Запри меня в комнате, где пахнет любовью

Кётин сидела за столиком, положив голову на плечо Риндо. После ссоры и ухода подруги, та совсем рассклеилась, нервно поглядывая на нетронутый напиток, что принес парень. — Ну чего ты совсем поникла, — сказал Риндо, томно поглаживая девушку по макушке. — Ну помиритесь же. Явно у вас это не первый раз. Асано прекрасно понимала то, что это правда было не единожды. Каждый раз, когда тема заходила о Сакусе, то блондинка постоянно оказывала моральную поддержку, пыталась правильно описать то, что так у нее не будет нормальной жизни и все в этом духе. Только Шинген затыкала уши и надевала розовые очки, наивно доверяя не тем, кто видит реальную картину со стороны, а ему. Тому, кто так отвратительно к ней относился и предавал столько раз, сколько нет пальцев на руках и ногах. — Я не знаю уже, — выдохнула Кётин, делая глоток из стакана. — Я устала, понимаешь? Она как наивная дурочка бежит за ним, хотя он убегает от нее. Это не тот человек, которому стоит доверять, но она свято верна ему и хочет за него замуж. Это же абсурд! Кётин заливалась ненавистью и желанием настучать пепельноволосой по голове за такое безрассудство. Риндо хмыкнул, отворачиваясь. Ему так было неинтересно выслушивать все это. Чужие проблемы никогда не волновали его, если это не касалось брата или близких знакомых. Он видел в словах девушки некую шутку, что не понимают другие. — Что смешного? — Асано подняла голову и вопросительно посмотрела на Хайтани. — Я говорю что-то прикольное сейчас? — Да, — не сдержался он, звонко смеясь. Когда на его глазах выступили слезинки, а дыхания почти не хватало, тот попытался успокоиться. Кётин все ещё вопросительно на него смотрела, вскидывая брови. Это было обидно, но она терпеливо ждала момента, когда ее друг успокоится и сможет говорить внятно. — У вас такие детские проблемы, — наконец-то выговорил Хайтани, вытирая поступившие капли из глаз. — Девушки, что ещё сказать. — Ты прикалываешься сейчас? — Я не обесцениваю ваши проблемы, но и не вижу в этом проблему. Зачем ты лезешь в ее жизнь? Она же четко даёт понять, что в этом нет никакой необходимости. Оставь ты уже ее в покое и пусть она сама разбирается со своими проблемами. Кётин вскочила с места, хватая молочного цвета сумочку и направляясь прочь к лестнице. Вечер испорчен. Звонкая музыка уже не казалось такой заводной, больше раздражающей. Алкоголь уже не казался таким пьянящим и вкусным, скорее вызывал отвращение и желание вообще не знать о его существовании. Риндо Хайтани уже не был таким привлекательным и милым. Кётин только беспокойно направлялась к выходу, параллельно набирая номер подруги. Тяжёлые гудки, которые мешались с ритмом музыки, совсем не приносили никакой надежды на то, что та возьмёт трубку. Асано не видела подругу. Может она слилась с толпой, может уже давно дома, может уехала с Раном. А может уже давно гуляет по району, тоскливо размышляя о своей жизни и о том, что могло в ней пойти не так и почему это так затянулось. — Черт, — нервно прыснула она, кидая телефон в сумочку. Выходя в прохладный холл, она быстро зашагала на выход, поскорее желая выйти на свежий воздух. Казалось, что выход уже виднеется и до него остаётся считанные шаги, но резкое касание заставляет девушку вздрогнуть и замереть на месте. Обернувшись, она увидела Хайтани, что так серьезно смотрел на девушку сверху вниз. Его фиолетовые опущенные глаза выражали только усталость и желание покончить со всеми этими разборками и недопониманиями. — Какого черта я должен бегать за тобой? — рыкнул он, обхватывая талию девушки и прижимая ее к себе. — Что за детский сад ты тут устроила? — Отцепись, — с психом бросила она, пытаясь вырваться из грубой хватки. Колотя кулаками в грудь, она все ещё пыталась вырваться, хоть это и было бесполезно. — Раз тебе не нравится этот детский сад, тогда дай мне свалить отсюда. Подхватывая девушку на плечо, он направился в сторону кабинета, совсем не обращая внимания на ее крики и удары по спине. Те, кто заходили в главный зал или выходили из него, лицезрели эту картину, но не решались встревать. Просто молча провожали взглядом отдаляющиеся фигуры, мирно сочувстовав. — Куда ты меня тащишь, мерзавец? Отпусти! — Что же ты так орёшь, боже. Хайтани достал ключ и открыл дверь, ведущую в кабинет. Включив свет и закрывшись на замок, он подошёл к дивану и грубо скинул девушку с плеча. Устало наблюдая за шокированой Кётин, он лишь фыркнул и скинул пиджак. — Что за хуйня? — спросила она, не критикуя себя за мат, который обычно она старается не использовать. — Как ты со мной обращаешься? — А как ты смеешь вести себя так бездумно и мерзко? Ещё я за какой-то телкой не гонялся. Кётин вскочила с дивана, готовясь вылить весь шквал недовольства, но Хайтани грубо толкнул девушку на место, складывая руки на груди. Внутри все сжималось и было четкое ощущение предстоящего насилия. Тысячу раз пожалев обо всех своих грехах, Кётин молча уставилась на парня. Его лицо не выражало никаких эмоций. Лишь усталый взгляд, плоские губы, которые были расслаблены и так привлекали внимание блондинки. — Ты отвратителен, — не выдержала томного молчания Кётин, тоже скрестив руки на груди. — Ты говоришь, что не обесцениваешь чужие проблемы, хотя откровенно лжешь. Он закатил глаза, направляясь к окну на противоположной стене. Он был не слишком высоким, не не таким уж и широкоплечим, подкаченным и супер мужественным. Фиолетово-розовый маллет, синие кончики, круглые очки и уставшие глаза, которые всегда смотрят с осуждением. Кётин привыкла к этому взгляду и уже не придает значение, не обижается и не пытается исправить что-то. Все же в его глазах есть маленькая искорка, которая даёт надежду на то, что все не так плохо. — Может я и пиздабол, но будь добра, — проговорил он так устало, словно вот-вот уснет, — не пытайся строить из себя верный якорь. Тина взрослая и сама решит свои проблемы, а ты не лезь в это. При их примирении ты останешься крайней в этой истории и тебя будут винить в разрушенном счастье. Кётин прикусила язык, мысленно соглашаясь со словами Хайтани. Пусть это вообще не его дело и он уж точно не должен лезть во все это, но при этом блондинка понимала, что вернее, чем эти слова, она ещё не слышала. Ей очень не хотелось оставаться крайней в этой истории, поэтому она всеми силами отбивала у Шинген желание помириться с тем придурком. Риндо обернулся, наблюдая за девушкой, что задумчиво сидела на диванчике и смотрела на дверь. Он думал, что она хочет уйти, но девушка просто полностью погружалась в свои мысли, отключаясь от внешнего мира. Томное молчание, которое поселилось в кабинете, немного раздражало Риндо. Чтобы не отвлекать девушку и при этом не терять время, Риндо решил усесться за ноутбук, коротая время. Пока тот включался, Риндо ещё пару раз окинул девушку взглядом, после чего закатывал глаза. Ему не было интересно то, что таилось у нее в голове, он просто ждал включение в реальный мир. — О чем задумалась? — прервал молчание Риндо, уже не выдерживая тишины. — Думаю о Сакусе. Как бы уже избавиться от него и убрать из ее жизни. Тина же по самые уши влюблена в него. Она до сих пор ждёт момента, чтобы помириться с ним. Риндо быстро заклацал пальцами по клавиатуре, параллельно вслушиваясь в слова знакомой. Пусть его это не волновало, но он терпеливо выслушивал ее, зная, что она действительно слишком сильно печется о своей подружке. — Я что тебе сказал? Забе-е-ей! Кётин встала с дивана, окидывая кабинет глазами. Слишком темная обстановка, которая ей совсем не нравилась. Тускло, скучно и однообразно, не смотря на роскошь. — Было бы все так просто. Мы с Тиной с самого детства вместе. Она же мне как сестра. Ты бы бросил Рана в такой ситуации или поддерживал бы его? Хайтани замолк, стиснув челюсти. Подобное сравнение слегка вывело его из себя, но он старался не подавать виду. Ставить себя на ее место у него тоже не было особого желания и он пропустил это мимо ушей. — Не знаю о чем ты там задумался, как ты меня осуждает за это, но мне все равно. В любом случае я буду рядом и поддержу ее, как бы меня все это не злило. Риндо оторвался от экрана компьютера, бросая пустой взгляд на Кётин, которая бродила по кабинету и водила пальцами по полкам с книгами и папками. Ненавязчивые жесты, которые она делала машинально, приковали взгляд Хайтани, и он следил за ней, не отрывая глаз. Ее пышная фигура, ее жесты, плавающая походка и прямая осанка впечатляли его. Для Кётин все было слишком обыденно. Она вела себя спокойно, не переживая за свою безопасность и жизнь, находясь рядом с Риндо. — Упертая, — утвердил он. Она лишь показала ему язык и направилась к окну. Ночная улица казалась яркой из-за фонарей и неоновых вывесок клуба. Можно было спокойно наблюдать за народом, что выдвигался из клуба или направлялся внутрь. Вон стоит толпа молодых подвыпивших парней, которые эмоционально что-то объясняди. Кого-то тошнило за фонарным столбом. Ей нравилось наблюдать за жизнью окружающих. Казалось, что эти люди совсем иначе видят мир, поэтому так привлекают ее внимание. Смотреть за жизнью других приносит особенное удовольствие, зная, что каждый проживает свои дни по-своему. — Какая есть, — вздохнула Асано, опираясь на широкий подоконник. — Может по этому я тебе и нравлюсь. Риндо вскинул бровь, не скрывая своего удивления. Она лишь хихикнула, чувствуя на себе пристальный взгляд, но все ещё наблюдала за людьми на улице. Теплые ладони коснулись ее плеча спустя пару секунд после сказанного. Нежное касание заставило девушку прикрыть глаза, а кожу покрыться мурашками. Следом же мягкие губы прикоснулись, оставляя невесомый поцелуй. — Значит ты не отрицаешь? — проговорила Кётин, улыбаясь. — Нет, — бросил Риндо, спуская тонкую брительку от платья. Девушка показушно натянула ее обратно, гордо расправляя плечи и обходя Хайтани стороной. — Не-е-ет, мой хороший, — хихикнула она, усевшись на диван. — Не пытайся соблазнить меня. Хайтани улыбнулся уголком губ, томно наблюдая за девушкой, что так гордо показывала свою невинность. Слишком правильная, но при этом очень открытая и показывающая все свое желание. Но настаивать он не стал, проявляя свою галантность. Но в его взгляде читалось желание. Кётин поняла, что он просто так не сдастся и это будет не первой попыткой, а от нее будет не первый отказ. — Отвезти тебя домой? — спросил Риндо, надевая пиджак.