Сова-ворона Сойка-пересмешница

— Вот как на Гриффиндор попала ворона? — в шутку сокрушался Флимонт. Гарриет на это лишь каркнула. Ее черное оперение мягко переливалось. Она была еще маленькой, но уже весело каркала на своего названного брата и пыталась летать. Попытки почти увенчались успехом, недостаток места стал критичен. — Пойдём, в коридор, а то убьешься еще тут, — Флимонт открыл своей маленькой подруге двери и отодвинул портрет Полной Дамы, чтобы черная чертовка могла вылететь-выбежать из гостинной. Приближение отбоя их не смутило и они наперегонки побежали на улицу. Им ещё в гостинную нужно будет вернуться. — Мистер Поттер, что это? — дуэт светлого семейства дружно остановился. Гарриет нервно распушилась. Реддл все еще ее немного пугал. — Это сова, — слизеринский староста скептично осмотрел маленькую черную ворону (та под его взглядом сама себя оглядела: может, реально, сова?) и уточнил. — Это имя? — Флимонт с серьёзным лицом покачал головой. — Вид. А имя — Сойка-пересмешница, можно просто Сойка или Чертовка, откликается также на ругательства, но потом мстит, — Гарриет каркнула и показательно похлопала крыльями, чуть подлетая к брату. — Сова с именем Сойка-пересмешница, которая выглядит как черная ворона, я правильно вас понял? — Флимонт уверенно кивнул и Гарриет каркнула снова. — Чертовка, иди-ка сюда, — Гарриет ничего не оставалось, как под ободряющим "Сойка, иди" залезть на предложенную руку. Она даже не пожалела, разомлев под нежными прикосновениями длинных пальцев слизеринца. — Мистер Реддл, прошу вернуть мне мою птицу, нам еще возвращаться в гостинную факультета, — Гарриет сначала распушилась обиженно, когда приятная ласка прекратилась, но потом легонько щипнула руку слизеринского старосты в благодарность и перелетела к брату на плечо. Только они зашли за угол, как Гарриет перекинулась обратно, в ужасе прикрывая рот. — Я только что клюнула Тома Реддла. Боже, если он это узнает, мне конец, — Флимонт же пытался не засмеяться в голос. — Я ему сказал, что ты сова! — у родственников весело бурлил в крови адреналин, даже когда они, посмеиваясь, все же вернулись в гостинную. Следующее приключение совы-вороны Сойки состоялось в Хогсмиде. Ее, в качестве наказания, лишили на месяц похода в деревеньку, но не то чтобы девочку-которая-выжила смогла бы остановить такая мелочь. Ее не остановил сбежавший заключенный Азкабана, что ей запрет? Но она как послушная девочка не попадётся. Быть в качестве вороны в деревеньке, полной суеверных магов, было опасно, но ей только добраться, а там ее уже встретит брат с мантией-невидимкой. Только помимо брата ее там встретил Том Реддл, что пристал к Поттеру с каким-то предложением. Ее громкое "Кар!" отвлекло их достаточно, чтобы с удивлением заметить, как она с интересом за ними наблюдает с крыши дома. — Сойка! Иди сюда, девочка, — птица понятливо перелетела к брату на руку и он почесал ей шейку. Она щипнула его за палец в ответ и обратила внимание на старосту. — Мне кажется, ей куда больше идет Чертовка, — под недоуменным взглядом брата ворона перелетела на плечо к Реддлу, устроилась поудобнее и потерлась о его щеку головой. Более явно выразить свое расположение было бы сложно. Разве что названная Чертовкой еще щипнула семикурсника за мочку уха, чтобы он точно понял, что она более чем согласна на это прозвище. — Просто у нас уже есть змея с таким именем, потому пришлось изворачиваться, — пояснение Флимонта вызывает у Реддла живейший отклик. — Змея? У светлых волшебников Поттеров? — ворона каркает, пушится и Тому приходится пересмотреть свое мнение. Особенно после проникновенного замечания Флимонта. — Мы нейтралы, Реддл. Серые. А моя мать в девичестве Блэк, так что делай выводы. И да... Я самый светлый за пару поколений, а Гарриет почти темная. Вот так вот. Если бы ты подошел к ней, она бы, наверное, даже могла бы согласиться поприсутствовать. Не больше, даже с учетом твоего очарования. Гарриет ненавидит политику наравне с отцом, — и Том кивает понимающе и уходит, аккуратно сгоняя птицу с плеча. Флимонт достает из сумки мантию и в этот момент из птицы вырастает девушка. Черные локоны лежат на плечах и ее брат недовольно щурится, замечая, что она не надела пальто. Зато слизеринский шарф (который кто-то из грифов подарил ей с фразой "это шарф Короля змей и он должен быть у Королевы") и шапка на ней. Флимонт злобно пошипел на сестру, та ответила ему на парселтанге пару матерных, и они вышли из переулка. Гарри шла по следам брата и с интересом разглядывала знакомых. В этом году снег выпал рано. В один момент Гарри устала шарахаться от людей и трансфигурировала себе из соломы плащ, кутаясь в него и применяя чары гламура. Без привычного цвета глаз и острых скул ее вряд ли узнают даже с очками. Когда в Трех Метлах они снова встречают Реддла и он подсаживается к ним, Гарри почти расслаблена. — Боюсь спрашивать, Гарриет, как тебе удалось ускользнуть из замка, — девушка даже не бледнеет, смахивая с себя немудрую маскировку. — В замке много потайных ходов о которых никто не знает, но только тссс, это секрет, — Том кивает на ее оправдание, а потом хитро щурится, замечая на ней слизеринский шарф. Сама Гарри про него успешно забыла. — А откуда шарфик, если не секрет? — Флимонт устало прикрывает глаза рукой. — Реддл, поклясться готов, что ни она, ни я, не знаем чей это шарф и откуда его взяли. Разве что кто его ей дал, но даже этого мы сказать не можем, сам понимаешь, — Том неудовлетворен ответом, потому право вести диалог переходит к Гарри. — Сказали, это шарф слизеринского Короля и этот трофей должен принадлежать Королеве, — этот ответ Тому нравится не в пример больше. Имен все еще не названо, но круг поисков сужается. — А Королева, значит, ты? — девушка смеется тепло. Шутка рождается раньше, чем Гарри ее осознает до конца. — Королева Слизерина — Вальпурга, а я так, Сойка-пересмешница, — Тому этого достаточно, чтобы заподозрить что-то. Но Гарри ведет себя естественно. — Ты знал, что нашу "Сову" зовут в мою честь? — Флимонт закатывает глаза, видя, как подозрения старосты исчезают, еще не появившись. — Как и твою змею, Гарриет. Мама всегда говорила, что нас послали ей высшие силы, — Гарриет смеется на это, будто не слышала эту шутку на протяжении шести лет. — Не зря же матушка называет меня самым прекрасным Ангелом? — она ухмыляется и Том не удерживает свое знание, хотя и старается обычно скрыть свою осведомленность о маггловском мире. — Самый прекрасный Ангел — это Люцифер, — в ответ ему звучит одинаково веселое "Знаем" в унисон. Дуэт Поттеров всегда потрясал его легкостью, с которой они понимают друг друга. — Что ж, Том, приятно было поболтать, но мне ещё предстоит вернуться в замок, а Флимонт до сих пор не купил своей невесте кольцо. Брат, имей совесть, девушка помолвки ждет уже почти год, — Том встает раньше, чем осознает свои действия. — Позволишь проводить тебя? — Гарриет замирает с чарами гламура на кончике палочки. Заклинание она все же накладывает, но Реддл успевает насладиться ее растерянностью и яркостью глаз. — Отчего не позволить, надо же знать слизеринскому старосте, где ловить глупых гриффиндорцев. Обещаешь не обижать детей моего дома? — Тому ничего не остаётся, кроме как кивнуть. Он не ожидал, что будет под чарами невидимости красться по подвалу "Сладкого королевства", ведомый тонкой ладонью у себя на запястье. Гриффиндорская девочка явно веселится — он это чувствует, как обычно чувствует чужой страх. Посреди пути она его отпускает и снимает с себя тихим "Финита Инкатем" чары и развеивая трансфигурацию. Она в одном тонком свитере, шарфе и шапке, стоит на сене и растроенно поджимает губы. Том даже без пальто одет теплее и он накидывает свою верхную одежду на хрупкую фигурку девушки, снимая заклятие невидимости и с себя. — Это нормально для грифов или ты отличилась? — девушка закутывается плотнее и произносит ему почти весело, хотя холод явно пробрал ее до костей. Согревающее срывается раньше, чем Том себя останавливает. — Проводить время со змеями, взлом с проникновением или забывать про холод? Хотя без разницы, ответ один и тот же. Я одна такая, — Гарри не стесняется заботы о себе, но и не кидает на него оценивающих взглядов, лишь кивает благодарно. — Ты говорила что-то про то, что ты не королева, — девушка кивает. — Еще немного осталось, там пара поворотов, небольшой подъем и мы на месте. Осторожно с корнями, нам не нужен обвал. Насчет Королевы... У нас популярна шутка про Короля и Королеву Слизерина. Обычно это пара, но иногда и просто два самых влиятельных человека на Слизерине. Старшеки рассказывали, что бывало такое, что "Королевой" становился еще один парень, просто потому что он имел влияние на девушек. Кстати, ты мог бы стать Королевой, если бы не Вальпурга. Сейчас ты владелец обоих титулов, потому шарф вручили мне. Я что-то вроде моста между факультетами и защищаю всю мелочь, независимо от цвета галстука, потому меня прозвали, сейчас, вспомню этого зверя... Змея с львиной гривой в шкуре барсука цвета воронова крыла. Вот. Это не секрет, на самом деле, но открыто не обсуждается. Секрет Полишинеля, слыхал? — Том кивнул, а Гарри взяла передышку. Так много говорить в узком и низком лазе было неудобно, но ее грела мысль, что Реддлу куда хуже, с его-то ростом и разворотом плеч. — Твой брат сказал, что ты почти темная, это так? — Том же был занят мыслями о том, возможно ли переманить на свою сторону хотя бы Гарри, раз Поттеры были нейтралами. — О, он тебе сказал? Ну, на самом деле мы особо эту тему не поднимали. Тем более, я вообще это разделение почти не замечала. Я видела разных людей, Том, и цвет магии ни на что не влиял. Разве что на мелочи, допустим, у меня совершенно неуправляемые волосы из-за темного оттенка магии. Будь я полноценно темной, я бы унаследовала Блэковские кудри, но чего нет, того нет. А с какой целью интересуешься? — Том думал недолго, раскрывая свой мотив. Гарри, насколько он успел узнать о ней, ценила честность. — Хотел предложить тебе присоединиться к моему клубу по интересам. В основном там состоят темные волшебники, так что это был важный вопрос, — Гарри недолго помолчала, анализируя что у нее есть и что она знала без подслушивания в анимагической форме. — Как придем в школу я тебе кое-что покажу, если ты дашь мне обет. Приходить в компанию темных волшебников, вероятно, слизеринцев, а значит аристократов, будучи, по их мнению, светлой с гриффиндора с сомнительной историей происхождения и явно не принадлежащей к их клубу по интересам... Я еще доучиться в этой школе хочу, Реддл, — Том смотрит в спину девушки и чувствует ее напряжение, как собственный азарт. Она не отказала. Она, более того, продумала детали и собиралась предложить ему решение. Когда они нашли пустующий класс, наложили, каждый от себя, пару запирающих и заглушающих, и дополнительно кинули конфиденциалку, разговор начался. — Для начала, прошу меня не проклянуть на эмоциях, — Том с удивлением смотрел, как девушка, сидя на краю парты, плавно перетекает в уже знакомую ему ворону. — Чертовка, — обращение звучит почти восхищенно и анимаг каркает, почти сразу перетекая обратно. — Думаю, ты уже знаешь, как можно поступить. Тем более, Флимонт прав, я ненавижу политику, хотя и не прочь послушать чужие мнения. Я разбираюсь в ней на уровне "откуда какое решение" и могу сказать, какое решение к чему приведет, но это мой максимум, — Том уже представлял, как ему понадобится такая очаровательная последовательница. — Ворона на львином факультете, гляди ж ты, — Гарри не упоминает, что по расчетам она могла стать змеей или кошкой. Вероятно, если она захочет освоить вторую аниформу, будет одно из этих животных. А у нее есть все шансы, Блэки склонны к превращениям, не зря у них рождались метаморфы. — Гарри-Гарри-Гарри, ты не представляешь, насколько ты меня порадовала этим открытием, — Гарри, на самом деле, представление имела. Анимаг-ворона — почти так же круто, как анимаг-собака. Крестный успел похвастаться удобством своей аниформы. — Ты свободна завтра вечером? Будь добра подлететь ко входу в мою гостинную где-то к пяти, сможешь? — Гарри закусывает губу в задумчивости. Ускользнуть из гостинной несложно, сложно объяснить свое отсутствие. — Если что, я всем совру, что была на свидании, соседки быстро просекут ложь, но допытываться не будут, а Флимонт итак всё поймёт, — согласие не прозвучало, но подразумевалось. Тому нравилось, что Гарри говорит о своем послушании, как о чем-то само собой разумеющимся, будто ей даже не нужно озвучивать свое согласие. — Почему Сойка-пересмешница? — Гарри сначала не понимает о чем собеседник, но потом на ее губах появляется легкий оскал. — Потому что никто не может узнать, звал ли его лучший друг, или я. Я достигла определенных успехов в копировании чужих повадок и голосов. Особенно мой дом запомнил голос слизеринского старосты, который ругался с профессором Слагхорном у нас в гостинной посреди ночи, — Том начинает понимать, кто помог ему заставить другие факультеты легче относиться к слизеринцам. Гарриет была полна сюрпризов. И эти сюрпризы ему нравились. В воскресенье, около пяти часов утра, в гостинную слизерина залетела (непонятно откуда), ворона. Она громко каркала и больно царапала всякого, кто ее пытался схватить или проклясть. Переполох достиг тех масштабов, что проснулось все общежитие. Птицу общим решением оставили в покое и она спокойно подлетела к старосте и протянула ему записку. На ней помимо слов были чернильные следы лап. "Доброе утро, мой дорогой Слизеринский король. Пишет твоя милая Сойка-пересмешница. Вчера меня достаточно сильно разозлили мои соседки по комнате, так как увидели как я выхожу из пустующего класса в твоей несравненной компании, потому я решила совместить приятное с полезным: разбудила вас, чтобы поправить себе настроение, и избежала лишних распросов, сбежав до того, как все проснутся. P.S. Прости за кляксы, Чертовка весьма взбудоражена ранним подъемом. P.P.S. Ты ей нравишься, потому не обессудь, если она будет щипаться, она так проявляет свое расположение." — Чертовка, — звучит с какой-то непонятной интонацией и Гарриет решает, что на нее не злятся, перелетая на излюбленное плечо. Ворона приходит к выводу, что раз староста гладит ее по перьям, он, похоже, даже доволен каким-то своим мыслям. — Я должен привести себя в порядок, будь добра не обижать детей моего дома, — ворона каркнула, ущипнув Тома за мочку уха и послушно отлетела на камин в чужой гостинной. Том проследил за ней взглядом, посмотрел, как псевдо-птица пушит перья, устраиваясь поудобнее, накинул на нее щит и пошел в свою комнату. Стать старостой стоило только ради отдельной комнаты. Гарриет в гостинной Слизерина было неуютно. Не из-за того, что она вероломно вломилась в нее, ни из-за "идейных врагов", а потому что, ну, она около половины жизни провела в чулане под лестницей. Подземелья были не в пример просторней, но приятного все равно было мало. Слишком темно, на скромный вкус вороны. — Чертовка, лети сюда, — слизеринцы, особенно первокурсники, смотрели на старосту, как на божество. Птица, как им успело показаться, ненавидела весь род людской, потому такая ее покладистость не могла не вызвать удивления. Попасть по ней конфундусом еще нужно было бы умудриться. Птица с интересом оглядывалась по пути, но со "своего" слизеринца не слезала. За столом змеек она с одинаковым удовольствием ела сырое мясо (домовики расстарались) и кусочки фруктов с чужих рук. Когда количество покусанных стало велико, староста снизошел до объяснения поведения птицы. — Она так проявляет свое расположение, — довольное "Кар!" звучало почти торжественно. В библиотеке Гарри перекинулась всё же обратно, когда облетела место на наличие шпионов. — Том, рада тебя видеть! — Реддл на такое бурное проявление чувств лишь глаза закатил. Сразу после кинутой конфиденциалки он язвительно ответил. — А то ты меня не заметила, когда разбудила все слизеринское общежитие в пять утра, — но увидев в руке своей напасти бутылек с укрепляющим староста стал куда благодушнее, а выпив зелье вообще позволил Гарри птичьи замашки, когда она ткнулась ему носом в щеку. — Ты же не злишься на меня? — звучит грустное прямо на ухо. Реддлу бы сказать, что злится, но девочка выглядит такой несчастной со своими растрепанными волосами и большими зелеными глазами, что он привычно проводит ей рукой под подбородком, как будто перед ним ворона, и отвечает не так. — Не злюсь, — Гарриет вообще ведет себя очень тактильно со вчерашнего дня. Она отогревается в чужом тепле, потому что Дары Смерти — это не кот чихнул, иначе бы странный артефакт просто откатил ее возраст до минуса, а не закинул в прошлое с одинадцатилетним телом прямо на ее день рождения. С директором Диппетом Карлус с Дореей договорились относительно мирно, слава богу. — Ты теплый невероятно, не понимаю, что Дамблдору не нравится, — девушка разглядывает синюю (цвета моря в шторм) радужку, когда говорит, что думает. Она знает, что выглядит невинно, но хочет, чтобы Том знал, что это не так. — Его не устраивает, что я хочу повлиять на министерство, — Гарри выглядит так, будто у нее шило сразу в нескольких местах... — Он отчего-то уверен, что ты неспособен на что-то хорошее, будь то чувства или действия, — ... но стоит руке с лаской к ней прикоснуться, как она замирает и аккуратно поддается к приятным ощущениям. — Ты точно правильно всё сделала, когда становилась анимагом? — Гарриет, из удобного, а, главное, теплого положения не пересаживается, оставаясь под боком слизеринца. — Точно, Флимонт лично следил. Если тебе неудобно из-за моей тактильности, скажи, я в принципе могу это контролировать, хотя и очень не люблю, — Тому потерпеть было несложно, в самом деле, если это означало расположение Поттеров, то он даже не станет сильно ограничивать мелкую представительницу этой семьи. — Постарайся сильно не проявлять свою тактильность, когда рядом члены моего клуба по интересам, — Ворона угукнула согласно на условие и уткнулась в собственную книгу. Артефакторика была увлекательной даже без блестящих штучек, которые нужно зачаровать. В пять вечера они зашли (Реддл зашел, а Гарри залетела) в один из пустующих классов в подземельях. — Опа, Вестница смерти! — Долохов не удержался от радостного восклицания. Прабабушка ему говорила об этих птицах, когда те стали прилетать к ней. Часто он в эти моменты слышал от нее "не дождетесь". — Это сова, откликается на Чертовка. Девочка, подлети ко мне, дорогая, — птица понятливо села на предложенную руку, помахала крыльями, удерживая равновесие, ущипнула протянутую ладонь и потянулась за лаской. Птица, по мнению многих присутствующих, была бессмертной. — С птицей быть вежливыми и учтивыми, она девочка умная и очень злопамятная, — умная и злопамятная девочка в это время чистила перышки под крыльями. А слизеринцы непонимающе оглядывали своего лидера. Все они знали, что вороны не были в почете за вредный характер, они сегодня утром в нем сами убедились, а тут птица спокойна и настолько очаровательна, что кажется, будто это не она их сегодня разбудила ни свет ни заря. — Сегодня у нас вопрос дня на тему образования, обсудили, итоги сообщите в писменном виде на следующей неделе, — и уже вороне шепотом: — А ты внимательно слушай их обсуждения, моя милая Сойка-пересмешница, — и птица полетела. В первую очередь к Антонину Долохову, больно у него нетипичная реакция. В разных компаниях ее внимание встречали по разному. Где-то прогоняли, где-то подкармливали (Долохов был в числе этой группы, чем заслужил ее расположение. А еще он был теплым, да), кто-то додумался попытаться ее отогнать Люмосом, чем заслужили только громкое "Кар!", царапины от когтей и болезненные щипки. Больше идиотов не нашлось. Птицу стали игнорировать или же, наоборот, вести себя с ней максимально дружелюбно. Долохов вообще отличился, мягко воркуя над ней и приглаживая перышки. — Ах, Антон сплошное очарование! Такой милый, Мерлин помоги, а его ласковое "Чертовка", — Том едва не обернулся, услышав голос своего последователя, — просто невозможно его не любить, — Гарриет нравилось говорить не по делу, чужое внимание, блестящие вещи и радостно активничать без всякой причины. Среди этого не нашлось так любимых самим Томом прагматичности и педантичности. — Ты поделишься со мной наблюдениями? — Том не ожидал многоголосого представления. А Гарриет пародировала чужие слова с легкостью, будто занималась этим всю жизнь. А на вопросы смеялась "Я же почти Блэк! Превращения у меня в крови!". Что трансфигурация ей не дается он молчал. Негласное правило: не говорить Гарриет о несостыковках в ее словах, иначе после ее экспрессивной речи в собственную защиту начнешь сомневаться в своих словах, даже если был прав. — Очаровательно, Гарриет, — девушка чуть раскраснелась, дышала громко, глаза казались ярче (они в самом деле горели ее магией, но об этом знала только сама Гарри)... Ворона была прирожденной актрисой. И умело этим пользовалась, вживалась в чужие роли, насмешливо пародировала голоса и повадки. Так она с лёгкостью спародировала Абрахаса Малфоя: "Необходимо ввести уроки этикета, этот ужас за столами нужно прекращать!", и громкий, веселящийся тон Антона: "Дополнить ЗоТИ изучением причин, по которым от темных искусств стоит защищаться". Гарриет, как оказалось, обладала невероятной памятью. Она запоминала детали поведения, могла объяснить причины и следствия, иногда она только по нескольким словам понимала, что Том от нее хотел и также легко строила предположения, зачем ему это нужно. Реддл впервые нашел человека, которого воспринимал равным себе. Но Ворона не была на него похожа, как казалось слизеринцу. До одного момента. В коридорах редко когда можно было увидеть вспышки заклинаний, ибо профессора бдили, но в этот раз Том с удивлением увидел в нарушителях яростную Гарриет. За ее щитом жались группкой первокурсники — змееныш, пара барсучков и вороненок. А она сама атаковала троих шестикурсников с ее собственного факультета. Проклятия и сглазы летали, перемежаясь с обновлением защиты и Том из-за угла кинул невербальное Инкарцио и Экспелиармус. Его задача, как старосты: позвать учителей, но его действия были направлены на защиту самого прекрасного Ангела и детей. — Я сделаю вид, что ничего не видел, только потому что не знаю, с кого снимать баллы, а кому их добавлять. Исчезните, — грифы трусливо сбежали, но Гарри одним жестом призвала палочку (Том удивился, когда из руки вылетела его собственная) и кинула заклинание им в спину. — Снимай баллы с грифов за подлость и начисляй этим очаровательным ребятам за смелость. Вы такие молодцы, что послушались и остались под щитом, я горжусь вашей отвагой! — Том со стороны наблюдал, как младшая Поттер ворковала над детьми, изменив голос на более мягкий. Он слышал, каким тоном она проговаривала заклинания и с этим заботливым он не имел ничего общего. — Пять баллов каждому за правильное поведение в экстренной ситуации, 10 баллов Гриффиндору за отвагу, 20 баллов с Гриффиндора за подлость, которой нет места среди качеств детей этого дома, — Гарриет кивнула на это распределение баллов и подтолкнула хаффов с слизеринцем к нему. Две девочки жались друг к другу от пережитого страха, а одна из них неловко ухватилась за ребенка с его дома в знак поддержки. — Том, проведи их в гостинные и объясни профессору Уилсону ситуацию. Вороненка я отведу, вам и близко не по пути. Профессору Кэрнсу я отчитаюсь, можешь не беспокоиться. А, и да, профессору Дамблдору я сама сдамся, он давно ищет повод заставить меня остаться с ним в кабинете, — Том, к собственному удивлению, не возмутился командованием девчонки. — К Дамблдору вместе пойдём. У тебя моя палочка, — Поттер непонимающе на него посмотрела, но проверила его слова. — Ох, прости, наверное, мне еще стоит поработать над невербальным Акцио, — они молча обменялись палочками, Гарри забрала также инструменты напавших грифов, и они разошлись на лестницах. Том еще долго не мог уложить у себя в голове, что яростная и жестокая валькирия со светящимися зеленью глазами и охочая до ласки Гарриет — один и тот же человек. Дамблдор видит перед собой детей света и тьмы. Девушка стоит наравне с Парнем, хотя профессор видит ее желание выйти чуть вперед. Свет неяркий, почти на границе с тьмой. Тьма не всепоглощающа, будто бы является границей света. Дамблдор впервые не видит мрачного предзнаменования. Гарриет станет для Тома Светом, а Он Ее Тьмой. Их вектора магические параллельны, соприкасаются в началах, становятся вместе лучом, границей Света и Тьмы, отделяют друг друга от падения. И Альбус видит, что они друг друга в обиду не дадут. И назначает им отработку вместе. "Раз уж провинились, то будьте добры понести наказание". Семикурсники с легкостью проверяют работы младших курсов, передавая друг другу на перепроверку чужие работы. Иногда переговариваются тихо, касаются рук и плечей, Гарриет льнет к своей Тьме доверчиво, а Том мягко отвечает Свету мягкой лаской. Дамблдор доволен увиденным. Том сначала становится учителем ЗоТИ, пока его клуб по интересам занимает высокие позиции в Министерстве, а Гарриет получает свою степень в артефакторике за границей. Дети от профессора Реддла в восторге. Особенно им нравится, когда на уроки приходит его жена и рассказывает об особенностях Темных искусств, которые делают их такими опасными. А еще они любят Сойку-пересмешницу и Чертовку — это ворона и змея профессора Реддла. Когда профессор уходит из Хогвартса в политику, за него голосует абсолютное большинство. И перемены, которые следуют за этим выбором, людям нравятся. Еще бы, ведь на улицах так легко встретить ворону, черную кошку или маленькую змейку, а Министр с охотой слушает свою Сойку-пересмешницу.