От сердца к сердцу

Симон выбегает из этого адского дома. На глазах наворачиваются слезы, которые он отчаянно смахивает резким движением руки, убегая на автобус, подальше от этого места. Хотелось побыстрее все забыть. Приехать домой, где мама уже приготовила его любимую пасту и свежий, холодный лимонад, где Сара снова жаловалась на то, какие они некультурные, где Аюб, вновь пришедший к Симону поиграть, рассказывает забавные истории. Ему просто хотелось домой, туда, где он чувствовал себя по-настоящему, с родными ему людьми *** Время близилось к семи вечера. На улице уже давно стемнело. На дорогах были только светлые блики фонарей. За окном смеялись прохожие, активно о чем-то болтая. Симон накинул на себя желтую рубашку, по верх фиолетовой футболки. Он выскакивает из дома, крикнув маме что-то напоследок, отправлясь на уже привычную автобусную остановку. Номера отца у него уже давно нет, поэтому парень лишь надеялся, что тот все помнит Вот неподалеку виднеется нужный автобус. Парень, совсем неохотно заходит в транспорт, предварительно оплатив проезд. В ушах черные проводные наушники и любимая музыка. За окном силуэты людей, пейзажи ночных полей, жутких деревьев и большой, желтой луны Спустя десять минут на горизонте стал заметен, так скажем, пункт назначения Симона, и от этого на душе становилось тревожно Он выходит на той самой остановке, с которой несколько часов назад, чуть ли не в истерике, уезжал домой, подходит к тому самому дому, из которого выбегал со скоростью света, поднимается на тот самый этаж, где он долго топтался на месте, лишь бы не видеть отца, и вот, он снова звонит в звонок. Дверь со скрипом открывается. Перед глазами вновь жалкая картина, в виде пьяного отца. Его состояние можно было разделить на три типа. Первый тип — это, когда он вроде трезв, но уже пьян. Это можно увидеть по его не самой ровной походке, а также, он часто путался в словах. Второй тип — это, когда он уже настолько напился, что начинает говорить совершенно неразборчиво, бурча себе под нос. Ну, а третий тип — это, когда он вламывается домой в хлам, моментально падает в рандомный уголок и засыпает, через пару минут начиная громко храпеть. Так вот, сейчас Симон наблюдал что-то между переходом с первой на вторую стадию. Он молча стоял и молился, что мужчина не выпил его выпивку — Си-и-имон, мальчик мой, ты снова приш… *ик* приш-шел, — еле проговаривая буквы, приветствовал отец Симона — Ты купил, что обещал? — без ответа, серьезно спросил Симон. Он старался не обращать внимание на состояние отца, ведь иначе, он просто снова убежит, лишь бы не видеть этого жалкого, беспомощного человека — Д-да. Пойдем *ик* пойдем за мной, — облокотившись на стенку, мужчина развернулся, уходя все глубже и глубже в квартиру, зазывая Симона за собой — Я не собираюсь заходить, просто отдай то, что мне нужно и я уйду — Иди сюда, иначе хрен что получишь, пон… *ик* *ик* понял?! — голос вдруг резко стал строгим, будто трезвость на секунду вернулась. Это фраза была, как невидимый поводок, тянувший Симона к себе в квартиру, туда, где сейчас его отец, скорее всего, валялся на диване, не желая даже пошевелить пальцем Тем не менее парень зашел в гостиную, где, мягко говоря, был полнейший хаос. Диван был в каких-то пятнах, местами рваный, на кофейном столике валялось куча бумажек, полная пепельница, пустые банки из-под таблеток и несколько кружек. Где-то на полу была разбросана одежда и опусташенные бутылки. Смотреть было противно. От этого у Симона задергался край губ, а брови он злобно сведены к носу, выражая свое полное недовольство этой картиной — Ты прости за маленький беспорядок… Твоя сумка стоит в углу, — бормотал Микке, лежа на диване.- Забирай и это… ну и короче проваливай, — резко выпалил отец, от чего у парня вдруг брови взлетели вверх. Буквально несколько минут назад он был готов его силой затащить к себе, а сейчас дает пинок под зад, лишь бы тот ушел. Но кудрявый и не возражал, он был только за. Поэтому он схватил сумку, со звенящими бутылками внутри, еще раз бросил взгляд на отца, который уже во всю отдался глубокому сну, и тихонько покинул квартиру *** Пока автобус направлялся в сторону парня, он решил набрать Саре, чтобы предупредить о предстоящей вечеринке — Алло, — первой ответила сестра на другом конце телефона — Привет — Стой, а почему ты звонишь? Ты разве не дома? — задалась вопросом Сара, которая наивно думала, что брат еще сидел дома и играл в приставку — Нет. Я как раз об этом хотел поговорить — Ну давай — В общем. Нас, неожиданно, пригласили на вечеринку сегодня… — Что?! Ты прикалываешься?! Если да, то это не смешно, Симон! — никак не верила сестра — Я не шучу, Сара, это чистая правда. Мне Август сам сказал — Ну круто, конечно. А во сколько и где? — В школе, кажется в десять… — В ДЕСЯТЬ?! Почему ты мне раньше не сказал?! Я же ничего не успею! — в трубку кричала девушка — Эй, успокойся. У тебя еще два часа есть… — Симон! Ладно, ты когда приедешь? — А я… я сейчас кое-куда заехал, поэтому сразу после поеду в школу — Где ты? — Да так, в магазин один заскочил. Собирайся, встретимся там. Пока — Пока После этого в телефоне послышались гудки, означающие конец звонка. Симон уже было собирался убрать гаджет в карман, но вспомнил, что еще даже не написал Августу. Проблема только в том, что у Симона не было его номера. Но тут, как говорится, «вспомнишь говно — вот и оно». На телефон приходит сообщение от неизвестного, но по содержанию сразу было понятно, кто отправитель Неизвестный — Ну, как с выпивкой дела? Вы — Принесу, но, как ты и сам предложил, приду на вечеринку, вместе с Сарой Неизвестный — Да приходи с кем угодно, мне плевать, главное принеси, что должен и все Вы — Я приеду через полчаса Неизвестный — Я уже на месте Только после этого телефон окончательно был убран в карман зелёной куртки *** Когда Эрикссон зашел в помещение, где будет проходить вечеринка, его глаза заблестели. И нет, не потому что, он был на столько восхищен украшеным залом, а потому что прямо ему в глаза светили разноцветные прожекторы. На столе стояло небольшое количество еды, много больших бутылок воды и пакет, с какими-то маленькими обручами… Симон мог бы еще осматриваться, но тут ему на плечо упала чья-то тяжёлая рука, и он вздрогнул — Да не пугайся ты так, хлюпик, а-ха-ха, — со злобным смешком, ответил Август.— Где? — уточнять, о чем спрашивал темноволосый, было бессмысленно, поэтому Симон просто потряс пакет, который держал в руке. Тот лишь издавал звуки звенящих бутылок.— Осторожней! — Август выхватил пакет из рук кудрявого, чтобы тот его, не дай бог не разбил Темноволосый положил этот пакет рядом с другим пакетом, в котором лежали те самые непонятные обручи, и вновь развернулся к Симону — Ну, и чего ты вылупился? — не очень то дружелюбно спросил Август — Ничего, просто смотрю, как тут все расставлено, — спокойно ответил Симон — Иди погуляй, пока мы тут все доделываем, — мягко послал Симона Август — Куда мне идти? — Куда хочешь, мне, честно, без разницы Август чуть задел Симона, когда пошел к одному из своих дружков, и было это явно намеренно Тем не менее, Симон вышел на улицу, где стало уже совсем темно Он гулял рядом со школой. Из некоторых окон лился теплый свет, освещая Симону дорогу. Он решил сходить на пирс, ведь там как раз стояло пару фонарей, а не менее яркая луна точно бы отражала свет. Когда он уже подходил к пирсу, он заметил чей-то силуэт, сидящий на самом краю пристани. Это озадачило парня. Он долго стоял и смотрел на загадочного человека, боясь потревожить его идиллию тишины и одиночества. Но позже, ему показалось странным, что он тут просто стоит и сделал первый шаг. Деревянная поверхность пирса неприятно заскрипела, что заставило человека впереди резко обернуться. Симон понял, что тот явно испугался такого незваного гостя в виде него. — Прости, если напугал, — начал Симон, подходя все ближе к темной фигуре — Да ничего, — отвечал силуэт Постепенно Симон подошел достаточно близко, чтобы теперь разглядеть незнакомца. Это был… -Вильгельм? — как-то явно не ожидая увидеть здесь именно его, уточнил Симон -Да… -Можно… можно я сяду? — робко спросил кудрявый — Конечно, — Вилле подвинулся, чтобы освободить место парню. — Удивлен, да? — Ну, если честно, да, — ответил Симон, присаживаясь рядом — Типо, я же принц, что я здесь делаю в такое позднее время… один… — забавно болтая ногами, практически доставая подошвой до прохладной воды, говорил Вильгельм с ноткой грусти — Типо того… — теперь Симон сидел чуть ли не в паре сантиметров от Вильгельма, слышал каждый его вздох, тяжелый вздох… Если присмотреться, можно было увидеть, как же ему тяжело все это дается. Перевод в новую школу, все взгляды обращены только на тебя, ты всегда и всем обязан. И сейчас Симон всматривался в каждый уголок лица принца, который он мог увидеть. Он видел эту пустоту в глазах, желание уйти от всего и просто побыть для кого-то человеком, а не принцем. Он видел эту грусть на лице принца, пытающегося, ради приличия натянуть улыбку. Пусть Симон и не очень тепло относился к королевской семье, но сейчас, ему было искренне жаль этого парня — А ты чего тут? Ты же вроде здесь не живешь? — решил прервать тишину Вильгельм — Да я на… — Только не говори, что и ты идешь на эту дурацкую вечеринку в, якобы, мою честь? — перебил принц — Ну, вообще-то, сюда я и пришел, — с небольшой неловкостью в голосе, договорил Симон — Август мне не говорил, что позовут приезжих — Да я и не должен был приезжать, но по обстоятельствам получилось. А почему ты так говоришь, будто не хочешь этого? Это же вечеринка, да еще и в твою честь — В этом и проблема, меня снова везде выделяют. Нет, я конечно рад, что Август пытается проявить ко мне заботу, но иногда это меня пугает. Я просто хочу домой, вот и все… Тут Симон понял, насколько же Вилле такой же обычный человек, который даже принцем то быть не хочет. На него это все давит, как тяжелый камень, не дает ему выбраться На душе у Симона стало просыпаться приятное чувство теплоты. Когда тот рассматривал аккуратный носик парня, растрепанные густые волосы, пухлые губы, которые тот время от времени неуверенно поджимал, становилось жарко, будто воздух нагревался сам собой, заставляя не отводить взгляд от него. В такие моменты, щёки предательски краснели. Как жаль, что его наблюдательность, позволяла увидеть не только хорошее. Вилле заметно нервничал. Он постоянно отдергивал края толстовки, до тех пор, пока его рук совсем не станет видно под светло-серой кофтой, переминал пальцы и тяжело вздыхал — (Почему я так хочу его обнять.?)— задался интересным вопросом Симон, который его реально сейчас напрягал. — Но ты же сам хотел в эту школу, разве нет? — Это родители так решили, не я. Они меня даже не спросили, — почему-то Вильгельм сразу же доверился кудрявому парню и потому не испугался рассказать ему правду — Но ты же другое сказал в интервью… — Да какая разница, что я сказал в интервью?! Это все текст, просто заученный наизусть, как и вся моя жизнь… Я, почти все делаю не так, как хочу. Как раз поэтому и случился тот инцидент на вечеринке, — продолжал выговариваться Вилле, отчего сердце Симона разрывалось. Он все больше понимал, как ему тяжело живется, и все больше хотел его обнять — ВИЛЕЕ! — крикнул кто-то сзади. И этот «кто-то» был… — Август… — печально произнес Вильгельм.- Мне пора. Тогда… до встречи на вечеринке? — Да, пока Симон еще несколько минут смотрел вслед уходящего принца, пока силуэт его и Августа окончательно не скрылся во тьме До вечеринки было еще достаточно много времени, так что парень решил обдумать то чувство, что он ощутил, пока сидел рядом с Вильгельмом, пока слушал его тяжелое дыхание и душераздирающий рассказ *** Сара судорожно набирает номер брата, которого никак не может найти, стоя напротив школы уже пять минут. Наконец, трубку сняли. — Алло, Симон, ты где вообще?! — чуть ли не крича в трубку, спрашивала Сара — А что, ты уже приехала? — Уже пять минут напротив школы стою, дурень, — любя отозвалась девушка — А, ну тогда иди в тот лесной домик, я скоро буду А тем временем, когда Вильгельм ушел с Августом, его ждали невыносимые мучения, которые посвящали его в школьное общество. Август завел его на какую-то, неизвестную ему, поляну Там ему завязали рот какой-то тряпкой и потащили к статуе, прямо напротив здания школы. Его привязали к ней, облили водой, а после засыпали мукой. Вилле пытался вырваться из крепко завязанных узлов веревки, но было бесполезно. Опустим еще одну, более неприятную часть посвящения… После таких, не самых доброжелательных действий, Вильгельма отвели в тот самый лесной домик, где вручили ему фирменную красную форму «Хиллерска», со словами «теперь ты принят». Позже, Август объяснил, что вряд-ли бы Вилле хотел, чтобы они только для него сделали более мягкую версию посвящения, поэтому обделять его не стали *** Вечеринка была в полном разгаре, когда в помещение вошли Эрикссоны. Музыка била по ушным перепонкам. Другу друга можно было услышать, только если сильно постараться. Им выдали пару светящихся обручей, тех самых, которые Симон видел в пакете, и предложили поднос с выпивкой. Сара, даже не всматриваясь в содержимое, смело взяла один стакан в руки — Спасибо, — поблагодарила девушка какого-то парня, который и предложил ей выпивку. Симон же одарил сестру косым взглядом.- Чего? — возмутилась Сара, на что парень лишь тяжело вздохнул, ни сказав ни слова Вильгельм сидел на диване, а рядом, как ни странно, расположился Август — Теперь ты в нашем обществе, Вилле. Теперь у нас у всех одна кровь, и все мы братья. Ты должен доверять нам и делать так, чтобы мы доверяли тебе. Запомни это, — будто родной старший брат, наставлял Август. Вилле же просто кивал с улыбкой — Боже, кто пригласил сюда этих изгоев? — с отвращением спросил Винсент Вилле быстро перевел взгляд и столкнулся с карими глазами напротив. Это были глаза того самого кудрявого парня. Казалось они смотрят прямо в самую душу, задевая каждый миллиметр сердца. Вильгельм ему приятно улыбнулся и был уверен, что тот увидел это, ведь он также легонько улыбнулся в ответ, быстро отведя взгляд, и уходя вглубь толпы — Как говорится держи друзей близко, а врагов еще ближе, — отвечал Август, что не мог не услышать Вилле и это вызвало у него несомненное недовольство — Да что он вам такого сделал, что вы его врагом считаете? — Вилле снова встал на защиту парня, ведь, даже, если отбросив тот факт, что Симон ему был приятен, ему не нравилось такое принижение людей. — Если он приезжающий, это не значит, что у него нет денег, чтобы жить здесь. Может ему просто дома уютнее? Да и в чем вообще смысл унижать людей, за то, что они деньгами с вами не сходятся? — Вилле, угомони уже свой защитный пыл, — тут уже возмущался Август, вспоминая их прошлый обед, где эта тема также была затронута — Прости, Август, я просто не могу понять вашей логики унижения других людей. А может вы и за спиной друг друга унижаете? О каком тогда братстве и доверии может вообще идти речь? — Да боже, успокойся ты уже, — пытался угомонить его темноволосый.- Пойдем лучше, тебе определенно надо выпить *** Тусовка шла полным ходом. Все веселились, Вилле даже на столе успел потанцевать, типо чтобы его было лучше всем видно. Поэтому после такого жесткого тусича на столе, Вильгельм подошел уже к другому столу, заполненным кучей бутылок с водой. Парень взял одну бутылку в руки и стал судорожно искать хотя бы один неиспользованный стаканчик, не из горла же пить… Но, как на зло, все они были разбросаны по всему помещению, и уже без разницы, были ли они использованы или нет, ведь в таком состоянии они уже все равно не пригодны для питья — Стаканчиков больше нет, если ты их ищешь, — послышался знакомый голосок рядом. Это был Симон. Он уже несколько минут наблюдал за мучениями Вилле найти этот несчастный стаканчик — Да… их и ищу, точнее искал, точнее я ищу, но, сейчас уже нет, ведь ты сказал, что их нет и вот я теперь их не ищу… — тараторил Вилле, будто заученный наизусть текст с перепутанными между собой словами и в ускоренной обработке, отчего даже тяжело выдохнул в конце, ведь он реально сказал все это на одном дыхании Симон же стоял со сведенными к носу бровями и маленькой, милой улыбкой, смотря на жалкие попытки Вилле нормально сказать предложение. Но это и вправду выглядело забавно. Забавно то, как он мило нервничал. Это подбрасывало Симону лишь одну мысль, которую он старательно игнорировал, ведь сейчас все буквально отошло на второй план, пока на первом плане Вильгельм отчаянно пытался сказать предложение. К тому же, сейчас он, пусть и не сильно в стельку, но пьян, может поэтому речь и не сходится. Тут, в голове резко стали всплывать воспоминания с папой… То, как он громил весь дом, в поисках еще одной бутылки алкоголя, то, как на утро всем приходилось вести себя, будто отец ничего не делал, лишь бы не расстраивать его — (Лишь бы ЕГО не расстраивать?! А на нас ему было плевать! Всегда было плевать!) — Симон.? — (Он всегда думал только о себе! Думал только о себе, когда бухал каждый божий день!) — Симон? — (Думал только о себе, когда начал хавать эти чертовы таблетки!) -Си-имон — (ДУМАЛ ТОЛЬКО О СЕБЕ, КОГДА БРОСИЛ НАС!) — Симон! — уже во весь тон своего голоса, окликнул Вилле парня, который был настолько сосредоточен, как ему казалось, что даже сжимал руки в кулаки до посинения — Прости… Мне-е… эм… мне уйти нужно, — на уголках снова наворачивались, уже привычные от таких мыслей, слезки, поэтому Симон не придумал ничего лучше, чем просто уйти — (Что с ним? Только что веселился, а сейчас, чуть ли не плачет… Я не хочу бросать его в таком состоянии), — после десяти секунд слежки подметил Вилле и быстро пошел следом за кудрявым Когда один уже почти вышел из здания, идя почти по пустому коридору, второй резко выкрикнул его имя — Симон! Это, все же заставило Эрикссона обернуться и увидеть подбегающего к нему Вилле Конечно, Симон не хотел ни с кем общаться в данный момент, но что-то, будто какая-то невидимая сила удерживала его, и он покорно ждал, когда же принц подойдет к нему совсем близко — Симон, что с тобой? Почему ты так рано уходишь? Да и вид у тебя печальный… — Я не уверен, что это твое дело, — отвечал Симон, отведя глаза в пол, боясь увидеть обеспокоенный взгляд Вилле, ведь тогда бы он точно не устоял — Ты прав, это не мое дело, но я бы хотел тебе помочь, чем могу Симон неуверенно топтался на месте, все еще боясь смотреть наверх, в эти карие глаза, которые сейчас светились еще ярче, чем тогда, на пристани — Пожалуйста… Это останется между нами, клянусь Эрикссон не выдержал и все же поднял взгляд. Сейчас на него смотрел не принц Вильгельм, а обычный человек, просто Вилле. И он правда хотел узнать, что с ним, он всем сердцем желал ему помочь. Симону не осталось ничего, кроме как поведать Вилле правду. У него появилось доверие к нему, пусть они почти и незнакомы — Хорошо, только давай уйдем отсюда?