До чего доводят эмоции?

История — это роман событий, роман — это история чувств. К. Гельвеций

      Я помню все наши с тобой встречи, каждая из которых всегда вызывала у меня какие-то эмоции и чувства.       В нашу первую встречу, ты выглядел ужасно нелепо. Испугался меня, когда я резко появилась перед тобой, скрывшись за паром сломанной кофемашины. Неловко ты попытался объяснить, что с машиной не всё в порядке, хотя это и без объяснений было вполне очевидно.       Наши встречи должны были закончиться на этом моменте в кафе, но ты стал появляться в моей жизни слишком часто. Фестиваль, видеозвонки. Твоя отзывчивость, совместимая с неназойливостью, придавала интерес.       Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы мне помог именно ты, а не Ксавье, хотя казалось бы, его попросить было куда логичней и проще. Но я все равно выбирала тебя.       А Ксавье… Он с каждой нашей новой встречей становится всё более подозрительным. А после того, как я проникла в его мастерскую, наполненную рисунками монстра, так детально прорисованного, будто с натуры, не могу отделаться от мысли, что это именно он тот монстр.       Сложнее стало особенно после того, как мне пришлось против собственной воли позвать Ксавье на бал. В тот момент я осознавала, что поступаю неправильно. Но в итоге пригласила, чувствуя раздражение к самой себе, разъедающее грудь, будто от вылитой на нее кислоты. Но это было необходимо сделать, так что мне в тот миг пришлось наступить на горло своей гордости.       Тогда я думала, что хуже быть не может. Но кто знал, что меня в этот день будет ждать встреча с тобой, Тайлер? — У вас же бал в эту субботу? Во «Флюгере» только о нём и говорят. — Видимо, только я на нем не помешалась. — Так ты не пойдешь?       В твоих глазах я мгновенно прочла обиду и разочарование, едва рассказав о Ксавье. Этот взгляд заставил мое сердце пропустить резкий удар. Непривычно. И неприятно. Мне не нравится этот взгляд. Обычно ты радостный, эмоциональный, слегка неловкий, не обидчивый и очень понимающий. Но сейчас… Твои глаза в эту секунду заставили мои сердце и мозг разойтись во мнениях. — Я думал, что нравлюсь тебе.       Так и есть, поэтому я, никогда не скажу об этом прямо и не покажу, что ты попал в яблочко. Эмоции — это слабость, которую я не желаю поощрять, иначе я буду уязвима. — Я не понимаю, кто я для тебя? Я тебе больше, чем друг или только пешка в твоей игре?       Не люблю слова, которые связаны с эмоциями. И слово «друг» именно такое. Это привязанность, а значит и слабость. Поэтому, как бы мне не хотелось послушать голос сердца, я выбираю рациональную сторону своего разума, которой привыкла следовать с детства. Я выбираю назвать тебя пешкой. — На меня сейчас слишком много навалилось. Приходится выставлять приоритеты.       Но, несмотря на мое решение, все изменилось, благодаря Вещи — предателю, что все-таки решил отправить меня на танцы. Он поступил ужасно, подсунув тебе приглашение от моего имени, не предупредив меня. Мерзко признавать, что в нашей семье все хорошо читают эмоции, отчего и не удивительно, что эта рука уже точно успела догадаться, что происходит у меня внутри. Нужно будет пригрозить лишением его парочки пальцев за такие низкопробные фокусы, особенно которые направлены в сторону членов семьи.       Не знаю почему, я все же соглашаюсь пойти на это мероприятие. Глупое, спонтанное, неразумное решение.       Но желание переломать пальцы Вещи отходит на второй план, когда я надеваю черное платье и спускаюсь с лестницы, замечая твою реакцию. В твоем взгляде мелькает изумление, восхищение, смущение, заинтересованность и радость. Как можно чувствовать и выражать одним взглядом сразу столько всего? Меня за целый день не посещает столько эмоций. Все же ты интересная головоломка, Тайлер Галпин.       В тот вечер я особенно внимательно изучаю каждую черту твоего лица. Мне нравится наблюдать за сменой эмоций на нем.       Тот вечер принес достаточно много сюрпризов, и многие из них были неприятными, а скорее даже наоборот. Какая удача, что я никогда их не любила. От этого становится тошно.       Впервые я смогла взглянуть на тебя под другим углом. Фреска Ксавье, что ты, вместе с друзьями, уничтожил, стала неожиданным откровением. Не ждала, что ты способен на нечто подобное. Но так было даже интереснее. Впервые я заметила, что ты не невинный солнечный приторно-сладкий мальчик. И мне это даже понравилось. Без этой червоточины ты бы был слишком сладким. А я не люблю сладкое.       Следующая наша встреча вновь происходит в кафе в мой день рождения. Только в этот раз ты приносишь не мой любимый кофе, а нечто новое, в виде кофе с извилистой аккуратной надписью «С днем рождения». Но сюрприз не впечатлил. Я уже говорила, что не люблю их.       Когда ты рассказал про торт, и то, что он был приготовлен именно тобой, вновь почувствовала лёгкий укол вины. — А если бы я пригласил тебя на ужин без песен и празднований, то ты бы могла заинтересоваться этим предложением?       В твоем голосе столько надежды, что я слегка тушуюсь, понимая, что если бы не дела и не монстр, что находится где-то поблизости, то я бы ответила согласием. Но приходится вновь делать выбор не в пользу сердца: — У меня жесткие дедлайны.       Решение использовать тебя с Энид выходит мне боком, ведь произошедшее в доме Гейтсов вновь отдается в сердце неприятным уколом вины, когда я замечаю на твоей груди глубокие царапины от когтей.       И тут же мои мысли снова возвращаются к размышлениям о том, кто же является монстром. Удивительно, но тут же рядом возникает Ксавье. Слишком подозрительно. Мои подозрения укрепляются с каждым его новым шагом. Но, прежде, чем я найду способ вывести того на чистую воду, нужно обработать твои раны.       Тогда я поняла, что боюсь потерять тебя. С этим нужно что-то делать. И выбор разума начинает казаться всё менее и менее правильным. Хотя бы потому что, из-за него я вновь подставляю пешки в вашем с Энид лице под раздачу, из-за чего едва не теряю вас — ты оказался ранен, а Энид расстроена и обижена, что, и, правда, в какой-то степени справедливо.       Она уходит из комнаты, высказав все, что обо мне думает. Я остаюсь одна и впервые знакомлюсь с чувством одиночества. Еще одно новое чувство, которое похоже на пытку, но не вызывает тех же эмоций.       И, возможно, именно это чувство заставляет согласиться провести вечер с тобой. Почему-то теперь я верю тебе. Не до конца, но то, что я впустила тебя в свое личное пространство — это однозначно. Свидание начинается вполне сносно. Если бы еще не этот яркий, слишком наивный и раздражающий фильм, было бы еще лучше. Но самое интересное в этот вечер — это ты. Именно ты умудряешься заинтересовать меня. — Ты только не обижайся… Но одной дружбы мне будет мало…       Смело. Ты не намекаешь, а говоришь все прямо. И, главное, не собираешься отступать, несмотря на все мои предупреждения. Впечатляет. — Ты совершаешь ошибку. — Возможно. — Определённо.       Определённо я сама её в этот момент совершаю, ведь впервые мне хочется, чтобы меня поцеловали. На мгновение я вспоминаю, что Аддамсы влюбляются один раз в жизни. Неужели это…?       Похоже, разуму суждено все же выиграть, ведь наш несостоявшийся поцелуй оказывается, прерван шерифом.       Вся эта ситуация заставляет меня соображать скорее, желая разобраться с монстром и Лорел Гейтс. От этого приходится подставить Ксавье, ведь я уверена в его виновности. Все указывает именно на него. Но я не чувствую триумфа от раскрытия дела и сдачи парня полиции. Не могу отделаться от ощущения, что что-то идет не так.       Но я все же решаю, что это просто моя эволюция, сделавшая меня в последнее время слишком сентиментальной. Я уверена, что теперь могу поставить твердую точку и, наконец, отпускаю свой разум, следуя настойчивому желанию своего сердца оказаться рядом с тобой и расставить все на места.

Из-за этого оказываюсь на пороге кафе поздно вечером. — События последних дней заставили меня задуматься о том, кому я могу доверять.       Твой недоверчивый, заинтересованный взгляд скользит по моему лицу. — Ты готова стать не просто друзьями?       На секунду я замираю, обдумывая, действительно ли ты, радостный смазливый сладкий мальчик, стоишь того, чтобы я впустила тебя в свое сердце. Доводы разума звучат совсем слабо, поэтому добровольно впускаю тебя в своё личное пространство, подходя почти вплотную.       Кроме этого, в этот раз инициатором поцелуя являюсь я сама. Интересные ощущения. Всегда думала, что это противно, но на удивление — это было приятно, особенно, когда ты отвечаешь, чуть приоткрыв губы. Когда мы чуть отстраняемся и, смотрим заворожено друг на друга, я не могу сдержать улыбку. В твоих глазах я вижу счастливый огонек, который заставляет меня желать продолжить эту странную, слишком сладкую пытку. Видимо, ты тоже хочешь продолжения, ведь вновь наши губы соприкасаются. В этот раз поцелуй получается более откровенным, уверенным, довольно чувственным, порывистым и страстным. Впервые, я почувствовала, как изнутри меня щекочет стайка бражников. Мне не хотелось от тебя отстраняться ни на миг.       Что же ты со мной сделал, Тайлер Галпин? Как так получилось, что карамельный, слишком милый, мальчик заставил меня испытать столько эмоций и заглушить мой разум? Кажется, еще один член семьи Аддамс потратил свой единственный шанс влюбиться…       Но кто знал, что такое событие сменится очередным внезапным видением, разрушающим все, что было до этого?       Само видение не пугает так сильно, как должно было, но его завершение, заставляет меня почувствовать страх, ведь самое ужасное происходит в конце. Хайд, совершив убийство, возвращается к своему первоначальному человеческому образу. Но увиденное разочаровывает меня. Это не Ксавье.       Окровавленный, с взглядом, полным злости, над жертвой нависаешь ты, Тайлер. Кровь тебе к лицу, но я ощущаю ужас и панический страх. Ты выглядел куда лучше в образе сладкого мальчика, чем кровожадного монстра.       Я не сразу понимаю, что ведение закончилось, ведь снова вижу твое лицо, склонившееся надо мной. Кажется, мой шок от увиденного невозможно скрыть, ведь ты смотришь взволнованно. Вздрогнув, я пытаюсь мгновенно вырваться из твоих объятий, заставив подкашивающие ноги вскочить с пола и сбежать, бросив на прощание какую-то непонятную отговорку. Сердце стучало так громко и часто, что даже заглушало множество мыслей, обрушившихся на меня словно снежная лавина.       Конечно, первый парень, которого я поцеловала: псих, убийца и монстр. Видимо, это все же мой типаж.       Это осознание нахлынывает мгновенно. Это всё ты. Ты и есть Хайд. Безжалостный, кровожадный, жестокий монстр, скрывающийся под твоей слишком милой, доброжелательной внешностью. Мерзость. Я разочарована в нас. Ты — предатель, а я — будто наивная глупая барби из типичной подростковой сопливой мелодрамы, которая поверила в красивые ухаживания, лживые улыбки и то, что ее любят.       А я ведь и, правда, успела влюбиться в тебя. От этого осознания становится еще более мерзко.       Следующая встреча не сулит ничего хорошего, ведь я ужасно зла на тебя, на твою ложь и то, как подло ты использовал меня. Но отомстить и допытаться до правды мне не удается. Нам снова мешает твой отец. Это уже какое-то дежавю. Но в этот раз его появление раздражает меня больше, чем тогда, в склепе.       Когда мы оказываемся в участке, я удивлена, что шериф отпускает меня без обвинений. Почему? Это какая-то твоя игра, Тайлер? Очень глупое решение. — Каково это? — Что именно? — Проигрывать.       Твои глаза наполнились слезами. И вот одна скатилась по твоей щеке. Я в замешательстве. Не понимаю, настоящая она или фальшивая. И в чем смысл? Её ведь никто не увидит, кроме меня. В первый раз, после видения, у меня появляется ощущение, что ты сожалеешь о том, что происходит, что все это — не твой выбор. Тебя мучили, манипулировали, использовали. Твою волю сломали. В мои мысли закралось сомнение, что тебе на самом деле нравится быть монстром и убивать, следуя планам хозяйки.       В следующую нашу встречу ты совсем не похож на себя. Слишком безэмоционален. Лишь во взгляде я вижу тревогу и некое смятение. Это странно. Снова эта глупая надежда поднялась к горлу, будто рука мертвой хваткой сжимает ее, перекрывая доступ кислорода.       Когда ты уходишь выполнять очередной приказ хозяйки, я чувствую себя чуть лучше. Хотя, казалось что это невозможно, ведь как можно себя чувствовать хорошо, когда твои запястья вытянуты и их сдавливают наручники с цепями, наподобие тех, что были в твоей клетке, в пещере.       Но потом мы встречаемся вновь. И ты разочаровываешь меня снова, ведь поступаешь очень глупо, затевая разговор. Почему не воспользуешься возможностью убить сразу? Так ведь было бы гораздо проще, или ты хочешь еще поиграть со мной? Видимо, действительно, тебе не хватило игр и манипуляций.       Но, кажется, в какой-то момент твой примитивный мозг все же подсказал тебе, что ведешь себя совсем уж неразумно, ведь ты обращаешься в Хайда. Прямо на моих глазах. Что ж, зато теперь я точно уверена, что этот монстр, точно ты, а не просто видение, решившее сбить меня. Умирать еще раз в этот вечер, я не хотела, поэтому появление Энид было очень своевременным.       После той встречи, я не видела тебя достаточно долгое время. Слышала, что после того, как Мэрилин Торнхилл, аля Лорел Гейтс задержали, провели суд. Но тебя помиловали и даже не засунули в психиатрическую больницу. Это было особенно странно, ведь не может быть так, что ты совсем невиновен в том, что происходило в последние месяцы.       Я тебе не верю, Тайлер Галпин. Тут что-то было не так.       После всего, что произошло той ночью, школу прикрыли, отправив всех учеников на преждевременные каникулы. Но мне хотелось разобраться со всем, поэтому пришлось остаться. Пару недель тянулись медленно и, как бы ни хотелось признавать этого, но достаточно сложно.       Мне не хватало наших встреч во «Флюгере», твоей лучезарной улыбки, что почти никогда не сходила с твоего лица. Мне не хватало тебя и воспоминаний о тебе. Возможно поэтому, в один из вечеров я, гуляя по Джерико, решила заглянуть в окно кафе.       Удивление смешалось с волнением, а сердце неожиданно на мгновение ускорилось, едва взгляд заметил знакомую фигуру, склонившуюся над одним из столиков. Это был ты. На несколько секунд я замерла, решив, что я сошла с ума, и все, что произошло после нашего поцелуя — это было лишь каким-то наваждением, а ты — всегда был лишь милым бариста, что так яро хотел подружиться с девушкой-готом. — Тайлер?       Имя вырвалось случайно. Я не хотела этого произносить. Я даже не хотела останавливаться под окнами «Флюгера». Слишком нереальным казалось происходящее. Но все это было правдой. Это, действительно, ты.       Вероятно, я так долго смотрела на тебя, погрузившись в собственные мысли, что не заметила, как уже твои зеленые глаза с тревогой и ноткой интереса наблюдают за мной.       Тогда я решила, что в этот раз я не убегу. Мне нужны ответы. И я получу их любым путем. Хотя и надеюсь, что не придется применять силу, не хочу снова пытать тебя. Это не вызывало ни капли удовольствия, хотя обычно было наоборот.       Вздохнув и напустив на себя невозмутимый вид, я уверенно подошла к входной двери и, открыв ее, проникла внутрь. — Не ожидал встретить тебя здесь.       Ты выглядишь слишком… слишком нормально. Меня это напрягает. После поцелуя я не была уверена, что видела тебя хоть раз без масок. Я совсем тебя не знаю, Тайлер… — Взаимно. Почему кровожадного убийцу копы так просто отпустили? — Ты не была на суде, Уэнсдей, вот и не знаешь решения.       Как же меня начинало раздражать твое спокойствие. Почему? Почему ты такой спокойный, Тайлер? Не боишься меня, потому что с легкостью можешь убить, обратившись в монстра? — Мне не нужно присутствовать на суде, чтобы с уверенностью сказать это, подкрепив все доказательствами. — Не сомневаюсь. Но дела обстоят немного иначе. — Раз правоохранительные органы в этом округе так плохо справляются, я и сама могу справиться.       Мой взгляд выражал решимость, злость и напряженность. Я и правда была готова в любой момент напасть на тебя и расправиться с монстром, если потребуется. — Но ты же этого не сделаешь?       Какой же ты наивный и доверчивый, Тайлер. Говоришь так, будто совсем не общался со мной и не знаешь, насколько далеко я могу зайти. — Ты думаешь, я не смогу совершить правосудие без суда и следствия? Тогда ты еще наивнее, чем я думала.       Мой взгляд уже успел исследовать помещение кафе, дабы найти что-нибудь, чем я могла бы вырубить тебя, а затем устроить допрос на своих условиях, но пока что мы и без пыток справляемся. — Нет, почему же? В том жутком сарае ты прекрасно показала, что пойдешь на все, чтобы добраться до правды. Но в этот раз тебе электрошокер не понадобится. Ведь я — открытая книга. Знаю, что ты тут за ответами, так что вперед…       Мое лицо не выражало эмоций, но внутри я была даже чуточку удивлена. Почему? Почему теперь ты готов так просто пройти мой допрос? — С чего такая щедрость? В прошлый раз ты не стремился так уж со мной откровенничать. — В этот раз мой разум не находится под контролем. И у меня нет желания скрывать что-либо от тебя.       В голове закружились мысли и кусочки воспоминаний. Все моменты, что были между нами. Все твои ласковые, такие нежные и, казалось, искренние взгляды, лучезарные улыбки, уверенные слова и неуверенные действия. Мне вспомнился ты — такой улыбчивый сладкий слащавый мальчик. Но затем воспоминания сменились. Тоже ты, но уже ужасный жестокий Хайд. Твое лицо в те моменты выражало лишь две эмоции — злость и омерзение.       Похоже, что и мой взгляд изменился, вместе с этими воспоминаниями, так как ты заметно напрягся, неловко проведя ладонями по собственным брюкам, не зная, куда их деть. — Я все еще тебе не верю. — Я знаю. И даже не думаю, что смогу как-нибудь заслужить твое доверие. Ты не тот человек, что будет давать вторые шансы, особенно после такой серии лжи. — Здравые мысли. Возможно, у тебя даже получится не разочаровать меня еще больше. — Начинай уже свой допрос, Уэнсдей…       Ты отходишь чуть к стойке и облокачиваешься на нее, скрестив на груди руки. — Начнем с первого вопроса, на который ты так и не ответил. Почему ты здесь, Тайлер?       Собственный слух резануло, когда я произнесла твое имя, а глупое жалкое сердце снова кольнуло, пропуская серию ускоренных ударов. — Меня оправдали. Перед судом мне пришлось пройти медицинское обследование и анализы крови показали, что в организме были наркотики, которыми меня накачала Торнхилл. А сила, которой обладала она над Хайдом, была достаточно сильной, способной почти полностью контролировать мой разум. — Что ж, это все объясняет. Ты просто марионетка, глупый пес, которым манипулировала Торнхилл. Это выглядит еще более жалко.       Особенно было неприятно осознавать, что я так гордилась тем, что сама использовала тебя, словно пешку, а в итоге попала под твои манипуляции. Ты тоже играл со мной, только в твоей игре пешкой был не ты, а я. — Возможно. Но, знаешь, Уэнсдей…       Твой голос вмиг изменился, он стал ниже и тише. Мое имя ты вообще произнес приглушенно, отчего я почувствовала, как по рукам мерзкими пауками забегали мурашки. Я замерла, ожидая, что ты будешь делать дальше.       Ты оттолкнулся от стойки, расцепляя руки на груди, и медленно стал подходить ко мне. Тут мое внутреннее нутро подсказывало, что нужно держаться от тебя подальше, нельзя позволять тебе подходить ко мне близко. Но я не двигаюсь, когда ты подходишь совсем близко ко мне, чуть склоняешь голову, как тогда, в участке, когда ты раскрыл своего монстра, и тихо, но вкрадчиво произносишь новое признание, которое становится для меня ошеломительным. — Несмотря на то, что ей удавалось контролировать мой разум, единственное, что было не подвластно ей — это мои чувства… Я и, правда, никогда не врал о том, что чувствую к тебе.       На миг я даже перестаю дышать от ошеломительной лавины, что обрушилась на меня после этих слов. На тебя я не смотрю, но уверена, что ты и так понимаешь, что это для меня оказалось неожиданным заключением. Но спустя пару секунд, или часов, я чувствую твое теплое дыхание рядом с моим ухом. — Я люблю тебя, Уэнсдей…       Чертовы эмоции. Вот почему я так усердно пыталась избегать проявление чувств. Они делают людей беспомощными, жалкими марионетками, неспособными сделать то, что нужно.       Мне нужно было развернуться и уйти в тот самый момент, но эмоции не дали мне этого сделать. Я лишь подняла свои глаза, встречаясь с твоими. Это невозможно. Ты слишком по-доброму на меня смотришь, так не должно быть. Твой взгляд должен быть похож на глаза убийцы, психа, зверя, но никак не выражать нежность и ласку. Слишком больно, поэтому я хочу причинить боль тебе. — Видимо, рассказы о любви действительно преувеличены, раз ты так уверено это заявляешь, но тогда ты был готов убить меня, и, думаю, что не сильно бы и переживал, если бы тебе это удалось сделать. — Поверь, если бы так вышло, я бы мигом умер, осознав, что погубил единственного человека, которому я был небезразличен. — Ты ошибаешься. — Только не говори, что ничего не чувствуешь ко мне. Иначе это будет самая неправдоподобная твоя ложь. — Конечно, ведь это ты у нас мастер лжи.       И ты улыбаешься, а мне хочется выплюнуть свой желудок, что сейчас совершил кульбит. Мерзко. Противно. Я злюсь. Злюсь, потому что ты прав. Ты абсолютно прав, Тайлер. Ведь я сейчас пытаюсь действительно убедить и тебя, и себя, что все мои чувства — лишь обман. — Ты же тоже любишь меня. — Вовсе нет.       Черт. Это должно было звучать громко, уверенно и четко. Фраза, которая должна была быть брошена будничным, безразличным тоном стала моим балластом, привязанным к моей шее, и тянущем меня за собой на самое дно.       Чертовы эмоции. Чертовы чувства. Чертов голос сердца и чертов ты, Тайлер Галпин.       Ведь из-за всего этого, я совсем не замечаю, как резко между нами не остается расстояния, ведь ты так стремительно сокращаешь его, заключая меня в свои объятия, и жадно целуешь. Грубо, жарко, настойчиво и безумно страстно. Мои полудохлые бражники снова зашевелились, заполняя собой всю грудь, даже не оставляя шанса на нормальный вздох.       Хуже всего, что я начинаю осознавать, что сама тянусь ближе к тебе, а мои губы уверенно отвечают твоим. Что же ты со мной делаешь, Тайлер? Почему собственное тело становится предателем и само тянется тебе навстречу? Как бы разум не хотел снова взять вверх над ситуацией и доказать, что он прав, ему это сделать не удалось.       Я снова не хочу отрываться от тебя. Горячие мягкие губы, пьянящий запах кофе и подростковые гормоны, захлестнули меня с головой…       Это ужасно, ужасно приятно… лучше легкой волны разряда электрошокера. Казалось, что я смогу забыть то, что чувствовала во время нашего первого поцелуя, но сейчас, я осознавала, что ты слишком глубоко забрался под мои ребра, Тайлер Галпин… И забыть так просто все не получится. Чертовы чувства.       Твои руки немного неуверенно сжимают мою талию, начиная нежно и плавно скользить по спине и бедрам. По моему телу прошлась горячая волна, будто на меня вылили кипяток и даже не подумали о том, что человеческая плоть не способна выдерживать таких температур.       С каждым поцелуем сознание всё больше уплывало куда-то вдаль, и я совершенно не знала, что с этим делать. Мне ещё никогда не приходилось заходить так далеко. Ещё один властный, не терпящий отказов поцелуй обязывает принять правила игры. Но поцелуи становятся слишком требовательными, отчего ты, похоже, теряешься, и чуть отстраняешься. — Уэнсдей… Ты понимаешь, что это совсем не похоже на то, что тебе все равно? — Вероятно.       Я снова тянусь к твоим губам, но ты не позволяешь запечатлеть на тебе еще один страстный поцелуй. — Что ты делаешь? — Возможно, впервые в жизни полностью не следую рациональной части своего мышления. — Думаю, нам надо притормозить. Иначе…       Я слежу за твоим взглядом, который опускается вниз, на твои брюки, а затем возвращается к моим глазам. — Иначе скоро и я не смогу себя сдерживать…       На моих губах появляется едва заметная усмешка. Я возбудила до предела сладкого мальчика стесняшку. Интересный ход событий. Но как я уже сказала, в этот раз я решила полностью отдаться чувствам, надеясь, что не пожалею об этом потом. Поэтому, не обращая внимания на твою попытку сдержать меня, я пошла дальше, чем когда и с кем либо.       Руки сами неосознанно тянутся к твоей груди и начинают расстегивать пуговицы на мужской рубашке, пока губы оставляют легкие поцелуи на твоем лице.       В следующий момент ты тянешь меня за руку в сторону подсобки, оставляя дверь приоткрытой. Внутри темно, душно и довольно тесно. Но нас это не волнует.       Я чувствую вновь нарастающее напряжение между нами, видимо и ты эту чувствуешь, ведь прижимаешь меня к стенке, вдавливая своим телом, снова терзая губами мой рот.       Ничего не говоря, я стягиваю с тебя рубашку и целую в губы, не давая возможности задать тебе новый вопрос. Но, кажется, что поцелуев становится очень мало. Поэтому мы начинаем покусывать губы друг друга, добавляя больше азарта. Твои руки начали снова блуждать по моему телу, но в этот раз эти прикосновения были более уверенными, горячими и требовательными.       Терпение обоих было на исходе. Воздух в комнате стал еще более тяжелым, полностью вписываясь в эту развратную атмосферу, творившуюся вокруг.       Ты помогаешь мне избавиться от верхней кофты, футболку же я стягиваю сама, оставаясь в черном кружевном топике.       С ужасом и трепетом я осознаю, что мне нравится происходящее, и желание продолжить нарастает с каждым мгновением. Приоткрыв глаза, я вижу твой мечущийся затуманенный взгляд.       Не осознавая, что творю, я протягиваю руки и зарываюсь пальцами в твоих мягких кудряшках, а кончиком языка скольжу по уху. Слышу, как с твоих губ слетает нервный вздох. А затем твои руки спускаются ниже, стягивая с меня топ, а затем и расстегивая мои брюки.       Следующие несколько минут я не помнила, ведь не заметила, когда ты успел уже стянуть с нас последние элементы одежды.       С особым интересом изучаю представшие передо мной виды. В темноте очень сложно что-либо разглядеть, но то, что ты и, правда, симпатичный, нельзя не оценить. Из тебя бы вышла прекрасная статуя. Впервые у меня возникли мысли, что очень странно, почему я тебя не видела никогда в компании других девушек. Разве им не нравятся парни вроде тебя? — Почему я никогда не видела тебя с другими девушками? — Тебя и правда сейчас интересует именно это?       В твоем голосе слышна усмешка. А я решаю сжалиться над тобой и отложить этот разговор на потом.       В тот же миг ты подхватываешь мои бедра, приподнимая и зажимая плотнее между своим горячим телом и прохладной стеной. От контраста температур и смешавшегося дыхания, от близости человеческого тела, закружилась голова.       Дальше ты стал покрывать легкими поцелуями мои выпирающие ключицы и изгиб шеи. В ответ, я прижимаюсь к тебе, обвивая твою поясницу ногами, а широкую спину руками. Чужое тепло, запах кофе вперемешку с лесом, после дождя вторгаются в сознание, полностью пленя его.       Наконец решившись, ты осторожно и мягко проникаешь внутрь меня, припав губами к коже за ухом.       Тело неожиданно реагирует на новые ощущения, заставляя еще ближе прижаться к твоей груди. Это новое чувство наполненности мне определенно нравится. Казалось — это высшая точка и приятнее быть не может. Но ты начинаешь двигаться. Сначала медленно, не спеша и неуверенно, но затем я неосознанно подаюсь бедрами вперед, усиливая ощущения, обостряя их до предела. В эти мгновения движения становятся более быстрыми и уверенными.       Холодная стена охлаждает спину, однако это не мешает жару распаляться внутри с каждым новым толчком.       Постепенно огонь внутри сконцентрировался в одной точке — внизу живота. Я совершенно об этом не думала, отдав себя всю эмоциям, но в какой-то момент поняла, что это тот самый момент, о котором так изощренно рассказывают в книгах и подростковых фильмах, но в жизни все было куда интереснее. Не фейерверк, не вспышка удовольствия, а скорее чувство свободы. Странно, что раньше не слышала, чтобы оргазм кто-либо сравнивал именно со свободой. Что ж, приятно быть первой.       Когда эта сладостная пытка заканчивается, мы смотрим друг на друга, все еще переплетенные телами. — Никогда бы не подумал, что мы и, правда, дойдем до этого… — Приятно не соответствовать ожиданиям окружающих. — Ты удивительная.       Ты снова целуешь меня, но в этот раз нежно и чуть отстраняешься, опустив мои ноги на пол. Все же это была не самая удобная поза. — Предпочитаю слово «жуткая».       В ответ ты лишь смеешься, обнимая меня за талию, прижимая мое обнаженное тело к себе. — Теперь ты мне веришь? — Еще не определилась, но поверь, если ты обманываешь меня снова, то я убью тебя. И даже не посмотрю на то, что придется уничтожить свой единственный шанс. — Какой шанс?       Мои глаза непроизвольно увеличиваются. Кажется, я сказала лишнего. Чертова сентиментальность. Но раз уже все сказано, то нет пути назад. — Аддамсы влюбляются один раз, поэтому постарайся не разочаровать меня и не дай этому шансу исчезнуть в небытие. — Это что, только что прозвучало признание в любви?       Я ничего не произношу, начинаю подбирать одежду и одеваться, хитро улыбнувшись. Нет уж, Тайлер Галпин. Еще на одну пытку я сегодня не соглашусь, придется тебе дождаться следующей нашей встречи…