Незнайка в зачарованном лесу

       — Вот скажи, Кнопочка. Чего особенного в этих… как их там? Легендах! — Незнайка крепко держал стремянку, пока его подруга стояла на самом верху и искала нужную книгу.        — Как же! — Воскликнула она. — Они как сказки, только они говорят, что всё взаправду происходило. Ну, почти взаправду. Нашла! — Вынув довольно толстую книгу в тёмно-зелёной обложке, она довольно улыбнулась и осторожно спустилась вниз. — Вот.        — Это чё… Читать теперь всё? — Незнайка ужаснулся. — Так и состариться недолго!        — Ничего подобного, — они сели на пол. Кнопочка открыла книгу и пробежалась глазами по содержанию. — Я тебе лишь только одну легенду показать хочу. Я её давно читала, и мне она очень понравилась. Это здесь, — она ткнула пальцем в одну из строчек и пролистала несколько страниц. — Вот. Зачарованный лес.        — Зачарованный лес? — Недоуменно спросил малыш. — То есть, заколдованный? Или проклятый? Хм… если такой действительно существет, то я ухожу жить туда. К троллям и феям.        — Нет, Незнаечка. Здесь не о троллях речь, — малышка покачала головой и указала на рисунок коротышки в зелёном одеянии, больше прохожем на доспехи из листьев. — Легенда гласит, что далеко-далеко в лесу живут коротышки, которые строят дома на деревьях, обладают целебным даром, умеют слушать природу и летать на птицах.        — Летать на птицах? — Удивлённо повторил Незнайка. — Неужели так можно? Они же глупые! Я местной вороне иногда еду приносил, так она её потом в землю закапывала!        — Не знаю насчёт ворон, а синичек они вроде как приручили, — Кнопочка посмотрела на рисунок наездника, сидящего на птице во время полёта. Затем устремила взгляд на картинку с камнем, на котором были вырезаны узоры. — Музыка и живопись у них чудесные. Не такие, как у нас. Тут написано, что с помощью одной только мелодии можно позвать коротышку или духа — не важно.        — Это можно как-то увидеть или послушать?        — Не знаю, — пожала плечами Кнопочка. — Можешь спросить у Гусли или Тюбика.        — Спасибо. А книгу я заберу…        Незнайке так понравилась легенда о лесных коротышках, что он прочитал её ещё раз десять, после чего побежал к музыканту Гусле.        — Гусля!        — Привет, Незнайка, — не отрываясь от своей работы, малыш перевернул страницу нотной тетради и сделал очередную запись. — Ты что-то хотел?        — Да! Ты что-нибудь знаешь о лесных коротышках? Об их музыке, то есть.        Гусля оторвался от бумаги и посмотрел в потолок, поправив очки. Он задумался. Минут пять думал, после чего ответил:        — Знаешь, Незнайка, фольклор — моя любимая тема, на которую я опираюсь, когда сочиняю музыку, но…        — Что «но»?        — Но, боюсь, я даже представить не могу, какая у них там музыка могла бы быть. Хоть мне и до жути интересно. Спасибо за идею, нужно будет поэкспериментировать, — и он записал это на чистом листочке, чтобы не забыть. Незнайка вздохнул и ушёл, направились в противоположную комнату.        — Привет, Тюбик.        — Здравствуй, — из-за мольберта вышел весь перепачканный в красках художник, вытирая платочком мастихин.        — Слушай, а ты что-нибудь знаешь про творчество лесных коротышек?        — Ты про их живопись, да?        — Ага. Кто ещё в ней так хорошо разбирается, если не ты.        — Скажешь тоже, — смутился Тюбик.        — Так вот. Есть ли у тебя книжка про рисунки лесных коротышек? Ну, легенда такая есть.        — Хм… — малыш задумался, а затем подошёл к одной из больших книжных гор, начал скользить пальцем по корешкам, читая названия. Вскоре он попытался осторожно вынуть найденное, но «башня» все равно упала. Однако Тюбик нисколечко не расстроился и повернулся к Незнайке с довольным лицом. — Вот!        — Огромнейшее тебе спасибо! — Кивнул Незнайка, после чего убежал.        Весь день он провёл с Кнопочкой, читая добытые книжки и обсуждая с ней всё, что только можно, в то же время фантазируя, как же, наверное, здорово летать над землёй. А вечером, вернувшись домой, Незнайка зашёл к Знайке и попросил у него ещё одну книгу, но уже о строении птиц. Учёный очень удивился такой тяге к знаниям у товарища, но учебник по биологии всё же дал.        — А с чего это ты птицами заинтересовался? — Спросил он. Незнайка перелистнул страницу, бегая глазами по тексту, и ответил:        — Хочу приручить, чтобы потом летать.        Знайка больше ничего не сказал, лишь покачал головой. Он поправил очки, а про себя подумал, что зря надеялся услышать что-то разумное из уст блондина. Два малыша засиделись в комнате старшего до поздней ночи. Незнайка изучил всю книгу вдоль и поперёк, запомнил строение птиц, чем они питаются, как живут, зачем вьют гнёзда, но так и не понял, как их нужно приручать. Поэтому вскоре книга была небрежно кинута на стол учёного со словами «вообще ничего дельного посоветовать не могут».        Когда Незнайка уходил, Знайка всё же решился спросить, откуда у него появилась эта идея. Тогда он и рассказал ему о легенде про лесных коротышек. Учёный рассмеялся, сказав, что это всё выдумки, а если хоть какие-то коротышки живут в лесу, то добраться до них будет очень и очень сложно. Малыш в шляпе сделал вид, что поверил ему, а сам подумал: «смейся, смейся, Знаечка. Вот завтра как приручу птицу, как улечу в лес…». С этой мыслью он лёг спать.        Утром Незнайка проснулся раньше всех. Взяв с собой немного семечек и хлеба, он отправился в поле, где всегда летало очень много птиц. Найдя более открытую местность, он встал там и стал ждать. Синички носились как угорелые и радостно чирикали. Но никто не обращал на коротышку ни малейшего внимания.        — Эй! Птицы! — Крикнул им Незнайка и помахал руками. — Я здесь!        Но в ответ ничего. В конце-концов ему надоело стоять, и он сел на землю. Вскоре птичьи крики затихли, и в поле из шумов осталось лишь шелестение трав. Малыш даже начал засыпать от такого спокойствия. Но тут наверху раздалось жуткое карканье.        Незнайка поднял голову и увидел трёх огромных воронов, пытающихся поймать маленького воробушка. Тот был уже порядком измотан, но продолжал бороться за свою жизнь, стараясь оторваться от преследователей. Однако вскоре он всё-таки спустился на землю. Правда это было сложно назвать мягкой посадкой, ведь он практически камнем упал вниз. Вороны почему-то не захотели больше его преследовать и улетели.        Незнайка побежал в сторону, как ему казалось, места падения птички, чтобы убедиться, жива она или нет. Воробей действительно лежал, затаившись в траве. Заметив приближающегося коротышку, он дёрнулся, но ни прыгать, ни взлетать не стал. Это дало малышу возможность рассмотреть его. Худой, ободранный, маленький — в общем, бедолага.        — Я уж испугался, — Вздохнул Незнайка. — На, — перед воробушком приземлилась горсть семечек. А малыш, засунув руки в карманы, зашагал прочь. Воробей тут же склевал угощение, встрепенулся и запрыгал вслед за коротышкой. Это заставило того развернуться и высыпать из пакета хлеб. — Всё. Больше у меня ничего нет.        Поправив свою голубую шляпу, Незнайка пошел дальше. Воробей в один присест слопал всё и снова попрыгал за ним, не отставал. Малыш остановился и развернулся, недоверчиво смотря на птицу. Та нахохлилась, став похожей на большой мягкий шарик.        — Ну и чего ты от меня хочешь?

***

       В доме на улице Колокольчиков все проснулись. Особенно жизнь кипела на кухне, где готовили завтрак. Для некоторых поздних пташек Пилюлькин проводил зарядку, в конце которой заставил каждого малыша отжаться по тридцать раз в качестве наказания. Тюбик обессилено рухнул на пол после первой десятки, и врач в итоге освободил его от этого упражнения.        — А кто-нибудь видел Незнайку? — На лестнице появился Знайка.        — Я думал, он сказки как обычно читает. Как раз позвать собирался, — доктор поправил пенсне.        — Но в комнате его нет, — возразил учёный.        — Может он гуляет.        — Или пытается приручить птиц…        — Чего?        — Да я тут вспомнил, как он вчера начал нести какую-то чушь про лесных коротышек и про то, что хотел полетать на птице… — Знайка сел за стол, подперев голову рукой. — Опять вытаскивать его из каких-то проблем придётся… — тихо добавил он.        — А, ты про старую легенду, — догадался врач, а затем пожал плечами. — Ну ты же знаешь Незнайку. Он всегда был тем ещё фантазером, — немного подумав, он добавил: — Ну и упертым бараном.        На кухне стало более шумно.        — У нас есть апельсиновый сок? — Ныл Гусля, роясь в кухонных ящиках и в холодильнике.        — Выпей чай, — предложил ему кто-то.        — Надоело! Апельсиновый сок хочу, — продолжал канючить музыкант.        — Что это с ним? — Зашептались те, кто делал зарядку.        — Да вроде не с той ноги встал.        — Я тоже слышал, что он вчера допоздна засиделся…        — Чего стоим? А ну-ка быстро сделали тридцать приседаний! — Скомандовал Пилюлькин, грозно посмотрев на наказанных. — Я сейчас подойду.        Он направился в сторону Гусли. Их диалога Знайка не слышал, но, судя по недовольному лицу доктора и удивленным глазам музыканта, что бегали по всей комнате, лишь бы не сталкиваться с чужим взглядом, они там говорили отнюдь не про апельсины.        На завтрак Незнайка так и не явился, да и после тоже. Учёный сначала не придал этому особого значения. У блондина была дурная привычка уходить куда-то надолго и не присылать ни одной весточки. Но ближе к вечеру в сердце брюнета прокралось беспокойство за товарища. От долгого пребывания в душном кабинете у Знайки заболела голова, и он решил выйти на улицу, откуда доносились нежные звуки флейты.        На лестнице у крыльца сидел Гусля, играя на своём любимом музыкальном инструменте. Учёный сел рядом с ним, задумчиво смотря в небо, что приобрело розоватый оттенок из-за заката.        — Тебя что-то беспокоит? — Тихо спросил Гусля, когда мелодия была доиграна.        — Да нет… я просто думаю.        — О чём?        — О всяком, — Знайка неопределённо пожал плечами.        — Он вернётся, — будто прочитав его мысли, сказал рыжий, после чего снова заиграл.        — Надеюсь, что с ним ничего не случилось.        — Юху! Вот это да! — Донеслись издалека радостные возгласы. Гусля удивлённо огляделся, а Знайка вздохнул.        — Ну вот… уже и голос его мерещится. Кажется, мне пора пить валерьянку.        — Если это галлюцинации, то не только у тебя, — музыкант встал, задрав голову.        — Крутяк! — Голос Незнайки становился всё ближе, но до сих пор раздавался откуда-то сверху. Но откуда? Крыша была пустая. Учёный тоже посмотрел наверх, поправив очки.        Миг, и над ними довольно низко пролетел воробей. Описав полукруг, он завис над улицей Колокольчиков. Знайка и Гусля пооткрывали рты от удивления, когда увидели на птице наездника. Этим самым наездником оказался Незнайка, что просто светился от счастья, гладя воробья по пёрышкам и что-то ему говоря. Наконец птица приземлилась.        — Ты… ты… что?.. Как?! — У учёного просто не находилось слов. Странное чувство: удивление в перемешку со злостью. Опять эта его беспечность! Уже до коликов в животе. Они, значит, волнуются, а он радуется!        — Вот это да… — Гусля задумчиво почесал голову, растерянно хлопая глазами. — Так легенды, значит, не врут…        — Ты с ума сошёл! — Завопил Знайка. — А если свалишься?!        — Не свалюсь, — отмахнулся Незнайка, крепче сжав в руках что-то наподобие вожжей. — Хочешь полетать?        — Ещё чего!        — Ха! Испугался!        — Ничего я не испугался! Это просто антинаучно и небезопасно!        — А можно мне? — Вдруг подал голос Гусля, улыбнувшись.        — Конечно! Запрыгивай!        Музыкант подошёл к воробью, осторожно погладил и, не без помощи Незнайки, забрался на спину птицы.        — Сумасшедшие, — буркнул Знайка.        — Вперёд! — Скомандовал Незнайка и натянул вожжи. Гусля крепко обнял его, а птица легко вспорхнула. Где-то высоко-высоко были слышны радостные крики двух коротышек. Ошарашенный и бледный учёный сел на ступеньки, запустив пальцы в чёрные волосы. На крыльцо вышел Пилюлькин.        — Знайка, тебе нехорошо? — Поинтересовался он, положив руку на плечо товарища, а затем потрогав его лоб. Тот лишь молча указал пальцем в небо, но там уже никого не было. — Пошли-ка домой, братец.