❤️❤️❤️
Ирука ни в чем не винил Какаши. Он просто очень переживал. Какаши не ночевал дома прошедшей ночью, даже поесть не зашел. Если повезет, то сегодня он придет, когда Ирука уже будет спать, и поздравит его с днем рождения осторожным поцелуем в лоб. О большем Ирука и не просил. А может, он лгал себе и все же надеялся на большее… Но такова была их жизнь: работа, работа и снова работа. Какаши собирался вскоре передать пост и шляпу Наруто — он давно уже был к этому готов. А Какаши все отчаянно старался довести все свои начинания до совершенства. Экономика, модернизация, открытие железной дороги, даже туризм… Он провернул такие реформы — Ирука был в восторге. Но вместе с тем его муж выгорал. И так больше продолжаться не могло. Он закрыл глаза и вытянулся на траве, стараясь насладиться весенним ветерком и покоем в уединении… — Эй, сосисочка Босса! — Паккун? — Ирука выгнул бровь и поднялся на локтях, затем сел. Первый вопрос, что возник у него, должен был звучать как нечто вроде «Что ты здесь делаешь?», но вместо этого он спросил: — Как, черт возьми, ты меня только что назвал?! — Ну вот, теперь он краснеет перед собакой… — Ты же знаешь, как Паккун любит сосиски, — послышалось неподалеку, и тогда сердце Ируки пропустило удар. Он обернулся. — Для него они как восьмое чудо света. Ну, а поскольку он знает, что мое чудо — это ты… — Его возлюбленный подошел ближе и расположился рядом на траве, а затем возвел взгляд к небу. — Какаши… — промурлыкал Ирука себе под нос. Он залюбовался им, наблюдающим за уплывающими от ветра облаками, и губы невольно изогнулись в удивленной улыбке. — В общем, Паккун думает, что ты — моя сосиска, — продолжил Какаши, переведя взор на Ируку. — Что ж, так и есть. — Он добавил это шепотом и хитро подмигнул. — А Бисуке называет тебя Папочкой-палочкой, это ж вообще. — Стыдоба, да и только! — Ирука закатил глаза и потянулся стащить с Какаши маску, прячущую гаденькую ухмылочку, которой давненько уже не было видно. — Кстати о палочках, — вспомнил тот. — Я взял нам Ичираку по пути сюда. — Серьезно? — Рот Ируки мигом наполнился слюной. — Да, попросил приготовить особое именинное блюдо для сенсея. — О-о, и что там? — Ирука попытался заглянуть в пакет, который Какаши только что вытащил из-за спины. — Не томи, показывай уже! — Сейчас-сейчас. — Какаши посмеялся, выставив перед ним миски с раменом. — Какой нетерпеливый! Может, мне стоит начать ревновать? — спросил он, протянув ему одну. — Ревновать? К кому это? — рассеянно пролепетал Ирука, разламывая палочки, — его взгляд был прикован к бульону. — Ками, до чего же вкусно пахнет, и как я сразу не учуял запах? — Ниндзя-техника сокрытия аппетитных ароматов. — Какаши потянул уголок рта в нежной улыбке — приятно было видеть его счастливым. — А ревную я тебя к лапше. Тоже смотришь на нее, как на восьмое чудо света… — Так а разве ж она не чудо?! — Ирука отхлебнул немного из миски. — С тонкоцу мисо так особенно… — Ну, тогда приятного аппетита, любовь моя. Они трапезничали настолько тихо, насколько это возможно при поедании вкуснейшего рамена. До этого момента Ирука и не осознавал, как он голоден, и поэтому проглотил свою порцию буквально в два счета. — Ну, скажи, — Какаши опустил свои палочки в пустую миску, — если ты — моя сосисочка, то могу я быть твоей лапшичкой? — Да хватит уже, — поссмеялся Ирука. — Если нинкены это услышат, Ками знает, какие еще клички придумают. — Он скрутил обрывки бумажек с записями заказа и убрал в карман, а затем придвинулся ближе к Какаши, чтобы провести ладонью по его щеке. Кожу едва ощутимо пощекотала почти невидимая под солнечным светом белая щетина — прямое подтверждение того, что Какаши не был дома несколько дней, ибо обычно он брился регулярно. — Так призывные псы проявляют свои чувства, — объяснил Какаши, притираясь лицом к руке Ируки и наслаждаясь тем, как пальцы поглаживают его скулы. — С днем рождения. — Спасибо, Какаши, — просто ответил Ирука мягким, бархатным голосом. Он наклонился к нему и закрыл глаза, позволяя этому бархату раскрыться в поцелуе. Паккун предпочел сейчас же удалиться. Под танцующими на веселом весеннем ветру облаками их волосы трепетали и переплетались, тишину нарушали только слабые вздохи, срывающиеся со встретившихся губ. Медленно, они вместе опускались назад, пока не оказались на траве. — А ты что вообще здесь делаешь, кстати? — наконец, спросил Ирука, когда Какаши устроил голову на его бедре — он всегда любил так делать. — Ну… Я потерялся в работе, а должен был — в твоих глазах… — Какаши успел посмотреть в них прежде, чем они закатились. При этом Ирука все же улыбался. — Прекрати этот пикап в стиле Ича-Ича. — А ты покраснел, — поддразнил Какаши. Он коснулся большим пальцем его щеки, а затем уронил усталую руку на траву. — Не увиливай. Скажи мне, почему ты не в офисе? — спросил Ирука, и выражение лица Какаши стало серьезнее. — Кроме шуток, что-то случилось?! — Я не шучу, — сказал тот. — Просто хотел побыть с тобой, вот и послал все к чертовой матери. — Правда? — Ирука даже растерялся: никогда раньше Какаши не делал ничего подобного. — Да. И если бы у меня был выбор — сделал бы это снова. Больше обязанности не встанут для меня превыше семьи. Сейчас, в твой день рождения, я хочу быть только рядом с тобой. — Я очень, очень ценю это, Какаши. — Рука скользнула в серебристые волосы. — А я люблю тебя, — шепнул Какаши, медленно смыкая веки. — И я тоже люблю тебя, — прозвучало в ответ, и тогда он провалился в сон, а Ирука все силился вспомнить, когда в последний раз было такое, чтобы Какаши засыпал у него на руках. Или когда он сам засыпал в его объятиях…❤️❤️❤️
Открыв глаза, Какаши встретился со звездным небом. Немного придя в себя, он ощутил чужие руки — одну в волосах и одну где-то в районе живота. — Прости! — Он воскликнул это так неожиданно и подорвался с места так резко, что заставил Ируку подпрыгнуть. — Ками, ну за что ты извиняешься? — За то, что какого-то черта проспал твой день рождения… Ирука тоже поднялся на ноги, отряхнулся от травы, что прилипла к штанам, а затем притянул его к себе за талию: — Именно поэтому он был чудесным, Какаши. — Я надеялся порадовать тебя чем-то большим, нежели бессознательное тело, — неловко отшутился тот, обнимая в ответ. — Ах, вот как? — Ирука прижался лбом к его лбу. — Да, но, похоже, для такого я уже староват… — Какаши спрятал угрюмую физиономию в изгибе загорелой шеи, по которой от его дыхания немедленно побежали мурашки. — Это какого «такого»?.. — спросил Ирука, прежде чем мягкие губы принялись прокладывать по его коже горячую, но при этом холодящую дорожку. — О, такого, значит… — И не только, — подтвердил Какаши глубоким и уже нетерпеливым голосом. Негромко вздохнув, Ирука наклонил голову, открывая доступ к чувствительной точке под своим ухом. Какаши хорошо знал это местечко — на их безмолвном языке прикосновение там означало так много… «Я хочу тебя», например. Из горла Какаши вырвался стон, губы стали развязнее. Когда, черт возьми, он в последний раз наслаждался своим прекрасным мужем?.. Ирука ахнул, когда две руки спустились по изгибу его ягодиц и крепко на них сжались. — Боже, этот твой голос… — шептал Какаши. — И твоя задница… — Давай-ка домой, — взволнованно протараторил Ирука, уже складывая печати. Второпях он не задал точного пункта назначения, и потому вместо кровати приземлился на стол, Какаши же очутился у него между ног. — Обувь! — воскликнул Ирука. — Черт, я не планировал переносить нас в гостиную… Какаши порывисто прильнул к его губам, перед тем как опуститься на колени: — Неважно где, — сказал он, снимая с ног Ируки сандалии и бросая на пол. — Я просто люблю раздевать тебя. И быть у твоих ног, любовь моя. — Поднимайся, — Ирука тихо посмеялся над его дразнящим оскалом, — и неси эту свою мерзкую улыбочку сюда. — Неугомонный сенсей, — приговаривал Какаши, снова выпрямляясь, устраиваясь между его бедер и прижимаясь пахом. — И уже такой твердый… — С тобой только так. — Ирука обвил его талию обеими ногами, ища более тесного контакта. — Поцелуй м… м-м-м... — Не успел он договорить, как язык Какаши уже просил его рот открыться для него. Ирука оттянул серебристые волосы, создавая идеальный контраст с нежностью поцелуев. Ответный стон заставил его член дернуться, пока он потирался им о взаимный стояк Какаши через штаны. — Чем тебя порадовать, любовь моя? — сбивчиво спросил Какаши, когда прервал поцелуй и принялся собирать кончиками пальцев дрожь на его боках. — Любой каприз в твой день. — Прокатись на мне? — Один лишь взгляд Ируки выбил воздух из его легких. И это была потрясающая идея. Обычно Ирука предпочитал пассивную роль, и зря — Какаши просто обожал его член в своей заднице, и чем глубже, тем лучше. Именно такую позу они еще не пробовали, но те несколько раз, что ему приходилось быть снизу, Ирука трахал его до состояния, когда неразборчивые восторженные ругательства и бесконечное молитвенное повторение его имени оставалось единственным, на что Какаши был способен. — Мне уже начинает казаться, что сегодня мой день рождения, а не твой… — Он просунул руки под колени Ируки. — Уверен, что все же мой, — тот обнял его за шею, — потому что ты здесь, а не на работе. — Прости меня, — пробормотал Какаши, поднимая его со стола. — Я буду рядом чаще, торжественно клянусь! — Он усмехнулся, маскируя чувство вины, свалившееся на него от ремарки Ируки, и поймал губами улыбку, которую месяцами видел только во сне. Осторожно и бережно, Какаши опустил его на кровать, позволяя темным волосам лучами обрамить уже покрасневшее от желания лицо. На нем также отражалась и усталость, и он не мог не задуматься о том, как часто Ирука до изнеможения пытается дождаться его по ночам, прежде чем заснуть… — Прости, — повторил он ему прямо в губы. — Мне… нужно в душ, — осыпав смуглое лицо быстрыми поцелуями, Какаши сел. — Два дня в офисе, сам понимаешь. Ирука устало кивнул. Еще раз коснувшись губами его уха и отправив новую толпу мурашек вниз по спине, Какаши быстро отправился в ванную. Он ни за что не позволил бы Ируке дарить свою любовь грязному взмокшему месиву, коим сам в данный момент являлся. Какаши принял быстрый душ, представляя, что впереди его ждет наслаждение не меньшее, чем то, что дарят струи кипятка. Но вернувшись в комнату, он обнаружил Ируку спящим и таким умиротворенным, что, конечно, стало жалко его будить. Какаши лишь тихонько позвал его по имени и, юркнув под одеяло, прижался к теплому телу. — Какаши, — Ирука слабо приоткрыл глаза. — Я, кажется, тоже устал… Как насчет продолжить утром? — Конечно, — Какаши вытянул руку, позволяя ему угнездиться рядом. — Ты прости, что разбудил, я только хотел… — … уснуть в обнимку, — закончил Ирука. — Да… Наконец-то. Спасибо тебе, — еле уловимым шепотом договорил он, уже снова засыпая. Какаши улыбнулся, поцеловал его в лоб и немедленно отключился следом. Пробудившись рано утром в тесном переплетении рук и ног, они так и не смогли вспомнить, когда в последний раз вместе просыпались. И поэтому, вместо того, чтобы начинать день, уснули в объятиях друг друга снова.