Металлическое лето

POV Попов Странная какая-то гостиница. Почему я выбрал именно её и именно этот номер? С номерами, возможно, не было выбора, но я согласился. Возможно потому, что я здесь в первый раз и не знал, что здесь всё так… Даже не знаю, как описать… Своеобразно. Раньше мы здесь точно не останавливались, да как-то и в голову не приходило, и надобности такой не было. Сейчас вот сам придумал, сам выбрал и нефиг теперь жаловаться. Да я и не жалуюсь. Просто интересно, какая божья тварь и зачем додумалась меня раздеть. Судя по ощущениям, совсем. В гостиницах так не принято. Даже если это какой-то экзотический отель, о чем я не подозревал, то никаких процедур без согласия клиента они совершать не имеют права. А я никаких согласий не давал. Не помню об этом, если быть точным. Или это Миша с Максимом постарались? Шутить изволили или случились какие-то непреодолимые форс-мажорные обстоятельства, вынудившие их так поступить? Что-то я сейчас плохо себе представляю эти обстоятельства. Вообще не представляю. Что такого я мог делать или что могло со мной произойти, чтобы этого не помнить? И где одеяло? Я готов понять и принять любую версию произошедшего, но дайте мне одеяло. — Эй, есть тут кто?! Дайте одеяло! А я ведь сам могу его взять, наверно. Если оно здесь есть. Но по ощущениям нет и подушки, и кровать какая-то твердая, холодная и узкая. И пошевелиться почему-то не получается. От холода. Или это какой-то гипноз, внушение? И почему так темно? Окон нет, какое-то замкнутое пространство. Трезвяк? Это объясняет то, что темно и холодно, то, что меня раздели, в профилактических целях или я выглядел не очень чистым, допустим, но не объясняет то, что я не помню, как до этого докатился. Хотя провалы в информационном потоке моё возможное состояние, приведшее меня сюда, тоже объясняет. Но последнее из жидкого, что я помню, это кружка чая в кафе. Ну и вода из-под крана, которую кто-то выплеснул мне в рожу. От этого я и пришел в себя. Это предположение, основанное на сырости на лице и чьих-то шагах очень далеко. И почему-то осознал я это только сейчас. Или придумал. Но лицо и волосы точно мокрые и от этого еще холоднее. Как я сюда попал? Не помню. Последнее, что осталось в памяти это дорога перед глазами, другие машины. Я сел за руль чужой машины? Помню. Макс устал, и я сам предложил ему такую помощь. И намеревался ехать в гостиницу. А дальше провал. Перед тем, как нажраться, независимо от повода, мы должны были заселиться в номера, да пусть даже в один номер, и найти то, чем можно так уработаться. Но эта информация отсутствует. Как и ощущения, что я в ближайшее время употреблял что-то крепче вчерашнего чая. Я бы даже поел сейчас. Или не вчерашнего? Сколько я здесь валяюсь и где остальные? Они бы не сдали меня в трезвяк и не дали бы забрать. Или я творил что-то совсем беспредельно аморальное, что они не нашли способа со мной справиться? Или мы все вместе что-то таке вычудили? Нет. Какая-то другая должна быть история моего сюда попадания. Или это сон? Я в гостинице и просто сплю, мне снится весь этот трэш на фоне новой реальности и мыслей о ней? Или это и есть новая реальность. Еще более новая, чем предыдущая, и здесь придётся крутиться самостоятельно, без помощи клуба знатоков? И не так важно, как я сюда попал. Похоже, переходы не сохраняются в памяти или не воспринимаются сознанием. Да плевать, почему так. Сейчас важнее выбраться из этой тёмной комнаты, чем бы она ни была. Что за этими стенами? Ну что-то должно быть. Даже за пределами собственной черепной коробки есть внешний мир. Не всегда мягкий и доброжелательный, но более уютный, чем холодная темная коробка с тараканами. Надеюсь, здесь их нет. Но для того, чтобы хоть что-то делать, нужно встать. Собраться с силами, преодолеть барьеры в сознании и встать. Или хотя бы открыть глаза, чтобы стало светлее и, возможно, немного понятнее. Светлее не стало, но выяснилось, что здесь я неплохо вижу и в темноте. Белый потолок с трещинами, зеленая побитая местами плитка на стенах, одна из стен покрашена зелёной же краской, так же потрескавшейся от времени или чьей-то дури. И для отдыха мне предоставили вовсе не кровать, а ржавую каталку, накрытую простыней. Чтобы не примерз, наверно. Окон нет. Ну точно вытрезвитель. Самому не приходилось попадать, но со слов очень старых знакомых под описание подходит. Но раз уж я способен логически думать и воспринимаю происходящее без истерики, значит меня можно выпускать к людям? Я так думаю. Но для начала не помешало бы найти человеческую одежду. В простыне или без нее, думаю, к людям выходить не стоит. И у меня телефон должен быть, где мои вещи? Что за контора? При тщательном осмотре помещения ничего годного, кроме простыни, не нашлось. И лучше в ней, чем в костюме Адама. Может быть тут другие комнаты есть. И кто здесь за главного? Хотя нет. Главный мне не нужен. Что-то объяснять или слушать лекции о поведении и образе жизни я не имею никакого желания, поэтому просто отдайте мне мои вещи и я спокойно пойду по своим делам. Пока не знаю, каким, но в процессе разберёмся. end POV Попов POV Максим Мы куда-то приехали? Почему так жарко? Где мы? Хотя это определённо лучше, чем зимний холод снаружи. Но не до такой же степени. Серый, отключи печку. — Серый! Ответа почему-то не поступило, как и не последовало никакой реакции. Совсем никакой. Или мы не в машине? Меня перетащили в студию и я этого не понял? Ну могли бы хотя бы частично раздеть в помещении. И положить, я бы даже стерпел отдых на полу, но не в позе зю. Судя по яркому солнечному свету, бьющему в лицо, уже день. А утром, независимо от того во сколько оно у нас настанет, нас должен ожидать новый голубь. Это по моим же предположениям. Но сейчас почему-то я не готов его увидеть. Всё, что угодно, но не голубя. В последнее время по утрам стало посещать очень резкое чувство неприятия возможной действительности. Вот и сейчас оно накрыло. Нет. Не возьмешь… Я сильнее этого, я должен преодолеть и этот барьер в своем сознании. И принять всё происходящее, независимо от его формы, агрегатного состояния и расположения в пространстве. Ну как-то же я принял ситуацию, когда очнулся в лаборатории или палате, я и сейчас не понимаю, что это было. Не без эмоций, паники и протестов, но принял. Потому, что вариантов не было. И сейчас их нет. И я не в шахте, потому, что светло и жарко, а это уже большой плюс. И втроём мы решим как-нибудь, что нам с этим всем делать, есть с кем поделиться своими внезапными предположениями и допущениями. И я выспался, даже отдохнул. Несмотря на место, позу и возможные обстоятельства, о которых я пока не знаю и почему-то пытаюсь их отрицать. Или боюсь узнать, что эти обстоятельства сильно отличаются от тех, что я себе представил и на которые себя уговорил. А они определенно отличаются. Хотябы потому, что в нашей студии пахнет иначе: техникой, инструментами, деревом, чьим-то парфюмом, иногда сигаретами и кофе, а то и чем покрепче. Всякое бывает. У помещений вообще иные ароматы. Штукатурка, краска, бумага, обои, если они есть, ковры. Всё имеет свой запах. Даже люди имеют свои запахи. Во мне проснулся Парфюмер? Нет. До парфюмера мне очень далеко, я не смогу определить и десятой части оттенков ароматов. Большую часть вообще не воспринимаю от того, что привык. Но вот сейчас обоняние что-то обострилось. Или это место по запаху сильно отличается от того, к чему я привык. Что это за отвратительный запах, Бэрримор? Это свежий воздух, сэр. Свежий воздух. В городе среди машин, в машинах и в вышеописанных помещениях, в толпе людей свежий воздух это неприличная роскошь, которую уже и по утрам не встретишь. Если только зимняя морозная и в каком-нибудь спальном районе. А здесь он откуда взялся? Немного пахнет машиной и не моей, но знакомой. Рядом кто-то есть и я, кажется, его знаю. Не потому, что он рядом. И поэтому тоже. Его парфюм мне незнаком, да и нет никакого парфюма. Но я его уже чувствовал раньше, никак не пойму где. Сейчас он спокоен и ничего не подозревает. И где же это мы? Куда Сергей нас привёз и почему я его не чувствую? Но так продолжаться долго не может. Потому, что мне жарко, хочется пить и немного есть. И другие нужды могут появиться. И гадание по запахам занятие, конечно, интересное но, как и любое гадание, ничего не доказывает и не объясняет. А я готов принять все и даже то, что пока себе не представляю. — Да ну нафиг! В мыслях возникла неприлично сложная словесная конструкция. Надеюсь, я её не озвучил. Хотя какая разница при таких обстоятельствах. Так вот откуда у меня вдруг такое обоняние, точнее, звериный нюх. Я снова кот. Но я в своей одежде и не в лаборатории. В какой-то старой машине. За стеклом дорога, лето, яркая зелень. Одно боковое стекло опущено. Рядом, укрывшись пледом, спит парнишка похожий на Мишу. Это он и есть. Ему не жарко? И я уже его таким видел. И себя видел. И сейчас захотелось взглянуть. Верхнее зеркало в машине отклонило часть моих предположений. И это немного обрадовало. Даже не знаю, чем мне сейчас помогло отсутствие кошачьих ушей и хвоста. Хвоста тоже нет. Волосы чуть короче и лицом чуть помоложе, чем коточеловек. Но это могло просто показаться. Следующим пришло понимание, что с нами нет Попова. Допущение по этому поводу не понравилось и захотелось его опровергнуть. Выбравшись из машины, я обошел вокруг, зачем-то заглянул в багажник. Искать в лесу показалось бессмысленным. Да и не пошел бы он один. В смысле нас бы не оставил. Я так думаю. Так вот как это работает. Почему я пустил его за руль? И не подумал, что оно таким вот местом может обернуться. У меня есть опыт, а он и в шахте не был ни разу. Или был? Я об этом не знаю или не помню. И не важно. Важно, что я должен был собраться и довезти всех до студии. Сам. Ааа… Стоп истерика. Он взрослый человек и найдет выход. Я же нашел. Потому, что тоже взрослый человек и не имею права на детские истерики. И я сам хотел сюда попасть. Точнее допустил, что это необходимо или может произойти без нашего желания. И мы это обсудили. Не предусмотрели все варианты. А можно было предусмотреть? Бессмысленное размышление. И надо разбудить Мишу. У него ведь должна быть информация о том, как добраться до лагеря. И нужно ли нам туда? end POV Максим POV Миша Стало жарко. Нестерпимо жарко, что того гляди из ушей повалит пар. Макс замерз и включил печку на полную? На него это не похоже. Или мы уже куда-то приехали и они на пару с Сергеем как-то меня перетащили в тёплое помещение, но забыли раздеть. Да просто не подумали, скорее всего. Я же и сам могу. Ну точно. Мы уже никуда не едем. Но сплю я почему-то сидя. Могли бы на пол положить, я бы не расстроился. В студии и на полу нормально. Только что-то подсказывает, что это не студия. И даже не помещение. А запахи знакомые. Настолько, что возникают подозрения, и от этих подозрений тревожно. Тревожно от подозрения, что опять придётся начинать сначала. Но я ведь знаю, что нужно делать и почти всё помню. Это ведь хорошо? Есть определенные плюсы. И есть подозрение, что эти знания в этот раз не сильно мне помогут. С другой стороны это нормально, что есть волнение. Как перед выходом на сцену. Если волнения нет, вот тогда точно дело дрянь, и будут сюрпризы. Сознание пытается отклонить мои предположения, но всё напрасно. Как? Хотел бы я знать ответ. Сам я ничего для этого не делал, просто спал. Возможно, дело в машине. Возможно, Максим снова решил отвезти нас к себе домой. Возможно, что это вообще никак не зависит от наших желаний и мыслей. Но надо просто открыть глаза и убедиться в том, что догадка о нашем местонахождении верна. Или не верна. Ну не вечно же так сидеть. И Серега уже мечется вокруг машины в поисках истины. И меня будить пытается. — Серый, не шуми. Мы же уже это проходили. — Серый. И все его пятьдесят оттенков, — возмутился голос совсем не Попова. — Просыпайся же! И как ты разговариваешь со старшими? Так я уже. А картина нового мира начинает отличаться от того, что мы проходили. — Но мы же здесь примерно одного возраста. Максим согласно угукнул. А я рискнул удостовериться в своих догадках и смело взглянуть на мир, каким бы он ни был. Всё верно. Передо мной сейчас юный Максим Удалов, с растрепанными волосами и без кошачьих ушей. И похоже, что без хвоста. Не знаю, обрадовало ли его это обстоятельство, а у меня возникло одно логическое подозрение, которым я так сразу делиться не рискнул. — А Сергей где? — Это я у тебя спрашиваю, — Максим эмоционально взмахнул руками. — Вы же это проходили… — Проходили. Думаю, мы оба догадываемся, где он сейчас может быть. — Нет, — Максим мотнул головой. — Я не согласен. И ты так спокойно реагируешь? — Мои истерики что-то изменят? Ты же знаешь, как туда попасть. И я примерно представляю. — Есть одна мелочь, — Макс обошел вокруг машины. — Она не заводится? Это нормально. — Нет. То место, откуда я тогда выбрался. Я потом его искал, но так и не нашел ни разу. — Значит, вместе поищем. Или другое решение найдется. Я надеюсь… В этот момент я и сам начал в этом сомневаться. Но это ведь нормально. А абсолютная уверенность опасна. И надо идти в лагерь. Независимо от моих страхов, подозрений и желаний. Да и кто сказал, что в этот раз и он в шахте? Возможно, что его уже нашли и отвезли в райцентр. Или он сам как-то туда попал. Но первой почему-то возникла мысль про шахту. Картинки в памяти стали четче. Никакой паники. Я не имею на это право. Машина сейчас похожа на раритетное ведро с болтами, и оно не заводится, и я даже проверять это не стану. Значит, придётся идти пешком. end POV Миша