Хамелеоны

Через торговую площадь Карнавальской станции медленно, вразвалочку, двигаются Филипп и Боб. Первый обременен собственным весом и дубинкой, второй — упаковкой конфискованного алкоголя. Мелкие торговцы, загодя просчитав маршрут стражей порядка, объявляют перерыв и вывешивают голографические таблички. Мигом потускневшие витрины ларьков глядят на крайне ограниченное внешнее пространство уныло и сонно, подобно не вовремя разбуженному пьянице. Нет ни покупателей, ни праздношатающихся. Филипп самодовольно лыбится. Все разбежались. Боятся. То-то же. — Ах ты кукла чертова! — слышат полицейские. — Кусаться? А ну держи его! Ну и что, что кибер! Держи! Держи его! Он сосиски спер! Слышны топот, гам, визг. Филипп и Боб оборачиваются на шум и видят, как из гипермаркета владельца станции Ираклия выскакивает светловолосый паренек в драных джинсах и замурзанной футболке. Паренек прижимает к груди огромную связку сосисок, размотавшаяся часть которой волочится за ним как хвост. Следом за пареньком выскакивает человек в униформе продавца, размахивая огромным, безжалостно покусанным бутербродом. Человек в униформе совершает бросок и, падая, вцепляется в волочащийся сосисочный хвост. Паренек дергает, но продавец держит крепко. «Врешь, не уйдешь!», — хрипит продавец, чудом сохраняя в другой руке бутерброд. Паренек кидается вправо, влево, видит полицейских, шарахается и забивается в щель между ларьками. Двери других магазинчиков распахиваются. Выглядывают любопытствующие владельцы — люди и… не люди. И очень скоро вокруг забившегося в щель паренька и вопящего бутербродоносителя формируется коллектив — толпа. — Смотри, Фил, никак разборки, — говорит Боб. — Глянем? Филипп, секунду помедлив, будто высчитывая, достоин ли столь ничтожный инцидент его особого внимания, отклоняется от прямой и направляется к сборищу. У выхода из гипермаркета стоит тот самый в униформе и, высоко воздев правую руку, предъявляет толпе покусанный бутерброд. Во второй руке преследователя «хвост» от сосисочной гирлянды. Лицо у носителя униформы раскрасневшееся и торжествующее. И, кажется, не совсем трезвое. В этом продавце Филипп узнает бывшего торговца центаврианской говядиной, который в конце концов разорился и вынужден был искать работу на той самой станции, где когда-то «разморозил» «теленка». Виновник скандала, светловолосый паренек, все еще прижимая к груди сосиски, глубже забивается в прорезь между ларьками. Его глаза, васильковые, с пушистыми ресницами, полны слез. Филипп, подобно флагману военной эскадры, врезается в толпу. Боб следует у него в кильватере со своим конфискованным алкоголем. — Что за шум? Почему нарушаем? Это ты зачем бутерброд? — Так я, значит, господин полицейский, работаю, никого не трогаю, — начинает продавец, — покупателей обслуживаю. Кому вырезку рекомендую, кому косточки на суп. Нет времени даже перекусить. На ходу вот… — Тычет Филиппу под нос бутерброд. — А тут этот… эта кукла чертова… возьми да и откуси. Бутерброд, в смысле. Да вы ж поймите, господин полицейский, я все понимаю. Им нынче волю дали, творят что хотят. Раньше вроде как только DEX'ы. А теперь и эти, как их… ё… то есть Irien'ы. Шляются. Да ладно бы только шлялись. Но чтоб вот так, среди бела дня, у честного работника торговли бутерброд отожрать… А потом с прилавка сосиски спиз… стыр… то есть взять, да всю связку. Вы, господин полицейский, разберитесь. Пусть ущерб возместят! У меня ж Ираклий за эти сосиски из зарплаты вычтет. Да если каждый кибербл*дун… то есть Irien себе такое позволять будет. Это что ж за жизнь? Куда человеку-то податься… настоящему человеку… А человек — это звучит гордо! — Тихо, тихо, — говорит Филипп, грозно хмурясь, — разберемся. Так, чья бля… то есть киборг? Чей киборг, спрашиваю? Не молчать. В глаза смотреть. Мы этого так не оставим. Мы вам еще покажем. Совсем своих кукол распустили. Вы у меня права человека все вспомните, — похлопывает дубинкой по ладони. Боб рад бы присоединиться, но у него руки заняты конфискатом. — Я вам напомню, что существует закон, и закон этот строг. Я этому владельцу-извращенцу такой штраф впаяю. Он у меня еще узнает, как безобразия нарушать. — И еще с конфискацией, — добавляет Боб, позвякивая бутылками. — Да, киборга конфисковать и утилизировать. Так чей киборг? Так, никто не признается. Ладно. Филипп извлекает полицейский жетон, любовно его оглаживает. — Сейчас мне эта кукла сама всё скажет. Боб незаметно его толкает. — Чего? — оборачивается Филипп. — Не скажет. — Почему? — Если он разумный, да еще не DEX, а Irien, то у него нет блока подчинения полиции. — Тьфу ты… Ладно, будем выяснять. — Так он вроде с яхты, — подает реплику из толпы длинноволосое существо неопределенного гендера. — С какой яхты? — Которая во флагманском доке стоит, — продолжает кто-то. — Как ее… Ах да, «Подруга смерти». Огромная такая. Настоящий крейсер. Филипп и Боб переглядываются. — С «Подруги смерти»? Это же яхта Корделии Трастамара. Что-то душно здесь… — Филипп вертит головой, будто форменный комбез стал ему вдруг тесен. — Боб, подержи-ка дубинку. — У меня руки заняты. — А ты подержи. Подержи, говорю. — Ладно. Боб прижимает дубинку локтем к туловищу. Филипп обращает вопрошающий взгляд на продавца — бывшего торговца говядиной. — Я вот что не пойму. Он что же… вот так просто подошел и откусил? Ему что, делать больше нечего? Зашел в магазин, чтоб твой бутерброд отожрать? Ты ж трепло известное, про тебя все всё знают. Кто ж тебе поверит? — Да чтоб мне на этом месте… — растерянно бормочет продавец. — Запись же есть! Вот прям как он кусает. И зубы тут его… отпечатались. Вновь раздается реплика из толпы. От длинноволосого существа. — Так он ему, киборгу, этим бутербродом в лицо тыкал. Подошел и говорит: «Что, куклёныш, жрать хочешь? А вот и не дам!» Ну тот терпел, терпел, да и откусил. — Ложь! — вопит продавец. — Не было такого! Я ему этот бутерброд показал, поделиться хотел. Спросил, нравится ему колбаса или он чего другое предпочитает. А он молчит, только глазищами лупает. Вы, господин полицейский, запись-то посмотрите. Там же все записано. И как я подошел, и как предлагал. Я ж по-человечески. — Слушай, Филипп, — вмешивается Боб, — кого ты слушаешь? С какой яхты? Да ты посмотри на него. Это ж оборвыш какой-то. Из «Матушки-Крольчихи» сбежал. Видел я киборга Корделии Трастамара. Высоченный парень, плечистый. DEX. Irien ей зачем? Ее DEX десяти Irien'ов стоит. — Точно знаешь? — Зуб даю. В новостях показывали. — Ну да, точно. Про него еще в газетах писали. Уникальный киборг Корделии Трастамара. Изначально разумный. А это что такое? Недоразумение… — Филипп почти брезгливо оглядывает забившегося в щель светловолосого Irien'a. У того в самом деле вид довольно потрепанный. Будто он несколько суток путешествовал в грузовом отсеке. К тому же впроголодь. — Не может быть у владелицы холдинга такого киборга. Так, эй ты, терпила, сюда иди. Протокол составлять будем. — Сначала сосиски у него отберите, — настаивает продавец, — а то у меня из жалованья вычтут. — Отберем, — отвечает Филипп, величественно активируя планшет. Киборг тем временем, всхлипывая и утираясь кулаком, жадно поглощает сосиску. Заканчивает с одной, принимается за другую. Снова вмешивается Боб. — Слушай, а если и правда с яхты? У нее вроде второй киборг был. Недавно появился. Журналисточка одна рассказывала. И вроде как Irien. — Ага, в «Желтых листках» писали, — выкрикивают из толпы. — Владелица холдинга обзавелась кибергаремом. — Хм, что-то мне снова душно… и планшет у меня глючит. Отдай дубинку. Вот что, Боб, сейчас мы этого… ну куклу… на яхту отведем. Отведем и расскажем, что нашли, спасли, вернуть хотим в целости и сохранности… что несчастье, мол, едва не случилось. Есть тут желающие ценное оборудование попортить. Киборг — вещь дорогая, хрупкая, высокотехнологичная. А некоторые недоумки, — Филипп сурово косится на продавца, — им в морду свои бутерброды тычут. Давай, забирай свои объедки и вали отсюда, пока я тебе 15 суток не впаял. Продавец возмущенно разевает рот. У Филиппа возникает соблазн засунуть в этот рот тот самый покусанный бутерброд. В это время из одной из сходящихся к площади галерей появляется высокий русоволосый парень в джинсах и свитере грубой вязки. Он легко протискивается между зрителями и оказывается в компании главных действующих лиц. — А вот это и есть киборг госпожи Корделии Трастамара, — раздается еще один голос из толпы. Полицейские таращатся на новоприбывшего. — Мартин, — вежливо представляется парень, — и, как совершенно справедливо было замечено, киборг госпожи Корделии Трастамара. — Ты очень кстати, — внезапно осипшим голосом отвечает Филипп, — глянь-ка вон туда. Видишь того, белобрысого? Ваш? — Это который с сосисками? — Ага, он. Мартин делает шаг по направления к белобрысому. Долго и пристально белобрысого изучает. Белобрысый перестает жевать. Мартин поворачивается к полицейским, которые, затаив дыхание, ожидают ответа. — Нет, это не наш, — говорит Мартин. У обоих копов вырывается вздох облегчения. — А я что говорил? Из «Матушки-Крольчихи» он. Сбежал. Шляется тут. — А что он сделал? — интересуется Мартин. — Как что? Сосиски украл. — Понадкусал бутерброд, — ябедничает воспрянувший духом продавец. — Это точно не наш, — понимающе кивнув, продолжает Мартин. — Это Irien благородной леди Катрин Эскотт, матери госпожи Трастамара. — Так госпожа Корделия с матушкой путешествует? — почтительно осведомляется Филипп, а Боб делает самое умильное лицо, какое только способен. — С ней, — подтверждает Мартин. — Мы уже неделю за этим вот пара… сосискоедом гоняемся. Юный джентльмен изволит пребывать в поисках приключений. На общеизвестные части тела. Светловолосый киборг тем временем выбирается из своего убежища, по-прежнему не расставаясь с сосисками. — Почтенная леди, вероятно, очень соскучилась? — Филипп тоже растягивает свою рожу в улыбке. — А мы вот тут потрудились, нашли ее пропажу. Вы уж передайте ей наши наилучшие пожелания. И дочери ее. А пацан-то симпатичный. И ловкий какой. Бутерброд-то как откусил. — Сосиски отдай, — тихо говорит Мартин. Светловолосый паренек, насупившись, вручает недоеденные сосиски Филиппу. Тот выглядит глупо и растерянно. Поспешно сует связку Бобу. Толпа хохочет. Филипп грозит кулаком продавцу. Тот поспешно отступает. Мартин кивает светловолосому Irien'у и удаляется по направлению к флагманскому доку. Светловолосый Irien, шмыгая носом, понуро плетется за ним. Филипп все же активирует планшет и грозно смотрит на продавца. — Протокол составлять будем, — зловеще изрекает полицейский.