Тёща из ада

— О, Армитаж. Краем глаза Энрик Прайд заметил, как по телу его парня (или лучше теперь говорить — жениха?) пробежала едва уловимая дрожь возбуждения, что неизменно случалось, когда он обращался к нему по имени. И Энрика это неизменно забавляло. Младший Хакс очень уж стремился угодить и жаждал одобрения своего более старшего партнёра, опытного и именитого. Классические проблемы с отцом. Если бы этот старый ублюдок Брендол не гнил давным-давно в аду, Энрик бы лично послал ему благодарственное письмо. Ущерб, который Брендол нанёс собственному сыну, позволил Энрику с лёгкостью обвести того вокруг пальца… — Тебе нравится? — Армитаж, волнуясь, приоткрыл коробочку с кольцом. — Знаю, оно слегка старомодное… — Семейная реликвия, полагаю? — Наклонив кольцо, Энрик изучил, как оно бликует на свету. Камню недоставало глубины натурального бриллианта (возможно, его вырастили в лаборатории?). Он и представить не мог, чтобы Маратель согласилась надеть что-то кроме Картье… — Это всё, что у меня осталось от матери, — Армитаж потупил взгляд, золотистые ресницы дрогнули. Ну и семейка. Что ж, это объясняло дешёвый камень и слегка потёртый обруч. Удивительно, что биологическая мать Армитажа вообще оставила после себя какую-то драгоценность. Энрик слышал, что она умерла молодой. Да, так бывает, когда у тебя рак и совсем нет денег на лечение. Кольцо однозначно не соответствовало стандартам такого человека, как Энрик Прайд, но он оценил сентиментальность жеста. Очевидно, это была самая ценная собственность Армитажа. И Энрик бы повёл себя как полный дурак, если бы отклонил столь явное предложение руки и сердца от своего юного возлюбленного. К тому же он всегда сможет заполучить нечто более… соответствующее его статусу. Позже. После свадьбы. — Оно такое милое, — произнёс Энрик великодушно, надевая кольцо на палец. Оно село идеально. Вероятно, Армитаж, его внимательный к мелочам славный мальчик, подогнал размер. — Оно было моим талисманом на удачу, — кивнул Армитаж. Его обычно сосредоточенное лицо озарило плохо скрываемое волнение — неожиданное и тёплое, словно осеннее солнце. — Так ты… согласен? — Ну конечно, мой дорогой. Конечно, я выйду за тебя. В конце концов, влюбить в себя Хакса-младшего оказалось гораздо дешевле, чем покупать всё поместье. *** Первое, что он сделает после свадьбы, размышлял Энрик, готовясь ко сну в главной ванной комнате на втором этаже: переедет в современное жильё. С системой «умный дом» со всеми удобствами двадцать первого века — удобствами, которыми старинный величественный особняк Хаксов оснащён не был. Например, лампами с датчиком движения, — с досадой подумал Энрик, когда вышел на лестничную площадку и, погасив за собой свет в ванной, внезапно очутился в кромешной тьме. А он мог бы поклясться, что, когда шёл чистить зубы, искусно декорированный электрический канделябр горел. Возможно, проводка прохудилась. Снова. Вздохнув, он опять нащупал выключатель в ванной и щёлкнул им — раздался глухой металлический лязг, но ничего не произошло. — Блядь. Может, дом будет более привлекателен для продажи, если сперва заменить проводку, приведя её в соответствие с нормами? Преподнести это как свадебный подарок дорогому Армитажу? При мысли об этом Энрик усмехнулся. Армитаж любил подарки. А что, если Энрик тоже их любит? Было бы только… …мысль резко оборвалась — нога зацепилась за складку на ковре. Энрик потерял равновесие и в панике попытался ухватиться за перила, но ногти лишь царапнули полированную древесину. Он полетел вниз, беспомощно кувыркаясь во тьме. Плечи, рёбра, голени пронзила боль. Когда он крепко приложился головой о край ступеньки, перед глазами мелькнула яркая белая вспышка. На какое-то мгновение он утратил связь с реальностью и внезапно подумал: «Проклятье, а где же ковёр?» Должно быть, он сдвинул его во время падения и утянул за собой. Ещё один кувырок, сопровождаемый опасным хрустом в позвоночнике, и всё закончилось. Энрик тяжело втянул воздух и тут же выплюнул набившуюся в рот ковровую пыль. Приподняв голову, он лихорадочно старался сориентироваться. Всё тело раскалывалось от боли, хотя руками и ногами двигать он мог. Более того, когда он поднялся на четвереньки и свесил голову, борясь с тошнотой в попытках стабилизировать вращающийся мир, оказалось, что ничего не сломано. Потрогал череп в том месте, которым, как он помнил, приложился о ступеньку, — там наливалась огромная шишка. Болело жутко, но без кровотечения. Энрик медленно сел на корточки и ощупал себя в поисках прочих повреждений. Незначительные царапины, пара ушибов, да и поясница будет мучить несколько дней, но в остальном — порядок. Похоже, бесконечные тренировки в армейские годы принесли плоды. Энрик Прайд по-прежнему умел держать удар. На другом конце гостиной послышалось скрежетание ключа в замочной скважине, и Энрик зажмурился, ослеплённый потоком яркого света, когда Армитаж переступил порог и щёлкнул выключателем. Шишка на голове пульсировала, глаза слезились. Да, у него точно сотрясение. Поэтому Энрик скорее услышал, чем увидел, как Армитаж, охнув, уронил портфель (рабочие документы разлетелись по полу) и бросился к нему. — Энрик! Бог мой, что случилось? Ты в порядке? — Споткнулся и упал с лестницы, — проворчал Энрик и осторожно поднялся на ноги, отмахнувшись от помощи. Размял спину, плечи и добавил укоризненно: — Светильник наверху снова сломался. — О, мне так жаль, — лицо Армитажа исказилось от искреннего огорчения и раскаяния. — Ты же знаешь, какие там светильники. Современные долгоиграющие лампочки не годятся… Но, бог мой, Энрик, с тобой правда всё в порядке? Тебе можно двигаться? — бормотал он, лихорадочно его ощупывая. — Ты уверен, что ничего не сломал? Тут же три метра! Когда мне было десять, мой от… — Армитаж сглотнул, прежде чем поспешно продолжить: — Я упал всего-то с нижнего пролёта, и то пришлось шесть недель носить руку на перевязи! — Я в порядке! — рявкнул Энрик. Агрессивней, чем следовало, поскольку Армитаж тут же отстранился. Тело его напряглось, выражение лица стало замкнутым. Постаравшись говорить чуть нежнее, Энрик приложил ладонь к щеке своего жениха, зная, что тот почувствует горячей от смущения кожей холодный металл кольца. — Похоже, твой талисман всё-таки защитил меня. Армитаж улыбнулся, робко, неуверенно. — И спасибо небесам за это. Ты никогда не сможешь снять его, дорогой. *** Электрик не нашёл ничего особенного в проводке в ванной наверху, за исключением общей обветшалости всей системы. Тем не менее Энрик перенёс вечерние омовения в гостевую ванную комнату на первом этаже. Она была не такая роскошная, но имела дополнительное преимущество — окно, выходящее на улицу. Энрик решил, что, даже если где-то в доме перегорит предохранитель, света садовых фонарей, обрамляющих подъездную дорожку, хватит, чтобы не чистить зубы в полной темноте. Так вот, он стоял над раковиной с покрытыми пенкой для бритья щеками и собирался пройтись по ним бритвой, как вдруг лампочка над головой замерцала. Потускнела на долю секунды, снова разгорелась ярко — и так несколько раз. — Да ладно, — простонал Энрик и мрачно посмотрел вверх. Лампочка светила ровно с самым невинным видом. Он нацелил на неё лезвие: — Ты у меня дождёшься. Повернувшись к окну, он поднял раму с матовым стеклом. В ванную, вместе с мягким желтоватым светом, хлынул стылый вечерний воздух. Но Энрику было плевать на холод, главное — закончить бритьё без происшествий. Окрылённый этой маленькой победой над капризным домом, он повернулся к раковине и раздражённо фыркнул. Осенняя влага осела туманом на зеркале. Энрик нетерпеливо смахнул конденсат ладонью и вновь осторожно поднёс лезвие к щеке. Свет в ванной погас, и в ту же секунду о раму ударился мертвенно-белый скелет. Энрик в полном оцепенении наблюдал в отражении, как неестественно длинная рука взметнулась и ухватила его за воротник халата. Энрик вскрикнул, сжимавшие бритву пальцы ослабли. Он почувствовал резкий укол боли в шее, но даже не обратил на него внимания. Нужно было быстро выбираться из ванной, подальше от этого дьявольского создания… — Энрик! Любовь моя, что случилось? Армитаж вышел из кабинета, и Энрик практически рухнул на своего жениха. Вцепился в него и спрятался за ним, развернув спиной к ванной. А затем выглянул из-за его плеча и уставился на дверь. Если это существо решит его преследовать, можно будет использовать Армитажа как щит. Пусть он худой, хлипкий и одет в одну лишь пижаму, ростом он с самого Энрика. — Там… Там что-то есть, — произнёс он, задыхаясь. — Оно вломилось через окно. — О боже, — Армитаж совершенно беззаботно щёлкнул языком. — Хэллоуинское украшение опять сорвалось. Энрик моргнул и выпрямился. Затуманенный древними инстинктами разум начал проясняться. — Хэллоуинское… что? — Двенадцатифутовый скелет, — объяснил Армитаж. — В начале недели приходил представитель ассоциации домовладельцев, наговорил всякой ерунды об эстетике района и почти потребовал, чтобы мы «соблюдали дух праздника»… Так что я заказал эту штуку в компании по продаже подержанного киношного реквизита и повесил на балконе. Вчера она уже сорвалась, и я попросил сотрудника компании закрепить её как следует, потому что ветры тут бывают… Боже, Энрик, у тебя кровь! Перестав дрожать, Энрик не только ощутил, как сползает со щёк холодная, склизкая пенка, но и почувствовал, как сочится вниз по шее тёплая струйка, сопровождаемая лёгким жжением. Армитаж (глупый мальчишка, который всегда паниковал при малейшем намёке на кровь) распахнул дверь ванной и втащил Энрика обратно внутрь. Лампочка наверху опять горела (ну а как, блядь, иначе), и Энрик сконфуженно наблюдал, как киношный реквизит, искусственность которого прямо-таки бросалась в глаза, бесцеремонно вышвыривают в окно, чтобы освободить пространство. Армитаж чуть ли не силой усадил Энрика на табурет и, намочив полотенце, осторожно промокнул кожу. — Господи Иисусе, так близко к сонной артерии… Неужели? Вытянув шею, Энрик рассматривал её в зеркале, пока Армитаж возился с антисептиком. Сбоку шёл небольшой порез, и действительно: всего в нескольких миллиметрах от пульсирующей сонной артерии. Немного в сторону — и он бы лежал тут, распластавшись в луже собственной крови. А так — пара пластырей, и порядок. Возможно, и шрама не останется. — Я порезался, когда этот дурацкая бутафория влетела в окно. — Дорогой, мне так жаль. — Ничего не случилось, — отмахнулся Энрик. — Но могло, — Армитаж был близок к тому, чтобы начать всё по новой. — Подумать только, ты мог умереть… И что бы я делал без тебя, любимый? Я не могу овдоветь, пока мы не сыграем свадьбу. Услышав это, Энрик не сдержал усмешки, которую удалось замаскировать ласковым смешком. Мальчик мой, если бы ты только знал… *** Для конца октября солнце уж слишком припекало. Люди расстёгивали куртки, тротуары были заполнены прохожими сильнее обычного. Энрик ловко переступил очередной выброшенный стакан венти от тыквенного латте с пряностями и вздохнул. Он и так терпеть не мог все эти модные кафешки в центре, а уж устраивать в них деловые встречи… Но эта сделка была важной. А если Шив чего-то хотел — он это получал. В нагрудном кармане зажужжал телефон, и Энрик достал его — проверить, кто пишет. Сообщение от неизвестного. Энрик нахмурился. Он рассчитывал, что те немногие, кто знал его номер, будут осмотрительнее. Прищурившись, он принялся возиться с настройками (из-за отражающегося в экране ярко-голубого неба текст был практически нечитаемым), как вдруг… …его резко качнуло вправо — кто-то с такой силой дёрнул его за руку, что чуть не вывихнул её. Энрик споткнулся, едва не впечатавшись лицом в магазинную витрину, а в следующее мгновение послышался свист воздуха, отчаянный визг тормозов и оглушительный грохот, какой бывает при столкновении автомобиля с уличным фонарём. Кто-то закричал, и Энрик шокированно уставился на обломки металла и стекла на том самом месте, где он только что стоял… — Вам лучше не переписываться на ходу, — раздался глубокий голос прямо у него над ухом. И Энрик осознал, что его локоть по-прежнему сжимает рука незнакомца — очень крупная рука, на которой красуются чёрные и серебряные кольца, а также куча браслетов из драгоценных камней. Подняв взгляд, он увидел, что рука принадлежит парню в чёрном худи и чёрных потёртых джинсах, обвешанному медальонами, цепочками и булавками в чудовищном количестве, абсолютно неприемлемом за пределами ночного клуба для готов. Бледное лицо парня было усыпано тёмными родинками, и он так пристально таращился на Энрика, прижавшись почти вплотную, как будто… Он что, правда только что его понюхал? — Простите, — Энрик попытался высвободить руку из мёртвой хватки этого… чудика. Чудика… который, судя по всему, спас ему жизнь. Из разбитого вдребезги автомобиля прямо перед ними вылез трясущийся мужчина в очках набекрень — оправу сплющило о подушку безопасности. — Тормоза, — бормотал он, — блядь, тормоза отказали полностью… Но, за исключением покорёженной машины и вмятины на фонаре, всё было в порядке. Водитель потерял контроль над автомобилем на людной улице, вылетел на тротуар — и никто не пострадал. Маленькое чудо. Энрик вздрогнул, осознав, что, если бы не случайный прохожий, могло произойти не чудо, а трагедия. Он вновь посмотрел незнакомцу в глаза — янтарные, пронзительные, подведённые карандашом, хмурые. Парень так внимательно изучал его, будто он, Энрик Прайд, был особо интересной разновидностью мотылька. — Maiordomus superbus,* — провозгласил парень, склонив голову набок. — Прошу прощения?! — Так вас называли бы, будь вы мотыльком, — усмехнулся парень. Усмешка вышла кривой и самодовольной, словно то, что он прочитал мысли Энрика, было ловким трюком. Так, стоп. Энрик подключил скептическую часть разума. Ну конечно, это и был трюк. «Изучать словно мотылька» — довольно расхожая метафора. Парень просто угадал ход его мыслей и состряпал какую-то наукообразную чушь. — А ещё это Энрик Прайд латынью, — добавил парень. У Энрика кровь застыла в жилах. — Откуда ты знаешь моё имя? — прошипел он. Парень его проигнорировал. — Вы были на волосок от смерти, — сказал он вместо ответа, кивнув на разбитую машину. Водитель уже созвонился с представителем дилерского центра и общался с ним, чертыхаясь на все лады. — Случалось ли нечто подобное в последнее время? — Что? — Энрику наконец удалось высвободить руку, и он попятился, пытаясь украдкой нащупать перцовый баллончик, который носил обычно в кармане пальто. И только потом сообразил, что баллончик — в зимнем пальто, которое он оставил дома по причине чудесной погоды. Парень не обратил на это никакого внимания и вновь подошёл почти вплотную. В его пальцах словно из ниоткуда появилась чёрная визитка, которую он засунул Эрику в нагрудный карман. — Вы должны позвонить мне, — сказал он низким, таинственным голосом и принялся водить правой рукой вдоль груди Энрика, слева направо. Растопыренные пальцы были напряжены, как антенна для приёма электромагнитных волн. Он продолжал хмуриться, а лицо было настолько серьёзным… Да Энрик ничего более нелепого в жизни не видел. — Может, прекратите лапать моего жениха? Армитаж Хакс выпрыгнул из такси, не успело оно окончательно остановиться рядом с ними, и бросился к Энрику; лицо его было искажено от ярости. — Дорогой, этот человек пристаёт к тебе? — Не, — парень поднял ладони в знак капитуляции и вновь криво усмехнулся. — Просто спас ему жизнь. Возмущение на лице Армитажа сменилась непониманием, а затем ужасом, когда он осознал, что произошло. Энрик увидел, что тот близок к срыву, и решил убраться подальше от всех этих… странностей. Кроме того, заставлять ждать Шива Палпатина было крайне неразумно, если не сказать — самоубийственно. — Кхм, спасибо за это, — Энрик кашлянул, — но нам правда пора идти. Армитаж, встреча… — Я тебя догоню, — Армитаж явно ещё не оправился от потрясения. — Этот славный человек заслужил… — он не стал заканчивать фразу, потянулся за бумажником, и Энрик облегчённо кивнул. Он полагал, что солидный чек — достойный поступок в такой ситуации, и очень хорошо, что ему не придётся использовать собственную чековую книжку. Он поспешил уйти, надеясь занять хороший столик и выпить стакан чего-нибудь покрепче до прихода Шива. Когда он отошёл, Армитаж повернулся к чудику и, прищурившись, пристально его осмотрел (от шикарных чёрных вьющихся волос, стянутых в пучок, до ботинок фирмы Hot Topic), прежде чем принять решение. — Я действительно не могу выразить, насколько признателен вам, — сказал он по-деловому вежливо, вытаскивая бумажник. — Надеюсь, вы примете… — Не приму, — прервал его парень. Он вновь окинул Хакса взглядом, медленным, задумчивым, и Хакс с трудом подавил дрожь, когда эти странно притягательные глаза встретились с его глазами. Что-то было в этом человеке, помимо дешёвых побрякушек, что-то могучее, завораживающее, и Хаксу вдруг пришло в голову, что повстречайся они в другое время… — Ты в курсе, что твой жених проклят? — спросил парень. У Хакса слегка отвисла челюсть, а когда он пришёл в себя, то дал единственно уместный ответ. — Вы сумасшедший, — категорически заявил он и поспешил вслед за Энриком. *** — Всё хорошо, любимый. — … — Нет, правда. Можем просто пообниматься, если хочешь. — Заткнись. — Дорогой, пожалуйста. Это вполне объяснимо. У тебя была чертовски напряжённая неделя. Даже у мужчин помоложе могли бы возникнуть трудности с… реализацией. Энрик фыркнул и скатился с кровати. Его жених, который в данный момент сидел, завернувшись в одеяло, и глядел на него с легчайшим укором на своём всепонимающем лице (что бесило особенно), был как никогда далёк от истины. Во-первых, Энрик не такой уж, блядь, и старый. Во-вторых, да, переговоры прошли непросто, но что может быть лучше для поднятия либидо, чем многообещающая многомиллиардная сделка? Вдобавок приближалась дата свадьбы, а вместе с ней перспектива воплотить в жизнь все давние планы… Так что Энрик был готов выжимать из почти свершившегося семейного счастья по максимуму и дрючил своего молодого любовника при каждом удобном случае. Вот только сегодня, каждый раз, когда Энрик поднимал взгляд, он неизбежно натыкался на ужасные обои, которыми были оклеены стены возле кровати. Как он их раньше не замечал? Было что-то жутковатое в орнаменте, отчего-то казалось, будто в завитушках и веточках скрывается какая-то фигура. Прячется и наблюдает. И Энрик не мог её развидеть. Но что хуже всего, в мерцающем свете свечей, на которых «для романтики» настоял Армитаж, создавалось впечатление, что эта жуткая фигура… двигается. Почти целенаправленно. Стоило Энрику повернуться к ней спиной, как она непонятным образом вновь возникала в поле зрения. Конечно, сказать о ней он не мог — выглядел бы глупо. «Дорогой, на твоих обоях что-то живёт, и оно наблюдает, как я пытаюсь возбудиться». Да уж, лучше не бывает. Не исключено, что после этого он окажется на волоске от смирительной рубашки. Накинув халат, Энрик вышел из спальни, отдав предпочтение графину с виски. Сидя в кабинете и потягивая напиток, он пытался прочистить мозги. Что-то из недавних мыслей беспокоило его, что-то, что он уже слышал. На волосок от… «Вы были на волосок от смерти, — раздался вдруг голос того чудаковатого незнакомца. — Случалось ли нечто подобное в последнее время?» Воспоминания об этой встрече были слегка размыты, кроме того, Энрик был не из тех, кто воспринимает всерьёз людей, одетых в стиле Великой депрессии и Злой Ведьмы Запада. И всё же было в том парне что-то такое, что не давало ему покоя. Последнее время он то и дело оказывался «на волоске от». Разве нет? И падение с лестницы, и то, как он испугался на Хэллоуин и чуть не перерезал себе горло… …а теперь это. Если бы он верил в сверхъестественное (а после сегодняшнего унижения в спальне он был склонен поверить), то подумал бы, что в доме… привидение. Он уже был близок к тому, чтобы позвать Армитажа и спросить, не умирал ли кто в этом особняке, но сдержался. Конечно, умирал. Брендол ёбаный Хакс подавился и умер за обеденным столом всего десять лет назад. Они с Энриком вместе ходили в школу, потом какое-то время работали вместе, а потом поссорились и разошлись в разные стороны. Чёрт, да этот злобный ублюдок и при жизни попытался бы убить Энрика голыми руками, только бы не дать наложить лапы на своё имущество. Энрик откинул голову на спинку кресла и застонал. Ну конечно. Конечно, Брендол будет преследовать его даже после смерти, и начал это делать именно тогда, когда они с Армитажем объявили о предстоящем браке. Он вспомнил предложение незнакомца: «Вы должны позвонить мне» — и, поддавшись минутному порыву, встал, чтобы проверить карман куртки. Глянцевая чёрная визитка по-прежнему лежала там. Энрик повертел её в пальцах, изучил обратную сторону. Над телефонным номером (он обратил внимание, что код местный) было всего три слова: КАЙЛО РЕН ВЕДЬМА *** Насвистывая себе под нос, Кайло шагал по улице со старинными ухоженными домами, окружёнными такими же тщательно ухоженными садами. Несмотря на явно солидный возраст зданий и богатство, как обязательное условие для проживания в них, ему нечасто удавалось найти работу именно в этом районе. У живущих тут людей была настолько плохая карма, что простым привидением её было не объяснить. Так что да, он с нетерпением ждал следующего «контракта». На плече покачивался рюкзак со свечами, мелками, солями и травами. Хотя в них не было никакой необходимости. Обычно он просто разговаривал с призраками (большинству из них смерть как хотелось поболтать) и убеждал их прекратить проказы. Иногда требовалась взятка или свершение правосудия, хотя свечи и травы в этом тоже не помощники. Но у обращающихся к нему людей имелись определённые ожидания, и Кайло понял, что всем будет проще, если он подыграет им. Он знал, что этот чувак, Прайд, позвонит ему. Знал с того самого момента, как мимоходом взглянул на него и увидел слово НЕСЧАСТЬЕ, написанное на нём большими мигающими неоновыми буквами (в духовном смысле). Загадочный гул вокруг него был настолько мощным, что Кайло вернулся на два шага назад, схватил этого человека за локоть и оттащил от неминуемой смерти. Сам мужчина не представлял для Кайло никакого интереса. Поверхностный, самодовольный слизняк. Но его неудачливость интриговала. К счастью, он оказался не таким уж идиотом и решил проконсультироваться с профессионалом. И вот Кайло, во всей своей готической красе, белой вороной торчит в этом шикарном районе, с копией ключа, которую получил от Прайда при встрече в кафе чуть раньше. — Мой жених вернётся только вечером, меня тоже не будет, — сказал Прайд, вручая ключ. — Подозреваю, что предстоящий экзорцизм разозлит призрака и он может попробовать в последний раз покуситься на мою жизнь. — Очень благоразумно с вашей стороны, — кивнул Кайло. Воздух вокруг Прайда слегка вибрировал, и Кайло заметил, как свернулось молоко, которое тот только что добавил в чай. — Уверен, это призрак отца моего жениха, — заявил Прайд. — Старый ублюдок никогда бы не одобрил наш союз, и всё потому, что я — мужчина, — добавил он скромно и с улыбочкой «ну-вы-знаете-как-это-бывает». О да, Кайло знал, как оно было на самом деле. Ему даже не пришлось утруждать себя копанием в разуме Прайда. Он весь, от древнейших основных инстинктов до собственных мыслей, состоял из долларовых банкнот. Правда, Кайло не собирался осуждать его. Если честно, ему было плевать на мотивы вступающих в брак. Любовь или деньги — второе зачастую срабатывало эффективнее первого. В данном же случае его заинтриговало то, что Прайд вообще удосужился соврать об этом. Обычно в отношениях с такой разницей в возрасте притворяется тот, кто младше. «О нет, я вступаю в брак не ради заманчивой перспективы стать вскорости богатым вдовцом». Но, насколько Кайло понимал ситуацию (а он провёл собственное расследование), при деньгах здесь был молодой и привлекательный (Кайло это отметил, о да). Он был готов биться об заклад, что в этой парочке из стареющего чёрно-серебристого лиса и зажатого рыжика «несчастные случаи» обеспечены рыжику. И Прайду совсем не обязательно знать, что Кайло принял его предложение отчасти из-за рыжика. Переступив порог, Кайло бросил рюкзак возле двери и посмотрел на часы. Он приехал немного позже, чем велел Прайд (пробки в это время суток были ужасными), но у него оставалось более чем достаточно времени, чтобы выяснить, что творится в доме. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. А потом пошёл на кухню — приготовить себе кофе и, если повезёт, приличные хлопья. При условии, что у них есть молоко. Потому что призрака у них точно не было. Его визит оказался бессмысленным, он сразу это почувствовал. Никакого странного гула или вибраций, которые ощущались рядом с Прайдом. Почти во всех настолько старых домах наблюдалась хоть какая-то паранормальная активность — чёрт возьми, да люди топили кошек на заднем дворе, — но не здесь. Этот дом в сверхъестественном плане был абсолютно безупречен, казалось, обитатели потустороннего мира обходят его по широкой дуге. Молоко в холодильнике нашлось — две бутылки старого образца. В одной из них оно полностью свернулась, что совсем не удивило Кайло. Во второй было овсяное молоко. Хлопья оказались без сахара. Будь Кайло призраком, тоже бы не стал жить в этом месте. Он уже поднёс последнюю ложку ко рту, когда в замке заскрежетал ключ и входная дверь распахнулась. — Энрик! Ты дома? Я думал… — Послышался шум, похоже, кто-то врезался в рюкзак и чуть не споткнулся, а затем — монотонный стук катящейся по деревянному полу дюжины свечей. — Что это, чёрт возьми, за дерьмо? Кайло закончил жевать и начал слизывать со дна миски остатки молока и размякшие кусочки хлопьев. Это была его любимая часть. В дверях кухни появился слегка взъерошенный рыжик и устремил на него безумный взгляд: смесь негодования, смущения и любопытства. Кайло увидел, как шевелятся шестерёнки в его мозгу и наступает узнавание. — Ты! — воскликнул рыжик (Хакс, как было сказано Кайло). — Что ты… Хотя нет, не отвечай. Я звоню в полицию. Кайло продемонстрировал ему ключ: — Вот, твой жених мне дал. А ещё он подписал контракт. Так что никаких взломов с проникновением. — Ты… воруешь нашу еду! — Хакс обвиняюще поднял палец. Кайло пожал плечами: — Общественный транспорт ходит плохо, и я пропустил обед. Вы не кормите ваших наёмных работников? — Ты не наёмный работник, — выплюнул Хакс. — Ты шарлатан, который плетёт чушь о проклятиях! — А ты врёшь, — усмехнулся Кайло, наслаждаясь мельчайшими признаками того, что его слова попали в цель: у Хакса едва заметно вздрогнули ноздри, мышцы вокруг глаз напряглись. О, он был слишком хорош, чтобы просто покраснеть, и Кайло это пришлось по вкусу. — Ты знаешь, что он проклят. В голосе Хакса прорезались стальные нотки в духе «я звоню своему адвокату»: — Если ты намекаешь, что я… — Не-а, не ты, — Кайло махнул рукой. Если бы способность к магии измерялась в футах над уровнем моря, у Хакса бы она равнялась уровню дна Марианской впадины. — Но ты мог нанять ведьму, — добавил он. — Чёрт его знает, в стадо могли затесаться пара-другая паршивых овец без этических норм. Хакс закатил глаза: — Ведьм не существует. Кайло посмотрел на него, выжидающе вскинув брови. — Бог мой, — Хакс вдруг рассмеялся. — Ты правда считаешь себя ведьмой. И каким-то образом убедил моего жениха, серьёзного профессионала, что у него проблема с проклятьем, которую ты можешь решить. Ясно. Что ж, полагаю, мой жених хотел сделать что-то хорошее и помочь… — он окинул Кайло полным отвращения взглядом: — возможно, бездомному, который нуждается в пище и крове. Может, я просто дам тебе немного денег, чтобы ты уехал из города и больше никогда нас не побеспокоил? — Он достал несколько банкнот и с вызовом в глазах бросил их на стол перед Кайло. Кайло вытер рот тыльной стороной ладони и встал. Хакс невольно отступил. — А теперь, когда ты закончил с этой классовой чушью, поговорим о фактах, — начал Кайло. — С моим клиентом случилось несколько инцидентов, во время которых он едва разминулся со смертью. Например, он таинственно споткнулся и скатился с лестницы… — Временная потеря координации и равновесия вполне естественны в его возрасте… — …а потом погас свет и упало украшение, из-за чего он чуть не перерезал себе горло. — Проводка старая. Свет в этом доме постоянно гаснет сам по себе… — …и ты довольно милый, я бы даже сказал, горячий, когда споришь. Это обескуражило Хакса, и он фыркнул, словно котёнок. — Что?! — Я излагаю факты, — Кайло ухмыльнулся. — Ой, избавь меня от этого, — простонал Хакс. — С Энриком ты тоже флиртовал? Я знаю, я видел, как ты лапал его на днях… — О боже, ни в коем случае, — Кайло аж передёрнуло при мысли об этом. — Я пытался уловить его проклятье. — В последний раз повторяю, — рявкнул Хакс, — в этом доме нет никаких проклятий, привидений или полтергейста! — Прямо сейчас нет, — согласился Кайло. Он почувствовал знакомую вибрацию — волоски на затылке поднялись дыбом. — Но, кажется, оно возвращается домой и будет здесь через три… Хакс повернулся, в его глазах впервые промелькнула паника. — …две… О, проклятье было мощным — Кайло уловил его от подъездной дорожки. — …одну. Входная дверь открылась, и Энрик Прайд переступил порог. Притормозил на секунду и, нагнувшись, поднял что-то с пола. — Дорогой, я же говорил, больше никаких свечей… Прайд не успел договорить, потому что в тот же момент с кухонного стола поднялась полупустая бутылка овсяного молока, пролетела по коридору и треснула его прямо по затылку. *** Кайло и Хакс в полной тишине пялились на бессознательное тело, распростёртое в медленно расползающейся луже молока. Наконец Кайло кашлянул: — Что ж, я рад, что это мы выяснили. На лице Хакса сменилась гамма эмоций, в итоге он остановился на смирении и пробормотал: — Какой стремительный прогресс. Лежащий рядом с Прайдом элегантный портфель перевернулся сам собой, и из него выскользнул глянцевый макбук. Крышка поднялась, и экран ожил, требуя ввести код доступа. Обмякшая рука Прайда самостоятельно взмыла в воздух и прижалась кончиком пальца к панели. — Не хочешь объяснить? — сухо поинтересовался Кайло. — Я так же блуждаю во тьме, как и ты, — рассеянно произнёс Хакс. Присев на корточки, он принялся изучать недавно открытые файлы. — Я знал! — провозгласил он. — Знал, что он пытается действовать за моей спиной. — Ты про слияние с «Империя корпорейшн»? — Наклонившись, Кайло с любопытством посмотрел на экран, а когда Хакс бросил на него подозрительный взгляд, пожал плечами: — Ну, я изучаю клиентов перед работой. — Да, — неохотно согласился Хакс. — Он предложил воспользоваться некоторыми из своих старых контактов, чтобы помочь мне обсудить кое-какие нюансы слияния. У меня возникло ощущение, что он хочет отодвинуть меня на задний план и договориться с Палпатином самостоятельно. Известно, что я — единственный руководитель Первого Порядка, но при должной поддержке другой стороны я ему больше не понадоблюсь. — А потом несчастный случай сразу после медового месяца? Хакс нахмурился: — Не понимаю, какая ему с этого выгода. Думаешь, я настолько глуп, чтобы вступать в брак без контракта? С моим-то состоянием? И, хотя никто ничего не трогал, на компьютере открылась папка. — Целая куча страховок жизни, — указал на экран Кайло. — Только для членов семьи, — закончил его мысль Хакс, прочитав написанное мелким шрифтом. — Но это такая мелочь по сравнению с наследством! — Курочка по зёрнышку, — невозмутимо произнёс Кайло. — Кроме того, он показался мне скрягой. Прайд шевельнулся и, застонав, приподнял голову. Кайло взмахнул рукой, и Прайд тут же снова ударился лбом о паркетный пол. — Как… — Хакс застыл на секунду, прежде чем пришёл в себя. — Ах да, колдунство. — Армитаж… — начал Кайло, но умолк, потому что Хакс тут же вздрогнул и прервал его: — Просто Хакс, если не хочешь взбесить меня. Ненавижу это имя. — И ты позволял ему так себя называть? — недоверчиво спросил Кайло. — Тебе не удастся убедить меня, что ты настолько его любил. Я — ведьма. — Конечно нет, — пробормотал Хакс. В его голосе внезапно прорезались оборонительные нотки. — Неужели я похож на человека, у которого есть время на отношения? Энрик был неплох как партнёр. Я знал, что его больше привлекают мои деньги, чем я сам, но, пока он хорошо ко мне относился, я мог… расслабиться. — Он вздохнул. — В смысле… я вряд ли буду кому-то интересен без денег. Из кармана Прайда вылетел носовой платок и легонько шлёпнул Хакса по уху. — Я знаю, — хмуро произнёс он в пустоту. — Да я ж пять минут назад сказал, что ты горячий, — заметил Кайло. — Серьёзно, Хакс, если немного расслабишь булки, будешь как раз в моём вкусе. И не волнуйся, у меня для этого есть заклинание, — подмигнул он. — Ты ходишь по чертовски тонкому льду, — усмехнулся Хакс и повернулся к нему спиной. Подтащил макбук поближе, вставил флешку и принялся копаться в файлах почты. Кайло воспользовался возможностью, чтобы осмотреть одежду и вещи Прайда. Проклятый предмет был где-то на его теле, а Прайд был не из тех, кто носит брелоки или ожерелья. Оставалось только… — Не трогай его! — крикнул Хакс, но Кайло уже держал кольцо на ладони и завороженно наблюдал, как оно увеличивается в размерах. Теперь оно идеально подходило ему, и он надел его на палец. Хакс метнулся к нему, но было слишком поздно. Внезапно над телом Прайда появилась серебристо-голубая, полупрозрачная фигура женщины лет тридцати, с явно виноватым выражением лица. Она пожала плечами и помахала ему рукой. Кайло восхищённо улыбнулся ей. — Ого! Здравствуйте, мисс Уильямсон. *** — О, Бен! Только посмотри на себя! Совсем взрослый уже! — Теперь я Кайло, мэм. — Ох, конечно. Прости, милый. Как Люк? — Почил несколько лет назад. — Ох, мне очень жаль. Кайло хохотнул: — Всё в порядке. Зато у него теперь столько новых историй для семейных ужинов. В этот момент Хакс опомнился настолько, что вклинился в их разговор с возмущённым возгласом: — Ты знал мою мать?! Кайло невозмутимо кивнул: — Да. Она была участницей нашего ковена на протяжении многих лет. Мой дядя брал меня на сборища с раннего детства, когда стало ясно, что я унаследовал дар. Ты что, не знал, что твоя мама была ведьмой? — Конечно знал, — огрызнулся Хакс ворчливо. — Вот только не знал, что вас… больше. Целый клуб… типа, — пробормотал он с горечью. — Милый… — мисс Уильямсон вздохнула. — Ты же знаешь, я очень сожалею, что оставила тебя с Брендолом, но он выиграл опекунство. А к тому времени, как я накопила достаточно, чтобы попытаться добиться пересмотра дела, мне уже поставили диагноз… — голос её был наполнен печалью. Кайло обуяло необъяснимое желание обнять кого-нибудь. Но мисс Уильямсон была бесплотной, а Хакс, скорее всего, укусил бы его, если бы он попытался. — Я не смогла защитить своего сына при жизни, но зато уверена, что ни один мерзкий ублюдок не сможет использовать его сейчас, — она пнула Прайда под рёбра. Полупрозрачная нога прошла сквозь тело, а он даже не шевельнулся. На лице её отразилась досада, прежде чем она вспомнила: — А, он же больше не носит его. — Кольцо — изящный ход, — Кайло поднял руку и полюбовался им. — Зачарованный обруч, который подходит на любой палец, и, думаю, немного вашего пепла под камнем? — Он из него сделан, — поправил его Хакс с едва заметным злобным ликованием в голосе. — Ушёл весь пепел, до последней крупицы. Этот бриллиант — моя мать. Если он ожидал, что Кайло испугается или испытает отвращение, то его ждало разочарование. Годы семейных ужинов Скайуокеров сделали Кайло довольно толстокожим. — Значит, ты давал кольцо своим парням для проверки? А неподходящих женихов сталкивали с лестницы? — Кайло недоверчиво посмотрел на Хакса и его мать. — А о последствиях вы подумали? Полиция не верит в привидений. Хаксу бы предъявили обвинение в убийстве. — О нет, падение должно было только напугать его, — мисс Уильямсон взмахнула рукой. — Я не собиралась убивать его в доме. Разве ты не знаешь, какая мука оттирать кровь с этих ковров? Хакс недовольно зыркнул на лужу молока, которая уже подползла к краю дорогой на вид персидской дорожки, со вздохом поднялся на ноги и пошёл за шваброй. — Так что будем с ним делать? — спросил Кайло, и Прайд тут же зашевелился, словно по команде. Не переставая охать, он медленно приходил в себя, свернувшись клубочком и осторожно ощупывая затылок. Попытавшись сесть, он наконец собрал глаза в кучу и сосредоточился на сцене перед собой. А именно: на раскрытом и тщательно прочёсанном макбуке, Армитаже Хаксе с флешкой в руках и возвышающемся рядом Кайло Рене, мрачном как туча. — Мистер Прайд, — Кайло первым подал голос. — Я решил вашу проблему с полтергейстом. — П-правда? — взгляд Прайда нервно метался между макбуком и флешкой. — Правда, — Кайло сурово кивнул. — Больше не будет никаких происшествий, при условии, что вы сейчас же уберётесь к чёртовой матери и никогда не подойдёте к мистеру Хаксу ближе чем на две мили. Прайд ощетинился: — Как грубо… — Или… — прервал его Кайло, — мы отправим содержимое этой флешки моей матери. Оба, Хакс и Прайд, недоверчиво посмотрели на него. Первый был заинтригован, лицо второго приняло явно снисходительное выражение. — И что же сделает твоя дорогая мамочка? Сварит зелье? Кайло улыбнулся, оскалив зубы, словно акула: — Не, она не по этой части. Возможно, вы её знаете. Её зовут Лея Органа-Соло, и она… Вскочив на ноги, Прайд захлопнул за собой дверь, прежде чем Кайло успел закончить. *** Следующие два часа прошли в необычайно мирной атмосфере. Кайло помог Хаксу вымыть пол и прошерстить ванную со спальней. Упаковав личные вещи Прайда, они договорились со службой доставки, чтобы та забрала их. В какой-то момент у Хакса заурчало в животе, и Кайло, зная о плачевном состоянии его холодильника, взял на себя смелость заказать пиццу. Где-то в процессе Хакс откупорил бутылку вина — отпраздновать расторжение помолвки. Да и вообще, всё это напоминало свидание, если не считать присутствия полупрозрачной матери одного из участников, которая время от времени заглядывала поболтать. Ну, что касается свиданий — у Кайло бывали и похуже. И, конечно, он был не лишён эмпатии. Какими бы пресными ни были отношения Хакса, они только-только закончились. Даже если впоследствии он решится на интрижку, то не прямо сейчас. И Кайло мог это понять. Но он не мог уйти просто так, не закинув удочки. Не каждый день встречаешь такие роскошные, рыжеволосые, зеленоглазые перспективы. Так что, пока Хакс на кухне мыл посуду, Кайло собрал свои вещи и, внезапно почувствовав себя глупо, задержался в дверях. — Ну, это, — он кашлянул, — я оставил визитку на столике в коридоре. Там мой номер и всё такое. Ты должен… Я имею в виду, если хочешь, позвони мне. Я был бы очень рад. Сегодняшний вечер прошёл… хорошо. Хакс вытер руки кухонным полотенцем и аккуратно повесил его. — Ты так и не снял моё кольцо, — вместо ответа сказал он с совершенно равнодушным выражением лица. — Ой, — Кайло взглянул на свою руку. — Так и есть. Похоже, твоя мама меня одобряет, — пошутил он. — Хм, — протянул Хакс. — Никогда нельзя быть слишком уверенным, как думаешь? С этими словами он вытащил из подставки разделочный нож и метнул его в голову Кайло. Раздался свист металла, и нож внезапно застыл в воздухе, словно схваченный невидимой рукой. — Не смешно, милый, — произнесла с укором мисс Уильямсон. Кайло посмотрел на кончик лезвия, который парил в каком-то дюйме от его глаза, и разразился смехом. Губы Хакса дёрнулись, когда он стиснул их, пытаясь сохранить невозмутимость. Да, он не засмеялся, но что-то в его поведении изменилось, едва заметно, но вполне очевидно. Как будто всё ещё существовавший между ними барьер недоверия теперь был сломан окончательно. — Поздно уже, — сказал он. — В гостевой спальне чистое постельное бельё, а под раковиной есть запасные зубные щётки. Кайло чуть не споткнулся о собственный рюкзак — так торопился попасть в гостевую спальню, пока Хакс не передумал. — И, Кайло, — Хакс выглянул из кухни и ухмыльнулся. — Не надевай кольцо в кровать.