Влюблённость

      Солнце светит ярко, прямо печёт неприкрытую серую макушку летним жаром. Поляна цвела приятной для босых ног травой, васильками, многочисленными цветами жёлтого чистотела, а рядом со всей этой красотой, с другой стороны от главного героя, там, где только начинался густой лес, играли трое местных задорных мальчишек, строя самостоятельно недурный шалашик из веток. Том, когда ещё только пришёл сюда с друзьями, глядел на детей и улыбался, видя в сорванцах себя: началось всё как раз с конструирования шалашей, игр в тарзана, драк на палках или драк обычных, рукопашных; переросло же в любовь к природе и лесу, строительству домиков на дереве и рыболовству. По своей традиции, Том, Бен и Хэнк устраивали «Поход трёх лучших друзей», на котором и занимались этими развлечениями, не забывая про веселье и удовольствие в череде взрослой рутины и, порой, очень сложных дней. Сейчас ещё не наступило время прекрасного похода, но это не помешало уже всем друзьям Тома выбраться из гаража (что делали признаться честно, редко) и отправиться на веселый и долгожданный пикник. — Дорогой, о чём таком задумался?       К мечтающему Тому, сидящему прямо на траве, подсела Джина и взглянула по направлению его взгляда. Сразу всё поняла и улыбнулась мило, нежно, постучав легко копытцем по серому плечу. — Солнечный удар словил, — Том коснулся своей тёплой макушки, проверяя температуру, но словил усмешку и уточняющее дополнение к фразе: — От Анджелы словил, дурачок.       Друзья посмеялись немного и затихли. Глаза Тома снова были направлены на бескрылого белого ангела. Анджела плела венок из васильков и что-то напевала таким узнаваемым мягким и высоким голосом: он уносил голову серого кота далеко в края любви; уши навострялись, пытаясь услышать каждую ноту новой и сладкой песни начинающей певицы, а взгляд, взгляд-то упивался красотой белоснежной леди: среди солнечной поляны Анджела, сидевшая на коленях в своём жёлтом платье и занимающаяся плетением венка была действительно похожа на девственного ангела без крыльев, спустившегося с небес на землю во благо всего хорошего в мире.       Она была похожа на место, раскрывшееся перед Томом и Джиной: яркая, как маленькие цветы чистотела; приятная и душистая в точности как трава и ёлки вокруг; приветливая и тёплая, как солнечный свет, а в глазах её открывался чистый голубой небосвод. Она просто была Анджелой, такой настоящей, чудесной, что каждый раз у Тома при взгляде на неё стопорилось дыхание. Он любил её всем сердцем и даже душой, но пока невинный ангел для него только мечта: хорошая подруга, с которой не хочется рушить дружбы.       Анджела посмотрела неожиданно на серого кота и улыбнулась — Том тут же передёрнулся, но улыбнулся в ответ и помахал лапой в точности как Джина копытом. Жираф кивнула в сторону девушки, намекая на действия, а потом встала и ушла к остальным: Пьер уже начал замечать необычность поведения Тома и Джи не хотела привлекать лишнего внимания к личным сердечным делам.       Том проводил взглядом подругу и обернулся: Анджела вновь принялась плести венок, погружаясь в свои сладкие мысли, веданные только ею. Может, она думала о том, влюблена ли в Тома или нет? Бред, полный бред… Она не может быть влюблена, он для неё просто друг! Хороший, удивительный, но всё же друг, как думал Том и поэтому маялся с признанием, ведь если признается — может потерять общение с белоснежным ангелом из интимных мечтаний.       Том переосилил себя и еле как оторвался от земли, словно корнями к ней прирос, и пошёл к Анджеле с дружелюбным настроем. — Венок плетёшь?       Анджела по-детски невинно, из-под лобья взглянула на Тома и приостановилась, радостно кивая. — Можешь подождать? Тихо? — Конечно!       Кот послушно сел на траву рядом с Анджи и притих, можно сказать не дыша наблюдая, как женские руки ловко, со знанием дела вплетали цветочек за цветочком, рождая самое настоящее произведение искусства. Всё, что делала Анджела, им автоматически являлось, но девушка выше всех, она — восьмое чудо света, творящая новое для этого мира, в каждую свежую песню, вышитую крестиком картину или фирменный тётушкин суп с перцем чили отдающая частичку собственной чистой души.       «Прекрасная…» — Том таял как никогда рядом с Анджелой и дело не в палящем солнце, хотя и на него бесшляпный кот обратил внимание, посмотрев на белоснежную макушку. — «Она может получить солнечный удар».       Том был готов сорваться за какой-нибудь панамой, но не позволил сделать это быстро — вместо этого тихонько встал, а потом ушёл и пришёл снова, но уже с большой соломенной шляпой в руках. Он осторожно надел её на голову белоснежной леди — она улыбнулась, но не на секунду не отвлеклась от плетения, беря ещё один василёк в маленькие лапы.       Том опять приземлился на траву, но уже спокойный за Анджелу и её здоровье. Обычно кот не мог усидеть на месте и минуты, но именно Анджи каким-то неведомым чудом могла угомонить его. Том готов хоть сутками наблюдать за процессом творения в исполнении Анджи и сидеть спокойно, околдованный ангельскими чарами. Он оживился только когда девушка связала между собой последние стебельки. — Это тебе.       Анджела застенчиво улыбнулась и одела Тому на макушку красивый синий венок из васильков. Том потерял дар речи от такого жеста на короткое время, но сидеть и пускать слюни тоже не вариант, поэтому улыбнулся ярче самого солнца и проговорил благодарно: — Спасибо, даже не думал, что это венок для меня. — Хотела обрадовать, — обхватила свои ладони Анджи и отвела взгляд в сторону.       То ли таким образом кокетничала, то ли вела себя просто дружелюбно: Том никогда не разбирался в женских знаках внимания и это его сильно подводило, ведь никогда намёков не понимал или растолковывал неверно. Он и в этот момент решил не обращать внимание на девчачьи причуды, продолжая улыбаться во все тридцать два зуба, снимая венок дабы осмотреть по-лучше каждый листочек, каждый синий цветочек, каждое плетение, неумышленно представляя, как, должно быть, приятно было цветам находиться в бережных девичьих руках в своё последнее мгновение жизни. Если надо — Том тоже жизнь отдаст ради Анджелы и её нежных прикосновений; ради её взаимных тёплых чувств к нему.       Как же хотелось начать встречаться и сказать всему свету, что Анджела его и только его; хотелось с ней будущего, и пусть он ещё молод для такого шага, но он бы хотел создать с ней крепкую семью, чтобы у него наконец-то появился свой дом с ароматом вкусных блюд, обставленный растениями, декоративными подушками и зеркалами; наполненный любовью жены и смехом да топотом маленьких котят. Тому двадцать, но он уже мечтал о семейном благополучии, будто погрузился в более осознанный возраст — те же тридцать. Просто он очень любил и будет любить Анджелу до конца своей жизни. — Пойдём к друзьям?       Том быстро согласился, встал и подал руку белоснежной, заливаясь краской, когда она взяла её и отпустила, встав на ноги. Вместе они пошли к веселившимся ребятам, вовсю проводящим дружеский пикник.       Но влюблённость юного сердца всё равно витала в воздухе, грея Тома своим вечным теплом.