Gun Midoriya // Оружейная Мидории

Изуку положил руки на стол и переплел пальцы, привычно сделав пустое выражение лица. Цукаучи, тем временем, официально начал допрос, включив диктофон: "Цукаучи Наомаса, детектив полицейского отдела Мустафу, присутствует как консультант группы сотрудников UA, и ведет допрос..." После того, как к ней обратились, Инко подтвердила факт своего нахождения в комнате, и дала разрешение на допрос Изуку. И хотя он мог признать, что перекладывание вины на маму было не самым здравым первым шагом, боль в груди все еще не прошла. Поэтому Изуку не обернулся на ее голос. Лишь определил по звуку, что она села рядом со Всемогущим. Ладно. Без труда не вытянуть и рыбку из пруда. И, к тому же, папа рассказал ему всё о законах и различных лазейках в них, когда Изуку признался, что хочет держать свою коллекцию в кампусе. Он обязательно выкрутится. "Для протокола, пожалуйста, назовите свое имя, возраст и статус", - сказал Цукаучи. "Мидория Изуку, шестнадцать лет, студент UA и герой по имени Деку с временной лицензией (Правда)" При обычных условиях, Наомаса настоял бы еще и на статусе причуды, но "Один За Всех" все еще оставался государственной тайной, и он не был уверен, кто из присутствующих, кроме Незу, в нее посвящен. "Другие псевдонимы?" - чисто-формально спросил Наомаса, уже думая, какой вопрос задаст следующ- "Никаких, которые я хотел бы сейчас раскрыть" - не колеблясь сказал Мидория (Правда). ...Что? Кинув беглый взгляд, он заметил, как дернулся на своем месте Яги, и как мать Мидории наклонилась, сверля взглядом дырки в сыне. Мальчик либо не почувствовал этого, либо просто не подал виду. "Принято к сведению, - в конце концов ответил Наомаса, - Давай теперь обсудим то, что мы обнаружили в твоей комнате. Мне сказали, что Айзава-сенсей нашел список, прикрепленный к стене?" - в этот момент детективу в руки передали фотографию листа бумаги, и с каждым прочитанным пунктом его брови поднимались все выше и выше. "Господи, да откуда у тебя это все? - прошипел под нос Наомаса, но потом восстановил самообладание и, откашлявшись, продолжил, - Кхм. Где ты приобрел оружие, хранящееся в общежитии?" "Около трети всего арсенала было конфисковано у преступников, с которыми я сражался, вроде Ши Хассайкай (Правда)" "Пули СП в биометрическом сейфе" значились в одной из строчек списка под названием "Патронаж", а "Ножи Пятна - 2 шт" значились в "Холодном" списке. На полях, в примечании к ним, Айзава написал, что ножи содержались в витрине из оргстекла, как трофей. Разве они не были конфискованы как улики по делу в Хо-? "Было ли что-то из этого куплено?" - спросил Наомаса, чтобы не думать об этом сейчас и отложить проблему на потом. Мидория обдумал вопрос и ответил: "Инструменты для ремонта, материалы и оборудование для эксплуатации, вроде очков или перчаток (Правда), - перечислили он, - И, кстати... у меня нет ничего, что было бы нелегально в Японии" "Ложь, - даже Наомаса удивился собственным словам, - Пожалуйста, объяснись" "Уф. Ладно, для беспричудного, приобретение этого оружия было законно, и я был таким на момент покупки (Правда). В сейфе есть закрытая ячейка, где лежат чеки на все, что находится внутри (Правда)" Айзава нахмурился, когда Мидория сказал "…и я был таким…", и Наомаса подметил это, запоминая. Стало ясно, что он не был посвящен в тайну "Одного За Всех". "Тогда понятно. По закону, вас могут привлечь к ответственности и выписать штраф за незарегистрированные или не переданные в руки полиции экземпляры оружия. Но это, скорее, касается твоего опекуна, - сделал паузу Наомаса и кинул взгляд на мать Мидории, которая выглядела разъяренной и выбитой из колеи, - Что с остальными? С теми, которые не были конфискованы или куплены" "Это подарки от папы (Правда), - Мидория, сам того не осознавая, слегка улыбнулся, - Его зовут Мидория Хисаши, возраст неизвестен, причуда: Огненное Дыхание (Правда). Я не уверен, какое у него гражданство, но папа живет и работает в Америке (Правда). Они с мамой все еще в браке, но она уже много лет с ним не разговаривала (Правда)" Наомаса обязательно обратил внимание на лазейку - мать Мидории, возможно, и не разговаривала с его отцом, но про самого себя он ничего не сказал, и эту деталь нельзя было упускать. "А когда ты в последний раз общался с Мидорией Хисаши?" "Несколько дней назад, по телефону (Правда)" "У тебя есть его номер? - прошипела ему Инко, побледнев на несколько оттенков, - Изуку-" Сцепленные руки Мидории, лежащие на столе, дернулись, когда его перебили. Кроме того, лицо снова стало тщательно пустым, а зеленые глаза многозначительно посмотрели на Наомасу. Он ждал следующего вопроса и сделал вид, будто абсолютно не слышал, что сказала мать. Наомаса был уверен, что мог хорошо читать людей, и, если это так, то этот многозначительный взгляд, кинутый в его сторону, скорее, выражал раздражение, чем страх. И он... пожалуй, не собирался затрагивать эту тему. "Касаемо твоего отца ('И его явно не последней роли в этом деле' - подумал про себя Наомаса), с каких пор ты регулярно контактируешь с Хисаши Мидорией? И как так вышло, что в качестве подарков он присылает тебе смертоносное оружие?" "Ну, - начал Мидория, - это... довольно долгая история. Видите ли-" Десять лет назад Хисаши Мидория покинул Японию и на следующие пять лет прекратил все контакты с женой и сыном, за исключением зачисления денег на оплату счетов. Так было до тех пор, пока Изуку не исполнилось одиннадцать, и он не получил по почте смартфон с одним единственным номером, вбитым в контакты: 'Папа' В тот же миг Изуку отключил телефон и похоронил его глубоко в недрах своей комнаты на следующие два месяца. "Ты все еще пользуешься тем самым телефоном?" - поинтересовался Наомаса. "О, нет, что вы. Этот зашифрован намного лучше (Правда)" - ответил ему Мидория. Это вызвало только еще больше вопросов. Как нужно относиться к отцу, который пытается вернуться в его жизнь, после того, как почти все время отсутствовал? Днем и ночью Изуку думал об этом, пока, наконец, любопытство не пересилило. Это случилось как раз аккурат перед его двенадцатым днем рождения. "Ранее в тот день меня довольно сильно избил хулиган, - признался Мидория, смотря на поверхность стола, - Он ненавидел меня за беспричудность, и к тому времени я уже понимал, что, с точки зрения генетики, в моей беспричудности был виноват папа. Мне... захотелось позвонить ему и накричать на него за это" "И ты накричал?" - где-то за спиной спросил Яги. Мидория слегка улыбнулся, вспоминая прошлое, и ответил: "Слегка. Но потом мы помирились". Папа рассказал, что мама не упомянула одну очень важную деталь - он ушел не по собственной инициативе. Его длительная госпитализация за границей в итоге привела к тому, что Инко подала на развод, и Хисаши не оспаривал его до тех пор, пока она, уже после того, как документы были подписаны и нотариально заверены, не потребовала прекращения любых контактов между Изуку и Хисаши, как будто имела на это право. "Очевидно, что с таким требованием он мирился недолго, - усмехнувшись, сказал Мидория, - Семья была и остается очень важной для папы. Если вы у него спросите, он ответит вам, что семья - это его всё. Быть в разлуке с нами, а особенно со мной, так долго... было для него очень тяжело. Он этого не хотел (Правда)" Наомаса искоса взглянул на Инко Мидорию, сидящую на диване за плечом у сына. Та, сомкнув челюсти, настолько сильно сжимала в своей ладони руку Тошинори, что вполне могла оставить синяк. Но, когда он встретился с ней вопросительным взглядом, лишь натянуто покачала головой из стороны в сторону, безмолвно говоря: "Не сейчас". Решив, пока что, вернуться к допросу Мидории, Наомаса спросил: "Услышав такую одностороннюю историю после многих лет полного молчания ты... не насторожился?". Потому что, да, возможно, отца мальчика обидела бывшая жена, но, также, возможно то, что он просто захотел вбить клин между сыном и матерью. "Лично мое мнение, но он звучит слегка навязчиво" - дополнил после вопроса Наомаса. Мидория над этим только посмеялся: "Ну конечно же насторожился - я был двенадцатилеткой, а не идиотом! В тот момент он звучал как Биг Босс из фильмов о мафии, - после этого мальчик наклонился вперед, заостряя взгляд, и продолжил, - Но это не значит, что он не был искренним" Все таки потакая неофициальному желанию бывшей жены, Хисаши расстался с сыном, но теперь отчаянно пытался наладить контакт, и Изуку обнаружил, что... к концу разговора злится на него не так сильно, как ожидал. Не единожды за это время он услышал от отца подробные объяснения. И не единожды получил некое предложение. "...Предложение?" "Ему хотелось, чтобы я приехал повидаться с ним в Америку, - Мидория нежно полуулыбнулся и закатил глаза, - А я, очевидно, не собирался просто бросать все и уезжать ни с того, ни с сего. Насколько бы несчастным ни был" Он продолжил: "Я дал ему время до следующих школьных каникул на то, чтобы убедить меня, что это достаточно хорошая идея, - сказал мальчик, - И, ну..." Мидория робко улыбнулся. По наблюдениям Наомасы, чем дольше длился рассказ, тем сильнее разрушался его безразличный фасад, крошащийся под потоком обсуждения любимой темы. "Ну?" - подтолкнула его мать, и одного этого слова хватило, чтобы фасад вновь встал на место. Наомаса уже начал терять терпение по отношению к Инко Мидории. "На следующий день, - продолжил Изуку ровным голосом, - у меня на столе лежал сейф с миллионом иен и набор документов, утверждающих, что меня зовут Акатани Микумо, мне шестнадцать лет, и у меня есть слабая аналитическая причуда" (Правда)