Сестры Водевиля

Они обе родились в те сомнительные года, когда жизнь человека не представляла собой ценности, а медицина, и другие области жизни, менялись в лучшую сторону - вернее только начинали, ибо модернизация - долгая, сложная и нудная вещь, на минимальные сдвиги которой нужны годы. Когда в одном из богатейших роде с довольно запутанной биографией и не менее сомнительной репутацией родился такой долгожданный ребенок, день праздника стал днём траура и позора - все ожидали, что родиться будущий наследник небольшой личной империи, а родились срощенные девочки. Какой позор! Кошмар! Сложно сказать, почему родители не избавились от новорожденных дочерей, но девочкам было дано одно имя на двоих - Азирафаэла - имеющее библейские корни, а спустя время, когда они стали развиваться - словно бы на радость родителям и на зло многочисленным братьям и сестрам - девочки-пигопаги, несмотря на свою срощенность, развивались как вполне себе здоровые и отдельные личности, четко давая понять, что их нельзя считать одно душой, помещенной в два разных вместилища. Сначала их споры были даже умилительными (насколько сиамские близнецы могли быть таковыми), а потом стало хуже - два тела были более чем отдельны друг от друга - фигурально, но очень плотно прижатые друг к другу - не фигурально. Благо, что обоим хватало мозгов идти на компромиссы - и жить становилось чуточку легче. Ну... Насколько это было возможно. Глобальный минус их тела заключался в том, что многие системы их тела были совмещёнными, а потому, если что-то происходило с одной стороной, под раздачу попадала сразу же и вторая - и это было очень неприятно. Например, левая сторона - Азира, как ее называли для удобства - умудрилась в раннем возрасте переболеть туберкулёзом с сильнейшими последствиями для лёгких - и "милая Азирафаэлочка", как называли тело справа - заболела тоже, разве что только с меньшими последствиями. Или, вот ещё случай, у Азиры была какая-то неадекватная терморегуляция - она постоянно мёрзла, несмотря на аномальную температуру тела, что долетало и до сестры, доставляя им огромные неудобства. Хотя были у них ещё и заболевания, которые не затрагивали друг друга, ну или же затрагивали не с такой силой - в какой-то момент жизни, ещё задолго до взросления, рецепторы Азиры перестали различать вкусы, в то время как Азирафаэла заимела не дюжий аппетит, что привело к некоторой полносте - и сестры, уже будучи повзрослевшими, выглядели комично друг с другом. Обе половинки были аристократично-бледными - так казалось на лицо, но никто не замечал, что аристократию путали с болезненностью - определено, здоровыми девочки не были. Такая неприятная штука, как инсомния - бессонница, проще говоря, - делилась между личностями не совсем равномерно - иногда, когда не спала Азира, ее сестра тоже не могла уснуть, трача это время на чтение бесполезных книжек - и нет, Азира не не любила читать - просто видела, что жизнь-то жилась не по книгам. В целом, очень многие проблемы и проблемами-то грех было называть - так, лишь бытовые незаурядицы, - потому что со временем ты ко всему привыкаешь - и даже к наличию сестры "под боком" в самом прямом смысле этого слова. Наряды, которые никак не получалось делать раздельными, покрывались состоянием родителей, а от замужества девочки сами сознательно отказывались - понимали, насколько и им, и их партнеру - или, быть может, партнёрам? - будет сложно и тяжело. Поэтому их свадьба была не более, чем гиблым и заведомо проигрышным делом. Вопрос о том, чем им заниматься в дальнейшем по жизни, встал ребром довольно рано - женщины, в большинстве случаев, унаследовать наследство, да даже какую-то его часть, не могли, а с сиамскими близнецами и так было много проблем в юридическом плане - считать их за одного человека или за двух? Продолжение рода, в любом случае, если заведомо не закрывалось, то откладывалось в далёкий ящик на ближайшие годы - черт его знает, что у них по репродукции. Светская жизнь... Определено, обе близняшки были довольны просвященными, но косметически не угождали высшему обществу, представляясь им чем-то очень диким и страшным - и зачастую они были легендами для высшего сословия - мало кто их видел, но многие о них слышали, приводя свои мысли и доводы, кто же, или что, они такие. После совершеннолетия, девушки какое-то время чахли дома от скуки и от тоски - путь в общество им был заведомо перекрыт, а сидеть дома, под надзором слуг и злых родственников, было довольно угнетающим занятием. Определенно, книги их весили - немного. В любом случае, Азире эти буквы, складывающиеся в слова, предложения, строки, наскучили довольно быстро - и в такие моменты, небрежно скинув книжку в жестоком переплете куда-то под ноги, опираясь на подколотник модифицированного кресла, левая сторона опиралась подбородком на тонкий кулачок и с неудовольствием косилась в окно, за которым всегда была плохая погода, мысленно проклиная на этом свете все и всех, кроме, разве что, миловидной Азирафаэлы, которая за книгами упускала реальность. "Книги - это, конечно, хорошо" - рассуждала Азира - "Но надо же двигаться дальше!" - и Азирафаэла, конечно, была согласна, но у нее идеи были по нулям - как и у сестры тоже. И как-то однажды правая половинка призналась своей левой, что хотела бы попутешествовать - хоть бы куда, ведь мира-то они и не видали. Азира тогда глубоко над этим задумалась - ни родители, ни родственники, такое не одобрят - а значит просить на прямую было глупо - хотя и их можно понять, ведь сиамскими близнецы не были нормой для времени, в котором они не жили - застряли. Просто одна душа на два вместилища выбрала очень неудачное время - благо, что удачное место - чтобы стать материальной - ведь храм с позолоченными элементами декора и дорогущие шелковые ткани для новорожденных были намного лучше, чем какой-нибудь постоялый дом или ветхое жилище бедняка. Возможно, так-бы они и сидели всю жизнь в кресле и думали, что делать, пока однажды на их порог не принесло странного, но представительного мужчину, который пришел в их родовое поместье только из-за сиамских сестер - этот, как в скоре узналось, легендарный шоумен владел тем, что называлось "цирком уродов" - передвижным местом, где подобные близняшкам, чувствовали себя комфортно, а главное, получали за это образование и деньги - к тому времени многие уже сколотили приличное состояние. Родители, сначала, были в замешательстве - а потом, поняв, что у них сейчас была неплохая перспектива скинуть со своей шеи неугодных их статусу сестер, с радостью согласились, подписав за девушек контракт - и сложно было сказать, кто тогда был самым счастливым - шоумэн, заполучивший сиамских близнецов, родители, которые давно искали, куда - на кого - скинуть уродину-дочерей, родственники, впервые расслабленно вздохнувшие с тех пор, как девочки родились, или сами сиамские близнецы, которые были рады покинуть родовое поместье - и ещё желательно более никогда сюда им не вернуться. И этим же вечером девушки уже уезжали далеко от дома, находясь на расписном поезде, который являлся также и афишей всего цирка. В купе было довольно уютно - тепло, сухо и просторно, а ещё - пусть и не шибко, но многолюдно - очень плохая социализация делала близняшек скромными и застенчивыми - хотя им, определено, стесняться было нечего. Здесь были и карлики и гиганты, и очень худые, и очень толстые люди, и бородатые женщины, и много-много-много других уродцев - но, определено, ни Азира, ни Азирафаэла, не боялись стать их частью - всё ещё лучше, чем принадлежать меркантильным и жестоким родственникам, право слово. Это был первый вечер, очень скоро перетекший в ночь, когда они так много разговаривали и когда не было этого неловкого затянувшегося молчания - и впервые им было весело и хорошо, и они действительно чувствовали себя важной деталькой какого-то механизма - и ни одна из сестер не ожидала, что это чувство станет настолько великолепным. Конечно, вечно шутить и болтать они не могли, а потому, уже ближе к утру, уснули с другими участниками цирка под мерный стук механизмов о железную дорогу - о дорогу, которая вела их в новую, наполненную смехом и радостью, жизнь - и все равно, где начнется их новый день. Главное, что он начнется. У их нового владельца было достаточно денег, чтобы покрывать расходы и убытки, ибо прибыль постоянно росла в гору - по большей части благодаря открытому такому эгоизму богатого сословия, которому было охота поглазеть на не таких, как они сами. Азирафаэла стала настоящей золотой жилкой для их цирка - вот, кого им точно не хватало! Для большей изюминки, девушкам сделали разные наряды - в то время, как Азирафаэла носила тяжёлые, но элегантные, платья, туфли и украшения, которые придавали ей греховно-желанный вид, для Азиры был разработан нестандартный для тех времён костюм, в котором женская юбка мешалась с мужскими сапогами и штанами, а выступая с диалогами - монологами? - левая сторона представлялась людям озлобленной, но дальновидной, женщиной, в то время как правая часть приобретала вид немного наивной, но очень желанной и доброй дамы, которая была навсегда прикреплена к темной сущности в лице Азиры, и Азирафаэла так искусно делала вид, что страдала от злобных речей сестры, пытаясь открыть ей глаза на положительные стороны этого мира - в то время как Азира знакомила свою половинку с темной обратной стороной этой "монеты", изящно подкидывая медняки, крутя их на пальце и довольно агрессивно отстаивая свою правоту, никогда, по итогу, не приходя с сестрой к единому мнению. Это, конечно, лишь шутка, но определенная долька совместной жизни и в этом шоу была - только здесь это выходило слишком утрированно и цинично. Обе девушки имели светлые волнистые волосы - и Азира, желая выделить себя, попыталась покрасить себя в более темный цвет, что частично дало нужный ей результат - брови и корни волос действительно стали темными, но макушка была, по сути, просто сожжена неподходящими для этого компонентами, из-за чего волосы Азиры стали жёсткими - практически проволокой, но только довольно гибкой и пластичной, которая неприятно цеплялась за гребешки для волос. Конечно, волосы Азирафаэлы теперь выглядели намного лучше (чисто на контрасте) - белокурые, мягкие, локоны элегантно выпадали, являясь частью причесок, а голова была усеяна разными украшениями - и лёгкими, почти невесомыми и незаметными, и очень даже тяжёлыми, крупными, которые неприятно давили - но чего только не вытерпишь, лишь бы понравиться людям. Образ Азиры, как раз, наоборот, не был нацелен на чью-то там симпатию - ее образы казались слишком откровенными, и черт побери, за счёт этого и нравились приходящим, показывая им нечто новаторское - иногда люди были такими тупыми, что насмешливый оскал Азиры со сцены был очень даже искренним. Параллельно с выступлениями, девушки стали получать образование - пусть и цирковое по большей части, но близняшки за это время получили много новых знаний, и даже научились играть на фортепиано - о, а их выступление в четыре руки настолько нравился особенно просвященным зрителям, что те с глубочайшим трепетом замирали, слушая ноты. Сестры, правда, их энтузиазма особо не разделяли - несомненно, их музыка была красива, но и чего-то такого сверхпрекрасного там не было - либо это они не могли это расслышать. Ещё в 18 веке в мир было введено понятие "водевиль", пусть и особое распространение оно получило в годы Великой французской революции, только после чего его и признали в других европейских странах, и работали сестры преимущественно в его стиле, в какой-то момент став в определенных кругах своеобразным синонимом этого слова, а потом - и вовсе его олицетворением. Конечно владелец цирка уродов это дело быстро просек, сразу же дав им что-то вроде клички. Сестры водевиля. Они - сестры этого жанра, лучшие из многочисленных детей-последователей, порождение, которое рассказывает о своем брате в два голоса, четыре руки и двадцать пальцев, развлекаясь не меньше ветреных зрителей, развлекаясь не меньше этих напыщенных придурков, которые сидят на неудобных креслах лишь для того, чтобы послушать их - прямых сиамских родственниц водевиля! Ах, ну что может быть лучше? Они купались в лучах этой славы, старательно оправдывая свой статус, свою кличку - сестры водевиля с уважением знакомили всех желающих со своим братом, говоря о нем с глубочайшим почтением. Самые лучшие представители такого продукта, как шоу фриков, к ним относились несколько лучше - но они не зазнавались этим, зная, насколько же народная любовь ветха и непостоянна - и лишь просто делали все, лишь бы поддерживать этот огонек любви, лишь бы не угас. Ведь угаснет людская привязанность к подобным шоу - угаснут и сами участики, став просто никому не нужными уродцами - и это последнее, чего им всем хочется в жизни - кануть в забытье было равносильно гнусному убийству и смерти. Но благо, что подобные шоу все ещё здравствовали и процветали, обеспечивая несчастных - деньгами, имеющих - шоу, владельцев - известностью, а очень конкретных сестер - эфемерным братом, собственным заработком и едва ли не мировой славой. Азира и Азирафаэла обогащались славой и развлечением, а водевиль - сестрами и некими проводниками других в мир его правил и знаний. Когда ты известная личность, не решеная загадки, у тебя есть особые фанаты, которые готовы платить огромные деньги за то, лишь бы хоть раз увидеть тебя, а ещё больше - за то, чтобы не раз. У очень многих уродцев были такие фанаты - воистину состоятельные люди, большинство из которых имело особую "аристократичную развращенность", которой они нисколько и не стеснялись. У близняшек таких было много, но один из этих фанатов со временем стал неотъемлемой частью их себя. Энтони Дж. Кроули, близкий друг королевы, один из верхушки власти - странный мужчина, если его таковым можно считать - он был неопределенного возраста - слишком взрослый, но очень молодой, одетый всегда во все чёрное, словно у него каждодневный траур, глаза были спрятаны за непроглядно-черными стёклышками очков, а длинные рыжие волосы были собраны в вольнодумскую прическу - он почти не улыбался, говорим мало, учтиво, но вежливо, - их первая встреча вышла крайне неловкой. К сцене сестры привыкли быстро, а вот к людям и популярности - привыкание шло туго. Сестры тогда устало ползли после очень активного выступления, с тяжёлым букетом цветов наперевес, и открыв дверь своей гримёрки, крупно вздрогнули - меньше всего они ожидали увидеть в их комнатке человека, лениво прижавшегося спиной к облупленной стене, руки которого были заняты не менее раскошным "веником", как это называла Азира, а то, как он медленно поднял голову и пошел на них, ничего хорошего девушкам не предвещал. Они на автомате немного попятились от него, а потом снова вздрогнули, когда этот цветастый веник им прилетел едва ли не в мордочки, а потом упал к другому сборнику цветочных трупов. Мужчина - парень? - им учтиво поклонился, представился лаконичным "Кроули" и начал искусно плести всякие разные комплименты, большинство которых пролетели мимо ушей девушек - такое их потрясло до глубины души, отчего они и приняли решение вытолкнуть Кроули за пределы их гримерки, где-то в душе не желая, чтобы оно повторилось. Но оно в любом случае должно было повторится - и повторялось. Довольно часто, возвращаясь с выступления, они натыкались на уже поджидавшего их Кроули - обязательно с пышным веником и сладостными словами, которые грели девушкам уши, и каждый раз Кроули оставался на больший отрезок времени, потихоньку познакомившись с сестрами. Сначала девчонки не предавали этому значимости - возможно даже и были рады, что у них появился такой незаурядный знакомый, с которым Азирафаэла пила от души и философски рассуждала, а Азира, будучи пьяной из-за сестры, шумно ругалась с Кроули, каждый раз меняя ему кличку. Иногда, конечно, сам он лично не появлялся, оставляя вместо себя письмо с печатью Сатаны, которое исходило от пламенных и пылких речей - и пока Азирафаэла до нелепости влюбленно учитывалась этими романтичными бреднями, Азира с глубокой задумчивостью крутила в пальцах восковую печать, мысленно усмехаясь уровню их удачи - заиметь особенно агрессивного фаната, так ещё и Сатаниста - ну что за сатира! Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что ничего такого ярковыраженного от сатаниста в Кроули не было - черную одежду и очки можно было объяснить банально своими взглядами на расцветку одежды и аксессуаров, рыжий цвет волосы давно уже не считался символом ведьм и магов, а про Дьявола обычно лишь упоминал всуе, что выглядело по своему комично - если так подумать, то Кроули можно было бы сделать частью их цирка, но увы и ах... Эти встречи не были настолько частыми, но каждый раз, встречаясь в этой облупленной гримёрке, узнавая друг про друга что-то новое, Азира и Азирафаэла буквально привязывались к этому загадочному существу, пусть для Азирафаэлы Кроули и стал по большей части собутыльником - но определенно, им это нравилось, а потому Азира и не вмешивалась, где-то даже тоже проникаясь симпатией к этому сатанисту, который, однако, больше был падок на правую половинку тела - а левая часть была совершенно не против, просто наслаждаясь их небольшим душевным спокойствием. Рано или поздно, но их бы дружба дошла бы до той определенной границы, от которой дороги назад уже не было. Это был тогда один из немногих полностью свободных вечеров всех троих - один просто как всегда отлынивал от своей работы, спихнув все на подчинённых, а сиамские близнецы оказались свободны только потому, что их хозяин-шоумэн разрабатывал новую концертную программу. Все трое тогда знатно напились - точнее, по факсу, только двое - Кроули и Азирафаэла, две пьяницы под прикрытием, в то время как Азиру просто зацепило - из-за особого срастания, который не позволял им функционировать по отдельности. Стоило отметить, что левая сторона была несколько менее пьяной - возможно её вечно воспалённый мозг работал даже в состоянии крайней степени опьянения, что и разгоняло алкоголь, но это все равно не спасало ее от пошатывания и мутных реакций в организме. Улица была темной и пустой, лишь редкие фонарные столбы им освящали пусть до поместья Кроули - а до него было ещё далеко... Что-то в головах пьяниц переключилось и они даже начали горланить какую-то песнью во всю глотку, распугивая местных птиц, на что Азира в грубоватой форме попросился их заткнуться - вместо ответы, она получила на руки початую бутыль дорогого вина, с горло которого сестра и Кроули уже накидались. Благо, что до поместья уже было не так уж и далеко, а Кроули и Азирафаэла, наглотавшись прохладного воздуха, предпочли зайтись кашлем и наконец заткнуться, а то у всех троих (особенно у двоих) начала болеть голова. В поместье Кроули, которое кишало верными и запуганными слугами, уже все спали, а потому поместье встретило их темнотой и тишиной, в которой они стали главным источником шума. Что-то в башке сатаниста перещелкнуло и он прижал своим костлявым торсом обоих сестер к стене, и шепча что-то о безграничной любви, стал расстёгивать им глухие платья, посасывая и покусывая открывающие участки кожи. Азирафаэла не сопротивлялась, лишь пьяненько хихикала и что-то там лепетала, возбуждённо потряхивая огромной грудью, в то время как Азира шипела в праведном гневе и пыталась оттолкнуть Кроули от себя, проклиная и угрожая ему, на что он особо не среагировал, лишь больно укусив ее в шею, а потом нежно поцеловал под ушком хихикающую Азирафаэлу. Правда, скоро Кроули прикратил их нализывать, и повалив на диван, удобно устроился в небольшой ложбинке между ними, особенно сильно сейчас напоминая глупого и ветреного юнца, который не знает меры в питье, да и к тому же предлагает им троим вступить в брак, причем в самый законный - и, несомненно, это была прекрасная идея, но... На следующее утро, прямо с похмелья, девушки поспешили в цирк, а Кроули в парламент, и все старательно делали вид, что ничего такого между ними вчера не произошло, и что Кроули не предлагал им руку, сердце и все свое состояние, словно бы не клялся, что скорее отрубит себе руку, чем сделает им больно, словно бы не заверял, что даже обонкротившись, он всегда будет чувствовать себя богатым, если рядом будут они... Несомненно, все это было крайне привлекательно, но пока эту идею предпочли отложить - определено не сейчас. Знаете, какой закон существовал у уродцев? Счастье одного - это счастье всех. Горе одного - это горе всех. И когда, несмотря на дичайшее похмелье, особенно у Азирафаэлы, девушки выглядели вдохновленными и окрыленными, и прежде всего счастливыми, другие участники фрик-шоу тоже начали радоваться - они видели, кто и как ухаживает за сестрами, и на каком-то уровне были уверены, что все скоро разрешиться в лучшую сторону. Но до этого времени надо ещё подождать. После того случая, Кроули постоянно бегал к ним с этим предложением, каждый раз придумывая новые доводы, почему сестры должны вступить с ним в полностью законный брак. А сестры, в целом, и рады бы, но у них всё-таки гастроли, а ещё - целый ряд юридических вопросов. В первом, конечно, Кроули был всё-таки бессилен, а вот со вторым он им мог помочь - в нужном бюро у него сидели хорошие знакомые, которые за чисто символическую денежку решат все вопросы. Какое-то время сестры ещё сопротивлялись, но однажды, когда Кроули припёрся к ним в шатер, и завалившись на одно колено, перекрыл им путь, и под восхищённые охи и ахи других циркачей, сделал им предложение, ни Азира, ни Азирафаэла, не могли уже ему отказать - и все трое сразу же направились к хозяину цирка. Предприимчивый мужчина получил и с этого выгоду, обустроив венчание этого молодого господина и своих сиамских близнецов тоже как шоу, причем довольно дорогое, но это не помешало огромному количеству гостей прийти к ним - некоторые были даже с подарками. Это был один из немногих разов, когда сестры водевиля были одеты одинаково - в строгие, но все ещё очень красивые, белые кружева на наглухо застегнутых платьях, с одинаковыми причёсками, небольшими коронами, от которых шла длинная фата, и она ворочилась по полу, накрывая очень длинные юбки... Кроули был одет во все чёрное, и даже несмотря на счастливую улыбку, выглядел мрачным, словно с похорон близкого человека его сразу закинуло на свадьбу, и вот он ещё не адаптировался к новой обстановке. Кроули действительно смог уладить все формальности, и по документам все выглядело так, словно Кровли женился на одной только девушке - спасибо их родителям, которые наделили два срощенных тела одним именем, - а по факту на двух, и все это выглядело как очень хорошо продуманное шоу - но это все было взаправду, и впервые сестры были настолько счастливы, что уже на закрытом пиршестве, которое проходило в "семейном" кругу из других циркачей, хозяина и самих виновников торжества, были довольно шумными, но такими счастливыми, что обогревали сердца других, став своеобразным таким огоньком. Как-бы Кроули не пытался, но поддерживать образ строгого и страшного господина у него не получалось, и очень скоро он плясал вместе с другими, переодически заводя беседы с другими участниками, в то время как сестры шушукались с другими женщинами цирка. Конечно, спустя время, Кроули и сестры водевиля были вынуждены удалиться - по полне понятным причинам, и никто не смел их задерживать, кидая в спины свои наставления и благословения. Спальня Кроули была такой же темной, как и все в его жизни, огромные окна были сразу же завешены темными и тяжёлыми шторами, а девушки небрежно брошены на широкую и огромную кровать. Жадно облизнувшись, сатанист начал медленно раздевать себя, словно снимая с лакомого кусочка прилипшую обёртку - и близнецы, любуясь этим, даже и не заметили, как стали возбуждённо дрожать и даже облизывать свои губки - милые и пухлые у Азирафаэлы, и тонкие обескровленные у Азиры. Ухмыльнувшись, Кроули впервые снял очки и небрежно кинул их куда-то за спину, демонстрируя змеиные глаза - результат мутации ещё в утробе матери. Сначала, сестры немного удивились, но потом приобрели ещё более возбуждённый оттенок, начав всячески зазывать Кроули поближе к себе, а когда муж стянул штаны, с гордостью демонстрируя уже настроенные на логичное завершение вечера, два члена - гемипенисы, сиамские близнецы особенно возбужденно запищали, потянувшись изучить мужа руками и ртом, а слишком довольный Кроули позволил им такую вольность. Сам же он потом изучал тела сестер с особым трепетом и аккуратностью, иногда позволяя себе оставлять интимные удары ладонью по их дрожащим и возбужденным телам, после чего устроил всем бурную ночь, а уже после нее, удобно устроившись в ложбинке между телами сестер, шипел что-то о безграничной любви, пока Азира убаюкивала сестру и мужа, думая о том, что вот уж точно новость для всех - сиамские близнецы пригрели на своих грудях змея! Вот уж смех! Правда потом, сестрам водевиля всю ночь снятся сны, в которых огромное мотки ниток начинали шевелиться и становились змеями, после чего преследовали сестер, свадебное платье которых отчего-то было разодрано, демонстрируя их и ноги, и бедра, и лишь немного прикрывало грудь... А следующее утро они все трое встречают вместе - у всех законный отгул по причине свадьбы. Спустя время, в из семейной жизни появились конфликты - связаны они были с работой в цирке. Кроули начал их сильно ревновать ко всему мужскому населению и гостям, а также стал сильно недоволен тем, что сестры проводили больше времени как раз в цирке или в разъездах, а он в это время сидел один, в окружении бутылок вина и заливал свое горе, снимая тоску по их телам мастурбацией. И как-бы сестры не пытались защитить свой цирк, где-то в душе они были согласны с претензиями Кроули, но и он должен был понимать, что цирк стал неотъемлемой частью их себя, и уйти из подобных шоу будет очень тяжело - это придется брать и ломать их обыденность ради другой, привыкание к которой будет сложно. В прочем, скоро в мире начались сдвиги - человеческую жизнь начали пересматривать, делать более ценной, и надобность во всякого рода фрик-шоу отпала. Некоторые уродцы, сколотив приличное состояние, разбежались, кто куда. Другие занялись личной жизнью, образованием, кто-то просто пропал и исчез. Да, это было эгоистично - радоваться отсутствию единственного заработка для подобных людей, но Кроули именно торжествовал, так как рассчитывал, что теперь близняшки от него точно никуда не денутся. Впрочем, какое-то время Азира и Азирафаэла ещё выступали с водевилем самостоятельно, развлекая желающих своими песнями, музыкой и даже лёгкими танцами, но как только и этот жанр начал людям надоедать, они сразу же свернули всю свою деятельность, осев в резиденции Кроули, сделав себя лишь историей и самой яркой личностью ушедших эпох.