Мы в системе — двойная звезда:
Единица, как ни умножай.
Нам расстелено, и с куста
Осыпается урожай.
Мы настолько теряем контроль,
Что не ищем уже никакого предлога;
Мы целуемся в вагоне метро,
Совершенствуясь всю дорогу.
Она едва сдерживала себя, чтобы не начать бежать. Мимо проезжали машины, проходили люди, кто-то даже с ней здоровался. Петунью они все не интересовали. От самой мысли о подобном становилось смешно - главную сплетницу города не интересовало то, что происходит вокруг! Сейчас, или, в крайнем случае, скоро, Эванс сама может стать поводом для сплетен у своих подружек. Конечно, повод веский. Она - напыщенная Эванс, девчонка, которая любого парня заткнет. Она, Петунья Эванс, и... Он. Но ей было все равно на сплетни. Она торопилась, почти бежала на встречу. Маме сказала, что идёт прогуляться. Отцу, недавно вернувшейся сестре тоже. Недавно вернувшейся. Он тоже вернулся совсем недавно. Из этой их... школы волшебства. Изменилось ли в нем что-нибудь? Петунья сглотнула, не в силах обуздать свои чувства внутри. Ей хотелось лишь одного - увидеть его. И вот, Петунья его увидела. Вокруг - ни души. Он стоял один, опирался локтями на перила моста, подметая их волосами. Петунья прикрыла от предвкушения глаза. - А вот и ты, - раздался тихий, чуть хриплый от молчания голос. "Знаешь, а ты повзрослел". Петунья смотрела в его глаза, он не отводил взгляда. Своего не по-детски тяжёлого взгляда. Его лицо закрывали упавшие пряди, такие же, как всегда, только ставшие длиннее. Он совсем не походил на тех парней, которых Петунья видела на экране телевизора, в которых влюблялись другие девочки. Для своих пятнадцати он казался слишком... тонким. "Ты изменилась". Он смотрел в её блеклые глаза. Совсем не такие, как у её сестры. Глаза Лили, казалось, горели изнутри. Лили вся горела, Петунья в сравнении с сестрой казалась тенью, отблеском. И пусть ей было шестнадцать, иногда она казалась старше. Хотела казаться. Ему это было знакомо. - Здравствуй, Петунья, - он первым прервал тишину между ними привычным ехидным тоном. Таким привычным, таким знакомым, таким родным. - Здравствуй... - она замерла, не сказав продолжения фразы. Не знала, как сказать. В груди сдавило, перекрыв кислород. Он убрал прядки с лица, запустив пятерню в волосы, ссутулил привычно плечи, опираясь на перила моста спиной. Больше не смотрел на неё, словно потерял интерес. Петунья изучала его знакомый до боли профиль, спускаясь взглядом вниз, пробегая им по блестящим волосам, носу с горбинкой, потрескавшимся губам, странно изящным ключицам, впалой груди, тонким пальцам, стройным худым ногам... - Здравствуй, Северус, - тихо договорила она, будто надеялась, что он не услышит. Наивная. Он повернул голову, чуть склонил её набок, словно увидел что-то новое, что нужно изучить, узнать, опробовать. Его тонкие губы расползлись в усмешке. Петунью это даже уже не раздражало, она знала, что он по-другому не умеет. Он улыбается только для Лили. Не для Петуньи. - Непривычно слышать от тебя моё имя. И он подошёл ближе. Сорвался, будто его столкнули с места. Его движения были резкими, дёргаными. Всегда были, но сейчас стали слишком. Слишком. Петунья понимала, почему, но надеялась, что ошибается. Ох, как она хотела ошибаться. От этой мысли девушке стало смешно. А ведь совсем недавно знание того, что парня избивают дома, приносило ей извращённое удовольствие. А он стоял перед ней. Такой же худой, бледный, с грязными волосами и совсем не смазливым личиком. Острые плечи, руки и шею скрывала водолазка. И причину этому Петунья тоже знала. Все знали. - А что, тебе не нравится? - Петунья сделала шаг вперед, бросая вызов, сокращая расстояние. - Не знаю, - он наигранно задумался, не убирая с лица усмешки, - не распробовал. Скажи ещё раз. Петунья почувствовала, что краснеет. Раньше за такое нахальство она бы ударила его. Обязательно бы ударила. Она старше, она сильнее, он бы не смог ей помешать. Или не стал бы. - Северус Снейп, - произнесла она почти по слогам, не разрывая зрительный контакт. В её голосе наигранная покорность. Но Северус слишком хорошо ее знает. Петунья позволила ему узнать. Впустила в глубь своей души. Наивная. Он хмыкнул, растянув усмешку, и отвернулся. Чуть сжал плечи, будто стоять к кому-то спиной считал небезопасным. Петунья знала, что парень действительно опасается. Ее? Нет, навряд ли. Всех. Его длинные волосы едва заметно взметнулись, когда он перепрыгнул через перила моста. Петунья ахнула и перегнулась через ограждение, ища парня взглядом. Северус стоял на берегу, осматривая воду. Отсюда, сверху, он казался совсем маленьким. Поднял голову, не столь улыбнулся, сколь оскалился, и поманил её рукой. "Утопит", - пронеслось в голове. Девушка совершенно спокойно восприняла эту мысль. Петунья огляделась в поисках спуска. Не прыгать же ей, девушке, через перила? Спустилась, почти бегом к нему побежала. А раньше бегала от него. Надо же. Она остановилась в нескольких шагах от него. Смотрела ему в спину. Непроизвольная счастливая улыбка пыталась вырваться наружу, и Петунья не стала её сдерживать. Теплое чувство, которое Петунья всё никак не могла заставить себя назвать, грело изнутри. Грело так, что даже стоящий впереди Северус обязан был почувствовать. Он не почувствовал. Но он давно всё понял. "Обернись. Обернись и увидишь, как я стою, как дура улыбаюсь. Как сумасшедшая радуюсь человеку, которого терпеть не могла еще прошлым летом. Как смотрю на тебя, тебя, чертов ты Снейповкий мальчишка! Наглый, высокомерный, ехидный, нахальный, ужасный… ужасно родной. Нестерпимо нужный. Обернись, прошу тебя, я сама никогда не признаюсь, не смогу, не заставлю себя. Обернись, обернись, обернись!" - И до чего же я докатилась... - сокрушенно сказала она. - О чем это ты? - Бездумно за парнем бегаю, как будто оттого моя жизнь зависит. Да ладно бы еще парень был нормальный, а тут... - она ехидно улыбнулась, вторя самому Северусу. Он обернулся, речной ветер разметал его волосы. Петунья поймала его взгляд. Раньше она бы ни на секунду не пожалела о своих словах. Раньше только обрадовалась бы, заметив мелькнувшие в черных глазах отголоски обиды. Сейчас стало стыдно. - Извини. Я пошутила, правда. Она сделала шаг вперёд, сократила дистанцию. Северус тоже сделал шаг вперёд, возвращая все, как было. Чуть вздрогнул, резко поднял голову, а после отступил назад. Ближе к ней. Казалось, протяни руку и коснешься его спины. Протяни руку, запусти её в волосы или возьми за плечо, разверни к себе, посмотри в его удивлённые глаза, прижмись, коснись его губ своими... Только руку протяни. Но Петунья просто стояла. Дотронуться до него первой - признать поражение. Да и не оценит он подобного проявления чувств. Оттолкнет, посмотрит своим ехидным взором, может быть даже скажет ей пару "ласковых" слов и уйдет. Уйдет навсегда. "А может, так даже будет лучше?" - подумала девушка. Её рука дернулась, будто она хотела её поднять. И тут она услышала смешок. Северус усмехнулся, но как-то горько. Даже болезненно. - Нашла в кого влюбиться. Дура. И почему-то было совсем не обидно. Она подошла близко, встала рядом. Он не отодвинулся. Тонкие холодные пальцы Северуса переплелись с её пальцами, он сжал ее ладонь. Он взял ее за руку. Так и стояли, смотря на воду.