твоя любовь — это так красиво

В мире, где за две тысячи лет, ему не нашлось лучшего места, чем в бесконечной тьме, Сяо совершенно забыл о любви. Точнее, он даже никогда не знал, что это такое. Главное в существовании Якса долгое время была защита Ли Юэ. Искупление и не оплачиваемая благодарность Властелину Камня, которая наделяла смыслом всю его жизнь. Не щадя своих сил, Адепт безжалостно убивал несметные воплощения мстительных останков, погибших при войне Архонтов. Они истязали его душу, взывали к кармическим долгу, но как бы не был силён их шёпот в голове, Сяо неизменно продолжал сопротивляться и вести бесконечную войну с собой. Сяо действительно страшно, но совершенно не из-за бесконечности потока тьмы и собственного одиночества. Он слишком свыкся с ними, впитал суть каждой клеткой тела. Ему приходится скрываться от уз любви и даже дружбы. Потому что Сяо знает: не выдержит. После долгого скитания в мире страданий, утопая в горе потерь, он не поверит в существование чего-то спасительного, чистого, радостного, предоставленного богами лично ему. Сяо не заслужил и такого его бремя, которое он продолжает нести веками. Хозяйка постоялого двора «Ваншу» слишком понимающая. Якса чувствует себя в этой гостинице невероятно спокойно и безопасно. С высоты балкона можно наблюдать за полётом птиц, а ночью — за собирающимися в группы монстрами и давать жёсткий бой вновь и вновь. Он считает, здесь, на шестиугольной зелёной крыше, лучший вид на Луну и всё, что от неё дальше. Ни одна живая душа точно не будет его искать. Да и некому больше. Якса ещё не знает, как сильно ошибается. — Тофу стоит поставить здесь, Итэр. Хозяйка говорила, он нелюдим и не любит гостей. Интересно, нам повезёт встретить Охотника на демонов? Как думаешь, он выглядит? Страшный или безумный, а может он злой, словно одержимые и никого не любит? — летающая феечка очень противно пищит и пытается предположить, кто же такой на самом деле Сяо, от чего невольно хочется зажмуриться и заткнуть уши. Адепт почти так и делает, пока не слышит нечто интригующее. — Мы только хотели сказать, что Властелин Камня убит! — Вот как, — Сяо уже стоит рядом, смотря на щедрое подношение и замирает, чувствуя сладковатый аромат пряности, чего-то тёплого, словно летний ветер, а ещё мягкое и нежное, как чужие сны. Своих Сяо давно не видит. Только кошмары. — Кто ты? — он не знает, что с ним происходит, потому что никогда не испытывал ничего подобного и излишняя подозрительность смешивается в странном миксе недоверия и любопытства. Этот юноша явно не похож на остальных. — Моё имя Итэр, а твоё? — Зовите меня Адепт Сяо.

***

Спустя какое-то время и пережитые насыщенные приключения с праздниками, крушением Нефритового дворца, боя с Архонтом Вихрей и расследования в Разломе, связь с путешественником становится только сильней и причиняемая кармой боль в последнее время не так нестерпима. Адепту её легче переносить. А ещё он догадывается, кто способен вытянуть его из рук смерти, поскольку это повторяется уже не в первый раз и сейчас Сяо действительно благодарен своему Богу. Ведь у него появились причины ради кого жить и кого защищать. Когда путешественник приглашает Якса в свою обитель, он всё равно испытывает иррациональное чувство тревоги, желая как-то отвертеться, спустить на следующий раз, но подталкиваемый Паймон, Сяо оказывается в центре постройки точь-в-точь как резиденция Цинцэ. Оглядываясь по островам вокруг, Адепт ощущает тишину и теряется. Местность вроде внушает доверие и чем-то знакома. Видимо, Итэр действительно создавал и благоустраивал своими руками. Спокойным Сяо казалось и место «Ваншу», но здесь всё было… Ещё лучше. — Непривычно, да? — ровный голос Итэра напоминает о реальности, но Якса всё равно незаметно щипает себя за бедро, вдруг он умер и не заметил этого. — Да… — Сяо проводит руками по бамбуковым веткам забора, наклоняется к земле, где ему на руку садится без всяких опасений кристальная бабочка. — Я решил, что буду защищать эту обитель. Ради тебя. Это моя благодарность. За твою доброту ко мне. Сначала путешественник не понимающе округляет глаза и переглядывается с Паймон, а затем ярко улыбается, поставив руки в боки и смеётся. Кажется, Итэр не согласен с позицией Якса, что тот ему чем-то обязан, но не собирается пока доказывать обратное. Время всё расставит по местам. Мой спаситель. Моё сердце. Мой самый яркий свет в непроглядном мраке. …Итэр Вдоволь нагулявшись по ярким полянам с цветами и насладившись вкусными яствами в облагороженной новенькой кухне, друзья одновременно ощутили, как на них накатывает сон и было решено прощаться. Маленькая и болтливая феечка уже во всю сопела на диване, когда путешественник прикрыл её тельце мягким одеялом, а затем приглушил свет в комнате. Сяо не согласился остаться в доме на ночлег, обусловив всё ежедневной работой Охотника на демонов, поэтому оба юноши вышли наружу проститься. Каждый из них не хотел расставаться и просто неловко стоял среди шуршащих деревьев. — Человеческое общение так хлопотно. Обычно я в делах вроде болтовни не участвую, но сегодня… — Адепт пытался выразить свои чувства не косноязычно, но слишком долго не делал этого и в итоге забыл, как. — С тобой мне комфортно. — Так ты делаешь это ради меня? — Итэр сделал шаг вперед, наклоняя голову в бок. — Да. Хочу научиться… понимать тебя. Налетающий ветерок мягко колышет траву, а где-то вдалеке падает звезда. Неизвестно, настоящая или тоже искусно симулированная Мадам Пин. Путешественник поддаётся вперёд и встаёт на носочки, чтобы дотянуться до губ Адепта, и соприкасается с ним своими. Кажется, будто снаружи начинает играть красивая мелодия, а может, это просто разыгравшаяся фантазия. Сяо, чувствуя это необыкновенное настоящее человеческое тепло, плывёт по течению и отдаётся ему полностью. Точнее всем, что от него ещё осталось. Они совершенно увлечены друг другом и путешественник не может сдержать рваных вздохов, пока задыхается в перерывах между голодными смазанными поцелуями. Первого и одного оказалось слишком мало и Сяо требует ещё. Ему нравится изучать чужой горячий рот, соприкасаться мокрыми языками, быть так близко к Итэру. Животные порывы исходят из низа живота, ведут сами, а Адепт привык доверять собственным инстинктам. Прохладные сильные руки оставляют ожоги на оголённой коже талии путешественника, сжимают её крепко, а мысли путаются вместе с прядями волос в пальцах. Жёлтые глаза, словно янтарь, зловеще отливают во тьме, но это совсем не пугает. Наоборот, заставляет желать. — Назови моё имя и я приду, где бы ты ни был, — Адепт не шутит, а клянётся в вечной верности, а Итэр верит. Другого варианта вовсе не рассматривает. — Да, Сяо, — между приоткрытых и припухших от натиска ласк губ протянута тонкая паутинка серебристой слюны. — Скажи ещё раз, позови меня, — горячий шёпот в губы. — Сяо, да, я обязательно позову тебя! Он вновь сосредоточился на Итэре и поцелуях. На том, как нежно чужой язык встречался с его языком, как они дразнили друг друга, отстранялись, снова встречались… и как начала нарастать ярость. Уже казалось, что они скорее пожирают друг друга, чем целуются. Юноши изменили положение своих ртов, и Сяо продолжил целовать, но уже более жестко, сминая губы путешественника своими губами, снова и снова засовывая язык ему рот. Это было неописуемо, неприлично прекрасно. Итэр застонал, настолько возбужденный, что это причиняло ему боль, и дрожащими пальцами провёл по острому подбородку, нежно прикоснулся к его горлу и ощутил подушечками вибрацию тихих звуков, которые Якса издавал от удовольствия… Желание обладать, прикасаться везде и всюду заполнило разум, но Сяо сжал руки в кулаки и, благодаря стальной выдержке, отстранился. — Оставим интригу для следующего раза. Адепт испарился, но путешественник не переживал. Ведь стоило назвать имя и он обязательно придёт вновь…