***
По возвращении в отель, Рону требуется неловкое количество времени, чтобы стянуть платье с ее плеч. Его пальцы немного грубые, полные нетерпения, а это не самое лучшее сочетание. Они оба выпивают отрезвляющее зелье, но сама Гермиона делает это лишь из-за него. В какой-то момент ей хочется заорать на Рона и сделать все самой. Когда он, не уделив ни секунды внимания на соблазнительный кружевной комплект, надетый под шелковое платье, срывает его, Гермиона разочарованно стонет, но он воспринимает это неправильно. — Тебе нравится, верно? Ей хочется прокричать нет. Что ей нравилось, так это комплект нижнего белья. Но ей жутко хочется секса, пока внутренности не взорвутся от напряжения. Рон ведет ее в спальню их роскошного номера, на ходу расстегивая рубашку, и именно в этот треклятый момент Гермиона замечает что-то в окне комнаты напротив. Сначала перед глазами мелькают светлые волосы, затем красное платье. Она быстро осматривает номер, и ее взгляд натыкается на стол, который она специально попросила передвинуть, если ей понадобится поработать. Гермиона за него так и не села бы, но ведь можно найти другой способ применения, верно? Пока Рон пытается раздеться, сражаясь с пряжкой ремня, она хватает его за руку и тянет обратно в гостиную. — Что ты делаешь? — в замешательстве спрашивает он, его пальцы замирают. Рон такой скучный и забывчивый, что она сама не знает, почему до сих пор остается с ним. Возможно, для отвода глаз. — Спальня в той стороне… Гермиона не может поверить, что именно она должна сказать это. — Я хочу, чтобы ты перегнул меня через тот стол и трахнул на нем. Схватишь меня за волосы? Глаза Рона бегают между ее декольте, лицом, столом. А потом снова прыгают на нее. Выражение его лица абсолютно непонимающее. — Ты… Миона, ты серьезно? Я хочу, чтобы тебе было удобно… Гермиона пытается слушать его, действительно пытается, но ее взгляд устремлен в окно. Она понимает, что свет горит только в их комнате и в комнате напротив. Должно быть, для других постояльцев уже довольно поздно, но это лишь к лучшему. — Да, Рональд, я серьезно, — она обрывает его на середине очередного бессмысленного вопроса. Гермиона не хочет его — она вынуждена хотеть его. Когда он не двигается, Гермиона отводит его руки с брюк и сама расстегивает ремень, вытаскивая из петель и бросая куда-то назад. Затем, не сводя глаз с Рона, она расстегивает пуговицу на его брюках и спускает их вниз по бедрам вместе с нижним бельем. Она старается выглядеть впечатленной его членом, что Рону, похоже, нравится. Гермиона облизывает губы, и он улыбается. — Та-а-ак, как мы это сделаем? — спрашивает он, не зная, что делать с руками, ртом или самим собой. Удивлена ли она? Нет. Раздражает ли ее это? Да. Как только он отводит взгляд, Гермиона накладывает на него легкий Конфундус. Она хочет быть единственным зрителем сцены напротив, тем более она уверена на сто процентов, что Рон будет против секса при наблюдателях. Не дожидаясь, она перегибается через стол, ощущая пылающими щеками восхитительную прохладу стола. Может, это сказывается алкоголь в крови, а может усталость, но она поворачивает голову так, чтобы видеть пару в другой комнате. Гермиона раздвигает ноги. И ждет. — Рональд, — призывает она, закатывая глаза. Может, ей стоит сделать это самой? У пары напротив, похоже, нет подобных проблем. — Не мог бы ты?.. Она слышит, как Рон надрачивает свой член, но все, на чем она может сосредоточиться, — это тело женщины, прижатое к окну, ее ноги, обхватившие талию блондина. Они даже не потрудились снять платье, и она лишь смутно видит, что ноги все еще обуты в туфли на шпильке. Вот это страсть. Через несколько секунд они останавливаются, и Гермиона видит, что женщина едва стоит на ногах, дрожа. Пальцы Рона играют с ее клитором, медленно потирая, но она достаточно мокрая — уже несколько часов мокрая. Когда Рон наконец входит в нее, она громко стонет, но это не из-за него. Это из-за осознания, кто тот загадочный мужчина напротив. Их взгляды встречаются, когда Рон входит и выходит, входит и выходит, и Гермиона снова стонет. Теперь за ней наблюдает Драко, мать его, Малфой. Он наблюдает за тем, как ее трахают. Он видит все. Каждое изменение в выражении ее лица, каждое колебание ее груди. И, похоже, ему нравится зрелище. Если судить по самодовольному выражению лица. Она хочет сказать Рону прекратить, но тут Малфой ухмыляется и наколдовывает стул, на который тут же садится. Его рука ложится на член, медленно надрачивая его, когда она вопросительно вскидывает бровь — или, может быть, с вызовом. Гермиона хмурится, но подносит руку к клитору, двигаясь так, чтобы быстрее получить разрядку. Толчки Рона слишком медленные и слишком поверхностные, и в целом он слишком небрежен. От него ноги не дрожать. Но ухмылка Малфоя заставляет. Он проводит свободной рукой по спутавшимся белыми волосам, а другой продолжает надрачивать толстый член. Очередная волна возбуждения выплескивается в груди, между ног становится слишком мокро. Рон ворчит и сжимает ее бедра, и она понимает, что он уже близко. Малфой проводит пальцами по головке своего члена и меняет руку. Широко ухмыляясь, он медленно подносит руку, которой только что доставлял себе удовольствие, к губам, высовывая язык. Влагалище непроизвольно сжимается. Его бровь все еще выгнута дугой — очередной вызов для Гермионы. Он словно пробует ее на вкус, но Гермиона не понимает, чего он от нее хочет. Ощущение странное, но неужели это страннее, чем заниматься сексом со своим парнем и делать… а что вообще она делает с другим мужчиной? Она облизывает пальцы. Вкус мускусный и незнакомый, но не такой противный, как ей изначально казалось. Малфой с благодарностью кивает, и только сейчас она замечает первые признаки румянца на его мраморных, острых скулах. Гермиона позволяет глазам путешествовать вверх и вниз по его телу. Из-за позы на стуле она видит все. Его кожа блестит от пота и так бледна, что сравнима с лунным светом. Но именно его глаза притягивают. Яркий, пылающий взгляд, которым Малфой буквально трахает ее. Девушка, которую он недавно поимел у окна, возвращается, но теперь она полностью обнаженная. Гермиона с завистью смотрит на то, каким сверлящим взглядом оценивает ее тело Малфой, буквально прожигая его насквозь. Сказав ей что-то, из-за чего девушка засмеялась, Драко раздвигает ноги, чтобы между ними поместилось ее миниатюрное тело, и она опускается на колени. Его бедра, невероятно накаченные после множества тренировок по квиддичу, мышцы на руках и животе, напрягаются, когда он тяжело дышит. Но его глаза все еще смотрят на Гермиону. Малфой закусывает губу, и она повторяет за ним. Гермиона крепче хватается за края стола, когда девушка берет член Малфоя в рот. Он ласкает ее волосы и скулы, но его взгляд устремлен только на Гермиону. Она представляет, что это он трахает ее, а не Рон. Как бы шикарно его член вошел внутрь… И он точно знает, как доставить девушке удовольствие. Ей бы даже не пришлось просить. — Рон, сильнее, пожалуйста, — умоляет Гермиона, понимая, что сейчас он возомнит о себе слишком много. Ей хочется быть вытраханной до беспамятства, но она не уверена, что ее парень способен на это. Рон пытается, весьма старается. Но его движения идут на спад. Он устал. И все же она говорит, как бы подбадривая его. — М-м-м, вот так, только быстрее. Она не уверена, доходит ли смысл сказанного до Рона. Но внезапно на лице Малфоя возникает улыбка удовлетворения. Он хватает девушку за горло, до упора погружаясь в ее рот. Это, кажется, дает новую пищу для фантазии Гермионы. Она вновь представляет себя на коленях перед ним, ее глаза закатываются, а рот приоткрывается еще больше, позволяя члену проникнуть максимально глубоко. Она бы позволила ему придушить себя. Это возбудило бы ее до крайней степени. Словно только сейчас осознав предыдущие движения Гермионы, Рон тоже просовывает руку между ее ног и играет с ее клитором, после чего наклоняется, чтобы спросить: — Ты близко? Она видит, как Малфой сжимает челюсти, как женщина ускоряет движение вверх-вниз на члене. Он собирает ее волосы в импровизированный хвост и двигается бедрами вперед. — Да, — Гермиона говорит чистую правду. Каждая частичка тела горит от потребности и желания. Дыхание сбивается, становится глубже, а сердцебиение учащается. Она вот-вот взорвется от напряжения. Рон изливается внутрь, но не он заставляет ее кончить. Во всем виновато блаженное выражение на лице Малфоя, белая струя спермы, которую девушка сплевывает на его член, поглаживая охуенные яйца. Гермиона бы проглотила все до остатка. И этой мысли — одной этой мысли достаточно, чтобы перевести ее через край. Громкий стон вырывается из груди, ноги сковывает дрожь. Малфой подмигивает ей, облизывая губы, а затем притягивает девушку к себе и целует. «Черт, как же это горячо», — думает Гермиона. Сейчас она как никогда рада, что взяла с собой в отель вибратор. Одного оргазма вряд ли будет достаточно, а Рон в его нынешнем состоянии не сможет подарить ей очередной. Точнее, хотя бы один. Рон бормочет что-то себе под нос и, пошатываясь, возвращается в их спальню. — Ты идешь в постель, Миона? — Через секунду, — отвечает она, не в силах отвести взгляд от пары. Ей нравится взъерошенность волос Малфоя, блеск его глаз, наблюдающих за ней. — Мне просто нужно обдаться, — добавляет она на очередной зов Рона. Услышав скрип кровати, Гермиона, наконец, выпрямляет спину, все еще не в силах успокоить бешеное дыхание. Она накладывает очищающие чары на ноги и живот и накидывает шелковый халат, скрывая наготу тела. Она осмеливается еще раз кинуть взгляд на окно. Малфой уже на коленях, зарывшись лицом между бедер девушки. Ее ноги свисают с его плеч, а его руки стискивают ее ягодицы, удерживая на месте. Гермиона ощущает очередную волну возбуждения, и рука инстинктивно скользит вниз по телу, под мягкий шелк. Малфой поднимает глаза и в последний раз встречается с ней взглядом, его подбородок блестит в лунном свете. Он бросает на нее вызывающий взгляд, но вместо того, чтобы чем-то ответить, она разворачивается, направляясь в ванную. Интересно, разочаровало ли его это?. Утром она будет винить алкоголь, используя данный факт как оправдание, чтобы облегчить чувство вины. И опустит мысли о выпитом зелье. Но сейчас она понимает, что кончит еще один раз, думая о Малфое и только о Малфое. Гермиона колдует Муффлиато в ванной комнате. Рон не должен услышал или войти, когда она делает это. Не потому, что ей стыдно или что он не видел ее голой раньше, а потому что ей нужен покой. О, как ей хочется, чтобы Малфой оказался сейчас рядом…***
Когда на следующее утро она просыпается, на столе ее ждет букет красных роз и шоколадные конфеты. Сверху лежит черный конверт, на поверхности которого написано ее имя. Слава богам, Рон еще спит. Она вскрывает конверт, и на щеках тут же вспыхивает яркий румянец, когда она читает аккуратно написанные слова. Я просил самый сладкий шоколад в мире, но у меня такое чувство, что нет ничего слаще тебя. Надеюсь, ты не возражаешь, что я попробовал его вчера вечером. P.S. Я бы хотел вернуть свой галстук. Встретимся вечером в моей комнате? Д Когда Гермиона открывает крышку коробки с шоколадом, замечает, что одна конфета отсутствует. Но она понимает, что Малфой имел в виду совсем не это. Она убирает подарки со стола и отправляет их в квартиру в Лондоне. Она не хочет, чтобы Рон устроил сцену, не сейчас, когда она не уверена, каким будет ее ответ на вопрос Малфоя.***
Она могла бы попросить прислать завтрак в номер, но после сюрприза, обнаруженного утром на столе, там не очень-то хочется есть. Кроме того, ей нужно несколько минут побыть одной, подумать… о чем именно она собирается подумать? Отношения с Роном подошли к своему логическому завершению. Из этого ничего не выйдет, Гермиона прекрасно понимает. Но она держала его рядом только из-за того, что не хотела оставаться одна. — Мисс Грейнджер, — низкий голос вырывает ее из размышлений. Она знает, кому он принадлежит, даже не оглядываясь через плечо. Его присутствие выбивает воздух из легких, но странным образом ей это нравится. — Не ожидал увидеть вас здесь так рано. Слышал, у вас была тяжелая ночь. Гермиона накладывает в тарелку немного каши с миндалем и наливает большую чашку черного кофе. Он так вкусно пахнет, что она готова выпить весь кофейник. Гермиона даже не осознает, что от чарующего аромата из ее рта вылетает едва слышный стон. Рука Малфоя ложится на ее спину: не слишком низко и не слишком высоко. — Разве это не самые приятные звуки на свете? Кофе такой вкусный? — Гермиона вздрагивает от прикосновения, но держит лицо невозмутимым. Она прекрасно знает, что у него язык чешется добавить: «А представь, каким на вкус окажется мой член». Она так просто на это не купится, о нет. — Попробуй сам, — отвечает Гермиона, прочищая горло. Она не двигается ни на дюйм, но чувствует, как его взгляд обжигает кожу. — Хочешь чашечку? Он тихо смеется, и в тот момент, когда звук достигает ее ушей, она воображает его голос прошлой ночью, когда девушка сосала его член, а сам Малфой смотрел на Гермиону. — Есть кое-что другое, что я бы предпочел попробовать, — мурлычет он ей на ухо. Его рука опускается всего на дюйм ниже, но этого достаточно, чтобы по ее телу разлилось пламя. Наконец Гермиона набирается смелости и смотрит ему в глаза. Ее брови высоко поднимаются, и она ставит чашку на стол. — Сердце, Малфой? Он опускает пальцы в кофе и скользит ими по губам, совершенно не обращая внимания на то, что в кафетерии отеля есть и другие люди. Сейчас еще достаточно рано, постояльцев мало, но, несмотря на это, они все еще не одни. — Что с лицом, дорогая Гермиона? — ей приходится сжать кулаки, когда ее имя срывается с его языка. Словно интимная ласка. — Мне казалось, тебе нравится, когда за тобой наблюдают… и самой наблюдать? Она понимает, что щеки покраснели еще сильнее. Малфой, кажется, наслаждается спектаклем, не разрывая зрительного контакта, высовывая язык, чтобы облизать губы. — М-м-м, — одобрительно хмыкает он. — У тебя отличный вкус. Ты принесла мой галстук? — Малфой уводит тему разговора от кофе, когда она не может ответить. Ее лицо горит от стыда. — Он в моей комнате, — выдыхает она. Гермиона рада, что сегодня утром на ней брюки, потому что уверена, что сейчас влага бы без помех стекала по ногам, если бы она выбрала платье. — Я схожу за ним… Он качает головой в сторону. — Уизел все еще наверху? — Да. Драко приподнимает идеально уложенную бровь. — Так не пойдет. Я люблю наблюдателей, но не думаю, что он оценит то, что я вытрахаю из тебя остатки рассудка. Откуда… как он смеет такое говорить?! — Не смей! — шипит она, хотя голос становится похож жалкий визг. Малфой бросает на нее высокомерный взгляд, его глаза оценивающе скользят вверх и вниз по ее телу. — Послушай, он все еще мой парень. Малфой делает еще один глоток кофе, на этот раз нормальным способом. — Тебе понравилось смотреть, как моя подруга давилась моим членом прошлой ночью? — непринужденно спрашивает он, как будто они обсуждают погоду. — Мне кажется, что ты будешь выглядеть весьма очаровательно, когда твои губы обхватят его. Она тяжело сглатывает и закашливается от такой прямоты. — Кажется, она была хороша. — Я и не отрицаю. Но, думаю, ты можешь сделать все гораздо лучше, — ухмыляется он. — Я бы заставил тебя проглотить каждую каплю. Гермиона ненавидит его чертово понимание, что она не может устоять перед вызовом. Конечно, она сделает минет лучше, чем та девушка. И, естественно, она хочет доказать ему это. Гермиона не знает, что сказать, чтобы не обличить откровенное желание, поэтому молчит. Малфой, однако, похоже, отчаянно пытается добиться от нее хоть какой-то реакции. С ленивой ухмылкой он спрашивает: — Тебе понравилось, что я поцеловал ее после этого? — Да. — Я бы тебя тоже поцеловал, — продолжает он. — А потом я бы вылизал до остатка твою киску. Можно ли кончить от одних слов? Гермионе кажется, что да. Малфой на некоторое время замолкает, ожидая ответа. Он кажется очень терпеливым человеком, но Гермиона отнюдь не такая. Драко должен это знать. Он подводит ее к одному из столиков, держа руку на ее ягодицах. Он находится так близко, что она видит и чувствует лишь движение его пальцев на своей плоти. Они так и не доходят до стола. — Ты ведь понимаешь, что я знаю, что ты уже промокла? — его голос — низкое мурлыканье, а дыхание горячо опаляет ее шею. — А знаешь ли ты, что я чувствую, что ты уже встал? Он смеется, грудью прижимаясь к ее спине. — Я надеялся на такой исход. — Мы не должны… — Мы не должны. — Но ты хочешь. — А ты нет? — Это не ответ. — Да, я хочу, — отвечает он. — Я хочу трахать тебя в ванной и смотреть, как твоя красивая киска сжимается вокруг моего члена. Я хочу порвать эти маггловские джинсы в клочья и до синяков отшлепать твою идеальную попку. Я хочу наполнить тебя своей спермой и смотреть, как она стекает по твоим бедрам, а, может быть, еще и размазывается по твоим сиськам. А потом, когда ты уже не сможешь ни дышать, ни ходить, ни думать, я хочу встать на колени и испить сладкие соки меж твоих ног. Ее колени грозят вот-вот подкоситься, и ей приходится схватиться за его талию, чтобы устоять. Ее голос звучит не так ровно, как хотелось бы, что не ускользает от его внимания. — И все это в ванной? Гермиона чувствует его ухмылку своей шеей. — Мы можем остаться здесь, если тебе нужна аудитория. — Я еще ни на что не соглашалась, — возражает она, хотя уже прекрасно понимает, что пойдет с ним. Боги, она бы позволила ему трахнуть ее здесь, если бы это было возможно. — У меня встреча через два часа… — С дочерью французского министра? — спрашивает он, и Гермиона кивает в ответ. Неужели этот мужчина знает все? Она кивает, позволяя ему вывести ее из кафетерия. — Она очень устала. У нее немного болит горло. Не думаю, что она сможет прийти так рано, министр. — Это была?.. — Ага. Она моя хорошая подруга, — Малфой разворачивает ее, как только они выходят из кафетерия, и прижимает к ближайшей стене. Его рот оказывается на ее шее, а ее руки на его спине. Дыхание Малфоя горячее огня, и ей отчаянно нужно остыть, пока она окончательно не сгорела. — Какие-то проблемы? — Н-нет, с чего бы это? — она только задается вопросом, неужели он?.. — Ты приехал в Париж, потому что знал, что я буду здесь? Его рука скользит между ее ног, теребит шов джинсов. Ей приходится проглотить особенно громкий и отчаянный стон, перед глазами все плывет, когда он усиливает давление. — Может и так. В Лондоне так трудно попасть к вам на прием, министр Грейнджер. На этот раз мне пришлось… проявить больше изобретательности. Она подносит руки к его щекам и наклоняет голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Грудью он все еще прижимается к ее груди, причем настолько, что кажется, что они вот-вот сольются воедино. Малфой наклоняется и накрывает ее губы в поцелуе, еще более страстном, чем тот, за которым она наблюдала в клубе. Гермиона чувствует кофе, мяту и порок, и ей хочется исследовать каждый дюйм его рта, да и его тела тоже. — Возможно, в следующий раз тебе стоит поговорить с моим ассистентом. — Ах, — усмехается он, стискивая ее нижнюю губу между зубами. — Но разве это не интригует? Было так забавно наблюдать, как Уизел пытается трахнуть тебя. Боги, он хоть знает, как пользоваться своим членом? Ты выглядела так, будто готова была заплакать. Она морщится, вспоминая жалкий секс, который удостоил ее парень. — Об этом ты хотел поговорить? Потому что для меня это очень неприятно. — Нет, — признается Малфой. — Но ты же знаешь, я не могу удержаться, когда дело доходит до издевательств над бедным парнем. Так что, хочешь оргазма в ванной, после чего ты заставишь меня кончить в штаны трением и парочкой прикосновений? — Думаю, было бы неплохо, — Гермиона улыбается, проводя ладонью по ткани его брюк и глядя на него самым невинным взглядом, на который только способна. — Но, может быть, оставим немного веселья на следующий раз? — Какой у тебя развратный ум, Грейнджер, уже планируешь следующий раз, — попрекает ее Малфой, щипая ее за грудь и вызывая приглушенный стон. — Тише, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь услышал, а? — Мне все равно. И для тебя я министр Грейнджер. Он театрально кланяется, распахивая дверь в служебный туалет. — Прошу прощения, министр Грейнджер, — поправляется он, в его тоне сквозит насмешка. — Не окажете ли вы мне честь, позволив трахнуть себя? Гермиона закатывает глаза и запирает дверь палочкой. В то же время он накладывает Муффлиато, сканируя взглядом помещение. — Делайте все, что в ваших силах, мистер Малфой.