***
Киппса разбудил звон и грохот, бесцеремонно ворвавшиеся в приоткрытое окно съемной комнаты с такой силой, что, казалось, даже стекла зазвенели. Киппс вскочил на кровати, как перепуганная взъерошенная птица — рука дотянулась до лежавших рядом на ночном столике очков и рапиры прежде, чем он понял, что нечто происходило не в его комнате, а за окном. Он выглянул на улицу. Глаза не сразу привыкли к резкому свету вечно ломающейся призрак-лампы, торчавшей всего в нескольких десятках шагов от его окна и всегда жутко его бесившей. Теперь эта развалюха явно окончательно приказала долго жить, как-то странно накренилась и била зеленоватым светом прямо в глаза, вредя разве что им, а не привидениям. Не могла же она сломаться с таким грохотом… Киппс уже хотел отвернуться и задернуть поплотнее шторы — он знал, что больше не уснет, но от раздражающего света хоть как-то укрыться не помешало бы. Но взгляд зацепился за бампер ночного такси, торчавший из-под призрак-лампы. — Дела… Киппс встал, прошлепав босыми ногами к окну и раскрыл его — холодный ночной ветер ударил в грудь и запутался в слишком отросших волосах. Давно уже надо было собраться и состричь наконец эти патлы… Киппс чуть свесился за оконную раму, приглядываясь к месту происшествия. Хоть какое-то развлечение… Из-за слепящего света призрак-лампы он не мог четко видеть происходящее, но, казалось, заднее боковое окно кэба кто-то выбил. Когда из этого окна полезла знакомая фигура в черном пальто, в этом не осталось сомнений. Слишком знакомая фигура в черном пальто. — Действительно, — пробормотал Киппс. — Кто же еще… Киппс втянулся обратно в комнату и закрыл окно. С долей сомнения повернулся в сторону стула, заваленного темной одеждой. — Чертов магнит, — снова проворчал Киппс, все-таки подходя к заваленному стулу. — Для приключений на задницу… Едва ли на нем завалялось что-то полностью чистое. Но если Локвуду хватит ума подколоть его по этому поводу даже сейчас, он не постесняется засунуть его обратно в этот несчастный разбитый кэб, даже если к этому времени тот будет гореть…***
— Локвуд! Рука, так и лежавшая на ручке водительской двери, теперь сжимала ее почти до судорог в пальцах, но Локвуд этого не замечал. Оклика он тоже не услышал. Кто-то дернул его за рукав пальто — только теперь Локвуд отвернулся от детской фотографии на приборной панели, едва видимой в свете белого свечения, растекшегося по сиденью прямо под телом водителя. В глазах заплясали зелено-фиолетовые пятна. — Какого черта произошло? Локвуд почему-то совсем не удивился, увидев перед собой Киппса — сине-красный свет мигалок скорой и полиции очертил его силуэт цветным контуром и смешно отражался в линзах сдвинутых на лоб очков. Рядом с Киппсом стоял толстый полицейский — явно с тем же самым вопросом в глазах. Локвуд прочистил горло и подобрался — ну разве что только улыбку на лицо не натянул. Как-то не получилось. Ручку водительской двери он почему-то тоже так и не выпустил. — Уснул… — ответил он, кивнув на водителя. — За рулем. Потерял контроль… Мы вылетели. Полицейский что-то записал в свой блокнот и кивнул, отходя в сторону и снимая с пояса рацию. Киппс проследил за ним взглядом, затем вернул глаза на Локвуда. — Ты-то… как? Локвуд не посмотрел на него в ответ, все еще следя за полицейским. — Все отлично, — бросил он, смотря за тем, как полицейский, что-то кому-то сказав в рацию, возвращается к кэбу. — Сэр, я не заметил, что он уснул… я бы разбудил его… Полицейский бросил на Локвуда неопределенный взгляд из-под неухоженных бровей с проседью. Отцовский взгляд с претензией на сочувствие. — Секунды достаточно, сынок, — сказал он, похлопав его по предплечью. — Езжай домой. Мы свяжемся, если будет нужно. Локвуд осознал, что все еще держит дверь, только тогда, когда Киппс потянул его руку, взяв за запястье. Пальцы словно не хотели разжиматься. — Локвуд, отпусти дверь, — вполтона сказал Киппс. — Это больше не твоя забота. Пошли. Рука наконец отлепилась от дверной ручки — пальцы заныли. Это отрезвило. Киппс тем временем уже вылез из кювета на обочину — Локвуд пошел за ним, особо не думая. Он не знал, как так вышло: нужно было обзвонить столько людей, проследить, что будет с таксистом, дать показания… сохранять трезвую голову. Но разум вместе со всеми адекватными мыслями рвался куда-то очень далеко от реальности.***
Идея пришла спонтанно. Какая-то дикая, дурацкая идея. Но сама эта ночь уже была достаточно дикой и дурацкой. Одной маленькой авантюрой ее было не ухудшить. Наверное. Но какое дело? Киппс посматривал на Локвуда, пока они шли по улице под фонарями и призрак-лампами — мельком, почти воровато. Локвуд смотрел в пространство. Наверное, это был первый раз, когда Киппс видел, как стальная маска собранности с приклеенной к ней журнальной улыбкой если не трескается на лице Локвуда, то, как минимум… подтекает. Это было странное зрелище, но далеко не необъяснимое. По крайней мере, Киппсу казалось, что он понимает причину. Может, она его и вдохновила… — Не хочешь поговорить? Голос прозвучал как-то странно. Захотелось скрыться в канализационном люке, который они как раз проходили. Разумеется, Киппс собирался задать этот вопрос почти три минуты, чтобы прозвучать, как простуженный ягненок… Локвуд посмотрел на него и усмехнулся. Киппс поражался ему. Вышло почти весело. — Действительно, — сказал Локвуд. — Куда мы, собственно, идем? Киппс хотел как бы невзначай пожать плечами, но вместо расслабленного вышло какое-то неловкое, угловатое движение. — Уже никуда, — сказал он, кивнув на неоновую вывеску. Локвуд какое-то время постоял, задрав голову. На его недоумевающем лице цвет за цветом сменялись отсветы мерцающей вывески паба. Затем на его губах возникла полуулыбка — выверенная, снисходительная. Но в этот раз в ней все же скользнуло что-то нервное. — Напомнить тебе, что мне нет восемнадцати? — наконец сказал он. Киппс усмехнулся. Иногда это напоминание действительно требовалось. Но не сегодня. Сегодня, хотя и вечная взрослая собранность, и светские улыбки Локвуда были почти на месте, подростка где-то под ними все-таки было видно. — Тут всем плевать, — ответил Киппс. — Особенно если ты агент. Заглядывать в паспорт тем, кого почти с пеленок вооружали до зубов и регулярно слали на смерть, некоторым барменам, к сожалению или к счастью, со временем стало казаться довольно абсурдным занятием. К тому же, ночных заведений осталось немного и им приходилось туго — агенты, возвращавшиеся с заказов, фактически, стали единственным их контингентом. Нужно было только знать места. Киппс знал. И не одно. Как его это характеризовало, он предпочитал не думать. — Ты паба испугался? — спросил он вместо размышлений. — Я ведь тебе припомню… Локвуд снова неопределенно улыбнулся. — Спасибо за приглашение, но мне нужно… Локвуд даже не договорил, как они уже оказались за распашными дверями в полутемном и почти пустом помещении. Киппс не думал — просто втащил Локвуда внутрь за полу пальто, пока тот не успел упереться. — Какого черта ты делаешь? Киппс только подтолкнул его к стойке — не очень сильно. Руки почему-то стали какими-то ватными. Почему-то. Совсем не от того, что брать в них инициативу за этот вечер Киппсу пришлось какое-то неприличное количество раз. — Локвуд, ты попал в серьезную аварию и при этом явно не с прогулки на набережной ехал, — ответил он. — Вот это тебе сегодня нужно. — Я не пью. — Триста шестьдесят четыре дня в году, — сказал Киппс, указав бармену на пару позиций в меню. — А сегодня будем выкуривать из тебя лидерство. Локвуд не ответил и побарабанил пальцами по стойке, но быстро себя одернул. — И часто ты здесь бываешь? — после паузы спросил он. — Не чаще, чем у тебя что-то идет гладко, — ответил Киппс, запоздало осознав, что для сегодняшнего дня это была не самая безобидная колкость. — Сейчас нет. Когда работал, бывало. Он прочистил горло и поправил волосы. Все-таки, они слишком сильно отросли… Бармен поставил перед ними напитки — Киппс подвинул к Локвуду его стакан, почти с неприкрытым интересом следя за тем, что будет дальше. Какая-то его часть, конечно же, затеяла все это из лучших побуждений… но какая-то, явно менее эмоционально зрелая часть знала, что посмотреть на Локвуда в таких обстоятельствах могло быть просто восхитительно смешно. Она не ошиблась. Киппс твердо решил отметить это число в календаре как день, в который он нашел что-то, что Энтони Локвуд не умел делать. И, хотя и этим тоже скорее можно было только гордиться, он ничего не мог поделать со странным чувством собственного превосходства. Хоть в чем-то. Киппс спрятал рвущуюся на лицо улыбку в своем стакане, пригубив напиток, пока сидевший рядом Локвуд пытался спрятать лицо за непослушной прядью волос. По его цвету и выражению легко читалось, что так лихо сделанный только что глоток настойчиво просится наружу. Когда Локвуд снова поднял глаза, стало еще смешнее. — Можно понять, — неровно выдохнул он. — Зачем ты сюда ходишь… — Со стула не упади, — сказал Киппс, в какой-то грустной уверенности в том, что его причин Локвуд не понимал. Он понял для себя. А причины у них двоих были разные. Локвуду абсурдно хватило пары глотков, чтобы потерять контроль над всем, что он обычно контролировал, и наплевать на это. Когда алкоголь пронимал Киппса, ему наоборот начинало казаться, что он контролирует свою хаотичную жизнь. Мысли, полезшие в голову, Киппсу совсем не понравились. — Откуда ты ехал? — спросил он, снова пригубив свой напиток. Локвуд как-то неловко поднял стакан — то ли от того, что алкоголь уже прочно ударил ему в голову, то ли из-за услышанного вопроса. Он вновь сделал глоток и растекся по стойке вместе с немного пролившимся напитком. — Из печей, — ответил он наконец. — После заказа. — Заказы, наверное, сейчас скука смертная? Киппс задал этот вопрос, только чтобы выйти хоть на какой-то стабильный разговор — раз за разом заново заводить беседу или тем более сидеть в тишине его изрядно напрягало. Он не то чтобы горел желанием говорить об агентских делах… но Локвуд обожал трепаться о работе. Если бы это избавило его от необходимости без конца придумывать новые темы и вопросы, Киппс был готов послушать. Однако, как истинная социальная катастрофа, он даже сейчас умудрился ткнуть куда-то не туда. — Да вот… не все, — заметно помрачнев, пробормотал Локвуд. В этот момент Киппсу пришлось выбирать, остаться на этой теме, совершенно точно не самой удачной, или снова сворачивать с нее на какую-то другую. Поскольку во втором случае вероятность придумать что-то еще хуже была гораздо выше, он решил продолжить: — Я слышал, сейчас редко попадаются сильные Гости… — Он и не был… — сказал Локвуд, покрутив стакан. — Обычный спектр. Стоило догадаться. Когда Локвуд выбирался со сложного задания живым и не очень покалеченным, он обычно сиял ярче своей начищенной рапиры. — Тогда что? Может, не стоило спрашивать. Но Киппс уже сам начал хмелеть, и сильно задумываться над каждым словом перестало казаться чем-то смертельно важным. — Ну… это был призрак агента, — произнес Локвуд. Со стороны могло показаться, что он разговаривал со стаканом, так внимательно он на него смотрел. — Причем относительно недавно погибшего, так что и эхо, и все прочие спецэффекты были очень… свежие. Приходил навестить отца, пихнувшего его в эту работу… Киппс невольно сжал рукав водолазки. — Он на задании?.. — Нет, — покачал головой Локвуд. — Ну, или почти… После какого-то из них вернулся домой и наглотался таблеток у отца в кабинете. Скорее всего, потому, что попал в мощный призрачный захват. Шов на рукаве слегка затрещал, и Киппс немного разжал пальцы. Сердце взбеленилось, колотя о ребра — Киппс скрестил руки на груди, словно боялся, что его стук прорвется через негромкую музыку паба, и хотел его заглушить. В остальном он остался довольно спокоен для человека, которому была знакома… слишком знакома как минимум часть этой истории. — Жуть… — Да, — усмехнулся Локвуд. — Жуть… Киппс махнул бармену и повторил заказ — это время Локвуд молчал, почти до комичного стереотипно лежа на барной стойке со стаканом в руке. Затем он вздохнул и выпрямился, покачнувшись на высоком стуле — Киппс уже подумал ловить его за локоть, но Локвуд, очевидно, передумал падать. Вторая порция напитков ушла быстрее и без перерывов на разговоры. — Знаешь, проблема не в том, что для меня было тайной, что агенты часто плохо кончают, — вдруг заговорил Локвуд, впервые за долгое время повернувшись к Киппсу лицом. — Черт, да я даже никогда не думал, что умереть на задании — это так уж ужасно… Он снова отвернулся, прикончив остатки во втором стакане и чуть было снова его не опрокинув. — Сегодняшний день просто два раза показал мне, что для этого даже не надо особо стараться, — закончил он. — А людям вокруг потом расхлебывать… Винить себя, не знаю… Понимаешь? Киппс сомневался, что в его случае кто-то будет себя винить, но отстраненно кивнул. Локвуд какое-то время смотрел ему в лицо своими темными глазами так прямо, что щеки закололо, как на морозе. Может быть, все было не так поэтично и он всего-навсего покраснел. Покраснел?.. Это алкоголь, а еще в пабе душно. — На что ты вытаращился? — наконец спросил Киппс. — На лицо человека, который не думает, что его гибель кого-то обеспокоит? — переспросил Локвуд. — В общем, на идиота, наверное. Киппс неопределенно усмехнулся. — Да иди ты… Локвуд протянул вперед руку, очевидно, с намерением его стукнуть. Это было ошибкой — равновесие у него и так было не в порядке, и это движение лишь окончательно его добило. Вместо драки получились объятия. — Можешь говорить, что хочешь, — произнес Киппс, пока Локвуд пытался встать, повисая поочередно на нем, барном стуле и стойке. — Но хоть в этом я должен тебя опередить. У меня четыре года преимущества… Локвуд вздохнул, замерев в каком-то подобии прямого устойчивого положения и посмотрел на часы. Вряд ли он на них что-то увидел, но поздний осенний рассвет за окнами паба вполне доступно сообщал о том, на сколько часов он задержался с возвращением домой. — В задницу твои четыре года, — сказал Локвуд. — Люси убьет нас обоих сегодня.