Безобразие во дворце Тайхуа

Его Высочество Тайхуа выхватывает свой меч и направляет острый клинок прямо на Лазурного Фонаря в Ночи, на что тот ничуть не пугается, а даже наоборот, ехидно скалится, обнажая свои острые зубы, вкусившие плоть уже не одного и не двух смертных людей. — Сам решил зайти сюда и найти свою смерть? Что ж, ты сам виноват. А сейчас говори, где твой прах, отродье, — сквозь зубы цедит Лан Цяньцю. — Если не ответишь, — тебе уже будет не до смеха. Говори! Улыбка Ци Жуна становится ещё более хищной, он намеренно молчит, чтобы Тайхуа приставил клинок меча к горлу демона, а затем издевательским тоном выдаёт: — Где-где, в жопу запихал, поэтому и живой. Ци Жун чувствует, как меч резко исчезает с его горла, а сам наследный принц в отвращении отшатывается и строит самое презрительное лицо, на которое только способен. Между бровей проявляется складка, а на лбу от гнева выступают пульсирующие венки. Его лицо буквально перекашивает от этой смеси отвращения, гнева и… смущения? Щёки Лан Цяньцю становятся пунцовыми, он с силой зажмуривается, а затем распахивает глаза и вне себя от ярости ударяет Лазурного демона в челюсть. Тот отлетает на несколько чжанов в сторону, при этом не прекращая смеяться. — Что тебя так рассмешило?! Думаешь, что не получишь по заслугам? Нет, ты ответишь за убийство моей семьи. Отвечай, где твой прах?! — Ты что, глухой? Я сказал, что запихал прах в жопу. Если не веришь, можешь сам проверить. Его Высочество не может поверить своим ушам. Столь бесстыдных и непристойных слов он никогда ещё не слышал. Его щёки становятся ещё более пунцовыми, контрастируя с бледным оттенком кожи. Лан Цяньцю через силу выдыхает и подходит вплотную к бесстыдному демону. Он грубо впечатывает Ци Жуна в стену и смыкает пальцы на его запястьях. Ци Жун же, не стыдясь своего и без того крайне развратного вида, без зазрения совести раздвигает ноги шире, раскрываясь перед Лан Цяньцю, который не перестаёт удивляться безмерно похабному поведению врага, однако не показывает этого. Он чуть ли не разрывает пояс Лазурного демона, а затем отбрасывает его подальше, приступая к снятию верхних и нижних одежд Ци Жуна. Лан Цяньцю распахивает верхнее одеяние, которое в следующее мгновение летит вслед за поясом. В этот момент Лан Цяньцю напоминает изголодавшегося по добыче зверя. Он, не церемонясь, надавливает коленом на пах врага, вследствие чего тот, глухо простонав, начинает нетерпеливо тереться о ногу Лан Цяньцю. В следующее мгновение принц убирает ногу и, отпрянув на миг от Ци Жуна, рывком валит демона на пол и разворачивает его на живот, аккуратно устраиваясь между любезно раздвинутых ног. Лан Цяньцю так же резко срывает с демона штаны, показывая, что с ним любезничать в таких вещах не будут. Следом раздаётся звонкий шлепок, и на аккуратной ягодице остаётся отпечаток пятерни. Ци Жун вскрикивает от неожиданности, однако на этом Лан Цяньцю не останавливается. Он обеими руками раздвигает обе половинки, являя взору аккуратную узенькую дырочку. — И где ты тут мог запрятать прах? — Лан Цяньцю наклоняется к затылку врага и горячо шепчет на ухо. Если бы в венах Ци Жуна текла кровь, он бы уже давно с головы до пят покраснел от смущения. — А ты поищи получше, — чуть оборачивается Ци Жун к Лан Цяньцю, так, чтобы можно было увидеть его ехидную улыбку и прищуренные глаза, горящие изумрудными огоньками. — Если не струсил, конечно. Ци Жун язвительно хихикает, за что снова получает мощный шлепок, но уже по другой ягодице. Демон вновь вскрикивает от неожиданности, но уже не так громко как в первый раз. Времени на передышку ему не дают, и Ци Жун чувствует крайне неприятные ощущения в области отверстия, которое ещё совсем недавно было лишь маленьким колечком. Даже палец, вставленный по одну фалангу, без должного смазывания причиняет боль. Но, поскольку масла под рукой не нашлось, а Лан Цяньцю явно не собирается давать Ци Жуну отделаться так легко, Ци Жуну приходится лежать под принцем, поругиваясь и закусывая уже слегка распухшую от укусов собственных зубов нижнюю губу. Но в одно мгновение шипение прекращается, и на его место приходит громкий бесстыдный стон, а всё тело дёргается, поглощённое на миг сильнейшей судорогой. Ци Жун и ахнуть вновь не успевает, как привычная заполненность сменяется пустотой. Демон издаёт возмущённый всхлип и тут же себя затыкает, однако на издаваемые им звуки не обращают ни малейшего внимания. С некоторой слабостью Ци Жун поворачивает голову назад и ловит взглядом изящные влажные пальцы, а затем поднимает глаза на скорченное в отвращении лицо. — Что случилось, Ваше Высочество? — с притворным беспокойством протягивает Ци Жун, после чего его лицо принимает привычное выражение. — Не можешь найти прах? Бедняжка! — Закрой свой рот, сволочь! В следующее мгновение Ци Жун чувствует, как его берут за бёдра, от чего на сероватой демонической коже остаются тёмные пятна, притягивают ближе, сдирая колени в подобие крови и обратно вставляют по ощущениям не менее трёх пальцев. Внутри начинается несколько неприятное движение. Пальцы хаотично касаются стенок заднего прохода, намеренно игнорируя ту самую точку, которая этими же пальцами была задета ранее. Ци Жун возмущённо хмурит красивые тонкие брови и, поворачивая голову назад, пристально вглядывается в старательное лицо Лан Цяньцю. Кажется, что он всерьёз пытается что-то нащупать меж узких стенок, и Ци Жуну это, конечно же, не нравится. Он ощущает, как стремительно вскипает и, уже не выдерживая, спрашивает: — Что это ты там делаешь? Ответом ему служит лишь молчание. Похоже, Тайхуа настолько погружён в своё дело, что совсем не услышал вопроса, либо очень хорошо игнорирует собеседника. Ци Жун гневится пуще прежнего. — Какого хрена, Лан Цяньцю?! — вскрикивает демон, пытаясь вырваться из-под до боли давящей на поясницу руки. Лан Цяньцю наконец обращает на него внимание своих медовых глаз, однако, заслышав возмущение врага, даже не думает останавливать беспорядочно движущиеся внутри пальцы — напротив. Его пальцы начинают раздвигать узкие стенки, но всё так же игнорируя заветную точку удовольствия. И Ци Жун уже не знает, что делать. Он устал метаться в чрезмерно сильных руках, но сдаваться ни в коем случае не собирается. Однако не успевает Ци Жун ничего предпринять, как его внутренности вновь обхватывают пустоту. Вне себя от гнева, он вспыхивает, разразившись грязной бранью, на что Лан Цяньцю вытирает свои пальцы об одежды и встаёт с колен, отряхивая штаны. Ци Жун понимает, что тот собирается уходить, и, состроив крайне недовольное, даже злое, лицо, прикрикивает: — Куда это ты собрался, оставляя меня в таком положении? Лицо Лан Цяньцю принимает насмешливое выражение, переплетающееся с презрением во взгляде. — И чего же ты хочешь от меня? — с притворной озадаченностью приподнимает он бровь. Ци Жун устал. Он не желает разъяснять взрослому мужчине столь очевидные вещи и поэтому решает пойти по несколько иному пути. — А ты ничего не замечаешь, ну там, внизу? Ци Жун приподнимает бёдра, чтобы Лан Цяньцю разглядел то, о чём он пытался донести. И действительно, его член уже стоял колом, истекая предъэякулятом, пачкающим живот и поверхность пола. Ци Жун слышит позади себя смешок, а затем чувствует, как его берут за руку и рывком приводят в вертикальное положение. От такой быстрой смены ориентации в пространстве кружится голова, однако, к счастью, он сохраняет равновесие только потому, что его держит сильная рука. Через мгновение его собственную отводят назад и кладут на что-то очень твёрдое и влажное. Ци Жун, несмотря на своё и без того неудобное положение, аккуратно оборачивается и видит то, что искренне желал увидеть всё это время. — Нравится то, что чувствуешь и видишь? — спрашивает голос где-то возле уха, и Ци Жун окончательно выпадает из реальности, ощущая влажное горячее дыхание у себя на затылке. — Это всё полностью твоя вина, и ты ответишь за своё поведение. Что ж, Ци Жун действительно пребывает в лёгком шоке, для него происходящее похоже на сон, и он, словно в забытьи, медленно и судорожно кивает. — Нет нужды в твоём согласии — я тебя ни о чём не спрашивал. Позади Ци Жуна начинают шуршать одежды, и спустя мгновение на бёдра снова ложатся ладони, на этот раз поглаживая. Однако это действие ожидаемо оказывается обманчивым — Ци Жуна толкают в спину, ставя того на четвереньки и хорошенько шлёпая по упругим ягодицам. Демон ахает от неожиданности, но тут же затыкает себе рот одной рукой. Лан Цяньцю, уже заслышав этот постыдный звук, обходит Ци Жуна сзади и, натянув на лицо насмешливую ухмылку, смотрит Ци Жуну прямо в глаза. А затем берёт в свои ладони лицо врага и заставляет того посмотреть на себя. — Ну что, как ощущения? Приятно? Хочешь продолжить? Ци Жун без раздумий кивает. — Хорошо. Тогда сделай кое-что для меня. Демон без слов понимает, что надо сделать, и открывает рот пошире, чтобы в следущее мгновение в него вторглось нечто большое и твёрдое. Ци Жун обхватывает это нечто губами, стараясь не задевать своими острыми зубами то, что сейчас находится в его горячей глубине. Он начинает движения головой, не забывая обсасывать головку и проходить языком по всей длине, проталкивает дальше, сжимая горло на крупном корне Ян и чуть ли не давясь слюной, которую не успевает проглатывать. В его голове каша, и он даже не замечает, как на его затылок ложится ладонь, начинающая ускорять движения головы. Осознаёт, что произошло, он уже тогда, когда чувствует на языке солоноватый привкус и нечто тёплое, стремительно стекающее в горло. От неожиданности он закашливается, проливая несколько капель на пол. Ци Жун чувствует презрительную усмешку сидящего перед ним мужчины и поднимает на его лицо свои слезящиеся от кашля глаза. — Всё ещё хочешь продолжения? — Хочу, твою мать, хочу! Прекрати задавать тупые вопросы, идиот! Лан Цяньцю смеётся, ничего не отвечая на такое резвое заявление, и возвращается обратно за спину Ци Жуна, без предупреждения раздвигая его ягодицы. Его хризантема сжимается от неожиданности, на что Лан Цяньцю лишь хмыкает и без раздумий вновь вставляет в отверстие три пальца, которые сразу же входят как влитые. Однако этого всё ещё недостаточно, и Лан Цяньцю с небольшим трудом вставляет четвёртый палец, наблюдая за тем, как разработанное колечко сжимается, засасывая в себя инородные объекты. Но Лан Цяньцю даже не церемонится, продолжая растягивать сжатое отверстие, невзирая на узость. Наконец, разработав его окончательно, Тайхуа высвобождает пальцы, вместо них приставляя к заднему проходу нечто погорячее и явно побольше. Ци Жун не успевает среагировать, как в него вторгается толстый член, заполняя собой внутренности демона и ни на миг не давая отдышаться (даже если дыхание демону без надобности). Лан Цяньцю буквально втрахивает Ци Жуна в пол дворца, совершая только глубокие и резкие толчки, из-за чего руки демона ослабевают и он валится на грудь, подпирая руками подбородок. Его тело ходит ходуном и, наверняка, не будь он демоном, уже мёртвым созданием, непременно бы задохнулся от скорости и напористости толчков члена, бесцеремонно вбивающегося в него, как в бездушный кусок мяса. И Ци Жуну это нравится. Ему нравится, как Лан Цяньцю таранит его зад, как задевает заветную точку, как наваливается сверху, проникая всё глубже и глубже. Это сводит с ума. Хочется кричать: «Да! Да! Глубже! Сильнее!», однако из его рта выходят только рваные стоны, настолько бесстыдные и громкие, что любой человек, проходящий в данный момент мимо дворца, сразу бы понял, чем они там занимаются, и покраснел, ускоряя шаг, чтобы быстрее вернуться к своим делам. По его бёдрам обильными каплями из места их с Лан Цяньцю слияния стекает прозрачная жидкость — предзнаменование того, что окончание близко. И, наконец, совершив ещё пару толчков, Лан Цяньцю останавливается глубоко внутри, заполняя внутренности демона своим горячим семенем. Тела обоих обмякают, и Тайхуа, не выходя из тела Ци Жуна, наваливается на него всем своим весом, из-за чего тот вздрагивает от неожиданности. Член Лан Цяньцю тут же опадает и наконец выскальзывает из отверстия, из которого вытекает густая белёсая жидкость, скатываясь по бёдрам в небольшую лужицу под Ци Жуном. Сил на дальнейшие действия не остаётся ни у одного, ни у второго, и они продолжают лежать на холодном полу. У обоих звенит в ушах, и сознание потихоньку начинает покидать их после столь резвой активности. — Так где же твой прах? — рядом раздаётся порядком охрипший голос. — Явно не в заднице, дебил, ты, вроде бы, всё там проверил, не так ли? — Ци Жун из последних сил издаёт издевательский смешок и тут же обессиленно вырубается, прикрывая глаза, а за ним следует и сам Лан Цяньцю.