Gun Midoriya // Оружейная Мидории

'Номер подозрительно длинный' - подумал Шота, глядя на телефон Проблемного Ребенка. Может, это был пароль от службы, шифрующей вызовы? Это же, в конце концов, не мог быть добавочный номер - звонок еще даже не соединили. Да и телефоны с повышенным уровнем безопасности имели совсем другой вид, а не такой простой, как у Мидории. Все это было очень странно. Но голос, ответивший спустя всего два гудка, был еще страннее. "Изу! - радостно поприветствовал сына Мидория Хисаши. Звук был изменен искажающим фильтром, - Тебе понравился подарок?" "Да, очень" - ответил Мидория с такой теплотой, которую Шота ни разу не слышал при разговоре с матерью. Вот так новость: Проблемный Родитель - фаворит Проблемного Ребенка. Кто бы мог подумать. "Но ты обычно не звонишь так быстро, - продолжил Хисаши легким, но любопытным тоном. - Что-то случилось? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне о чем угодно?" (Шота четко слышал, как ударение упало на конец предложения) Обычно, румянец Мидории сопровождался тем, что он смущенно опускал взгляд, но в этот раз он остался сидеть с прямой спиной, не стыдясь своих эмоций. "Ну, если 'о чем угодно', то прямо сейчас меня допрашивают об оружии" - признался Мидория с долей сухого юмора, которую Шота оценил. "О, ясно... - Хисаши сделал драматическую паузу, - Во множественном числе?" "...Возможно, я небрежно показал свое самое последнее друзьям, и теперь мою комнату обыскали" "Они настучали на тебя? Хорошие друзья, ничего не скажешь" - усмехнулся мужчина. Проблемный ребенок вздохнул и наклонил голову в неохотном признании отцовской критики: "Хитоши - приемный сын Айзавы-сенсея, я недооценил его сыновью почтительность. Такого большое не повторится" От того, как холодно он это сказал, у Шоты на затылке волосы встали дыбом. В тот момент он вспомнил, с какой неохотой дети подтверждали слова Хитоши. Как его сыну пришлось напряженно смотреть на них и требовать, чтобы они признались. Вспомнил и то, как лично уверял их в том, что никаких проблем у них не будет, и дети все еще выглядели нерешительными. ("Я не о себе беспокоюсь, сенсей" - взволнованно объяснял Иида - чёртов Иида Тенья из всех людей - и отказывался давать показания до тех пор, пока Шота не пообещает, что будет защищать Мидорию. "Ну конечно будет! - вмешалась тогда Урарака, - Деку-кун спас его в USJ! А еще он спас Эри, и ей бы тоже не хотелось, чтобы он попал в беду, даже ес-" 'Это же какую, блять, преданность, - думал Шота, - надо было развить в своих друзьях, Проблемный Ребенок?') "Хорошо, - было все, что сказал Хисаши по этому поводу, - Тогда скажи мне еще вот что: тебя допрашивают без присутствия опекуна?" "Нет, Инко здесь" - тут же выдал Мидория. Женщина вздрогнула, глаза расширились, да и в целом вид у нее был такой, будто она получила пощечину, услышав, что сын назвал ее по имени, хотя раньше всегда звал "мама". Интересно, Мидория сказал так потому, что сетовал на роль матери в сегодняшних событиях, или просто потакал обиде Проблемного Родителя на нее? Если последнее, то это объяснит холод в словах Хисаши: "Ясно. Инко, - голос Мидории-сана стал в несколько раз жестче, чем до этого, - ты разрешила им допросить нашего сына?" "Моего сына" - безжалостно возразила она. (Нет, Шота и на километр к этому их 'разводу' не приблизится. И не на два. И не на двадцать) "Действительно ли он твой, - начал мужчина, и, бля, в этот момент он не мог звучать еще более похожим на злодея, даже если бы захотел, - если тот, к чьей помощи он прибегал каждый раз в трудное время, у кого искал защиты от всевозможного вреда и разбитого сердца - если единственным человеком, который поддержал его мечты - всегда был я?" Где-то мимоходом, Шота решил, что это целиком и полностью объясняет то, почему Мидория Инко с такой неохотой вспоминала о своем бывшем муже. "Вы всегда такой? - неожиданно вмешался Всемогущий, - Вы хоть вообще думаете об Инко? Или видите ее только в качестве матери вашего сына?" "Что-" "Вы что, совсем как Старатель?" Линия замолчала, и плохое предчувствие накрыло Шоту словно саваном. Все в комнате поняли, что сейчас Яги зашел слишком далеко, и когда Хисаши вновь заговорил, его голос сочился неприкрытой угрозой и холодом: "Всемогущий, - зашипел он, - Да как ты смеешь говорить со мной так, будто имеешь здесь право голоса". Будучи глубоко обеспокоенным, Шота решил проверить взглядом Проблемного Ребенка, но, к своему удивлению, обнаружил, что тот со скучающим выражением лица наблюдает за обменом мнениями. Опираясь локтями на стол и подперев подбородок рукой, Мидория поймал его взгляд, послал извиняющуюся улыбку, и громко прервал назревающий конфликт: "Я согласен с папой, - а потом продолжил, несмотря на потрясенное бормотание Яги, - Может, пора вернуться к теме звонка?" Шоту до усрачки напугало то, как тон Хисаши в мгновение ока вернулся к прошлому дружелюбию: "Ты прав, Изу, - было слышно, как он улыбается, - Что-то я отвлекся. Полагаю, это моя вина в том, что тебя втянули во все это, да? Подожди немного, я соберу всего пару вещей, и мы сможем поговорить нормально. Я никогда не любил видеозвонки" "Вы, разве, не в Америке?" - вслух поинтересовался Яги. Отец Мидории полностью проигнорировал его: "Буду в UA через десять минут". В последовавшей после этого напряженной тишине, Мидория, расслабившись в кресле, стал неспешно поедать печенье. Заявленные десять минут оказались той еще нервотрепкой для всех присутствующих. Лично Наомаса сравнивал это напряжение с тем, которое возникало, когда муниципальная опергруппа ждала подкрепления следователей более высокого звания: угрюмая тишина, давящая атмосфера, повисшие в воздухе ожидания и остывающий в чашках крепкий кофе. То, что большая часть людей в комнате пила чай, не имело никакого значения. (Хотя, пожалуй, это ожидание было нервотрепкой почти для всех. Лишь Мидория Изуку с тихим облегчением откинулся на спинку кресла, услышав, что его отец направляется в школу) Но несмотря на это, все в комнате достаточно сильно расслабились, чтобы подпрыгнуть, когда консоль Незу издала звук, предупреждая о том, что кто-то находится у задних ворот кампуса. Это были ворота для важных посетителей, например, правоохранительных органов и профессиональных героев, которые не являлись родителями студентов. И, если сигнал прозвучал, это значит, что в систему был введен правильный пароль, что также значило то, что отец Мидории находился в списке VIP-персон. "Доброго дня, директор Незу, - улыбающимся тоном произнес Мидория Хисаши по интеркому, - Я принес Вам новый блок пуэра" Незу напрягся, распушив шерсть. И Наомаса подумал бы, что это произошло из-за обещания подкупа чаем, но его инстинкты говорили что-то другое. Грызуну понадобилось несколько секунд, чтобы слова дошли до него, и он нажал на кнопки, открывающие ворота. "Добро пожаловать" - прощебетал он. (Или, скорее, пропищал?)