Бумажные сердечки

      Гарри залюбовался розовым бумажным журавликом, стоящим в центре пустого стола. Каждое ребро было острым и совершенным, без единой вмятины или неловкой складки. Он дотронулся до крыла, покачал оригами кончиком пальца. Это было красиво. Изящно. И знакомо.       — Гарри! Ты идёшь? — крикнул Рон.       Из дальнего коридора отозвалась Гермиона, с каждым шагом её голос звучал всё тише и тише:       — Мы опоздаем на чары!       Гарри замешкался, но затем поднял журавлика, сложил и сунул в учебник.       И начисто забыл про то оригами, пока спустя неделю не нашёл ещё: бабочку из мерцающей фиолетовой бумаги. Гарри забрал её с собой; журавлика он вытащил из учебника ночью и поставил оба оригами на тумбочку. Они смазались, когда он снял очки и повернулся, чтобы посмотреть на них перед сном. Он впервые за долгое время выспался и проснулся без затяжных кошмаров, омрачающих сознание.       Позднее у него появилась привычка проверять столы в каждом классе в поисках изящных бумажных фигурок. Он собирал журавликов, цветы, птиц и бабочек всевозможных цветов из бумаги, которая блестела, переходила в мягкие пастельные тона или была с изысканными узорами.       Не было особой загадкой, кто их делал; Драко не пытался скрыть свою деятельность. Он складывал их на уроках: зачарованное перо записывало лекции, а длинные бледные пальцы орудовали маленькими квадратиками бумаги.       Гарри повезло с Гермионой и её идеальными конспектами: стоило ему завидеть Драко за оригами, как он был полностью очарован. Процесс создания оказался не менее умиротворяющим, чем сами творения.       Проходили недели, Драко пробовал новые формы: лис, рыб, более замысловатых птиц и дракона из алой бумаги, которая на свету переливалась как дрожащее пламя. На тумбочке стало так тесно, что изделия рисковали посыпаться на пол, но Гарри не мог заставить себя избавиться хотя бы от одного.       Лишь когда Луна приблизилась к нему, держа на вытянутой ладони волка из чёрной бумаги, усыпанной серебряными звёздами, и сказала: «Драко оставил его на древних рунах», Гарри понял, что теперь не только гриффиндорская башня знала о его коллекции и происхождении оной. Слухи быстро распространились по школе. Он хотел умереть от смущения, когда подходили другие ученики — некоторых он даже не знал, — чтобы вручить ему одно из оригами Драко, но Гарри не мог заставить себя их не брать.       — Итак, — вздохнул Рон, когда Гарри достал из сумки бумажного слона, чтобы пополнить коллекцию, — тебе нравится этот придурок?       Гарри застыл.       — Мне… что?       — Да ладно, приятель, — Рон бросил на него взгляд. — Всё это… как-то уже чересчур для чего-то другого.       — Он мне нравится? — глухо повторил Гарри.       Рон пожал плечами:       — Конечно, я могу ошибаться.       Гарри покраснел, провёл большим пальцем по сложенному зигзагу слоновьего хобота.       — Ну… подумай об этом, наверное, — посоветовал Рон, крепко сжав его плечо. — Но тебе действительно нужно что-то делать со всеми этими оригами, приятель.       — Что?       Рон вздохнул:       — Они больше не помещаются на твоей тумбочке, и ты вчера чуть не придушил Симуса, когда он одно раздавил.       — Что ж, ему следовало смотреть, куда шёл, — Гарри помрачнел.       — Приятель…       — Он оставляет своё дерьмо по всему полу, и мы не наступаем на его вещи!       — Потому что мы их пинаем.       — Ну, это их не портит.       Рон потряс головой, выудил из сумки маленькую катушку ниток и кинул её Гарри. Тот, конечно, поймал.       — Я попросил маму прислать их. Вон, у тебя полно места под балдахином, мы просто всё развесим, хорошо?       Гарри благодарно кивнул:       — Спасибо, Рон.

❃❃❃

      Драко отозвал его в сторону через несколько дней, спросил:       — Чего ты хочешь? — Рот сжался в тонкую линию.       — Ничего? — пролепетал Гарри с колотящимся сердцем.       — Я слышал… — Драко нахмурился и глубоко вздохнул, попробовал снова: — Я слышал, ты забирал все мои оригами.       Гарри тяжело сглотнул.       — Я думал, мы теперь в хороших отношениях, Поттер. Мы поговорили. Извинились. Мы… У нас всё нормально. Не так ли? — настаивал Драко, пытаясь сохранить ровный тон голоса.       — Да, конечно.       Драко нахмурился сильнее:       — Что ты делаешь? Почему ты?..       — Они мне просто… нравятся, — Гарри замялся.       — Они тебе нравятся, — повторил Драко.       Он кивнул.       — Лжец.       — Нет же!       — Это не… — Драко покачал головой. — Не верю.       — Тогда я покажу, — спонтанно предложил Гарри.       Драко заколебался, но затем прищурился:       — Отлично.       — Эм, они в общежитии.       — Так и знал.       — Это не отговорка! — лицо Гарри стало таким горячим, что можно было жарить яичницу, но он не мог отступить, не сейчас, не с Драко. — Я просто уточняю: мне придётся провести тебя через башню Гриффиндора, чтобы их показать.       Тот разглядывал его, перекатываясь с пятки на носок. Процедил:       — Показывай.       Уверенности поубавилось, едва они преодолели первый лестничный пролёт. Гарри на чистом упрямстве провёл Драко как в башню, так и через гостиную мимо глазеющих соседей по комнате в саму комнату.       На тумбочке по-прежнему теснились полюбившиеся ему животные, дракон, волк и более сложные оригами. Над кроватью на невидимых нитях висели цветы, бабочки и журавлики. Они время от времени шевелились, зачарованные чрезмерно увлечёнными, смеющимися однокурсниками. Цветы шелестели, как если бы дул ветер; птицы и бабочки хлопали крыльями.       Гарри понимал: должно быть, это выглядело нелепо. Он выглядел нелепо.       Драко смотрел, широко раскрыв глаза.       Гарри взял красного дракона, очерчивая сгибы крыльев:       — Я же тебе говорил, — он переступил с ноги на ногу.       Щёки Драко покрылись румянцем.       — Драко?..       Тот моргнул, развернулся на пятках и покинул комнату.       Гарри рухнул на кровать. Он положил бумажного дракона на грудь, снял очки и прикрыл ладонью глаза.

❃❃❃

      — По-моему, я всё испортил, — поделился Гарри с Роном и Гермионой, пока они собирали вещи после занятия.       — Ты про Малфоя? Так ты из-за него такой тихий? — поинтересовался Рон.       — Как ты узнал…       Рон закатил глаза:       — Ты привёл его в общагу, приятель, все знают.       Гарри застонал.       Гермиона обошла несколько столов и что-то подняла. Улыбаясь, она обернулась к Гарри:       — Не думаю, что ты сильно что-то испортил.       — А?       Она помахала рукой и протянула то, что казалось комком бумаги, пока он не присмотрелся: это было сердце, сложенное из мерцающей белой бумаги, размером примерно как сикль. Гарри обхватил его пальцами, бережно сжимая в руке.       Ещё пару сердец — розовое и серебряное — ему отдали два незнакомых ученика, когда он шёл на следующее занятие. По окончании трансфигурации он обнаружил на столе у двери сердце красного цвета.       Луна перехватила Гарри по пути на обед.       — И ты с сердцем? — спросил он, руки уже были заняты.       Она протянула банку:       — Подумала, тебе может понадобиться.       — Да. Спасибо, Луна. — Он переложил сердечки в банку.       — И это тоже, — произнесла Луна, опуская туда золотое сердце.       Гарри уставился на маленькую коллекцию бумажных сердечек.       — Д-драко сказал что-нибудь?       — Мне — да, — Луна улыбнулась. — А ты должен поговорить с ним, чтобы узнать, что он хочет сказать тебе.       Гарри кивнул и пошёл обедать, поставив банку на стол, куда отправились следующие три сердечка. После ухода за магическими существами ученики, встреченные в коридорах, несли сердечки всех цветов и узоров и складывали их в быстро наполняющуюся банку. Не говоря ни слова, ухмыляясь и подхихикивая.       Ему даже не пришлось доставать карту, чтобы найти Драко: он последовал за вереницей учеников с сердечками в библиотеку. У окна сидел Драко с небольшой стопкой бумаг под локтем. Он медленно и методично складывал очередное сердце.       Гарри выдвинул стул рядом с ним, поставил банку на стол и сел.       — Привет.       Драко прикусил нижнюю губу, его щёки окрасились розовым румянцем.       — Поттер.       — Ты… Это всё от тебя? — он постучал по краю банки.       — А от кого ещё?       Гарри покраснел, нервно провёл рукой по волосам.       — …Они, м-м-м, прекрасны.       — Гарри, — тихо позвал Драко, водрузив последнее красное сердце на вершину заполненной банки. — Я буквально отдал тебе своё сердце.       — Поцелуй его! — раздался голос Рона. Друзья наблюдали за происходящим в нескольких столиках от них и единственные не притворялись, что заняты делом. Гермиона толкнула Рона в бок, но он только усмехнулся и крикнул: — Давай, Малфой! Просто поцелуй его!       Ловкие руки, которыми так восхищался Гарри, притянули его ближе. Мягкие губы прижались к его губам. Сердце Гарри забилось, когда он увидел, как светлые ресницы Драко затрепетали, прежде чем он отстранился.       — Теперь понимаешь?       — Да, — прошептал Гарри. — Да, понимаю, — и поцеловал в ответ.