long time no see

кажется оба общежития с самого утра стоят на ушах, везде царит суматоха и хенсок суетиться больше всех, подгоняя остальных. виновник всего шума сейчас все еще спит, потому что хены разрешили и если, что в нужный момент поднимут. чону сонно потирает глаза, когда его будит джэхек мягко перебирая шелковые, слегка влажные после душа, волосы младшего. юн оповещает, что все будут ждать его в соседнем общежитие и дает ему время привести себя в порядок, напоследок еще раз взъерошивает непослушные пряди пака и целует того в макушку, после чего покидает чужую комнату. пак наконец поднимается с постели, пришел день его выпускного, даже как-то не верится, кажется еще пару дней назад он только впервые примерял новую школьную форму и снимал данный момент вместе с харуто и хенсоком. за прошедшие три года столько всего произошло, не только в школьной (не такой уж и бурной) жизни пака, но и в обыденной, столько моментов, которые хотелось бы повторить, снова ощутить на себе и те, которые хотелось непростительно стереть навсегда и больше никогда не переживать их, не вспоминать, потому что до сих пор не легко, порой больно. чону задумывается слишком глубоко, пока снова надевает на себя школьную форму, в последний раз. оглядывая себя в зеркале парень замечает, что все еще не надел галстук, поэтому хватает его с собой, когда покидает свою комнату, все же безответственно забывая пиджак на спинке стула стоящего у рабочего стола. в гостиной второго общежития шумно (а когда у них бывает тихо?), мемберы разговаривают между собой что-то бурно обсуждая. менеджер парней то и дело, каждый раз нервно поглядывает на наручные часы, определяя, что у них остается еще совсем немного времени до выхода и отправления в учебное заведения чону, где и пройдет все мероприятие. пак входит в помещение быстро оглядывая остальных, беззаботно кружится, спрашивая как он выглядит и кажется замечает стоящие слезы в глазах их лидеров, которых успокаивающе обнимает тепло улыбающийся ему йошинори. ах, да, йоши-хен, он через многое прошел за последние месяцы и чону зная всю ситуацию пытался быть рядом со старшим максимально часто, насколько позволял ему сам канемото. иногда пак мог просто силком посадить йоши между ним и джэхеком, чтобы вместе посмотреть какой-нибудь очевидно неинтересный фильм, но все это было для того, чтобы хен не грустил часто и не закрывался в себе. после событий ноября, они смогли посетить японию только спустя несколько недель и первым делом отправились прямиком домой к нему. к тому по которому безумно скучали все, тосковал каждый из них и жаждал теплых, родных объятий, которых очень не хватало. у самих дверей машихо встретил парней с привычной всем улыбкой, той самой, которую каждый знал и любил, но стоило только йошинори обнять любимого, спустя несколько месяцев, первым из всей десятки (мемберы не были никак против, сами протолкнув японца вперед), то непрошенные слезы, которым дали волю полились родниковым ручьем. таката тогда кажется за обнимал каждого, а от самых младшеньких вообще отлипать не хотел. сидя в гостиной семьи таката, чону чувствовал, что тут старшему точно комфортно и лучше, был уверен, что машихо здесь хорошо. одарив каждого своим вниманием, шихо не упускает возможности поговорить также и с младшим паком, присаживается к нему тихо, как всегда любил делать, пока остальные резвятся с его активной собачкой — котэцу. старший укладывает голову на плечо чону, тяжело вздыхая и парень готовится к тому, о чем хочет его спросить японец. — как ты, чону-я? — шихо говорит тихо, будто окружая их двоих невидимой призмой, создавая между ними обстановку уединения, — у тебя же скоро выпускной? ты так вырос уже. — в голосе старшего явная грусть и долька ностальгии по временам, когда чону только перешел из средней школы в старшую. кажется, будто это было еще вчера. — неплохо, хен, совсем неплохо — чону обнимает таката, поглаживая того по спине — правда, мы скучаем, поэтому звони нам чаще, хорошо? — голос младшего слегка дрожит, выдавая его состояния, все же иногда ему тяжело. — выпускной уже через пару месяцев, даже самому не верится. они сидят вот так еще некоторое время, болтая о чем-то своем и иногда включаются в разговоры остальных. чону думает, как же было бы здорово отпраздновать его выпуск, всем вместе, всем двенадцати. кажется пак уходит слишком далеко в свои мысли, не замечая как из его рук забирают тот злосчастный галстук и ловко завязывают на его шее, джэхек приводит младшего в себя и говорит, что им уже пора выдвигаться, изредка поглядывая на их нервного менеджера, что торопит остальных, то и дело снова поглядывая на циферблат своих наручных часов. в машине чону дает себе возможность спокойно выдохнуть, все идет по порядку, никто не отстает, никто ничего не забыл (о пиджаке мы все еще умалчиваем) и они уже подъезжают. в большом актовом зале с каждой минутой все больше народу, репортеров и бегающих учителей, парня посещает мысль, о том что жаль такого ажиотажа не было на выпускном едама. помнится тогда мемберы устроили бану грандиозную вечеринку в одном из общежитий, было много танцев и караоке, чону даже четко помнит слезящиеся глаза хенсока, он гордый родитель ему можно и доена, который был рад за любимого, кажется больше всех. при мыслях о старшем у чону грустная улыбка на губах расцветает, жаль, что хена сегодня нет тут, вместе с остальными мемберами и он не видит, как его донсэн получает диплом об окончании той же школы, что и сам бан. пак уверен его хен им точно будет гордиться, обязательно будет. парень неосознанно нервно кусает кожу кутикулы, все же раздирая ее до крови, противная привычка вернувшаяся к нему совсем недавно, машихо-хену не понравилось бы. пак резко отдергивает руку, сидит ровно на стуле и глядит на сцену, куда скоро сам поднимется. за отсутствие школьного пиджака чону все же получает слегка возмущенное замечание от классной руководительницы и все же задорно смеется, последний день, им он постарается насладиться. на сцене юноша наконец получает долгожданный диплом, уважительно кланяется директору и всем преподавателям в знак безмерной благодарности, огромного опыта и заботы о нем и его одноклассниках. где-то позади сидящих выпускников и старшеклассников, что пришли поддержать своих сонбэ, чону слышит своих мемберов. те не стесняясь кричат ему комплименты вдогонку с миленькими пародиями на его фанатов, что просят станцевать или встать в определенную позу. выпускник только смущенно смеется, стараясь шуточно подавить напор поддержки своих друзей, но кажется раздаривает их еще больше. те машут самодельными баннерами, кричат похоже заранее выученные кричалки и парню остается только улыбаться на столько очаровательные выходки своих друзей. в той немаленькой толпе чону встречается со взглядом джэхека, что с теплой улыбкой снимает своего парня на мобильную камеру и за компанию ликует с остальными, больше вгоняя младшего в краску. пак незаметно рукой указывает за обувь в которой находится на данный момент, хитро подмигивая старшему, что прикладывает ладонь к губам в застроганном жесте. те самые кеды, уже слегка потрепанные и утерявшие свой былой цвет, о которых чону когда-то говорил без умолку, очень хотел приобрести, но никак не находил возможности и после получил именно их на свое семнадцатилетие от джэхека, который знал о данной прихоти младшего и как заботливый парень (пак джихун дал одобрение, кстати) решил порадовать своего возлюбленного. церемония уже подходит к концу, когда учеников наконец отпускают к родителям и ждущим их, друзьям. пака задаривают цветами, буквально огромными букетами, отец с братом одаривают гордым парня взглядом, что будто сам за себя говорит: «мы так гордимся тобой, чону-я», мама обнимает крепко, причитает о том, что ее любимые мальчики уже взрослые и целует младшего сына в макушку отпуская того к его мемберам. кажется легкой укладке приходит конец, когда юношу успевают поздравить все участники, джункю с асахи и джэхеком учтиво волос младшего не касаются, да бы не придать им вид птичьего гнезда. мемберы твердят, что нужно езжать в компанию, где пака ждет еще ряд нескольких «мелких» подарков, прощаясь с семьей парня и не забывают напомнить, что будут ждать тех на вечернем ужине у них в общежитие в честь выпускного чону. в машинах царит тишина, но только не в той, в которую посадили чону вместе с лидерами и чонхваном. макнэ честным трудом отвоевал место рядом со своим земляком и сейчас громком восклицал, какой у него классный и уже взрослый хен. — да вообще, как дети быстро растут! — в шутку возмущается хенсок стирая воображаемую слезу оглядываясь на младшего пака, что сидел позади него. с задних мест слышатся милые возмущения младшие, мол они вообще-то давно уже не маленькие дети и вот чону уже скоро можно будет законно пить алкоголь, данным заявлением приводя чхве в шок, чуть ли не хватаясь за «колющее» сердце. старший пак, что все это время сидел рядом с хенсоком только смеется со сложившейся сцены и что-то печатает в телефоне, подглядывающий чонхван заметил имя доена, кажется это были личный чат, а не групповой. когда автомобили наконец подъезжают к зданию, парней встречают похоже долго ждущие их фанаты, которым те почтительно кланяются и пропуская чону вперед себя, входят во внутрь здания компании. у самого входа постелена красная ковровая дорожка, которая ведёт к большому экрану, где вместе с поздравлениями идет слайд-шоу из школьных фотографий пака. парень признаться честно мягко говоря приходит в шок и восхищение, оглядываясь на своих мемберов и прикрывает рот от масштабов подарка. те восхищенно пищат, кричат, что их чону-я безумно милый, хоть и уже такой взрослый, огромный молодец и заслужил всех этих подарков, в столовой компании сам пак как подобает традициям выпускников за собственные деньги угощает мемберов и слышит только тонны благодарностей. этот день и правда наполнен только счастьем, радостью и хорошими воспоминаниями с близкими ему люди, не хватает только их, также любимых хенов, по которым чону отчаянно скучает и которых ему сейчас не хватает. под вечер парни покидают здание, снова разделяясь, чтобы добраться до общежития куда менеджеры уже заказали доставку, чтобы мемберы смогли устроить праздничный ужин. в этот раз джэхеку удается попасть в одну машину вместе со своим парнем, чему сам пак конечно безмерно рад, к их компании добавляется доен и асахи с джихуном, что устроился на переднем сидении вместе с одним из менеджеров. всю дорогу до общежития доен и асахи что-то между собой обсуждают, иногда прерываясь на постоянно приходящие на их телефоны уведомления. солнце уже почти скрылось за горизонтом, давая жителям еще чуточку времени полюбоваться закатом, чону устало укладывает голову на плечо юна, что заботливо гладит того по спине и тепло улыбается глядя на младшего. — сильно устал? — пак отрицательно вертит головой, прикрывая глаза из-за попадающего на него через окно, солнца, — тогда почему так тяжело вздыхаешь? — шихо-хен и едам-хен до сих пор не звонили, волнуюсь, может что-то произошло — чону все же дает тяжелому вздоху снова сорваться с собственных губ — им не удалось быть вместе с нами в такой особенный для меня день — голос младшего мелко дрожит, что джэхек замечает сразу и прижимает любимого ближе к себе. — ты скучаешь по ним, чону-я, как и все мы — юну тоже тяжело, данная рана все еще свежа и порой болит слишком сильно — они обязательно свяжутся с тобой, вот увидишь, не переживай. чону кивает, оставшуюся дорогу наслаждаясь теплом старшего и даже изначально не замечает как они оказываются под зданием общежития. парни решают устроить празднование в гостиной общежития своего старшего хена, на столе уже лежат многочисленные пакеты с едой, украшениями и кажется зоркий глаз со чонхвана заметил парочку пакетов с алкоголем и пивом. виновника торжества отправляют переодеваться, чтобы скинуть с себя образ школьника и надеть привычные, но обязательно красивые (хенсок-хен настоял, а младший против пойти не мог), вещи и уже сам чону решает добавить своему образу пару аксессуаров. парень снова проверяет свой мобильный на наличие каких либо сообщений или звонков, но тот все еще предательски чист и болезненно молчит. за время отсутствия пака, его мемберы успевают в короткие сроки максимально красиво украсить их небольшое помещение, джэхек вместе с джункю разбирают еду перекладывая ее в красивые блюда и ставят все на стол, где уже красуются несколько пакетов натурального сока, пара бутылок вина и соджу, пиво благоразумно поставлено в холодильник, чтобы каждый по желанию мог выпить прохладный напиток, когда захочет. когда чону покидает комнату хенсока, куда его ранее отправили переодеваться, во входную дверь неожиданно звонят, где-то в гостиной замирают джихун с асахи и доеном переглядываясь между собой и после быстро проверяя свои телефоны, после облегченно выдыхают. младший пак решает сам открыть дверь, заранее сообщая об этом старшим, на пороге стоят его мама вместе с братом и юноша быстро пропускает их, параллельно расспрашивая про папу, который не приехал. — о, госпожа пак, хен, вы приехали! как раз вовремя, стол уже накрыт — гостей встречает также и джэхек, вышедший в прихожую, — а где господин пак, он не приехал с вами? — парень взглядом ищет старшего представителя семьи пак, но так его и не обнаруживает. — он нехорошо себя чувствовал, джэхек-а — мама чону мило улыбается и дает юноше возможность помочь ей с верхней одеждой — мы тоже не надолго, у нас завтра с утра поезд в иксан, нужно еще вещи собрать и выспаться — братья пак заходят в гостиную первыми, решая помочь остальным с оставшимися мелочами. — тогда давай скорей к столу, тетушка — джэхек вежливо ведет женщину за стол, где их уже дожидались. солнце окончательно исчезает за горизонтом, пока на небеса медленно восходит луна. кампания за столом весело смеется, все уже порядком уставшие и от того расслабленные. мама чону весь вечер не отходит от сына, стараясь по максимальному окутать его своей любовью и заботой, в какой-то момент позволяет себе немного прослезиться и прижать родное тепло поближе. джэхек вместе с йоши и хенсоком с теплыми улыбками глядят на мать с сыном, иногда делая фотографии на память. от внимания чону не ускользает то, что асахи с джихуном изредка все же тянулись к своим телефонам и переглядывались друг с другом. странно, но парень не заостряет на этом внимания, полностью окунаясь в атмосферу вечера. родные чону покидают общежитие спустя полтора часа, провожаемые целой толпой в прихожей и пожеланиями хорошей дороги. пак выходит чтобы проводить маму с братом до машины такси, пока остальные принимаются на легкую уборку, чтобы убрать лишнюю посуду. асахи подзывает второго лидера за собой и они скрываются в комнате йошинори. — хен, они будут здесь через минут двадцать — оповещает старшего хамада, не в силах сдержать легкую улыбку, он тоже по ним скучал — доен-и же не в курсе про едама, да? — не в курсе, доен ждет только машихо, про едама он не знает — джихун кивает, мысль, что вот скоро они снова будут сидеть и вместе праздновать выпускной одного из своих младшеньких, щекочет сердце и вызывает непрошенную влагу. парни покидают комнату, кивая заинтересованному доену и помогают остальным с уборкой, пока не возвращается чону с подозрительно красными глазами, что сразу замечает джэхек и подходит, чтобы узнать причину. младший обнимает юна бормоча, что это все мама и ее трогательные слова, а не сам чону такой сентиментальный. парни сидят на полу в гостиной, куда успели постелить плед и наложить подушек, что-то бурно обсуждая и не забывая добавлять тосты в честь их виновника праздника. — чону-я, пусть все твои желания исполняются — поднимает бокал канемото, хотя продолжить речь, но его прерывает трель телефона. все замолкают, оглядываясь в поиске источника звука. это звонил мобильный чону, на экране знакомое «шихо-хен» и парень поднимает без промедлений. — хен! — звонко приветствует старшего пак, не переставая улыбаться — ты наконец-то позвонил — тяжелые вздох сопровождает слова парня, таката по ту сторону чувствует себя виноватым, но так было нужно. — «привет, чону-я. поздравляю с выпускным, ты большой молодец» — голос машихо слышится на фоне уличного шума, что немного затрудняет возможность четко расслышать сказанные им слова, — «ты же хорошо отпраздновал свой праздник?» — конечно, хен — чону грустно улыбается, еще чуть-чуть и он кажется расплачется — жаль, что вы с едам-и хеном не с нами. — «почему же? мы всегда рядом, просто нужно смотреть вокруг себя» — где-то рядом с японцем слышится подозрительно знакомый смех, чону ничего не понимает. — что ты имеешь ввиду, шихо-хен? — «выгляни в окно, чону-я» — говорит машихо, улыбаясь и всматривается в окно на втором этаже, где все еще горел свет. пак поспешно поднимается на ноги, да быть такого не может, бежит к окну и видит то, чего точно не ожидал — «сюрприз» — слышится голос едама, который видя шокированный вид младшего с окна, озорно смеется. кажется чону никогда так быстро не бегал (даже на этих ненавистных школьных кроссах), сорвавшись с места он не заботиться о верхней одежде, оставаясь все еще тонкой толстовке и домашних тапочках. мемберы в непонятках выбегают за паком, беспокоясь куда так внезапно сорвался парень и только доен с джихуном в кампании с асахи додумываются взять для всех хотя бы легкие накидки. все же снаружи еще только начало февраля, теплом оно явно не было знаменито. на улице прохладный ветер, недавно зажжённые фонари слегка освещают площадь около входа в общежитие. чону наконец оказавшись снаружи не раздумывая ни минуты летит на улыбающихся ему старших, машихо крепко обнимает младшего как только он подбегает поближе и ерошит юношеские волосы, к ним присоединяется и едам, который обнимает пака со спины. тело в их руках содрогается от непрошенных слез, он так скучал, так тосковал по ним, понимал, что не один такой, но ничего не мог с собой поделать и пока был поддержкой для других, с самим собой наедине плакал в объятьях любимого, чону было чертовски тяжело. он даже не надеялся ни на что, но вот старшие здесь и обнимают его прямо сейчас, в этом моменте. позади слышатся быстрые шаги, что позже также тихо затихают и наступает напряженная тишина. чону нехотя отходит от таката с едамом являя их остальным и по-детски шмыгнув растроганно улыбается, указывая на стоящих рядом парней. будто без слов сообщая: «видите? они здесь!» — маши… — отмирает в мгновение йошинори, что никак не ожидал увидеть возлюбленного здесь после недели тишины, старший не хотел часто беспокоить таката, давая ему время побыть с самим собой наедине — ты правда здесь, золотце? — шепчет сквозь слезы японец, раскрывая руки для желанных объятий и видит напротив такие же стеклянные глаза с коротким молчаливым кивком, машихо обнимает первым подходя ближе, спустя долгое время прячась в кольце родных рук. теперь ему хорошо, теперь так тепло и плакать больше не хочется, может только совсем немного, родной запах заполняет легкие полностью и ком в горле исчезает, лишь тяжелый выдох растворяется в области шеи старшего, машихо тоже скучал, безумно. тосковал по теплым объятьям и чего уж таить, по припухлым губам канемото он тоже скучал. их разделяли месяцы разлуки, тысячи километров без возможности прикасаться к любимым рукам на постоянной основе, не имея понятия когда получится в следующий раз и быть в непонятной прострации, это все по своему было тяжело, больно для обоих, будто с каждым днем на коже образовывались новые раны посыпанные зловещей солью. было тяжело, чертовски. йошинори не хватало его золота, самого дорого сокровища днями и ночами напролет, но он понимал, что не имеет права злиться, обижаться, просто не мог и все потому что любил. слишком уж сильно любил. за спинами участников появляются джихун с асахи и младшим кимом, что несут в руках накидки для всех, ветер все-таки усилился и некоторые уже подрагивали от холода. джихун треплет таката по макушку в знак приветствия и отдает йоши пиджак в котором японец был сегодня с утра. асахи не отстает от старшего также отдавая мемберам их верхнюю одежду, внутри переполняет такое странное чувство, непонятное, но до мурашек приятное, хамада все же слишком связан с этими людьми и рад, когда они снова вместе, наконец полноценны. доен подходит к хенсоку, чтобы отдать тому его куртку, смотрит под ноги дабы не споткнуться в легкой темного и в поле зрения появляются знакомые конверсы, ким на мгновение вертит головой, может мерещится, но когда юноша поднимает взгляд то встречается с карамельными глазами напротив, что смотрят с такой вселенской любовью, что ноги собственные подкашиваются. едам минуты не теряет спохватываясь, обвивает талию младшего не давая ему встретиться с холодным асфальтом, а ким только от неожиданности хватает бана за плечи все еще продолжая смотреть тому в глаза, будто заглядывая в самую душу. он же не должен был приезжать, вчера писал, что никак не сможет и обещал обязательно позвонить чону, чтобы поздравить. сам же сейчас стоит перед носом доеновым, чертов подлец, обнимал по-собственнически и улыбался ему так легко, той самой родной клыкастой улыбкой. доен не самый стойкий, черт возьми. — здравствуй, моя муза — без капли смущения произносит едам, поднимая младшего стойко на ноги, не спеша убирать руки с чужой талии — не ожидал меня увидеть? — дами-хен, я тебя сейчас побью — смущенно шипит ким, но все же прижимается к старшему ближе и блаженно прикрывает глаза, на самое мгновение. стоять в обнимку, вот так вот в тепле крепких, родных рук, снова ощущать когда-то приевшийся любимый запах парфюма и знать, что это не исчезнет через секунду, не рассыпится в руках доена, потому что едам сейчас рядом, обнимает его крепко уткнувшись в приятно пахнущие, мягкие пряди младшего. они глядят на остальных, как машихо обнимается с другими, такими же заплаканными парнями и улыбается так ярко, точно также как и раньше, у японца все еще красные, румяные щеки после прошедших слез. йошинори считает, что таката безумно очарователен, доен со старшим соглашается. харуто наконец получая возможность подойти к машихо, сразу же почти что подлетает к старшему и тонет в своей порции объятий, словно маленький мальчишка, который безумно скучал по дорогому другу и кажется до слуха доена доходит тихий всхлип принадлежащий младшему японцу, на губах кимовых легкая понимающая улыбка расцветает. все же приходит время подниматься назад, в общежитие, потому на улице темнеет окончательно и несколько парней уже успели пару раз чихнуть, поэтому хенсок строго на строго призывает всех заходить во внутрь и бежать греться, идя вперед остальных с таката под локоть и недовольное бурчание канемото, тот бормочет что-то вроде: «эй, я тоже хочу за ручку со своим парнем походить». чхве на это только звонко смеется и обещает вернуть ему машихо как можно пораньше. честно, японец ему совершенно не верит, но из уважения (он его боится, чего скрывать) к старшему надув губы в притворной обиде, отмалчивается. чону наблюдает всю картину со стороны и счастливо улыбается, кажется мечтам и правда свойственно сбываться, это радует. снова поднявшись наверх в общежитие, джихун с чонхваном в помощниках достает из подвесных шкафов несколько снеков и подогревает порядком остывшую еду, что так и лежала на журнальном столике, где ее ранее и оставили. юноши садятся кругом, куда кому заблагорассудится, усаживая машихо между йоши и харуто, к слову младший льнет к таката подобно трехлетнему малышу, что наконец дождался любимого брата дома, но старший совсем ничего против не имеет, только умиленно улыбается канемото с действий харуто и ерошит волосы ватанабэ аккуратными движениями рук. напротив них, доен усаживается между ног бана прижимаясь спиной к тому поближе, пока окончательно не облокачивается на чужую грудь. едам на действия своего парня только ухмыляется довольно и руками своими обвивает доенову талию, что буду специально была создана для ладоней старшего. асахи сидящий рядом видя довольное лицо бана, шутливо толкает того в плечо и говорит, мол: «полегче плэйбой, щеки от радости болеть будут», за то получает надутый недовольный вид младшего и развеселено смеется. помещения заполняется громкими разговорами, заразительным смехом вперемешку с шуточными спорами, чаще всего старшего пака с джункю (всем к такому не привыкать), в воздухе атмосфера комфорта и уюта, что сравнима с чувством возвращения домой. в место, где тебя точно ждут, в котором ты желанен и любим, возвращения туда, где тебе хорошо и тепло словно в успокаивающих объятьях любимого человека, они наконец-то дома и их дом — это они сами, все двенадцать. даже если на жалкие дни, часы, минуты или секунды, они все еще дом друг для друга, потому что они семья, да, возможно больше не группа, но однозначно близкая, родная и крепкая семья. к чону подсаживает джэхек, что принес к столу очередные снеки и младший укладывает голову тому на голову, на что юн только накрывает их обоих предложенным чонхваном, пледом. парень оглядывает сидящих, с особой любовью и чувствует как прижавшийся рядом младший наконец-то за весь день расслабляется. честно говоря, состояние младшего пака всегда волновало джэхека, каждый его невзгоды и трудности юн переживал вместе с возлюбленным, будь то моральные или физические сложности, парень старался оберегать чону своей любовью на столько на сколько мог. пак являлся важным человек в жизни джэхека, что тот никогда не скрывал. чону аккуратно ладони чужой касается, неспешно, почти невесомо, нежно переплетая пальцы с юновыми и касается губами тыльной стороны. юноша улыбается старшему мягко, в какой-то степени благодарно и понимает, что в глазах напротив видит бесконечные вселенные в которых безвозвратно пропадает и ему на душе так легко, будто вся тяжесть мира спала с его плеч и дышать теперь легче. — когда останемся наедине, я тебя обязательно зацелую — шепчет младший джэхеку, дыша тому в ключицу, чем чертовски смущает и заставляет чужие уши покраснеть. пак смотрит на каждого сидящего по-отдельности, вон хенсок милуется с машихо и харуто параллельно успевая дразнить йоши с джихуном, с другой стороны чонхван, который почти (хотя упорно делал вид, что нет) засыпал уложив голову на плечо асахи, а сидящии с ними рядом джункю и едам переговаривались между собой пока доен был серьезно сосредоточен за поедании какого-то шоколадного батончика. они отпраздновали его выпускной все вместе, как и желал чону, все двенадцать. — спасибо вы есть у меня, ребята — чуть громче говорит юноша привлекая внимание остальных к себе, — и спасибо, что сделали этот день самым лучшим для меня — пак замолкает, вновь оглядывая своих друзей и улыбается счастливо, поднимая стакан с какой-то газировкой — я люблю вас, ребят, за вас! чону настигают групповые обнимашки, которые вызывают смех и разливающееся по венам счастье, с теплым чувством уютна, он правда дома вместе с ними. наконец-то. юноши для друг друга дом, семья и безопасное убежище, теперь уже навсегда.