Хранителем, я бы не осталась на месте, и пустилась со всех ног, туда, куда глаза глядят. -Давно не виделись, ну как мальчишка? Старается, да? – Он обнажил свои белоснежные зубы и прикусил кубу. -Ты же сам все знаешь, к чему не нужный треп? – Хайд ответил ему с некой ноткой наглости и обнажив руку, та засияла, он явно намеревался нанести удар. -Брат, да? Вы похожи, будет обидно, если вас разлучат, вы же одно целое. – Последние слова он едва не выкрикнул и в один миг он оказался передо мной, и я прочувствовала, как его рука подобная железному пруту пробила мою защиту и вонзилась в мою плоть, разрывая органы на куски. Последнее я слышала это его ужасный смех и то, как взревел брат, бросившись на моего «убийцу». Так же в последний миг я видела Каена и Руфуса, которые уже схватили этого зверя за запястья. Я не знала, чем все закончилось, поскольку в следующий момент, открыв глаза, я была уже опустошена, мой разум был в «Обители». Наверное, мне было бы очень грустно оказаться снова здесь, если бы я это ощущала, как это было совсем недавно. Снова эта пустота, эта безысходность и смирение. Я возможно уже не смогу увидеть Акабе Сатору, но я всегда буду его помнить! Я буду помнить глаза своей младшей сестры, которая была уже старой женщиной, и я буду помнить тот алый закат, который мы наблюдали с Хайдом в то время пока «жили». Я бы наверняка хотела, что бы мне дали еще один шанс, это было единственное, что я знала наверняка…